Пещерное Сияние: Начало: Основание

      Тёмно-серая с голубыми отливом и глазами и средней шерстью кошка расслабленно валялась на спинке в норе.       Сияло солнышко, шелестели зелёные листья на деревьях, цветы издавали каждый своё приятное благоухание!.. Она замурлыкала от хорошего настроения.       Пролежав так недолго, Пещера встала и вышла из норы. Кошка запрыгнула на молодую берёзку, которая не меняла своего вида с того дня, когда Вьюжка и Клён — её родители — пришли жить в норе. Заметив некого тёмного кота, который прогуливался вдоль берега, кошка спрыгнула со ствола белого полосатого дерева с тонкими листьями и пошла ему навстречу.       Его шерсть была тёмно-серого, почти чёрного цвета, которая отливала голубым. Его глаза были голубого цвета, а длина шерсти — средняя. Одним словом, они были одинаковой внешности. — