Внутренние дела Бамбукового Дворца.

За большим столом, в саду, под крышей красивой беседки, сидела компания омег, распивая чай со сладостями и очень оживленно обсуждая книгу, автором которой являлся один из них. За эти несколько месяцев Шан Цинхуа расцвел. Болезненная худоба прошла, синяки и гематомы сошли, открывая нежную кожу цвета нефрита. Волосы налились блеском и силой, завивались на концах. Молодой омега стал смотреть с искрой в оживших глазах. И он нашёл себя... В писательстве. Нет, он и раньше что-то там писал немного, когда было время. Но это не уходило дальше его рабочего стола или камина, в котором, недовольный и ненавидящий себя и свои истории, Шан Цинхуа сжигал работы. Сейчас же... Он пробовал много раз, и у него появились читатели "для пробы". Ух, самым жёстким из них был Шэнь Цинцю, который оказался невероятно начитанным и образованным человеком... Но, что странно - именно с ним Шан ближе всех сошёлся, хоть и подружился абсолютно со всеми омегами "Бамбукового Дворца". Сейчас Цинхуа держал в руках первый том своего романа, подрагивая от воодушевления. Он даже не думал, что однажды настанет этот день - день, когда он будет в кругу друзей, гордо показывая свое детище. Ох... Он был готов плакать. - Этот Шэнь считает, что книга более чем хороша, - Цинцю похлопал друга по плечу, а тот расцвел в улыбке. - Заявляю это, как её первый читатель. - Мне тоже понравилась история, - Ву Синцзы подлил своим младшеньким чай в чашки. - Этот воин такой молодец. Всё же смог добраться до восточного предела и предупредить своих соратников о скором набеге на земли. Восхитительно! - Мне больше понравился тот альфа-генерал, который отдал свою жизнь, чтобы его защитить, - Ваньнин грустно вздохнул. - Он же... Искренне его любил. Жаль, что смерть их разлучила. Вэй Ин сидел подле Цинхуа, по правую руку, обнимая его. - Братец Шан точно станет известен благодаря этой истории! - обещал ему младший среди них. Шан Цинхуа смущенно порозовел от похвалы. Глаза предательски защипало, но он лишь улыбнулся шире. - А ничего, что... Что этот Шан публикует от своего имени? - робко спросил он. Омеги сразу поняли, к чему был задан вопрос. Вэй Ин тут же задорно улыбнулся, прекрасно понимая опасения и сомнения названного брата. - Если попытаешься отдать лавры Юань-гэ, он обидится на тебя, - тихо предупредил Шан Цинхуа Чу Ваньнин, ласково улыбаясь. - Всё, что мы предлагаем миру, идёт от нашего имени, из-под наших рук. Юань-гэ называет себя в этом деле лишь посредником, чтобы у шовинистов не было причин возразить. Цинхуа прижал к груди книгу. - Почему он такой? - с щемящей нежностью спросил писатель. - Этот Шан... Ни разу не встречал такого альфу... - Он слишком хорош для этого мира, - кивнул Цинцю, неторопливо обмахиваясь веером. - Согласен, - тут же кивнул Чу, взяв за руку "Второго супруга". Оба понимающе переглянулись, после чего ласково улыбнулись, видимо, деля на двоих какой-то маленький секрет. О, об их дружбе могли ходить легенды, если бы про омег их складывали: иногда казалось, что Чу Ваньнин мог читать мысли Шэнь Цинцю и наоборот - так они были близки. Ву Синцзы нередко называл их "близнецами, рождёнными от разных матерей". Сам Синцзы-дагэ лишь улыбнулся шире, но почти сразу же его улыбка померкла. - Иногда... этому Ву страшно подумать, чем бы все для него обернулось, не встреть он Юаня, - тихо произнес мужчина, крепче стискивая в пальцах чашку. Генерал Гуан... Этот человек был так же прекрасен, как и жесток. О его любви к некоему бете, его наставнику из рода Лу, ходили практически легенды. Не в силах удержать свой голод, но не смея принудить учителя, генерал искал омег, которые хоть чем-то на того походили - и забавлялся уже с ними, после этого буквально выбрасывая, словно сломанные игрушки. Если бы не Юань и Ранкуй, Синцзы ждала бы та же участь... Омеги подле Ву Синцзы понимающе замолчали. Сидевший к нему ближе остальных Чу Ваньнин обнял старшего за руку и потерся лбом о его тонкое плечо. - Дагэ с нами, - Цинцю понимающе кивнул, зная историю старшего так же хорошо, как и свою. - И тот... Человек, он не достанет тебя тут. Ву Синцзы с облегчением выдохнул. Он не обманывался и никогда не строил иллюзий по поводу их отношений с Гуан Шанцзынем. Это не было увлечением, не было симпатией