Ушедший взглядом в себя

Последующие дни текли как под копирку. Честное слово.. Все они неизменно состояли из ряда бессмысленных, и , казалось, бесконечно повторяющихся действий, как и прежде. Дом-школа-дом-школа-дом-школа. Это было так невыносимо. Из развлечений тут только домашка и интернет. Особенно домашка — веселись не хочу. Киллуа в некотором роде завидовал людям, у которых нет свободного времени. Безусловно, словосочетание «плотный график» звучит очень утомляюще, а для подростка, привыкшего к спокойному темпу жизни и культурно практикующего прокрастинацию, так вообще пугающе. Но разве не приятно осознавать, что у тебя есть увлечения? Какой угодно спорт, музыкальная или художественная школа, IT- курсы для детей-вундеркиндов, китайский язык(для них же) и прочее. Естественно, слишком много занятий — это ужасно и чревато переутомлениями и другими проблемами, но когда у тебя есть что-то подобное в распорядке дня.. В единственном экземпляре, естественно. Отдыхать тоже важно! Каково во время знакомства знать ответ на вопрос «чем ты увлекаешься?» А каково в принципе знакомиться с кем-то? Можно, конечно, ответить: «я интересуюсь, например, историей/литературой/географией» , но что делать, если даже в этом ты не настолько хорош, чтобы похвастаться своими знаниями? А уж тем более вступать в спор со знающим человеком? Даже действительно имея знания, нужна смелость, чтобы быть в них уверенным. Если не существует чего-то, что наполняет тебя? Чего-то, что даёт какие-либо перспективы на будущее? А хотя, с детства занимаясь каким-либо делом, совершенно не обязательно потом выбирать такой же род занятий. Можно бесконечно менять увлечения. Но родители Киллуа так не считают. Важно подметить, что чуть ранее он сменил несколько видов спорта, даже попробовал танцы, а затем и в художественную школу походил. А к тринадцати годам благополучно остался ни с чем. Всё оказалось безуспешным по разным причинам. Что-то не нравилось ему самому, что-то нравилось только сначала, что-то не одобряли родители. К примеру, какие-либо творческие занятия казались им совершенно несерьёзными. Достойная профессия для их сына — военный, полицейский, врач, прокурор, в конце концов.. Или что-то другое, но престижное и со стабильной зарплатой. А не эти наркоманы-художники! «Столько времени и денег на него потрачено, а он бросает» Такая неустойчивость очень выделяла его на фоне младшего брата, который чуть ли не с пелёнок не может перегореть к своему футболу. Наверное, хочет играть в государственной сборной.Что ж, его дело. Отбрасывая это всё в сторону..Коротко говоря, ещё пару дней пролетели в привычном порядке. Ответные попытки сблизиться с Гоном(пусть и не такие активные,как со стороны последнего, но, тем не менее, такое наблюдалось) успехом не увенчались, что было довольно грустно. Киллуа будто физически не мог пойти к нему навстречу, хотя отлично понимал, что скорее всего, Фриксу неприятно прикладывать такие старания, а в ответ слышать лишь тишину. Или бессмысленные кивки. Одно другого лучше. Рано или поздно ему надоест. Не надоело сейчас — через неделю как миленький бросит все свои дурные затеи. Золдик бы давно уже бросил общение с такой холодной сволочью. Нет, серьёзно. Почему так сложно расслабиться и вести себя как адекватный человек? Ответ на этот вопрос, к сожалению, очевиден. Всё сразу становится ясно, когда вы сидите в паре сантиметров друг от друга, но ощущаете расстояние в километрах. Пока разум одного был в своей законной оболочке, в простонародье именуемой «голова», разум другого — дома на кровати, уткнувшись носом в подушку и переодически похрапывая. Это был будто один из небольших кирпичиков, которые выстраивают практически непробиваемую стену между ними. Килл умел и улыбаться, и смеяться, и мог бы постараться поддержать даже самый бездарный и неинтересный ему диалог — но тогда маска, складывавшаяся годами из осколков недоверия к людям и страха перед разочарованием, постепенно трескалась бы. Но изменить настолько значительную часть своей жизни — означало выйти из рутины, подвергнуть апатичное душевное равновесие серьёзному риску и возможно перестать чувствовать себя не в самой лучшей, но тем не менее, в безопасности. Но жизнь сложилась чуть-чуть по-другому.

