Клаузула

— Интересно, он смог выбраться? — спросил, будто невзначай, Тарасов. Дима, почесав изрядно заросшую щетиной щеку, оглянулся. Уже прошло трое суток с того момента, как они вместе с ротным покинули часть. За это время они успели его потерять, но не отчаивались и старались компенсировать испытываемый стресс, рассказывая друг другу всякие смешные истории и прибаутки и пытаясь скрасить ощущение подавленности и безысходности. И вот, прямо посреди повествования о том, как — по крайней мере, он сам так рассказывал, — Леха бежал из школы домой, в надежде успеть на керамический трон, парень резко прервался и сник. — Я, честно говоря, без понятия. Но думаю, Никита жив. Вернее, я в этом уверен, — задумавшись, ответил Дима. — А если и не жив, то и не бродит среди этих тварей. Он находчивый… — А вот мне кажется, что все с ним в порядке! — с жаром возразил Леха, потирая задубевшие руки. На улице уже начиналось лето, однако по ночам было все еще холодновато. Ребята, впрочем, решили не разводить костер, потому что находились совсем рядом с населенным пунктом. Так было хоть и неуютно, но все же куда безопаснее. Бог весть кто обитал в том городке сейчас: монстры или одичавшие люди с ружьями. Рисковать не следовало. — А это, — замялся Тарасов, доставая пачку сигарет из кармана, — какая вообще у нас цель? — Глобальная или локальная? Леха всплеснул руками и злобно уставился на собеседника. Дима, поиграв бровями, ехидно посмотрел на него и, скрестив руки на груди, откинулся на бетонную стенку строения, возле которого они сделали привал. — Давай без своих заумных слов, магистрант, не то я начну про слесарку разговаривать и использовать ихние термины, — Леха насупился, вдыхая порцию дыма и выделяя голосом предпоследнее слово. — И без твоих речей тошно. — По сути — выжить. А на деле — хуй знает. Надо доковылять до города. — Да, тут ты прав. На волне всего этого голова давненько кругом идет. Поморщившись от запаха, Дима пересел на корточки и через оконный проем вгляделся в пейзаж погруженного во тьму поселения. Если не присматриваться — город как город. Однако нечто в его виде таилось такое, что давало понять: здесь отнюдь не все ходят болванчиками по подворотням и рычат себе под нос, разрывая тушки незадачливых встречных. Вкупе с несколькими баррикадами на улицах и парой укрепленных бронемобилей, явно не самодельных, дома выглядели многообещающе и слегка пугающе. Ведь неизвестно, как были настроены здешние аборигены по отношению к таким же аборигенам, только пришедшим извне. Да и к тому же к военнослужащим, хоть и бывшим. — М-да, надо разработать план, — озвучил мысль Дима и уселся обратно на поддон, стоявший у стены. Леха, затушив сигарету и бросив ее себе под ноги, так же осторожно выглянул в проем и уставился на подходы к городу, где то тут, то там в тени мелькали медлительные тени монстров. — Бля, надо им какое-нибудь название дать, что ли? Не зомби же, а то это совсем по-детски. — Да пес с ними, че ты опять-то начал? Леха прищурился и тут же осадил товарища, после чего, махнув ему украдкой, призвал подойти и тоже посмотреть. А посмотреть было на что. Именно сейчас со стороны восточного въезда, минуя силосную башню, в город направлялись трое людей! И это были точно люди, ведь двое из них вполне осознанно и целенаправленно несли на себе третьего. Буквально через пару минут вслед за ними из тени деревьев вышел еще один человек, периодически опиравшийся по сторонам. — Во дела. Я же говорил, тут не все так чисто. Явно бандиты какие. Че они труп-то тащат? — Понятия не имею, — ответил Тарасов, вытирая выступившую на лбу испарину. — Погляди, где из трубы дым пойдет. — Угу. Леха, схватив автомат, лежавший прямо под рюкзаком, незаметно выпорхнул из заброшенного здания, где они остановились на ночлег. Спустившись из лесочка в небольшую низину, он крайне тихо миновал пару бродивших неподалеку монстров и в упор подошел к деревянному забору одного из домиков, потом нырнул под стоявший рядом автомобиль и принялся вглядываться в беспросветную тьму. Рация