Вернуться в тот день

Момент, когда тот самый милый и жизнерадостный человек вдруг начинает грустить, ужасный.       Никто не знает, как его успокоить и что говорить, ведь увидеть его в таком состоянии практически невозможно.       Вот сейчас ребята оказались в такой ситуации, и никак не могли найти выход из положения.       Рики выглядел слишком хмуро, ни с кем особо не разговаривал, даже от ужина отказался, оправдывая себя тем, что съел слишком много пирога.       Даже самые маленькие заметили изменения в поведении японца, но решались что-либо предпринимать.       Говорят, у каждого из нас есть рана, которую нельзя тревожить. Кажется, именно на эту рану Нишимуры кто-то решил посыпать немного соли.       — Вот что делать? — Джей слишком нервничал, перебирая в руках какую-то книгу. — Я перепробовал все.       — Может не стоит его трогать? — Ким критически поднял брови, разглядывая на горизонте «виновника торжества». — Думаю, это та ситуация, в которую нам не положено вмешиваться.       — Но он такой грустный, — возмутился американец, что обычно мог просто махнуть рукой. — Я не могу на это смотреть.       — Надо узнать причину этого, — Хисын поджал губы, обдумывая все. — Может та пара как-то его задела.       — Он никогда не принимает слова незнакомцев близко к сердцу, — отметил Сонхун, скрестив руки на груди. — Это что-то другое.       — Может спросим прямо? — выпалил Шим, тут же получая от всех осуждающие взгляды. — Понял, плохой ход.       — Мы можем спросить у госпожи Чхве, — вдруг выдал Чонвон. — Но, скорее всего, она будет молчать.       — Мы уже пробовали, — Сону разочарованно вздохнул. — Она упрямая до ужаса.       — Тогда может быть…       — Что может быть? — внезапный голос Нишимуры заставил старших вскочить с мест и с ужасом взглянуть на парня. — Вы чего?       — Ты как давно тут? — завопил Сонхун и бросил на Кима вопросительный взгляд, на что тот пожал плечами (его не было тут секунд так двадцать назад).       — Только что пришел, — тот хлопал глазами. — Так что может быть?       — Может быть… — Ли пытался найти оптимальный выход из положения. — … нам стоит пойти спать! Да.       — Согласен.       — Давайте спать.       — Я так устал.       — Меня подождите!       На часах было одиннадцать вечера. Ужин закончился где-то час назад, а маленькие видят уже седьмой сон, как и многие из нянь.       Свет горел только на окне второго этажа, где обитали семеро старших. Они все еще разрабатывали свой мини-план, пользуясь тем, что японец все еще не вернулся в комнату.       Все они хотели что-то да предложить, но все понимали, что блондин крепкий орешек, которого никак нельзя расколоть.       — Пойду подышу воздухом, — в какой-то момент выдавил из себя Ян, что уже не мог находиться тут. — Продолжайте.       Оставшиеся просто кивнули, и бурная беседа продолжилась.       В коридорах было непривычно тихо. Днем тут происходит такой хаос, что невозможно вообразить. Кто-то от кого-то убегает, кто-то лезет через окно, а кто-то третий там пытается учиться.       Много чего бывает в этом приюте. Но есть вещь, что не бывала никогда. Никто не кидал другого в беде, и не оставлял одного.       Это что-то вроде девиза этого приюта. Тут все настолько близки, что могли бы свободно звать друг друга братьями и сестрами.       — Какая хорошая погода, — выдохнул Ян, ощущая небольшой прохладу через тонкую рубашку. — В такую ночь нельзя сидеть одному.       — Ты прав, — Рики, что валялся на траве, поднялся и присел. — Но я хотел немного побыть один.       — Слышал о том, что, когда грустно, нельзя оставаться одному? — старший уселся рядом с другом. — От этого плохих мыслей становится больше.       — Мне нравится грустить в одиночестве, — а второй даже не задумался над ответом. — Это немного помогает.       — Скажи честно, ты в порядке?       — Не думаю.       — Расскажешь причину? — стратегия Джейка, которую никто не одобрил, Чонвон все же решил использовать. — Как только приехала та пара, ты ведешь себя не так, как обычно.       — Напрягает? — японец кинул на парня вопросительный взгляд, а тот просто кивнул. — А что изменится, если я тебе расскажу?       — Ничего, — темноволосый не хотел давать каких-то надежд. — Просто на душе станет легче. Если держать все в себе, то ты взорвешься.       Возникла тишина. Младший пытался как-то размышлять, а второй думал, что, может быть, немного переборщил.       — Та пара, что приехала… — неуверенно начал через несколько секунд Нишимура, опустив голову. — … это мои родители.       — Что? — у парня, конечно, были такие догадки, но он не думал, что все правда так. — А зачем они…?       — Мне тоже было интересно, вот я и спросил, — японец сделал небольшой паузу, проглотив ком в горле. — Оказывается, они вдруг захотели меня забрать.       — А где они были все это время? — Ян понимал, что давить нельзя, но хотел узнать как можно больше.       — Помнишь фермера, который сбил наш знак? — блондин поднял голову и получил от собеседника одобрительный кивок. — Они живут по соседству в небольшом поместье. Ужасно то, что они все эти годы знали, что я тут, но ни разу не приходили навестить. Знаешь, я с детства думал, что, скорее всего, у них были какие-то обстоятельства, из-за которых они меня бросили, но…       Стоило одной слезинке соскользнуть с глаз Рики, как он оказался в теплых объятиях старшего, что словно бы закрывал его от всего мира.       — Но они… — обняв друга по шею, парень наконец-то дал волю слезам. — … они решили… бросить меня только из-за того… что не хотели детей… Взяли и бросили… по такой глупой причине хён… Я думал… думал, что…       — Все хорошо, солнышко, — темноволосый лишь шептал, но казалось, что его голос заполнил собой все. — Все в порядке. Такое случается. Поплачь.       За все годы своего пребывания в этом приюте, никто и никогда не видел, как Нишимура плачет.       Парень и правда казался самым прочным орешком. Но ведь мякоть в таких орехах самая мягкая…       Чонвон долго размышлял, почему же не пришел вот так на помощь к японцу в прошлый раз (ну до того, как в колодец упал, ну вы меня поняли). Но потом дошло, что в тот раз ему было не до этого.       В тот раз все было по-другому. А это ведь новый шанс исправить ошибки, которых он допустил.       — Ты как помидор, — отстранившись, темноволосый с улыбкой вытирал чужие слезы. — Ну как, немного легче?       — Да, — голос Рики все еще дрожал, хоть тот и пытался успокоиться. — Легче.       — Вот и чудесно, — казалось, что Ян излучает огромный источник света в эту ночь. — Давай немного посидим и пойдем спать, хорошо?       — Хорошо.