Молибдат цинка

      Солнечный свет пробивался в подвал через окна цокольного этажа, расположенные у самого потолка. Временная «Ви» в крови Бутчера прекращала действовать через час. Чуть меньше, чуть больше — черт знает, насколько она предсказуема, да и Мэйв не удосужилась снабдить Бутчера руководством по эксплуатации. Он не спал уже сутки, что дополнительно сказывалось на его настроении и здравомыслии.       Патриот был по-прежнему жив. В голове Бутчера маячила фигура Стэна Эдгара — тот утверждал, что, если Бутчер не уложится в разумный срок, «Воут» заберут Патриота к себе в качестве испытуемого и попробуют прикончить его сами. Бутчер не мог довериться «Воут» и вывести Патриота из игры с их помощью. Даже если у них имелись все шансы избавиться от него — подобный исход Бутчера не устраивал. Он хотел сделать всю работу сам или по крайней мере увидеть, как ее делали другие, своими глазами.       Сотрудничество Бутчера и «Воут» никогда не заканчивалось на хорошей ноте. Бутчер подозревал, что Стэн Эдгар до сих пор точил на него зуб: после того как Бутчер упрятал Райана одновременно и от Патриота, и от «Воут», ему пришлось пропустить через себя обильные потоки воутовского бурчания. Пока он мерялся членами с «Воут» и боролся за право прибрать к рукам эту жалкую суперпизду, если убить его все-таки не удастся, «Пацаны» могли вполне стать сопутствующим ущербом. Бутчер поморщился. Он предпочел бы не жертвовать командой, тем более — просто чтобы удостовериться, что Патриот действительно умрет. Но он не был уверен, сделает ли верный выбор, когда представится возможность.       — Что мы еще не пробовали? — сказал он то ли себе, то ли ММ с Кимико. Они сидели рядом и наблюдали за Патриотом. — Должно быть что-то, о чем мы не подумали.       Кимико поднесла пальцы к экрану смартфона и принялась печатать.       «Как думаешь, «Воут» сказали бы тебе, как убить его, если бы знали сами?»       — Без понятия. Может, они хотят, чтобы мы сделали всю грязную работу, а сами строят планы, как бы прикончить его на своей территории, — сказал Бутчер. Они уже не беспокоились о том, слышал их Патриот или нет. Им следовало поспешить.       Бутчер спешку ненавидел. Она толкала на ошибки.       ММ пнул прутья клетки.       — Эй, ублюдок, какова вероятность, что «Воут» известно, как тебя убить?       Теперь Патриот почти постоянно сидел с непроницаемым лицом. Он ничем не выдавал страх попасть в лапы «Воут». Вполне возможно, он предпочел бы остаться здесь: хотя бы потому, что «Пацаны» могли с легкостью все похерить и позволить ему свалить, в отличие от страдающих ОКР воутовских пезд.       Не получив ответа, ММ развернулся к Бутчеру.       — Они могут отследить его? У него есть чип?       — Он упоминал, что есть, — пожал плечами Бутчер.       — Тогда у меня следующий вопрос. Мы не можем проникнуть ему под кожу, но «Воут» удалось запихнуть в него чип. Куда они его поместили?       Бутчер снова пожал плечами.       — Хер знает, приятель. Хотя мысль дельная. Было бы неплохо извлечь чип и отвезти пизду куда-нибудь, где «Воут» не смогут до него добраться.       — Что-то мне подсказывает, он не собирается нам помогать, — вздохнул ММ. — Кажется, у Французика был металлодетектор?       — Да какого хуя Французик и Хьюи торчат так долго наверху! — вмиг потеряв терпение, рявкнул Бутчер. — Мне, блядь, не терпится как следует вдарить этой пизде по самодовольной роже, пока я еще могу.       Разумеется, рисковать было глупо. Входить в клетку, зная, что у них снова ни хера не выйдет, и без веской причины повышать вероятность какого-нибудь пиздеца.       ММ повернул голову к Бутчеру.       — Эй, а мы пробовали…       С этими словами, чтобы Патриот ничего он понял, он приставил указательный палец к собственному уху.       Оживившись, Кимико напечатала:       «У Сержа есть дрель».       Не дождавшись ответа Бутчера, она рванула к лестнице.       — Стоит попытаться, думаю, — пробормотал Бутчер, уже размышляя, как бы лучше все провернуть. Он убедился, что временная «Ви» по-прежнему действовала, заставив свои глаза вспыхнуть. Силы были нестабильными. Глаза мерцали, вместо того чтобы бесперебойно сверкать, жжение в глазницах становилось невыносимым. Хваленая удача Бутчера: получить сверхспособности, идентичные способностям супера, которого он ненавидел. Разумеется, у Патриота был иммунитет.       — Ты в порядке? — спросил ММ.       — Лучше некуда, — бросил Бутчер. — Просто превосходно.       Брови ММ недоверчиво изогнулись, он беспомощно покачал головой:       — Выглядишь стремно, больше мне сказать нечего.       Бутчер уже задавался вопросом, какова была вероятность, что его сверхспособности под временной «Ви» были точно такими же, как у поверженной пизды. Быть может, пользуйся Бутчер силами чаще, он бы мог научиться летать. Хотя сейчас в списке приоритетов необходимость в полете была далеко не первой.       Бутчер схватил один из раскладных стульев, на которых сидели они с «Пацанами», и принялся возиться с замком клетки. Услышав лязг, Патриот заметно подобрался. Бутчер не сводил с него глаз, пока ставил стул рядом с прутьями.       — Ладно, иди сюда, — сказал Бутчер, склонившись над ним. Патриот попытался отстраниться, но Бутчер схватил его под мышки, приподнял над полом и опустил на стул. Первым делом Патриот попытался подняться, даже несмотря на связанные ноги. Бутчер предвосхитил попытку и с силой усадил Патриота обратно. — Сядь, блядь. Я думал, ты будешь благодарен за возможность наконец встать с пола.       Продолжая удерживать плечи Патриота обеими руками, Бутчер кивнул в сторону ММ.       — Принеси мне шнур.       К этому времени Французик, Кимико и Хьюи уже спустились в подвал. Французик прихватил с собой дрель, сверло которой было предсказуемо покрыто молибдатом цинка.       Бутчер обернул вокруг Патриота остатки шнура, привязал его к стулу настолько крепко, насколько мог, предварительно приткнув ноги к грудной клетке. Патриот молчал, но часто и агрессивно дышал. Стоило Бутчеру отстраниться, чтобы проверить результаты работы, как он попытался высвободиться. Все, что ему удалось, — завалиться на бок вместе со стулом.       — Да тебе, я смотрю, понравился пол, — хмыкнул Бутчер, возвращая Патриота в прежнее положение. Было непонятно, догадался ли тот, какую попытку они предпримут на этот раз, но, казалось, он твердо вознамерился тянуть время. В чем-то Патриот был прав: время было на его стороне. — Так, приятель, сиди на жопе ровно, иначе усажу я.       Договорив, Бутчер положил ладони на обе скулы Патриота. И снова касание показалось странным, личным. Даже бережным — если бы Бутчеру не пришлось приложить столько сил, только чтобы Патриот перестал дергать головой. Одну ладонь Бутчер переместил ему на подбородок, другую на макушку: уши должны были оставаться в зоне досягаемости.       Кимико, по всей видимости, смекнула, что без ее сил не обойтись. Остановившись позади Патриота, она просунула руки между прутьев и сомкнула их у него на груди. Потянула на себя и его, и стул, зафиксировала так, чтобы не допустить ни малейшего поползновения.       — Благодарю, — подмигнул ей Бутчер, все больше замечая, насколько паническими становились движения Патриота. Теперь Бутчер был не единственный, кто удерживал пизду на месте. Пусть он и хотел прикончить Патриота собственными руками, но точно не подписывался на интимные касания в процессе.       