Багульник

                    Дождь лился ручьями с крыши, так много воды, так непривычно. Темари мёрзла, не помогал даже котэцу, под которым ногам было жарко, в то время как плечам — холодно. Всё стало серым, блеклым, изысканная простота навевала скуку. Интересно, если попросить братьев прислать цветные ковры и яркие вазы, ей позволят изменить свои комнаты? Или придётся до конца жизни оставаться в этой замёрзшей, неживой красоте? Она очень подходила Ино, но совершенно не была похожа на саму Темари.       Опустив глаза на разложенный Маджонг, Темари горько вздохнула: даже игры здесь были другими. В Суне предпочитали либо шумные кости, либо не менее шумные карты. А тут: сиди себе, переставляй фигуры, собирай пары. От скуки хотелось плакать. Плакать вообще хотелось теперь с завидной регулярностью, за три дня, как узнала о беременности, в носу постоянно щипало, то от счастья, то от тоски.       Да, Темари была счастлива, безмерно, так, как не была никогда. И находила в глазах Шикамару отражение этого счастья: он смотрел на неё, как на священный сосуд, из которого появится чудо. Но на смену счастью быстро приходил страх, и приходилось обхватить себя руками, не позволяя дрожи разойтись по телу. Вчера ночью она призналась Шикамару:       — Мне страшно.       Он ответил с улыбкой:       — Всё будет хорошо.       Темари возмутилась про себя: ему легко говорить, не ему рожать! Но промолчала, испугалась, что обидится. Да, этот страх тоже заставлял тело цепенеть: страх сделать что-то не то, сказать, и тогда он уйдёт к Ино. Хотя теперь у них было общее, принадлежащее только им двоим. И что бы ни ждало впереди, Темари никогда не останется одна.       — К вам пришла Ино-сан, — в комнату заглянула служанка. Темари попыталась вылезти из-под котэцу, но запуталась ногами в покрывале, так и осталась сидеть, беспомощно глядя на вошедшую Ино. Сегодня она была не похожа на себя: словно стала ближе и в то же время недоступнее. Длинные гладкие волосы свободно лежали на груди и спине, голубое кимоно, перехваченное белоснежным оби с витым узором, делало глаза ярче.       — Я прошу прощения, что не зашла поздравить сразу, Темари-сан, — с лёгкой улыбкой сказала Ино. Замолчала, пока накрывали чай. Потянулась к чайнику, но Темари опередила:       — Позвольте мне.       Хотелось показать, чему научилась. Как-то по-детски хотелось заслужить если не похвалу, то хотя бы молчаливое одобрение. Ино оценила:       — Вы быстро учитесь.       — Ваша книга очень помогла. Правда, я уже прочитала её, так что…       — У меня есть ещё, и немало. Но, — Ино вдруг хитро посмотрела на неё, — эти правила слишком скучны для постоянного чтения. Если хотите, могу показать вам библиотеку, там есть множество интересных историй, которые помогут скоротать время.       — Другие книги? Ками-сама, я думала, здесь не существует ничего, кроме правил! — вырвалось у Темари, но Ино в ответ лишь тихо рассмеялась.       — Поначалу я тоже так считала. И до сих пор считаю, что правила необходимо выучить. Вы — лицо сюдзина, не стоит об этом забывать. Но и дарить себе маленькие радости никто не запретил. Например, вы уже пробовали айю? Когда я носила Иноджина, и дня не могла без неё прожить.       — Айю? — переспросила Темари, подумав, что с удовольствием поела бы сейчас сушеных фиников, жаль, в стране Огня они не растут.       — Жареная рыбка. Мелкая, очень вкусная. Хотя, — Ино заметила, как Темари поморщилась, — может, вы хотите сладкого? Понимаю, пока рано говорить о каких-то предпочтениях, но не молчите, прошу вас. Если чего-то захотите, смело говорите. Даже если нет здесь, для вас обязательно достанут всё, что пожелаете.       — Пока мне не хочется вообще ничего, — призналась Темари, глядя на забытый Маджонг.       — Тогда вода с лимоном. Много воды с лимоном. Хотя она плохо помогает, правда. Но лучше, чем ничего.       — Зачем вы пришли? — вырвалось у Темари. — Простите за прямоту, но разве для вас это радостное известие?       — Разве нет? — мягко спросила она, прикрывая рот рукавом и отпивая чай. — Темари-сан, этот ребёнок для меня прежде всего часть Шикамару-сана. Часть клана. Я искренне желаю вам легко выносить его и также легко родить. Я ведь говорила уже: нам нет нужды враждовать. — Добавила задумчиво: — Здесь может быть очень одиноко порой.       — Как вы с этим справляетесь? — снова спросила Темари слишком быстро, не подумав. Но Ино сегодня явно была расположена к откровенности.       — Трудилась. Занимала каждую свободную минуту, чтобы ни о чём не думать. Вникала в дела поместья, провинции. Потом стала тренироваться… Когда пройдёт сезон дождей, если вам позволят ирьенины, мы могли бы тренироваться вдвоём. Шикамару-сан сказал, что мне нужны разные противники. Да и вам, возможно, будет интересно.       — До сезона дождей слишком долго ждать.       — У нас есть тренировочный зал, однако…       — Однако?..       — Боюсь, что в ближайшее время вам может стать не до тренировок. Первые месяцы всегда даются тяжело. Хуже только последние.       — Есть что-то хорошее в беременности? — уныло протянула Темари.       — Есть. То, чем она заканчивается. Хотя, возможно, для вас и беременность будет сплошной радостью.       — Отчего? Потому что Шикамару будет рядом?       — Да. — Ино смотрела прямо, без тени упрёка. — Не скрою, я завидую вам в этом. Но это лишь сожаление о том, чего не вернуть, не более.       — Спасибо! — сказала Темари, заметив, что Ино собралась уходить. — Спасибо, что пришли.       — Буду рада видеть вас у себя, Темари-сан. Не перетруждайтесь, но и не считайте, что заперты в четырёх стенах. Поместье большое, всегда можно найти занятие по душе.       Темари не могла до конца понять причины, по которым Ино зашла. Возможно, это была месть и торжество жены перед выбывшей из строя соперницей, но в это верилось с трудом. Темари привыкла, что никому нельзя доверять, только Шикамару. У Ино было множество причин для ненависти, но ни одним словом или взглядом она не дала понять, что по-настоящему ненавидит. Хотелось довериться ей, с опаской, конечно. А там будь что будет.                     После разговора, самого эмоционального и откровенного из всех, что между ними были, Ино избегала Шикамару — ей надо было подумать. И над его словами, и над своими ожиданиями. Но вечно скрываться бессмысленно, и если они хотят что-то изменить, Ино готова сделать первый шаг навстречу, остальное предоставив Шикамару.       Сырость сочилась сквозь щели, котецу разгоняли её, но пальцы всё равно мёрзли. Ино пришла раньше Шикамару, расположилась за своим столом и принялась растирать тушь, чутко прислушиваясь к шагам. Что ему сказать? В голове теснились десятки фраз, и каждая из них была правильной и неправильной одновременно. Задумавшись, Ино всё-таки пропустила его приход. Испуганно вскинула голову, когда тень легла на стол, заслоняя скудный серый свет. Шикамару стоял перед ней, внимательно смотрел, словно собирался заговорить, но чего-то ждал.       — Сюдзин, — склонила голову Ино. Шикамару издал странный звук, схожий с досадливым цоканьем пополам с шипением, сухо поклонился в ответ и пошёл к своему столу.       