***

Ну вот опять. Очередной до жути нудный урок родного языка. Ещё и холодно. Так и помереть недолго — упражнение за упражнением, решение экзаменационных заданий, новые и старые правила, разборы. Всё это не нужно, когда есть она.. Интуиция. Неизвестно, врождённой была это грамотность, или приобретённой во время прочтения десятков книг по наставлениям матери до двенадцати лет. Со временем это всё терялось, с новыми правилами старое чувство всё чаще ставилось под сомнение, а такой расклад вызывал серьёзную тревогу: «Я ничего не знаю. На каникулах обязательно подучу правила», хотя конечно же, никогда не учил. Всё усугубляли переодические весёлые возгласы соседа по парте, а-ля «блиин, как же школа надоела, хочу домой..» —Согласен — только и смог выдавить из себя Киллуа, но потом, вспомнив всю свою решительность по ночам («ну всё, завтра точно развяжу язык») , продолжил: —Ещё и пасмурно.. Атмосфера нагнетает, будто я уже умер, но меня побоялись похоронить заживо и притащили на девяносто девять уроков, чтобы окончательно добить. —нет, он не умел так быстро и связно формулировать мысли, но эта фраза была придумана аж около трёх лет назад, и успела стать любимой. Только жаль, что не с кем было ей поделиться. Но теперь такая возможность выдалась. Золдик тараторил, втыкая в доску, чтобы не смотреть в глаза Гону. Боязнь зрительного контакта — она такая. Но в этом не было нужды. Фрикс сначала был в культурном шоке от такого резкого развития персонажа, но быстренько пришёл в себя и заметно взбодрился: —Оаоа.. Да-да!! Вот!! Я немного не это чувствую, но у тебя тоже очень хорошее описание. Не зная, как на это ответить, Киллуа почувствовал приятное облегчение и миролюбиво завалился на парту, подперев лоб двумя руками, сложенными в довольно ученическую позу. Гон мельком взглянул на его затылок, думая о чём-то своём. Что-то своё — Киллуа и его странные выходки. В совокупности с необычной, не в лучшем смысле этого слова, манерой поведения, они явно не располагали к себе. Почему он так себя ведёт, что привело к его такому поведению, и, в конце-концов, хочет ли он вообще с кем-то контактировать. Не навязываться же со своей дружбой. Видимо, существуют люди, которым не нужна крепкая до слëз привязанность. Но не меньше хотелось узнать его земную сторону: любимый цвет, любимую булочку, любимые занятия и музыкальные исполнители, чем занимался в детстве, как он относится к тем или иным учителям и одноклассникам. У кого угодно ведь есть предпочтения.. Но всё это, казалось, было таким далёким. Разного рода мысли мешались в классном шуме и заметно рассредотачивали. Учительница увлечённо и в тоже время строго говорила что-то о заданиях в тесте, который они будут сдавать на следующем уроке, экзаменах, и в общем ругала их за безделье. Указывала на висящую на стене таблицу..Каждый раз она с удовольствием полностью погружалась в свою работу. Всем бы так, да? Но остальные одноклассники не особо вникали в урок. Они чувствовали полную свободу и без стеснения занимались своими делами. Кто спал прямо на парте, кто тыкал в телефон, кто рисовал в тетрадке, кто ëжился от холода, кто мирно вёл высокоинтеллектуальную беседу о нынешнем положении дел. Но нашлись и те ребята, которые внимательно слушали преподавательницу. Их, естественно, можно сосчитать по пальцам одной руки. Наконец женщина заметила, что не все подопечные зациклили внимание на ней и её предмете, поэтому оценивающе пробежалась глазами по всему кабинету, от первых до последних парт, и, оставшись недовольной, нахмурилась и строго проговорила: —Открываем тетради, записываем сегодняшнее число и тему. У кого нет тетради — пишут на листике. Я на следущем уроке проверю это вместе с домашним заданием. Класс коллективно вздохнул, но возмущаться никто не осмелился. Тут-то Киллуа и вспомнил, что находится на уроке. Он нехотя поднял голову и вернулся в привычное на уроке положение, пододвигая к себе