Патриот принялся яростно вырываться, когда Французик включил дрель у его головы.       — Черт возьми… — позеленел Хьюи. Дрель постепенно входила.       — Хватит, хватит, ХВАТИТ, ПОЖАЛУЙСТА, СТОЙТЕ!       Патриот заревел, вмиг прервав упрямую тишину, и на мгновение Бутчер задумался: неужели им и правда удалось? Неужели они нашли его слабость и смогут прикончить этого монстра? Со всех сторон от дрели разлеталась кровь, кровь Патриота, и это было восхитительно. Французик подобрал длинное сверло, возможно, оно было способно пройти насквозь, — пока что получалось плавно и беспрепятственно. Прямо через ствол мозга этой пизды, чтобы тот наконец перестал дышать, жить, существовать.       Что-то металлическое вылетело из противоположной стороны головы Патриота. Бутчер сбросил наваждение и вернул себя в состояние боеготовности. Сверло показалось с другой стороны.       — Я НЕ СЛЫШУ, Я НЕ СЛЫШУ ВАС, УБЛЮДКИ!!! — истошно вопил, повторяя одно и то же, Патриот, стоило Французику выключить дрель. С ужасом и смятением Бутчер, наконец, осознал: Патриот не подавал признаков надвигающейся смерти.       — Я хер знает, что это… — Осторожно подобрав небольшую вещь с пола, Хьюи удерживал ее большим и указательным пальцами на расстоянии вытянутой руки от груди. Вещь была покрыта кровью, но Бутчер сложил два плюс два.       — Ебаный чип. Они запихнули его ему в голову.       — Слышьте, ребят. Я это, в общем… Не могу вытащить дрель, — промямлил Французик. Он потянул ее на себя, попытался включить снова, но ничего, кроме жужжащих звуков, не получил. До Бутчера отчетливо доносилось отвратительное влажное хлюпанье. Кимико перевела обеспокоенный взгляд на Французика, но ничего сказать не могла: ее руки по-прежнему были заняты.       — Он, блядь, что, мгновенно лечится поверх дрели? — поморщился ММ, бегло осмотрев голову Патриота.       Бутчер опустил взгляд. По щекам и подбородку Патриота катились слезы.       Пластину из молибдата цинка было желательно проверить на прочность. Похоже, Бутчер был единственным, кого меньше всего волновала дрель. В крайнем случае Французик мог оставить ее внутри.       Кимико качнула головой, на что-то указывая.       — Что такое, mon coeur?       — Возможно, она предлагает выставить на дрели режим реверса, — предположил Хьюи, проследив за ее взглядом.       Французик нажал на другую кнопку, и дрель повернулась, а затем начала медленно вкручиваться обратно под аккомпанемент еще большего количества крови.       — И-и-и… Он все еще в полном порядке. Что ж. У меня такое чувство, будто мы возимся с самим дьяволом, — всплеснув руками, отошел в сторону Хьюи. — Меня еще долго не отпустят кошмары.       — До тебя только что дошло? — усмехнулся ММ.       Бутчер отстранился от Патриота и принялся изучать того взглядом. Они не убили его, но пустили кровь. Это что-то да значило, верно? На полу была еще какая-то лужа: пизде наверняка давно требовалось сходить в туалет, а тут появился неплохой стимул.       — Эй, слышишь меня? Думаю, ты вернул себе слух. Выглядишь, как будто снова готов отрикошетить все, что бы мы в тебя ни швырнули.       Патриот промолчал, но Бутчеру хватало общих представлений о его мимике и реакциях, чтобы заметить малейшее подергивание рта.       — Эй, отвечай, не притворяйся, что не слышал.       Терпение Бутчера было на исходе. Он достал пистолет и, отведя в сторону от головы Патриота, нажал на спусковой крючок.       — Бутчер, какого хуя?! — взвился Французик. Бутчер осознал, что пуля просвистела рядом с Кимико.       — Просто проверяю, слышит эта пизда или нет. И он определенно слышит.       