Мысли разбегались, пальцы подрагивали, Ино не знала — от холода или волнения. Приходилось буквально заставлять себя сосредоточиться на том, что читает и пишет. Не получилось. Сдавшись, Ино беззвучно вздохнула и отложила кисть.       — Я могу задать вопрос?       Шикамару резко посмотрел на неё, словно всё это время только и ждал, что заговорит. Кивнул, напряжённо замер, Ино с удивлением заметила, как подрагивает его запястье.       — Если хотите, можете не отвечать. Вы правы, я о многом не спрашивала, хотя должна была. И правы в том, что меня это не интересовало. Но теперь это не так. Возможно, вам будет неприятно и…       — Ино, — перебил он нетерпеливо, — переходи к сути. Я отвечу.       — Как умер Шикаку-сама?       Вот. Она спросила, задержав дыхание, ожидая, что он не ответит, или резко отчитает, или…       — Нас окружили, — заговорил он медленно, отворачиваясь к закрытым сёдзи. Голос звучал глухо, но ровно, глаза стали пустыми. — Теснили к ущелью высоко в горах. Отряд отрезали от основных сил, некому было прийти на помощь. Наши люди погибали на наших глазах, а мы с отцом ничего не могли сделать. Невозможно удержать сотню небольшим отрядом. Один за другим воины падали от истощения чакры, и некому было их заменить. Но отосан, он… — Шикамару прерывисто вздохнул, замолчал, погрузившись в себя. Ино совсем забыла, как дышать. Сердце билось так быстро, что в груди стало больно. Она пропускала эту боль, чувствовала, как свою, на самом деле чувствовала, разделяя её с Шикамару.       — Он придумал план. Отвлекающий маневр, который позволил начать отступление. Снег под ногами давно растаял, превратившись в кашу, чакры на то, чтобы не проваливаться по колено, уже не было. Мы прикрывали отступление остатков отряда, подмога была уже близко — Акимичи прорывались к нам, я видел Чоджи-сана и Чоузу-саму, когда пришёл Хидан.       Последние слова Шикамару прошептал и прикрыл глаза, плотно сжав веки. Пот выступил на висках. Ино хотела попросить остановиться, но Шикамару уже продолжал:       — Он был безумным. По-настоящему безумным. И бессмертным. Ты видела бессмертных людей? — он в упор посмотрел на Ино. Горько усмехнулся. — Я тоже не видел. До этого. Отец убил его. Пронзил мечом сердце. Мы уже праздновали победу и ждали Акимичи, когда Хидан встал. Его смех до сих пор звучит в моей голове…       Шикамару рвано выдохнул, посмотрел на дрожащие ладони, отложил кисть, испортившую лист кривыми линиями.       — У него было особое оружие — коса с тремя лезвиями. Широкий замах, с мечом идти бесполезно… Мы слишком поздно это поняли.       На этот раз он замолчал окончательно, погрузившись в воспоминания. Ино вытерла мокрые щёки — не заметила, что всё это время беззвучно плакала. Подошла, присела перед ним, взяла холодную ладонь в свои, такие же холодные.       — Спасибо, — сказала тихо. Шикамару посмотрел на их руки, кивнул. Она видела, как ярко блестят его глаза, поэтому опустила голову, снова повторив: — Спасибо, что рассказал мне это.       Громко сглотнув, Шикамару несколько мгновений молчал, прежде чем ответить:       — Спасибо, что спросила.       Ино понимала, что не сможет вернуться к работе сегодня: картина, нарисованная Шикамару, оказалась слишком яркой и реалистичной, чтобы можно было просто выбросить её из головы. Да и сам он выглядел разбитым воспоминаниями, которые наверняка пытался спрятать как можно глубже. Рассказывал ли об этом Темари? Даже если нет, она была с ним после плена. Видела, поддерживала, утешала. Но заноза осталась в душе, нарывая, причиняя боль. Судорожно вздохнув, Шикамару вдруг накрыл её ладони своей, свободной, и уткнулся лбом в плечо.       — Я ничего не мог сделать, — прошептал прерывисто. — Понимаешь, совсем ничего. Столько гордыни и самонадеянности…       Прижавшись щекой к его макушке, Ино закрыла глаза. Её буквально разрывало на части от того, каким беззащитным, потерянным стал привычно холодный и собранный муж. Вспомнила, каким он уходил на войну, совсем молодой ещё. Мальчишка, как говорила Ёшино. Так жестоко и быстро повзрослевший.       — Я благодарна Темари-сан за то, что она была рядом.       Да, Ино была благодарна, потому что не могла представить, что стало бы с ним без любящей и любимой женщины рядом. Каким бы вернулся Шикамару?.. Что она вообще знает о войне и о том, какими из неё возвращаются?       Выпрямившись, Шикамару слабо улыбнулся. Потянулся к Ино, невесомо поцеловал в лоб. Тихо сказал:       — У меня тоже есть вопрос. Но… Я задам его позже.       — Обещаю, что отвечу. — Ино вдруг смутилась: он был сейчас таким близким и родным, что щемило в груди. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, прежде чем одновременно отвести взгляд. Неловкость расползлась по комнате, заставляя сердце биться с перебоями. Как просто было потянуться к губам, убрать последний барьер, мешавший стать одним целым. Коротко выдохнув, Ино поднялась, вернулась за стол, к работе.       Некоторое время Шикамару наблюдал, как порхает кисть в её руках, и пытался собрать воедино разрозненные мысли, мешающие сосредоточиться. О смерти отца сам никогда не вспоминал, но за него это делала память, врываясь во сны, заставляя переживать потерю снова и снова. Даже матери он так и не рассказал, как стоял на коленях перед разрубленным телом отца, и готовился к смерти. Как хотел этой смерти, потому что не сберёг, не защитил. И как боялся умереть…       Дождь усиливался с каждым днём. Фудзияма скрылась за непроницаемой стеной воды, непрерывными потоками льющейся с неба. Темари сырость не любила, в её покоях было жарко, душно даже, но она всё равно мёрзла, хоть и не жаловалась. Однако Шикамару видел, как ей неуютно, как сильно она скучает по дому.       — Ты не жалеешь, что выбрала меня?       Она сидела, закутавшись в тёплую накидку. Кончик носа покраснел, Темари непрерывно чихала и постоянно пила горячий мятный чай.       — Нет. — Она снова чихнула и досадливо закатила глаза. — Но погода здесь отвратительная. Потом выпадет снег?       — Может быть. Он идёт не каждый год. — Шикамару обнял её, уложив голову на плечо. — Здесь очень красиво весной, когда всё зацветает.       — Надеюсь, что доживу, чтобы это увидеть, — проворчала Темари, обнимая в ответ. В наступившей тишине было слышно, как непрерывно стучит бамбуковый фонтан, избавляясь от воды.       — Что это? — вдруг заинтересовался Шикамару, заметив жёлтую обложку незнакомой книги.       — Ино-сан дала почитать. Интересная история.       — Вы… — Шикамару замялся, не зная, как подойти к деликатному, но важному вопросу, — вы с ней ладите?       — Скорее да, чем нет, — задумчиво протянула Темари. — Я не могу её понять, хотя стараюсь. Не знаю, как вела бы себя на её месте. Кажется, она искренняя, но так ли это на самом деле? А вы… — она подняла на него встревоженные глаза, — вы… помирились?       — Помирились? — Шикамару приподнял бровь. — Мы не ругались.       — Ты теперь не всегда ночуешь со мной. Эти ночи проводишь с Ино-сан?       — Темари, — вздохнул Шикамару, — я сплю один. Но хочу, чтобы ты знала: Ино не просто моя омега, она моя жена. И я буду проводить с ней время не только по необходимости.       — Ты её любишь?       