Корабль и команда. История "Баунти".

Питкэрн – один из самых «молодых» островов Тихого Океана. Его история берёт своё начало в эпоху плейстоцена («ледниковый период»), когда около семисот тысяч лет назад извержение подводного вулкана привело к тому, что из глубин океана поднялась небольшая одинокая скала. Шли годы, века, тысячелетия, остров поднимался все выше над водой, покрывался почвой, обрастал растительностью. Неприступную скалу облюбовали птицы и черепахи. А спустя несколько столетий на этот не очень гостеприимный берег ступила нога первого человека.   Первыми европейцами, оказавшимися в непосредственной близости к тогда еще не открытому острову Питкэрн, стали испанцы, моряки экспедиции Педро Фернандеса де Кироса. В начале 1606 года корабли Кироса «Альмиранта», «Капитана» и «Три волхва» прошли мимо нескольких безлюдных островов на широте Тропика Козерога. Считается, что первым среди этих островов двадцать шестого января 1606 года Киросу встретился Хендерсон (лежащий всего в ста четырёх морских милях к северо-востоку от Питкэрна; это один из его ближайших соседей). И совсем не исключено, что через день-два слева по борту испанские моряки могли увидеть на горизонте едва заметную одинокую скалу...   Остров Питкэрн был открыт сто шестьдесят с лишним лет спустя, второго июля 1767 года. Первым остров на карту (как выяснилось потом, неточно) нанес капитан Филипп Картерет.   Этот опытный и ответственный морской офицер участвовал в кругосветном путешествии коммодора Джона Байрона на корвете «Долфин» (1764-1766). Не успел «Долфин» вернуться в Англию, как его тут же снарядили для новой экспедиции – под командованием Сэмюэла Уоллиса. А Картерет узнал, что его назначили капитаном сопровождающего судна – шлюпа «Своллу» («Ласточка»).   Эта «Ласточка» скорее напоминала корову: старое, тяжелое и медлительное судно никак не годилось для кругосветного плавания. «... Картерет тщетно требовал походную кузницу, железо и различное снаряжение; он по опыту знал, что всё это будет необходимо. Адмиралтейство ответило, что корабль достаточно хорошо оснащён и вполне приспособлен для выполнения предстоящей задачи» (Ж. Верн «Великие географические открытия»). Точка.   Забегая вперед, можно сказать, что «Своллу» вернулась в Англию лишь каким-то чудом.   Одиннадцатого апреля 1767 года в Магеллановом проливе «Долфин» потерял «Своллу» в  густом тумане, и ветхому судёнышку, выполняя указания Адмиралтейства, пришлось пробиваться на запад в одиночку. Плавание через Тихий Океан было ужасным. Непрекращающиеся шторма и голод изматывали несчастный экипаж. Кончалась пресная вода. Начиналась цинга. Нужно было как можно быстрее пристать к какому-нибудь берегу: передохнуть и пополнить запасы провизии. Но шли недели, а вокруг был лишь один океан.   Капитан Картерет, чтобы как-то приободрить экипаж, пообещал бутылку брэнди тому, кто первым заметит на горизонте землю.   И вот вечером второго июля 1767 года справа по борту, показалась какая-то неотмеченная ни на каких картах суша. Первым эту маленькую скалу на горизонте увидел пятнадцатилетний гардемарин по имени Роберт Питкэрн.   Отпрыск старинного шотландского клана, Роберт Питкэрн родился шестого мая 1752 года в местечке Бёрнтайлэнд, в графстве Файф, недалеко от Эдинбурга. Выходец из хорошей семьи, юный Роберт, отправляясь в кругосветное плавание, наверняка мечтал открыть неизвестную новую землю. Или хотя бы остров. Но он, конечно, и представить себе не мог, что одинокая скала, замеченная им в тот ненастный день, навсегда войдет в легенду Южных Морей. А его фамилия – Питкэрн – не просто будет увековечена на карте мира, но станет именем самого удивительного острова в истории.   (Сам первооткрыватель, увы, об этом не узнает: всего через два с половиной года после своего открытия, в 1770 году 17-летний гардемарин Роберт Питкэрн пропал без вести в море — вместе с экипажем и судном Его Величества Корабля «Аврора» по дороге от мыса Доброй Надежды в Индию. )   Быстро стемнело, и Картерет не решился подойти к острову поближе. То, что измученный экипаж «Своллу» увидел с палубы на следующее утро, третьего июля, весьма обнадёживало: живописный островок утопал в зелени, с высокого холма стекал ручей, а в небе кружились птицы. И – никаких видимых признаков человеческого присутствия: ни туземцев на каноэ, ни хижин на берегу, ни дымка над лесом. Прекрасное место, чтобы высадиться, отдохнуть и пополнить запасы пищи и пресной воды.   Но, как ни старалась команда, «Своллу» так и не смогла пристать к острову. Яростные пенные буруны прибоя грозили разбить и без того дряхлое судно в щепки о коварные прибрежные скалы. Стояла тропическая зима, и вокруг острова бушевали крайне опасные порывистые шквалы. Картерет сумел лишь промерить глубину у западной оконечности Питкэрна, набросать его карту и, конечно же, определил его координаты.   Капитан был болен, а его инструменты неисправны. Как выяснится много позже, долгота острова оказалась установлена неточно. Картерет нанес его на карту в 188, 4 морских миль к западу от его реального местоположения.   И этой ошибке еще предстоит сыграть свою важную роль в истории «Баунти».   Испытав жесточайшее разочарование, и так и не пополнив запасы, экипаж «Своллу», в конце концов, оставил такой привлекательный и такой негостеприимный остров. И продолжил своё нелегкое путешествие вокруг света.   По возвращении «Своллу» в Англию малозначительная запись Картерета о крошечной скале была, как полагается, занесена на все морские карты сначала Британии, а потом и всего мира появилась едва заметная точка – остров Питкэрна (Pitcairn’s Island).   Появилась там, где ее на самом деле быть не могло...   Мятежники с «Баунти» были не первыми поселенцами на Питкэрне. Высадившись и обследовав территорию, Флетчер Кристиан и его товарищи обнаружили немало свидетельств того, что раньше остров был обитаем. То тут, то там попадались заброшенные марае и полуразрушенные каменные изваяния. На острове буйно росли хлебное дерево, бананы и батат, а эти растения, как известно, могут распространяться только побегами, то есть – при помощи человека. Позже были найдены человеческие захоронения и остатки традиционных для Полинезии земляных печей, а также многочисленные каменные инструменты различной степени готовности: тесла, скребки, долота, рыболовные крючки и т. п. До сих пор на юго-восточной оконечности острова, у подножия обрыва с характерным для Питкэрна местным названием Даун Роуп (Down Rope, можно перевести как «Вниз-Веревка») можно увидеть древние полинезийские наскальные рисунки – петроглифы, изображающие странные человеческие фигурки, птиц и некое подобие колеса.   (Из романа «Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн»)     «Баунти» отправился в свой последний путь пятнадцатого января 1790 года. Кристиан ясно и восторженно прокричал:   — Нашли! Мы нашли его! Нашли!   Засунув пистолет за пояс, он подошёл к Янгу, кинул руку ему на плечо и с улыбкой на лице, сказал:   — Вот и наш остров.   На палубе вмиг оказались все члены команды, большинство моряков держали за руки своих возлюбленных и вместе с остальными радовались и ликовали. Недовольство и злоба исчезли в мгновение, все и позабыли, что только вчера хотели, было поднять новый бунт. Янг радостно произнёс:   — А ведь могли и мимо пройти. Хорошо, что всё обошлось.   Кристиан в ответ:   — Да-а. Слава Богу! Слава Богу, мы нашли его!   Питкэрн находился среди скал, место для стоянки было найти сложно, неудивительно, что Картерет не совсем точно указал расположение острова, и это ещё больше затрудняло дальнейшие поиски мятежников.   Достигнув определённого расстояния от острова, Флетчер Кристиан скомандовал:   — Спустить якорь на левый борт!   — Есть, сэр! — откликнулась группировка моряков.   «Баунти» встал на якорь в восьмистах метрах от берега. Парусник «Баунти» был оснащён тремя разными типами якорей. Помимо них на паруснике имелись ещё стоп-анкеры и верпы. Носовые якоря располагались в передней части корабля: один — по правому борту, другой — по левому.   