Звёзды над скалами и океаном

— Я глубоко опечален! — Чайльд драматично прикладывает руку к груди и строит комичную гримасу. Чжун Ли не реагирует, он само спокойствие. Вместо того, чтобы вслушиваться в стенания Предвестника, лучше ещё раз вдохнуть стойкий аромат своего напитка и насладиться его сладким и мягким вкусом. Чай безупречен, ровно как и в прошлый раз. Красный, словно заря в дымке, настой вобрал в себя саму суть чайного листа. Двойная крепость, по скромному вкусу Чжун Ли, нисколько не портит очарования напитка, а лишь приумножает лучшее, что есть в этом чае. Итэр проделал замечательную работу в кратчайший срок. (Чжун Ли никогда не узнает, сколько раз Путешественник слышал от Паймон «кажется, это что-то не то», когда пытался сделать треклятый «Туманный сад» именно таким, каким хотелось бы мужчине). — Сколько раз ты приходил сюда и лицезрел товарища таким, прежде чем всё же соизволил привести меня, м? — Чайльд перегибается через стол, оказываясь в непосредственной близости от лица Чжун Ли и, тем самым, вынуждая его отставить чашку в сторону. Сильные пальцы, обтянутые чёрной кожей перчаток, цепляют веснушчатый подбородок, бывший Архонт придвигается ещё ближе, оставляя между ними какие-то жалкие миллиметры. — Один раз, после чего сразу же пригласил тебя, — мужчина выдыхает эту фразу прямо в чужие губы, а затем как ни в чём не бывало отстраняется и продолжает прерванное занятие. Тарталья замирает в нелепой позе, привстав над столом. Честно говоря, он ждал поцелуя, но наглый Чжун Ли лишь дразнился. Что ж. Ладно. Предвестник медленно моргает и опускается обратно на свой стул, показательно отворачиваясь от мужчины. Смотреть на Итэра за барной стойкой куда приятнее. В кои-то веки Путешественник сменил свой привычный чёрно-золотой наряд. В белой рубашке, чёрных брюках с подтяжками и с красным гластуком-бабочкой Итэр выглядит завораживающе прелестно. Собранные в высокий хвост волосы — вишенка на торте. Он смешивает ингредиенты с такой профессиональной точностью, словно занимался этим делом как минимум десяток лет. Трудно поверить, что только неделю назад он впервые взял в руки шейкер. Паймон маячит над плечом Итэра и что-то ему говорит. Что именно, Чайльду со своего места не слышно. Наверное, подсказывает, какой напиток делать следующим, потому что от клиентов отбоя нет, и каждый стремится выдать свои предпочтения как-нибудь позаковыристее. Об этом Тарталья узнаёт, когда встаёт в очередь, не насытившись простым наблюдением со стороны. Теперь Итэр кажется ему ещё и чуточку уставшим. Предвестник дожидается своей очереди и складывает локти на стойку, наклоняясь к временному бармену (или стоит называть его бариста, учитывая что алкогольных напитков юноша не смешивает?). Итэр немного оживляется и улыбается, негромко приветствуя. Паймон реагирует ярче и громче, удивляясь, как это она не заметила его прихода (Чайльд тоже удивлён и даже немного расстроен, ведь зашли с Чжун Ли они вместе, да только Тарталью отправили занять столик, а бывший Архонт двинулся прямиком к барной стойке). — Да вот, обзавидовался, наблюдая за господином Чжун Ли, и тоже решил заказать себе что-нибудь от самого очаровательного бариста этой таверны, — Чайльд пролистывает меню и возвращает взгляд к Путешественнику. — Как насчёт погружения во тьму загадочного переулка? С таким сладким искушением, как ты, я готов к любым неожиданностям! Итэр неопределённо хмыкает, но кончики ушей предательски краснеют. Паймон возмущённо булькает. Тарталья явно намекает на кофейный «Лунный переулок», но так переиначить описание напитка, превратив его в фразу для флирта! Ни стыда, ни совести! А Итэр уже приступает к приготовлению. Ложечка для смешивания с лёгким звоном бьётся о стенки стакана, Путешественник не отрывает взгляда от своих рук, хотя, честно говоря, он мог бы приготовить все те напитки с закрытыми глазами. Чайльд пялится, уложив подбородок на кисти рук, и это немного смущает. Итэру хочется закрыть эти глаза ладонью, чтобы прекратил смотреть. Совсем не круто будет, если из-за нервов он оплошает и испортит напиток прямо перед заказчиком. Хотя, в любом случае, виноват будет Тарталья. Наконец, Итэр пододвигает готовый кофе к Чайльду и выдыхает про себя. Предвестник благодарит, но вместо чашки хватает чужую руку, тут же переплетая пальцы. Без перчаток Итэр ощущает прикосновение несколько иначе и коротко вздрагивает. — Когда заканчивается твоя смена? — большой палец Чайльда поглаживает тыльную сторону итэровой ладони. — Через двадцать минут, — сглотнув ком в горле, отзывается юноша. Тарталья кивает, забирает свой напиток и возвращается за столик, направляя свою неуёмную энергию теперь на Чжун Ли. Итэр смотрит на них какое-то мгновение, а затем встряхивает головой и сосредотачивается на заказах. Работа есть работа. Всякое личное они решат позже. И с искушением в тёмном переулке разберутся тоже.