Любит? Чувств к Ино было много, но они совершенно не походили на любовь к Темари. Не яркая страсть, а что-то ровное, спокойное, и вместе с тем ревнивое, замешанное на собственнических чувствах. Он тоже не мог её разгадать, не мог понять, что творится в её душе и в чём-то даже боялся правды. Боялся услышать, что не нужен ей так сильно, как она необходима ему.       — Шикамару, — позвала Темари. — Ты любишь её, да?       — Я люблю тебя, остальное не должно тебя беспокоить. Мои чувства к Ино касаются только её, — резче, чем требовалось, ответил Шикамару.       — Прости, — поспешно сказала она, когда он выпрямился, собираясь встать. — Я… просто я не могу не думать об этом. Понимаю, что не должна, и всё равно постоянно боюсь, что стану тебе не нужна.       — Ты будешь нужна мне всегда, — улыбнулся Шикамару, нежно погладив её щёку.       — И Ино-сан тоже? — вырывалось у неё. Шикамару закатил глаза и обречённо вздохнул. Поднялся, заложил руки за спину, посмотрел сверху-вниз на застывшую в ожидании ответа Темари. Хотелось успокоить её. Сказать, что она — единственная в его сердце. Только это перестало быть правдой, а ложь Шикамару ненавидел. Тем более не хотел врать Темари.       — Да, — ответил коротко, с болью отмечая, как резко потух её взгляд. Она сама хотела узнать ответ, к чему было заводить разговор, если он так неприятен?       — Теперь я хочу узнать её ещё больше, — наконец сказала она, опуская глаза.                     К прихотям погоды Ино давно привыкла. В дождливые дни можно было посвятить время дому, сыну и самой себе — время словно замедлялось. Два часа она медитировала и сейчас чувствовала себя лёгкой и обновлённой. От чакры покалывало кончики пальцев, и, остановившись посреди энгавы, Ино подставила ладони под ручьи, стекавшие с крыши. Заметив приближающегося Шикамару, хотела было опустить руки, но передумала. Отвернулась, глядя, как вода собирается в ладонях и стекает с пальцев.       — Не замёрзла? — спросил он, подходя.       — Нет, — улыбнулась Ино, по-прежнему глядя прямо перед собой. — Люблю дождь.       От влаги её гладко причёсанные волосы слегка завились, лёгким золотым облаком окружили голову. Подцепив тонкую прядь, Шикамару осторожно убрал её, проведя кончиком пальца по шее.       — Ты узнаёшь это место? — шепнул, склоняясь к уху. Ино вздрогнула, удивлённо посмотрела на него и вдруг покраснела, поняв: два шага, и укромный закуток, где он впервые поцеловал её с нежностью, по-настоящему. Щёки вспыхнули, от непрошенных воспоминаний внутренности скрутило узлом. Обняв одной рукой за талию, Шикамару вдруг потянул её на себя, заставив попятиться. Мгновение, и Ино оказалась прижата к стене, а его ладони легли по обе стороны от её лица. Взгляд блуждал по нему, ищущий, горячий, и кожа под ним покрывалась мурашками.       — Хватит уже бегать друг от друга, — хрипло проговорил он, склоняясь к губам. — Ты нужна мне. А я? Я тебе нужен?       Сердце стучало в горле, не давая вздохнуть. Ино смотрела на его губы, и собственные покалывало в предвкушении.       — Да, — выдохнула она, закрывая глаза и ныряя в поцелуй. Нежный, изучающий, вкусный. Руки запутались в волосах на его затылке, его горячие ладони обожгли спину. Сотня коротких влажных поцелуев заставила забыть обо всём, кроме твёрдого тела, прижимавшегося к ней, и болезненной потребности быть с ним.       — Я приду к тебе сегодня, — сказал Шикамару, оторвавшись от её губ. — Даже если небо решит обрушиться на землю, приду.       — Я буду ждать, — задыхаясь, ответила Ино, мечтая о новых поцелуях и разочарованно понимая, что продолжения не будет. Не сейчас. Но позже. Уже сегодня.       