Взяв с собой Смита, Мартина и Миллза, Кристиан направился к себе в каюту. Там они все собрались вокруг стола, и Кристиан принялся рассказывать дальнейший план действий:   — И так, вот, что я думаю: сначала нужно узнать, населён ли наш остров, и если населён, то дружелюбно ли настроены туземцы.   Мартин вступил в разговор:   — Но, сэр... ведь нам известно, что он необитаем.   — Да, так описывал остров капитан Картерет, проходивший только мимо него. Но я учитываю тот факт, что он не высаживался на берег, и поэтому лучше будет всё-таки удостовериться в его, так сказать, необитаемости.   Миллз ответил:   — Если и так, какие будут следующие указания?   — Соберите отряд, возьмите с собой пару таитян, прихватите оружие, и, высадившись на берег, осмотрите местность. Если всё будет в порядке, дайте мне знать.   — Да, сэр! — хором произнесли присутствующие.   Трое моряков, как и пожелал Кристиан, взяли с собой несколько таитян, садовника упрашивавшего их плыть с ними, спустили шлюпку на воду, и, вооружившись, отправились к берегу. Достигнув острова, моряки выдвинули лодку на сушу и направились в сторону джунглей. Миллз как глава отряда пояснил:   — Мы постараемся взобраться на вершину холма и там осмотреться. Следуйте за мной! Вперёд!   — Будьте осторожны и держите ухо в остро! — предупредил Смит.   Вскоре небольшой отряд взобрался на довольно возвышенный холм и оттуда внимательно осмотрел местность. Моряки начали делать свои выводы. Миллз, щурясь вдаль, произнёс:   — Похоже никого. Неужели мы здесь одни!?   Манарии промолвил, на ломанном английском:   — Здизь людий нет.   — Так, Манарии, возьми с собой одного человека и отправляйся-ка обратно на корабль, там сообщи, мистеру Кристиану, эту чудесную новость! Поспеши обрадовать остальных!   Таитянин утвердительно кивнул головой, и, взяв с собой двоих своих товарищей, сел с ними в шлюпку, и погребли они в направлении к «Баунти». Смит в это время торжественно произнёс:   — Ну, что ребята, нравиться быть богатыми землевладельцами? Какое же нас здесь будущее ждёт!   — Землевладельцев, у которых нет голодных подданных, и на чьих землях не ходят браконьеры! — прибавил Мартин.   — Осмотрим же наши владения, друзья! — ответил Миллз.   — Отличная мысль! Идёмте! — завершил Смит.   Отряд моряков направился искать место для дальнейшего комфортного проживания на острове. Люди долго осматривались и следили за природой острова. После непродолжительных поисков, они нашли поляну, засаженную всякими растениями, пригодных для потребления в пищу. Неподалёку был и водоём. Моряки расположились там и каждый начал заниматься своими делами.   Браун с восхищением осматривал деревья и цветы, окружающие его. Некоторые из них были совсем незнакомыми садовнику, и он с нестерпимым любопытством ждал приезда таитян, чтобы разузнать о растениях-пришельцах хоть какую-то информацию.   В этот момент, из джунглей донёсся выстрел и затем послышался голос Миллза:   — Попал! Слегла, экая бестия!   — Отличный выстрел! Замечательно! — поддержал Смит.   Вскоре из джунглей выбежал Мартин, и, подбежав к Брауну, начал делиться своими впечатлениями:   — Мистер Браун, вы не представляете! Здесь столько еды! Огромное количество местной дичи, которой хватит, чтобы накормить весь британский флот. Просто восхитительно! Столько еды и мяса!   Выбежав из-за покатого холма, Квинтал нёс с собой здоровенную рыбину, и, крикнув во весь голос, добавил:   — А сколько воды! И рыбы-то, такой крупной! Огромной!   Наконец выбежал из дебрей и Миллз, в одной руке он держал мушкет, а в другой подстреленную дичь. Он так же подбежал к Брауну и остальным, радостно высказав:   — Эй, ребята смотрите! На обед сегодняшний едим пирог с голубятиной!   — Голубь!? С красными перьями? — возмутился вдруг Браун.   — Ну, хорошо не голубь, но всё равно ведь хорош! Смотрите, какой жирный!   — Да-а! Хороший банкет у нас сегодня будет! — добавил Маккой.   Так команда Флетчера Кристиана стала благополучно обустраиваться на новом месте. Сам же он со всеми остальными членами команды, высадился на остров только к вечеру. Разведя около четырёх костров, моряки уже пировали и радовались своей новой жизни. Ели жареную рыбу, подстреленную дичь, приготовленную на костре, пили грог, и вспоминали былое прошлое. Браун, протянув Миллзу плод маракуйи, сказал:   — Попробуй-ка, это так вкусно!   Миллз не отказался и, куснув, ответил:   — Да, неплохо!   — Здесь ведь лучше чем на Таити! — начал Мартин.   Браун в ответ:   — Из-за климата, он чуть прохладней, именно поэтому здесь приятней находиться.   — Нам повезло скорее не с климатом, а с картографом, который не отметил этот замечательный остров на карте.   Миллз сменил тему, насмешливо сказав:   — А одного человека нам всё-таки не достаёт! Мы совсем позабыли о капитане Блае!   — Да! Точно подметил! — поддержал Квинтал.   — О, я бы многое отдал, чтобы он нас сейчас увидел. Мы сытые и довольные, нам на всё наплевать, а он... ха-ха-ха.   Уильямс высказал свою точку зрения:   — А мне нравиться, что его с нами нет. Я был счастлив, когда видел, как он отправляется на своей шлюпке далеко в море и как солнце печёт ему голову.   — Чтоб он как следует, помучался от жажды! — промолвил Маккой и сделал несколько глотков грога из стальной кружки.   Смит продолжил:   — А помните, как прощаясь, он раздулся, словно жаба, и сказал: «Я не оставлю вас в покое, мистер Кристиан, никогда, вы можете спрятаться куда угодно, но я всегда буду ждать вас с верёвкой в руке». Помните, как он это сказал?   Все сидящие вокруг него рассмеялись и бурно захохотали. Миллз, продолжая этот спектакль, произнёс:   — Между прочим, капитан Блай человек слова! Может, поставим и ему тарелку?   — Отличная мысль! — поддержал Квинтал.   Миллз разыгрывая сценку, изменив тембр, сказал:   — Ах, здравствуйте капитан Блай, садитесь, сэр. Садитесь, вот сюда, берите крылышко или даже два, ну почему же вас с нами сейчас нет!? А-ха-ха-ха!   — Это и так понятно. Кому нужен капитан, вернувшийся домой без своего корабля!? — дополнил Мартин.   — Я бы отдал весь свой табак, чтобы посмотреть на его рапорт. Наверняка лорды адмиралтейства смотрели на него, как на гнилое яблоко! — внёс свою реплику Маккой.   Моряки просто обезумели от счастья и были очень рады, что, наконец, нашли себе пристанище. Они всё смеялись и смеялись, пока Кристиан, наблюдавший за ними всё это время, не подошёл и не сказал:   — Вы рано радуетесь, джентльмены.   Смех резко прервался, мятежники изумлённо подняли голову, а Кристиан тем временем начал высказывать своё суждение:   — Капитан Блай будет оправдан, будьте в этом уверены. Ему дадут другое судно ещё больше и быстроходней.   Миллз возразил:   — Вы забываете, что с Блаем отправились и наши матросы. Они расскажут, что творила эта свинья!   — Так он готов был всех нас казнить! — продолжил Смит.   — Конечно! — поддержал Квинтал.   Кристиан и на эти возмущения дал свой ответ:   — Не исключено, что вашим друзьям могут предъявить обвинения в причастности к мятежу. Блай может обвинить их в том, что они не исполнили его приказ и не защитили его. Зачем им навлекать на себя его гнев? Вы об этом не думали?   Миллз продолжил спорить:   — У них не будет выбора, сэр. Им станут задавать вопросы, а факты говорят сами за себя. Всё же очевидно! Мятеж был вполне оправдан!   — Вы должны понимать, что голые факты не могут лечь в основу обвинения. Ведь каждый капитан сам определяет, когда необходимо урезать потребление воды. Разве вы будете отрицать, что ситуация была чрезвычайной? Мы везли хлебное дерево, в нём нуждалась экономика всей британской империи. Мог ли Блай вернуться домой после двухлетнего плавания и привезти с собой погибшие саженцы? Нет, конечно! Это было бы безумством!   — Лучше бы гибли саженцы, чем люди... — прохрипел Смит.   — Вы забываете, что обычно говорил Блай в таких случаях, Смит. Главное боевая задача, а жизни людей не так важны.   — Для нас это теперь не имеет значения! Слава богу, что о Блае можно забыть, и забыть его нужно прямо сейчас! — сказал Маккой, и налив в стакан грога, выпил его залпом.   Браун предложил:   — Виновен Блай или нет, на таком чудесном острове это совершенно не важно! Если же это кого-то волнует, давайте тогда напишем донесения и бросим их в бутылках в море. У наших друзей появиться шанс.   Уильямс прибавил:   — Одна из них может добраться до Англии быстрее Блая, и мы забьём последний гвоздь в его гроб!   Кристиан завершил:   — Делайте уже что хотите, я лишь пояснил вам свои догадки. Веселитесь. Гуляйте. Я не буду мешать.   На этом и закончился их диалог, Кристиан же уединился.   Наконец настал тот момент, когда уже теперь можно более углублённо и поэтапно рассказать о жизни самого отважного и отчаянного моряка на «Баунти». Рассказ пойдет, конечно же, как вы уже догадались, о помощнике штурмана, Флетчере Кристиане. Приступим же...   Флетчер Кристиан родился двадцать пятого сентября 1764 года в имении Мурланд Клоуз, близ Коккермаута в Озерном Крае (графство Камберленд, северо-запад Англии) в благородной аристократической семье. Флетчер был шестым сыном и седьмым ребенком среди десяти детей адвоката Чарльза Кристиана и Энн (урожденной Диксон) Кристиан. Четверо из них умерли в раннем возрасте.   Флетчер посещал начальную школу в Коккермауте, затем вместе со старшим братом Эдвардом учился в частной школе в Уайтхэвене. Отец скончался, когда Флетчеру не исполнилось и четырнадцати лет. Имение в Мурланд Клоуз обанкротилось через год, и его мать стала испытывать финансовые затруднения, что побудило её в 1780 году переселиться со старшей дочерью и двумя сыновьями, Флетчером и Хамфри, в город Дуглас на остров Мэн. В том же году была опубликована баллада о прапрапрадеде Кристиана, Иллиаме Доуне, местном национальном герое, который возглавил мятеж против англичан и был казнен в 1663 году.   Некоторое время Кристиан учился в пансионате Сент-Бисон, где, возможно, познакомился с девушкой из богатой семьи по имени Изабелла Кёрвен. В октябре 1782 года Изабелла Кёрвен вышла замуж за дальнего родственника Флетчера, Джона Кристиана. Некоторые исследователи полагают, что Кристиан был влюблен в неё, и именно поэтому, позже, стал называть Изабеллой свою таитянскую избранницу Маимитти.   В 1782 году Кристиан начал свою морскую карьеру – был зачислен на Его Величества Судно «Кембридж» (Блай служил на этом же судне шестым лейтенантом). Скорее всего, именно в это время состоялось знакомство Кристиана и Блая.   Двадцать пятого апреля 1783 года Кристиан стал гардемарином Его Величества Судна «Эвридика» (капитан Джордж Кортни). После почти полугодовой стоянки в Спитхэде, одиннадцатого октября «Эвридика» отправилась в Индию. Двадцать четвёртого мая 1784 года в Мадрасе, в возрасте неполных двадцати лет Кристиан заступает на должность действующего лейтенанта. В июне 1785 года судно вернулось в Англию, и Кристиану заплатили полагающийся гонорар за два года, затем уволили в резерв и перевели на половинное жалование.   В течение полутора лет он искал новое подходящее место до тех пор, пока в конце 1786 года не попросился на торговое судно «Британния», принадлежавшее Данкану Кэмпбеллу, влиятельному судовладельцу и вест-индскому плантатору. Капитаном на «Британнии» служил лейтенант Уильям Блай. Кристиан, как это часто бывало в те времена, был зачислен простым матросом, но фактически служил гардемарином и обедал в кают-компании вместе с капитаном. Судя по всему, во время первого плавания на Ямайку проявил себя с самой лучшей стороны, и поэтому во второй рейс на «Британнию» Блай назначил его вторым помощником.   Седьмого сентября 1787 года Кристиан по рекомендации Блая был назначен помощником штурмана на «Баунти».   Описание Блая: «... двадцать четыре года, пять футов девять дюймов ростом, чернявый или очень смуглый цвет лица, темно-коричневые волосы, крепкое телосложение; на левой груди татуировка в виде звезды, также татуирован со спины и на шее; его колени смотрят чуть в разные стороны, и его можно назвать кривоногим. Подвержен сильному потению, особенно руки, так что он пачкает всё, к чему прикоснется... »   Анонимные отзывы других членов экипажа «Баунти» (собраны братом Флетчера, Эдвардом Кристианом):   «Он был джентльмен; храбрый человек; и любой офицер и матрос на борту корабля был готов пройти сквозь огонь и воду, чтобы служить ему»   «Я бы прошел вброд по самые подмышки в крови, чтобы служить ему»   «Любой под его командой выполнял свой долг с оглядкой на мистера Кристиана»   «Мистер Кристиан всегда был добродушным, я никогда не слышал, чтобы он сказал «Будь ты проклят» кому-либо на борту судна»   В 1788 году на борту «Баунти» Блай повысил Кристиана в должности и назначил действующим лейтенантом, заместо Фрайера.   По некоторым данным, в июне 1788 года во время стоянки в Фолс-Бэй, Капстад (ныне – Кейптаун, ЮАР) Кристиан занял у Блая крупную сумму денег.   После прибытия на Таити Блай назначил Кристиана ответственным за сбор саженцев хлебного дерева. Кристиан был одним из немногих моряков «Баунти», кто практически всё время находился на берегу. Насколько известно, таитяне очень любили Кристиана.   После того, как «Баунти» покинул Таити, отношения между Блаем и Кристианом сильно испортились.   Двадцать третьего апреля 1789 года на острове Номука, как вы помните, Блай приказал группе матросов под руководством Кристиана отправиться за пресной водой, категорически запретив применять оружие против недоброжелательно настроенных местных жителей. В результате с одной из шлюпок аборигенами был украден тесак. Придя в бешенство, Блай обвинил в этом Кристиана и в присутствии команды назвал его «трусливым негодяем», который не смог противостоять против безоружных дикарей.   Через четыре дня Блай, так же публично, обвинил Кристиана в краже нескольких кокосовых орехов, сложенных на палубе. Это сильное оскорбление (Блай называл его «проклятым псом» и «вором») стало для Кристиана последней каплей.   Ночью он собирался покинуть судно на самодельном плоту, однако после короткого разговора с гардемарином Янгом, изменил своё решение. Ранним утром двадцать девятого апреля 1789 года Кристиан возглавил мятеж против капитана Блая и вместе с несколькими моряками с оружием в руках захватил судно. Блай и ещё восемнадцать лоялистов были посажены на судовой баркас и отправлены по воле волн.   Судно прибыло на Таити двадцать восьмого мая 1789 года. Шестнадцать моряков вместе с подругами остались на острове, а девять вместе с Кристианом, опасаясь, что на Таити их найдут британские военные корабли, решили плыть на «Баунти» дальше, в поисках последнего пристанища.   Построив посёлок на острове Тубуаи, из-за долговременной стычки местных вождей, под угрозой начала войны, в конце сентября 1789 года «Баунти» покинул остров.   После пятимесячного плавания по Южным Морям, пятнадцатого января 1790 года, корабль бросил якорь у необитаемого острова Питкэрн. Мятежники обследовали берег и убедились, что остров вполне пригоден для жизни.   На Питкэрне не было надёжной стоянки, и Флетчер Кристиан понимал: следующий шторм, просто-напросто уничтожит «Баунти». Поэтому, забрав всё, что могло понадобиться для жизни на острове, включая мачты, паруса и даже брусы, мятежники решили избавиться от корабля. Они выгрузили припасы и забрали с «Баунти» всё необходимое для жизни и строительства посёлка. После этого они сожгли и затопили корабль. Теперь пути назад не было.   На Питкэрн высадились двадцать восемь человек: девять мятежников, шесть мужчин-полинезийцев и тринадцать полинезиек.   На острове Кристиан будет жить со своей таитянской возлюбленной Маимитти (он называл ее Изабелла). В октябре 1790 года она родит Кристиану сына, которого назовут Четверг Октябрь. Это будет первый ребенок, рожденный на Питкэрне после прибытия мятежников.