издала приглушенный шипящий звук, а после разразилась отзвуками голоса Димы. — Леха, прием. «Черт бы его побрал! Вроде умный, а забывчивый донельзя!» — подумал Тарасов и, примостившись на боку, вдавил гашетку рации, после чего ответил: — Не Леха, а Вепрь. Чего непонятного? — Ты, бля, угораешь? — прокаркала рация и тут же отключилась. С минуту ничего не происходило. До слуха парня иногда долетало рычание мертвецов, бившихся в двери и стекла своими тушками. — Спокойно, свои, — отрапортовал подошедший Пегов. — Видно что? Тарасов обернулся и посмотрел в измученное лицо товарища. Понятное дело, что после смерти Бровина они стояли на ушах, да и психика давно уже начинала пошатываться от переизбытка страха. Но ко всему со временем привыкаешь, а потому оба парня достаточно скоро смирились с бессонницей, постоянно зевая и жалуясь на отвратительное самочувствие. — Да ничего. — Они зашли в третий дом на крайней улице. Тот, что с хлевом сгоревшим. Леха, с минуту подумав, выполз из-под грузовика и, подождав товарища, устремился вдоль заборов к нужному участку. Появление незнакомцев не на шутку всполошило мертвецов. Они до этого момента ходили неторопливо, даже лениво, теперь же стали перемещаться с явно заметным ускорением, часто оглядываясь по сторонам, будто ожидая отовсюду прихода свежей человечинки. И вот же повезло! Мертвец с глазами навыкат и торчащей из спины отверткой обернулся на звук шагов и увидел две тени. Его глаза вмиг сфокусировались на их обладателях, а руки самопроизвольно потянулись вперед, вынуждая его поменять положение из-за смещения центра тяжести. Головой он не думал, нет, за него принимал решения постоянно голодный желудок или, скорее, его отсутствие, так что, как только он завидел людей, ноги будто налились кровью и понесли его вперед — к силуэтам, скрывшимся за поворотом забора. Всполохи пламени от догорающего домика озаряли и без того освещенный фонарем перекресток, куда медленно, но верно стекалось с дюжину мертвецов, которые клацали атрофированными челюстями и хрустели заметно исхудавшими конечностями. Парни сидели, стараясь не воспроизводить ни шороха. Сердца их бились как оголтелые, в руки и ноги прокачиваемая сердцем на бешеных оборотах кровь несла адреналин, столь удачно ниспосланный людям матерью-природой. Их пальцы рефлекторно сжимали автоматы, но оба понимали, что из-за стрельбы им будет только хуже. Наконец, убрав огнестрельное оружие за спину, Пегов с Тарасовым схватили дробящее — биту и металлическую трубу — и устремились на врагов, которых стало еще чуточку больше. — За флангами смотри, не пускай! — крикнул Дима и рассек воздух трубой, а после обрушил ее на голову одного из мертвецов, откуда в разные стороны брызнул кровавый фонтан. Через секунду к ним подоспели еще два монстра, которых парни в схожей манере, с одного удара, прикончили на месте. Но вскоре силы мертвецов начали возрастать. Из-за домов стали подкрадываться «свежие» зомби, оглашая округу воем и точно созывая голодных собратьев на пир. А те, в свою очередь, подхватывали их клич. Через некоторое время к перекрестку подтянулось уже свыше двадцати мертвецов, а бывших солдат начала одолевать паника. Руки не слушались, мозг отключался. Все смешалось во всполохах разыгравшегося на соседнем участке пожара. Пепел, вздымаемый ветром, оседал сплошь да рядом, окрашивая и без того окропленную кровью землю в серо-алые тона и словно выделяя среди остальных уголков города место побоища, десяток трупов и пару измученных и уставших солдат, которых начинали брать в кольцо. — Справа! Справа, брат! — орал Тарасов, продолжая размахивать оружием и ощущая, как руки слабеют и перестают удерживать биту. Внезапно прогремел выстрел, оглушив обоих парней. Они вмиг уставились на ближайшее здание, на крыше которого появился человек, еле озаренный светом пожара. Он вновь вскинул оружие, и стоявший рядом с Лехой мертвец рухнул навзничь, пролив содержимое скукожившейся черепной коробки на асфальт. Затем стали поочередно падать и другие. А ребята на последнем издыхании