Пещерное Сияние: Начало: Основание

       Сидя батоном, Клён с его женой болезненно смотрели на выход, где рядом с белой полосатой берёзкой, у которой только начинают распускаться листики. Возле неё стояли две взрослые кошки, которые спорили о своих обязанностях. Одна была тёмно-серая средней длины шерсти с голубым отливом, средней высоты лапами, лиловыми подушечками лап и кожей на ушах и ясными голубыми глазами. Вторая была с золотистой шерстью средней длины, бурыми хвостом, головой, за исключением морды, лапами, спиной и бурыми верхними частями боков и крапинками на нижних. У неё небесно-голубые глаза. — Почему ты со мной не разделяешь труд?! — кричала на свою сестру Сияние. — Я же тебе помогаю, когда ты просишь, — спокойно ответила та. — Моя обязанность — это охотиться и защищать нашу семью. Крапчатая кошка выгнула спину дугой и зашипела: — Тебе-то легко приходится в жизни: — охота да защита! Это же умеет каждый! Почему вы живёте за мой счёт, когда мне всё время приходится перебирать, собирать, выращивать травы и проверять ваше здоровье?! — Мне не всегда легко охотиться, но у меня нет опыта в защите, так как я ни с кем не вступала в бой. — Значит, получишь опыт! — рявкнула Сияние, замахнулась на сестру и хотела было полоснуть её голову лапой с выпущенными когтями, но тут им помешал крик Вьюжки: — Перестаньте, доченьки, пожалуйста, делать ваши перепалки! — взмолилась старая кошка.       Сияние, послушав старую золотисто-бурую крапчатую кошку с голубыми глазами, опустила бурую левую лапу, сердито мотая бурым хвостом. — Вечно тебя Кошка и Кот благословляют тебя обильной охотой, а я все время работаю! — пробурчала под нос младшая сестра.       Пещера с сочувствием посмотрела на неё, дёрнув кончиком хвоста. — Пещера… Сияние… Подойдите к нам, — медленно, старческим голосом позвал своих дочерей тёмно-серый кот, шерсть которого отливала на солнце.       Сияние успокоилась, и две сестры вошли в нору, сев напротив родителей.       Старая Вьюжка набрала воздух и начала: — Пещера… Сияние… мы… очень переживаем, что вы… часто ссоритесь насчёт своих дел. Мы не хотим… чтобы дело… дошло до жестокости… — прерывисто сказала она со старческим хрипом. — Мы верим… что… мы распределили… ваши дела… не просто так… — продолжил за неё Клён с таким же старческим хрипом. — Верим… что переданные вам знания… от нас… обязательно вам пригодятся…       В норе царила напряжённая атмосфера. Несколько мгновений паузы казались дочерям вечностью. — И дали… вам нужные… умения… — вновь продолжил кот. — Па-ап, что с тобой? — серьёзно с беспокойством сказала Пещера, прищурив глаза.       Всё тело старого короткошёрстного тёмно-серого кота в голубым отливом дрожало от старости. Час смерти родителей по их состоянию был близок. У молодых взрослых кошек начали литься слёзы. — Поэтому мы… заповедуем… вам: — продолжила за своего мужа старая золотисто-бурая крапчатая кошка. — Живите в мире… Применяйте ваши умения… во всех делах. И не начинайте ссору… если будут трудности. А если… они и будут, то… просите друг у друга помощи… — закончила заповедывать Вьюжка.       Тело Клёна зашаталось. Его глаза помутнились и стали полузакрытыми. — Обещаем… — прошептала тёмно-серая с голубым отливом кошка.       Тот будто услышал, и его глаза закрылись, а он сам повалился на землю. Его бока больше не поднимались от вдоха и не опускались от выдоха. Его шерсть с каждым мгновением холодела.       Кошки больше не смогут с ним разделять утреннюю, дневную и вечернюю трапезу, разговаривать с ним на любые темы, играть с ним в догонялки, как в детстве… — ААА! — взвизгнула Вьюжка, увидев, что её муж мёртв. Но в тот же миг её голубые глаза резко закрылись, и она сама тоже повалилась на землю.        У её живота больше нельзя было ложиться спать и слушать истории, запечатлённые в её памяти. Она больше не сможет помочь им разбираться в травах. С этого момента теперь они были полностью самостоятельны.       