Время, как назло, окончательно остановилось. Ино пыталась себя занять, но всё валилось из рук, мысли разбегались. Даже сидя в горячей офуро, она не могла ни насладиться ароматными маслами, которые Майко втирала в волосы, ни расслабиться под её умелыми руками.       — Принеси лёгкий ужин, — сказала Ино, вернувшись в спальню. — И немного вишнёвого вина.       — Ино-сан? — приподняла бровь Майко — обычно Ино не пила. Тем более в одиночестве.       — Для двоих, — улыбнулась Ино. Радость прорвалась наружу, солнечная и яркая. Майко тут же заулыбалась в ответ, счастливая за госпожу.       Шикамару не сказал точно, когда придёт, и каждый звук засыпающего дома бил по нервам. В итоге, когда сёдзи наконец распахнулись, Ино была взвинчена настолько, что перед глазами всё плыло. Сердце билось слишком часто, воздуха не хватало. Даже в самую первую ночь она не боялась так, как сейчас. Боялась, что всё снова пойдёт не так, окончательно испортив их отношения.       — Будешь вино? — спросила она, когда он сел рядом. — Я знаю, ты любишь вишнёвое.       — Буду. Если ты тоже выпьешь, — ответил он, и Ино вдруг поняла — тоже нервничает. Это открытие принесло облегчение. Пока она разливала вино, Шикамару не сводил с неё глаз, и, взяв предложенное отёко, коснулся пальцев, мягко улыбнувшись.       Вино было терпким, вкус вишни осел на губах, перемешался в поцелуе, когда они одновременно потянулись друг к другу. Ино вспыхнула, отвечая. Не отрываясь, медленно развязала оби, развела в стороны полы его верхнего кимоно, нетерпеливо потянулась к обнажённой шее. Неторопливо избавляясь от одежды, они целовали каждый освободившийся участок кожи, повторяя путь губ руками. Раскинувшись на прохладных простынях, Ино смотрела на Шикамару и не могла перестать любоваться, непрерывно скользя ладонями по груди. Нахмурилась, когда пальцы зацепились за плотный узел шрама. И ещё один, и ещё. Вся его грудь была ими покрыта — тонкие, толстые, короткие и длинные. Ладони скользнули на спину, уже зная, что именно там найдут.       Во время течки Ино было не до разглядывания, она вообще слабо помнила эти дни. Но сейчас при виде жутких свидетельств плена, наворачивались слёзы. Заметив, Шикамару склонился к ней и нежно поцеловал в уголки глаз.       — Это давно в прошлом, — прошептал в приоткрытые губы. Спустился с поцелуями по шее к метке, отвлекая, выдёргивая из горьких мыслей и возвращая в сладкую пелену страсти.       Он двигался в ней мучительно медленно, вызывая низкие грудные стоны, переплетая пальцы высоко над головой. Смотрел глубоко, прямо в душу, прерывисто дыша, постепенно ускоряясь, заставляя обвивать ногами так крепко, что почти больно. Влажно целовал, ловя языком её язык, и Ино мычала в поцелуи, растворяясь в наслаждении, которое рассыпалось по телу короткими вспышками. Хотелось растянуть удовольствие, задержаться в нём, но низ живота тянуло сильнее, слаще. Выгнув спину, Ино обвила его руками, прижалась виском к виску, коротко вскрикивая от каждого толчка. Шумное дыхание оглушало, звонкие хлопки соединяющихся тел заполнили спальню. Несколько коротких движений, когда набухающий внутри неё узел прошёл по нервным окончаниям, вырвали из груди протяжный стон. Ино зажмурилась, ослеплённая, чувствуя, как ускользает сознание, а тело содрогается, становясь лёгким. На самой грани услышала протяжный выдох Шикамару, и слёзы хлынули из глаз, такие же лёгкие.       После они долго лежали, не в силах расцепить объятия, приходя в себя. Перенеся вес на локти и колени, Шикамару нежно смотрел на неё, раскрасневшуюся, счастливую. И тоже чувствовал себя абсолютно счастливым. Сейчас он смог бы дать однозначный ответ на вопрос Темари.