Звёзды над скалами и океаном

Чжун Ли никогда не отказывается от своих слов. Он верен каждому своему обещанию так, словно подписал контракт собственной кровью. Эта непоколебимая честность подкупает. А ещё заставляет захотеть схитрить, ведь как не предложить спор, в котором оппоненту не победить, когда точно знаешь, что условия сделки будут выполнены. Аякс так и поступает. Он самодовольно улыбается, наблюдая за слегка растерянным лицом Чжун Ли. Мужчина прикрывает глаза и кивает, признавая поражение. Он пожимает плечами и бормочет о том, что был уверен в своей правоте, но Аяксу удалось убедить его в обратном. Итэр, как третье лицо, разбивавшее рукопожатие, только качает головой. С одной стороны, он недоволен Аяксом за нечестную игру, но с другой, поставленное условие так соблазнительно, что он не может не захотеть поучаствовать. Тем более, из них троих делать профессиональные и эстетичные фотографии умеет только он. А то, что произойдёт, запечатлеть нужно обязательно. И распечатать. И в рамку поставить, на полочку с памятными вещами. Между ракушкой и снежным шаром снимок будет смотреться замечательно. Да, в принципе, везде он будет выглядеть прекрасно. Потому что это Чжун Ли. Чжун Ли в обтягивающем каждую мышцу платье.

***

Итэр щёлкает затвором фотокамеры и напоминает себе, что нужно дышать. Сперва это было немного смешно, потому что Чжун Ли чувствовал себя неуверенно, да и ломанную походку на каблуках (Аякс просто садист!) не назвать было изящной. Но спустя время мужчина словно бы поймал какой-то ритм, расправил плечи и крепко встал на ноги. Чёрная ткань перестала нелепо висеть и выгодно обтянула все нужные места. Он стал шагать, как по подиуму. Приглядевшись, Итэр осознал, что Чжун Ли просто напросто копирует походку своей коллеги Нин Гуан. Не то что бы Итэр верил в Бога, но сейчас он был готов возносить хвалу за то, что эта женщина предпочитала носить шпильки. Чжун Ли был таким... Таким... Ох! Он просто был шикарен! От мелькающих в вырезе платья длинных ног до подведённых красным глаз. Итэр невольно облизнул губы. Что касается Аякса, то он буквально задыхался. Спокойно сидеть в кресле и смотреть становилось невмоготу. Он хотел трогать, трогать, трогать. Опуститься на колени и забраться пальцами под вырез, обхватить ладонями упругие ягодицы, прижаться лицом к этим шикарным бёдрам, возможно даже укусить. Он хотел бы опрокинуть Чжун Ли на ближайшую горизонтальную поверхность и оказаться между его ног. Хотел бы стянуть с низкого хвоста резинку и позволить шёлку чужих волос рассыпаться по плечам. Хотел бы стать причиной наслаждения на скульптурном лице. Хотел бы... Да он много чего хотел бы. — Аякс... Итэр... Голос Чжун Ли магнетический. Он всецело приковывает внимание к говорящему, не позволяет отвлечься ни на мгновение, пусть даже сказано будет всего одно слово. Противиться, когда он так зовёт, невозможно вообще. Аякс подрывается первым. Кресло мерзко скрипит ножками по полу, когда от силы, с которой недавно сидящий отталкивается от него, отъезжает назад. Аякс оказывается рядом с Чжун Ли в мгновение ока, тут же хватает за руки и тянет на себя. Точнее, пытается тянуть, потому что мужчина не поддаётся, чужие запястья перехватывает и гладит нежно большими пальцами. — Спокойно, — увещевает Чжун Ли мягко, — я никуда не денусь. Аякс заторможенно кивает, дышит всё ещё тяжело, а кончики пальцев подрагивают. В синих глазах читается: «дай» и «хочу». — Ты ещё долго будешь снимать? — буднично интересуется Чжун Ли, поворачивая голову к третьему участнику действа. — Уже иду, — обещает Итэр, откладывая камеру на кофейный столик. Он успел снять их вместе, чему очень рад. Большую радость он сможет получить, воплощая в реальность фантазии Аякса. И, может быть, свои. И ещё немного мечтаний Чжун Ли, в которых один хитрый и наглый рыжий лжец окажется под чёрным каблуком. Так, для профилактики. И Чжун Ли никогда не произнесёт вслух, что ему понравился сегодняшний вечер. Но фотография, которая в будущем таки украсит памятную полочку, всё скажет за него.