Затем терпение кончилось вовсе. Взбесившись после целых суток вынужденного сдерживания гнева под временной «Ви», Бутчер схватил Патриота за шею и отбросил его вместе со стулом в другой конец клетки. От удара погнулись прутья.       — Эй, эй! — заорал ММ. — Ты сломаешь чертову клетку!       — Возможно. Но я не сломаю его, да? — выплюнул Бутчер, развернувшись к приземлившемуся в неестественной позе Патриоту. — Отвечай, когда я задаю вопрос, пизда.       — Я ничего тебе не должен, — выплюнул в ответ тот.       — О, это та-ак далеко от правды, и мы оба знаем почему.       Тепловое зрение Бутчера вспыхнуло практически на автомате: он не мог сдерживать его, пока его распирало от ярости. Что бы Бутчер ни делал, Патриот оставался жив.       Тот вздрогнул, видимо, ощутив изменения в Бутчере. Разумеется, боль от впившихся в кожу лазеров для Патриота была подобна легкому солнечному ожогу: по крайней мере Бутчер почувствовал то же самое, когда сумел одолеть его и заставил сдаться примерно двадцать часов назад. Глаза Бутчера стали мигать. Неужели все? Он попробовал ударить Патриота, но тычки ощущались иначе, а пизда оскалился и, наконец, захохотал. Бекка была мертва, а это чудовище жило и смеялось. Мир несправедлив.       — Вколол временной «Ви» и подумал, что теперь можешь со мной тягаться? Время вышло, Уильям, — забавлялся Патриот. — Пора возвращаться к ничтожному существованию.       — Говорит тот, кто не может даже сдвинуться с места, — отмахнулся Бутчер.       С этими словами направился к выходу из клетки.       Усмешка Патриота потускнела, как только Бутчер повернул ключ в замке. Вероятно, до Патриота дошло, что его так и оставили — на полу, привязанным к стулу.       Бутчер не собирался таращиться и дальше.       — Кимико, ты за главную. Я пойду вздремну.       Он умывал лицо, впившись взглядом в зеркало. Налитые кровью глаза, самочувствие как при жестком похмелье — хоть день выдался не совсем неудачным. Пизда все еще находился у них, они поняли, как пустить ему кровь, и смогли вытащить чип. Бутчер выспится, а затем они подумают, куда можно переместиться. Чип следовало оставить здесь, чтобы на него наткнулись «Воут».       Бутчер ощутил внезапный приступ тошноты. Он добрался до туалета, прежде чем его вырвало. Ему было хуево, как никогда в жизни.       Пока он бродил по второму этажу в поисках ближайшей кровати, ему пришло сообщение от Райана. Бутчер бился в ледяном поту, но все равно открыл.       «Ты собираешься навестить меня в ближайшее время?»       Сообщения Райана были забавно официальными — необычно для детей его возраста. Мэллори как-то упоминала, что пришло время отправить его в школу.       Райан сбросил Бутчеру ссылку на одну из своих видеоанимаций, и Бутчер не задумываясь перешел по ней. Он услышал голос Бекки — аудио, которые она записывала для проектов Райана с лего. Несмотря на херовое самочувствие, Бутчера прорвало на улыбку. В глазах скопились слезы.       «Я приеду, как только смогу, — умышленно набрал он расплывчатое и оттого раздражающее сообщение. — Спасибо за анимацию».       Бутчер откинулся на кровать и уставился в потолок. Ему было любопытно: смог бы он когда-нибудь рассказать Райану, что происходило этажом ниже? Скорее всего, нет. Бутчер не будет с ним честен, даже если просто промолчит. Он облажался. Он никогда не задумывался, что сможет привязаться к этому ребенку, но Райан — все, что осталось Бутчеру от Бекки. Злая шутка судьбы или нет, но это означало также вечно маячившего на горизонте Патриота. Впрочем, Бутчер мог о нем не думать: Райан был слишком милым ребенком и оттого совсем не напоминал отца.       Бутчер был искусным лжецом и не должен был ощутить разницу. И все же от мыслей о предательстве Райана ему стало горько. Бутчер медленно погружался в сон.