У Пещеры и Сияния полились слёзы. Теперь они могли видеть своих родителей только во снах, пророчествах и других знаках.       Согласно традиционным предписаниям патриархов и мудрости Кота и Кошки, умерших нужно предавать земле в тот же день. Пещера подошла к отцу, взяла Клёна за загривку и потащила его тело к выходу. Устав и отпустив его, кошка сказала: — Сияние, помоги мне, пожалуйста. Мне тяжело будет одной тащить.       Золотисто-бурая крапчатая кошка подошла к телу отца, наклонила голову и взяла его за спину. Пещера взяла того за шкрику, и они понесли Клёна. Кошки вышли из норы и прошлись вдоль берега до поваленного дерева, служившего им в качестве моста. Кошки отпустили тело и начали копать яму для захоронения.       Яма получилась не сказать, что глубокой, но достаточной глубины, чтобы поместить тело умершего.       Сёстры взяли тело тёмно-серого кота с голубым отливом, поволокли его к яме. Они смотрели, чтобы им не упасть в яму для захоронения. Остановившись, они отпустили тело отца и засыпали могилу землёй. По обычаю, так как имя умершего не должно быть забыто их потомками, Пещера поставила над могилой метку: «Клён. Кот, сбежавший из Патриархата Орляньих и женившейся на Вьюжке, скитался вместе с ней до находки норы, что возле ущелья, где две реки. Брат Селезня, что возглавляет Патриархат Орляньих. Отец кошек Пещеры и Сияния, что и поныне живут в норе, где эти же коты Клён и Вьюжка закончили свои скитания».       После этого тёмно-серая с голубым отливом средней шерстью и голубыми глазами и золотистая с бурыми верхними частями боков с округлыми крапинками, бурыми головой, кроме морды, лапами и хвостом и голубыми глазами кошки на нижних с печалью на сердце пошли обратно в нору. Войдя в неё, Пещера взяла тело Вьюжки за загривок, а её младшая сестра Сияние — за спину. Тело их матери было тяжёлым, поэтому они долго несли его и пришли к месту захоронения Клёна ближе к вечеру.       Вся природа молчала, словно скорбя о смерти Клёна и Вьюжки — котов проживших в своё время очень долго. Вьюжка прожила сто пять солов, а Клён — сто двенадцать.       Пещера всю дорогу была погружена в свои мысли:       «Хотелось бы мне, чтобы мама с папой попали в ряды Великих предков, — волновалась она про себя. — А если я их там не найду? А что будет, если я останусь совсем без них? Они же, будут, наверное, заняты более важными делами: будут посылать котам пророчества, знаки, знамения, наверняка будут ещё сидеть в собрании Кота и Кошки (а этого всем котам, верующим в Великих Предков, хотелось)… А мы? Куда он нас оставят? А они ещё не смогли до своей смерти найти ближайшее к нашей норе священное место…»       Единственное ближайшее святилище к норе, которое две кошки знали, по рассказам родителей — Тоннель Предков, который представлял из себя тоннель, ведущий к водам реки, в местности которой — открытой пустоши — онабыла смертельно опасной для здоровья кота. Если выпить её — можно здорово отравиться, нырнуть туда — попадёшь в Темно́чник и оттуда не вернёшься, дотронешься — будут лишаи на том месте, где кот или кошка дотронулся до воды Темночной реки, и придётся его или её изолировать.       Солнце уже подходило к горизонту, всё краснея и краснея. Пещера и Сияние подошли к могиле Клёна, положили тело Вьюжки на землю, и первая вскопала яму для захоронения рядом с могилой отца. После этого кошки взяли тело своей матери и положили в яму. Закопав, Сияние пометила: «Вьюжка, жена Клёна и мать кошек Пещеры и сияния. Потомок беглецов, скиталась вместе с мужем, пока не нашла нору, что возле впадения двух рек, там до сих пор живут названные сёстры».       Потом они поскорее побежали домой ложиться спать. Сияние и Пещера долго не могли уснуть, не смирившись с расставанием с родителями, словно мечтая сделать их снова живыми.