и уж точно не было любовью. Синцзы и сам намеревался, как придет пора, уйти, ни к чему не привлекая генерала и ничего от него не требуя, но по какой-то причине все его попытки мирно разойтись пресекались на корню, вызывая у молодого Гуана непонятную ярость. Дошло однажды до того, что тот увез его в свой Город Бастионов, где упорно сводил, раз за разом, с господином Лу. И равнодушие Синцзы подтачивалось, как тот камень водными потоками. Возможно, Шанцзынь хотел именно этого. Вероятнее всего, он бы безжалостно растоптал его, покажи Ву хоть намек на сердечную привязанность. Быть партнером без обязательств – это одно, но быть используемой игрушкой и заменой без права голоса и выбора… Он хотел любви. И получил её - пусть и в такой вот странной форме, как чужой "гарем", где его считали "Старшим супругом". - Я вот что думаю, - вдруг заговорил несмело Вэй Ин. - А если... Мы найдём тех, в кого влюбимся? Как же тогда быть? Над столом повисла тишина. Омеги переглядывались: до сих пор такая мысль не приходила им в головы. Первым, поджав губы, высказался Цинцю: - Если мой... избранник... не захочет жить в "Бамбуковом Дворце", то и скатертью ему дорога, - он гордо обмахнулся веером, словно ставя точку. Кончики его ушей провокационно покраснели. - Я не хочу отношений, - тихонечко признался Чу Ваньнин, перебирая пальцами по столу. - Они... Отвлекают. Ву Синцзы слабо улыбнулся. - Этому Ву скоро на тот свет, - мягко протянул он. - Какая уж тут пара? Молодые омеги возмущенно зафыркали, и сбились ближе к дагэ, обнимая его настолько крепко, насколько могли. - Не говори таких страшных вещей, - выдохнул Цинцю, грустно глядя на старшего. - Как же мы? Мы же без тебя не сможем, - Вэй Ин быстро закивал в подтверждение слов старшего. - Вы ж мои цыплятки, - ласково протянул Синцзы, гладя "братьев" по головам. Его грудь затопила нежность. Он был один так долго. И лишь здесь обрел семью. Как он может оставить их?.. Именно эту сцену застал Шэнь Юань, пришедший проведать своих "звёздочек". - Тут приступы нежности и любви? - ласково улыбнулся альфа, поставив на столик большой османтусовый торт. - А мне к вам можно? Омеги с воркованием стянули его к себе, спеша поделиться теплом, и, сама собой, у каждого возникла мысль... А если бы Шэнь Юань мог ощутить их ароматы? Если бы он правда назвал их своими мужьями? На самом деле снял бы с них алую вуаль?.. Это... Если подумать, это тоже было бы хорошо. Нежный и добрый, альфа стал бы замечательным мужем, разве не так? Каждый из омег потерся о плечо мужчины, украдкой оставляя свой запах, словно потворствуя этим внезапным фантазиям. Юань, не ощущая ничего, лишь моргнул. - А что это мы какие ласковые, м? - Просто сегодня у нас день нежности, - проворковал с "мужем" Цинцю, ласково целуя его в щеку. За ним последовали нежные чмоки от чуть смущенного Ваньнина и посмеивающегося Синцзы. Вэй Ин так вообще исцеловал все лицо альфы, широко улыбаясь после этого. А вот Шан только посмеивался с этого, просто обнявшись с тем, кого и правда смог назвать другом... Шэнь Юань действительно... Был слишком хорош для этого мира. Если бы не он, что с ними бы стало? - Когда мои звездочки такие ласковые, это на что-то намекает... - подозрительно прищурился Юань. - Хм... Хм... - он фыркал на все лады. Омеги тихо посмеялись с его выражения лица, заставив и самого альфу улыбнуться. - Цинцю, спасибо, что передал мне экземпляр книги Цинхуа, - сразу же поблагодарил "Второго супруга" Юань. - Книга просто великолепная! О, Шан Цинхуа и забыл, каким запальчивым и эмоциональным бывает Шэнь Юань, и сколько похвал рассыпают его уста, когда ему что-то по душе. Он смущенно потупился, что-то бормоча себе под нос. Остальные лишь беззлобно посмеивались с его раскрасневшейся мордашки. - Я вам так скажу, - Юань важно поднял палец вверх, с улыбкой глядя на Цинхуа. - Книгу прочёл сам Император. И оценил её. Так что... Возможно, её внесут в реестр Имперской библиотеки. Томик выскользнул из ослабевших пальцев Цинхуа. Глаза мужчины округлились. - Сам... Император?.. - задушенным хомячком пискнул омега. Юань кивнул. - Ты молодец, - мягко произнес он, улыбаясь писателю. Что ж... Если Юань умрёт когда-нибудь от крепких объятий одного из своих омег, то это будет не самая худшая из всех возможных смертей.