тетрадь с ручкой и как следует приготовившись писать под диктовку. Молодец. А ноябрьским утром в кабинете с вечно занавешенными окнами холодно. Холодно и темным-темно.. Однако Гон не спешил следовать его примеру. Он лишь ещё сильнее вонзился взглядом в профиль соседа, даже не пытаясь разогнать пустоту в голове. Темно-голубые, почти синие глаза с проблесками бензина вяло и сонно выглядывали из-под почти белых кудрявых волос, после чего вновь опуская взгляд вниз. Его ресницы были довольно редкими и как будто грустными и одинокими. Бледное лицо в совокупности с чуть ли не трёхслойными мешками под глазами выглядело откровенно говоря плохо. Нет, действительно. Такие, не постесняюсь сказать, впадины, совсем не смотрятся здорово. И пока Фрикс мысленно сочувствовал его видимым проблемам со сном, Киллуа успел почувствовать пронзительный взор: —Что-то случилось? — Золдик заглянул ему прямо в глаза, пытаясь в них найти что-то неочевидное. Не нашёл. —Не-а. — Легко и непринуждённо отмахнулся Гон. «Ну раз «не-а», то ладно. Пусть смотрит.»—подумал Киллуа, вернувшись к записям. Через минуты две в дверь постучали. Не дождавшись какой-либо ответной реакции, неизвестный открыл её. Однако в проеме показался совсем не неизвестный Курапика. Он одарил класс своей фирменной светлой улыбкой, как бы приветствуя все знакомые и не очень лица, после чего направился к учительскому столу: —Здравствуйте. Извините за внезапное вторжение, но.. —Что он сказал далее, едва можно было разобрать. Сначала никому и не было интересно, мол, наверняка пришёл с очередной неинтересной бумажной волокитой, или попросить трёх мальчиков покрепче, перенести парты в кабинет английского. Курута ненароком поднял взгляд на сидящих за партами , будто кого-то выискивая. Наконец его глаза перестали бегать туда-сюда, остановившись на Киллуа. И сидящем рядом, естественно. —Можно я тогда заберу тех двоих? —Курапика наклонился к учительнице, почти шепча эти слова ей на ухо, хотя ничего секретного в происходящем не было. «Те двое», кажется, поняли, что речь идёт о них. Оба встрепенулись, обменялись вопросительными взглядами и стали внимательно следить за многообещающим развитием событий: —Ладно Золдик..Но ты уверен, что новый мальчик подойдёт на эту роль? Он перешёл недавно, я ещё не знаю уровня его ответственности. —Всё будет нормально. Считайте это экспериментом. —предполагаемая затея была довольно сомнительной, но слова Курапики неизменно вызвали доверие. Стоило ему, наверное, сказать, что трава синяя — все бы запросто поверили. —Забирай — и в этот раз она сдалась почти без боя. Курапика благодарственно кивнул. —Золдик, Фрикс, вы идёте со мной. Нужно помочь кое с чем. Мальчики встали из-за парты и неуверенно последовали за ним, как бы сомневаясь, что Золдик и Фрикс — это они. Одноклассники провожали их любопытными взглядами, но было очевидно, что через пять минут они об этом благополучно забудут. Есть, знаете ли, куча других интересных вопросов, помимо занятий дорогого Киллуа. По сути и не существовало причин не любить его — а любить и тем более. Но в обществе заведено так, что либо ты пользуешься всеобщим уважением, либо ненавистью. А сколько внимания ты получаешь — совершенно другой вопрос. Как только дверь кабинета закрылась со стороны коридора, Гон отбросил ненужное, и, наверное, даже не существующее для него в этой вселенной стеснение, любезно засыпав Курапику вопросами: —А что случилось? А зачем мы тебе? —беспечно начал Фрикс, но увидев усталый взгляд одиннадцатиклассника, немедленно начал оправдываться, сам не зная за что. Так, на всякий случай — Я ничего не натворил, а он тем более! После этих слов новичок указал пальцем на Золдика. Курута в ответ лишь тяжело вздохнул: —Ничего вы не натворили, Гон.. В школе скоро будет проводится мероприятие, я помогаю его организовывать. Нам нужны были два девятиклассника. —А почему именно мы? —с радостным облегчением в голосе