не переставали махать дубинами, раскалывая и раскалывая оставшимся врагам головы. Из-за горящего дома вынырнули двое в черных куртках и, приблизившись к эпицентру событий на расстояние пяти метров, тоже вступили в неравный бой с мертвецами, которые Бог весть откуда все шли и шли. Прогремел новый выстрел. Человек на крыше убрал винтовку и спрыгнул на землю, что-то громко крича и активно жестикулируя. Двое в черном подскочили к парням и, указав, куда идти, принялись подталкивать их и что-то объяснять. Но из-за адреналина ни один из них не мог понять, о чем говорили их спасители. Раздался очередной выстрел, и мертвец упал, обрызгав кровью обувь Пегова. Тот грозно зашипел и, вскинув оружие, почувствовал, как болят кисти, после чего выронил биту. Леха, подтолкнув товарища, схватил ее и, убрав в открытый отсек рюкзака, побежал следом за тремя людьми, в темноте больше проходившими на бесформенные тени. Такое сравнение на секунду испугало Тарасова, но он, взяв себя в руки, принялся думать о чем-то хорошем, устремляясь вдоль забора за товарищем и спасителями. На соседней улице двое резко остановились. Один вскинул ладонь и, выпрямившись, недоуменно хмыкнул, а затем, пожав плечами, двинулся вперед. Наконец перед военными выросла баррикада, сооруженная из элементов металлической ограды и кольев, врытых в ров, откопанный глубиной в полметра. Колья, сделанные из арматуры и местами — из дерева, были плотными рядами всажены в почву под сорок пять градусов к баррикаде, которая, в свою очередь, создавала иллюзию надежности. Проверить, так ли это, времени не было — к тусклому лунному свету глаза только-только начинали привыкать. Вновь свернув с улицы, парни очутились перед бетонным забором, тоже обрамленным рвом, но при этом снабженным раздвижными металлическими воротами. А за преградой высился величественный особняк: в три этажа, кирпичный, с панельной отделкой и двускатной крышей темного цвета. Ворота с шумом открылись, и к ним навстречу вышли еще двое. Только они были с оружием. Не успели парни сделать и шагу, как те, что сопровождали их, ударили каждого по спине, чуть выше рюкзака, и, повалив на землю, надавили сверху всем весом. Что у Лехи, что и Димы сил сопротивляться не было, поэтому они, уткнувшись лицом в пыльную крошку, принялись смиренно ждать своей участи. Их не убьют. Спасают не для того, чтоб потом сразу прикончить. — Кто такие? — пробасил мужик. Приподняв голову, Тарасов увидел армейскую обувь, штаны — джоггеры с обилием карманов — и обыкновенную фетровую рубашку, с которой свисал патронташ с набитыми в него ружейными патронами. Лица говорившего разглядеть было невозможно, но по его габаритам становилось понятно, что ерничать не следует. — Вояки мы. С местной части. С сороковой, — пытаясь отдышаться, торопливо произнес Леха. — Хер ли тут забыли? Неизвестный присел, и в слабом свете костра замаячило его мужественное лицо, пересеченное глубоким шрамом. Его руки были грубыми, плечи — ссутуленными, а стойка — достаточно скованной. Сразу и не понять, что за человек. — В Москву идем. Часть в клочки разнесли, — подал голос Дима и вновь обмяк, уткнувшись разбитой губой в землю и издав сдавленный вдох. Мужик резко вытянулся и шепотом обратился к товарищу, который беззвучной тенью маячил за его спиной. Они что-то обсудили, после чего первый громко бросил какую-то фразу и, активно жестикулируя, ударил себя по колену, а затем повернулся. Вновь присев, он приподнял лицо Лехи и вгляделся в его окровавленные черты. — Так, этих двоих запереть в подвале. Дайте им пожрать и попить. Завтра разберемся, что делать. Парней рывком подняли и поволокли, держа за руки. Рядом с дверью в погреб, находившейся снаружи, спасители сняли с них рюкзаки и, обыскав на предмет наличия оружия, мягко подтолкнули в темноту. Оба вояки не то чтобы были против, а наоборот — чувствовали себя ужасно уставшими, а потому подчинились и сразу, только завидев матрасы в помещении, освещенном тусклой лампадкой, повалились навзничь, а через пару секунд забылись беспокойным сном.