Гон продолжал свой допрос. Во время этого диалога глаза Киллуа бегали в разные стороны, он смотрел то на одного, то на другого, пытаясь выяснить, почему они общаются так неофициально, будто знакомы уже сто лет. —Совершенно случайно. У вас хороший класс, я расчитывал выбрать именно оттуда. Зашёл в кабинет, а на глаза мне очень кстати попался Киллуа. Он довольно организованный, но компанию ему найти сложно. Поэтому вторым стал ты. — деловито объяснился активист всея школы, но поймав вопросительный взгляд самого Золдика, заранее знав, что именно он хочет спросить, обратился к нему: —Да, некоторые ваши одноклассники более заинтересованы в таких вещах, но завуч посоветовала мне заставить тебя работать. Ваша классная руководительница тоже словцо за это замолвила. —Ладно.. «Я настолько, мать его, предсказуем? Он буквально по глазам понял, что вызвало у меня вопросы..» — тем не менее, Киллуа не был равнодушен к тому, что завуч выбрала не какую-то отличницу(коих было три, и все они были приятными в общении, но тем не менее!!!!), а его. Такое «особое отношение» находило отклик в каменном сердце. Хотя Золдик прекрасно понимал, что никаким особым оно не было, просто кое-кому нужно было заставить ещё одного трудоспособного и попросту не самого глупого девятиклассника работать. Не всегда же бедные девочки будут этим заниматься. Только выгода — ничего больше. Перебрав все посторонние мысли в своей голове, он решил задать ещё один интересующий его вопрос: —Кстати .. Вы знакомы? — в ответ оба улыбнулись. Курута уже хотел открыть рот и поведать историю знакомства, но болтливый собеседник его опередил: —Ха-ха! Я вышел на уроке, а на обратном пути заблудился. Хожу себе по коридору, пытаюсь вспомнить дорогу, и вижу Курапику. Он мне помог дойти! Так мы и познакомились. —Ааа.. —Как же просто люди знакомятся.. Немыслимо. —Ну что! Направляемся в актовый зал, там мы с одним парнем и педагогом-организатором всё вам объясним. —Курута сложил руки в боки и организованно приказал следовать за ним. В этот самый момент Киллуа мысленно проклял и классную руководительницу, и завуча, и самого Курапику. И заодно Гона. И отличниц, которые могли бы поучаствовать в этом балагане вместо него. Желание работать над чем-то исчезло, даже не успев появиться. Ну-у, может хоть с Гоном чуть-чуть разболтается за работой. Это всё потом. Действительно его тяготила работа, а не посторонние люди и обстоятельства. Сейчас они втроём спускались по ступенькам на «нулевой этаж» школы. Иными словами — тот же подвал, но никто никогда этого не признавал. Несмотря на громкое название «подвал», способное заранее снизить всякие ожидания, изнутри актовый зал выглядел вполне прилично, для самой что ни на есть среднестатистической школы небольшого регионального городка. Он был на удивление большим по площади. Имелась неплохая сцена, даже сидения для зрителей. Видев зал по несколько раз в год на протяжении восьми лет(вот уже и девятый пошёл) , Киллуа всё равно не мог даже примерно сказать, сколько человек бы поместились. Некоторые числа звучат слишком громко и престижно для их школы, но на деле означают лишь одну параллель. В общем, всё очень сложно. Не суть важно. А ещё в зале было темно. Как и во всей школе. Мало того, что она вся была в серых тонах... Наверное, серая краска самая дешёвая. Смотреть на этот мрак и холод(отопление тоже было не ахти) каждый день было крайне неприятно, но других вариантов не было. Со временем привыкаешь. Куда смотрят комиссии, постоянно заглядывающие к ним? В большом помещении, освещённом светильниками, прикреплёнными на боковых стенах, царила смертная тишина. Негромкие шаги трёх парней, которые в другом месте не издали бы ни звука, в такт стучали по деревянному полу. Килл даже счёл этот звук приятным, в какой-то степени. —Наконец-то! —послышалось где-то за кулисами. Через пару секунд из-за сцены выбежал очень высокий парень.. Можно даже сказать, чересчур высокий. Кто он, вообще, такой? Лицо знакомое, Киллуа явно видел его раньше. Да и как человека с таким ростом не запомнить.. —Леорио! Я привёл их. Белобрысый— Киллуа Золдик, а Гона ты уже знаешь. —Приятно познакомиться, Киллуа. Меня зовут Леорио.. Паладинайт. Я о тебе наслышан от администрации! —Великан поправил свои маленькие круглые очки. Он действительно был высок. И выглядел явно не на семнадцать-восемнадцать лет. Как минимум тридцать. Ста семидесяти сантиметровый Киллуа, примерно такой же Гон(плюс-минус два сантиметра) и Курапика, не напорядок выше, смотрели на него, задрав голову вверх. Одет новый знакомый был в тёмно-синий костюм. Дресс-код в школе был, но не такой строгий. Так что, наверное, этот стиль — дело вкуса. Он, кстати, лишь визуально делал носителя выше. Слишком пугающе-высокий... —Слушай, Киллуа, ты случайно не был на викторине по биологии года два назад? —А вот и был. Но не очень хотелось это вспоминать. Золдик тогда разнервничался не на шутку. Пришлось отпаивать валерьянкой. —Точно, был, я тебя ещё вот таким помню! Я ведущим на ней был. —Леорио сначала обрадовался знакомым лицам, рукой указав, каким именно он помнит собеседника, но чуть позже, увидев ответную реакцию на столь светлую память, улыбка с лица пропала. Кажется, Паладинайт прокрутил в голове причину, по которой не забыл его даже спустя два года. Неприятная была ситуация. Погрузившись в события двухлетней давности, Киллуа даже не поинтересовался, от какой такой администрации очкарик что-то слышал. —Леорио! — буркнул Курапика, не оставшийся в неведении относительно этого случая. Повисло молчание. Им четверым как кислород понадобилось что-то, способное разрядить обстановку. Этим чем-то оказался Гон, со своими не имеющими никакого отношения к делу вопросами: —Кстати, вы в одном классе учитесь? Такое ощущение, что знакомы уже очень давно. —И действительно, выглядели эти двое так, будто были либо лучшими друзьями, либо злейшими врагами. —Да, в одном. Мы давно дружим! — подмигнул Паладинайт, явно радуясь неожиданной смене темы. Киллуа роо себя подметил, что своей манерой поведения он слегка напоминал Гона, но вёл себя, так сказать, взрослее. Уже поживший. Два года разницы. —Ну всё, хватит дурью маяться! Рассказывай, что да как. —Уговорил. Я не знаю, чего там хочет министерство образования, но школа должна провести мероприятие, посвящённое охране природы. По программе очень много всего.. Мы с Курапикой организаторы , вы — ведущие. Ничего супер сложного не требуется. Сделать небольшую презентацию, выбрать текст для доклада и выучить слова ведущих. Только давайте не очень нудно! У Киллуа в глазах чуть ли не помутнело. —Я не понял.. Мы что, будем на сцене выступать? —он пожалел об этом вопросе после того, как увидел обеспокоенный взгляд Курапики. Курута был таким небезразличным, хотя они — чужие люди. —Да. Начало, конец, промежутки между номерами и ваше собственное сообщение. —Выдохнул Паладинайт. —А сейчас вы поможете нам разобрать сценарий мероприятия. Нужно отнести в начальную школу пару стопочек, дети тоже участвуют. Киллуа, пойдёшь с Леорио? Золдик утвердительно кивнул головой.

***

—Я не знаю, как вы собираетесь распределять обязанности, но если я узнаю, что всю работу сделал Киллуа..Только попробуй его подвести!!!! —полушуточно пригрозил Курапика, но было очевидно, что в противном случае Гону и правда достанется. —Да блин, я и не собирался всё на него сваливать!!! —слова, которые Фрикс повторил уже несколько раз. Вдруг из-за угла сцены появились Киллуа и Леорио, зашедшие через вторую дверь. И по всей видимости, слышавшие добрую половину этого диалога. Вздрогнув от резкого звука стуков обуви по полу, Гон виновато обернулся. Все четверо поняли друг-друга и весело рассмеялись. В том числе Киллуа, чем и обратил на себя внимание остальных. Гон широко улыбнулся, считая этот смешок серьёзным шагом вперёд. Что это? Так и заводят друзей?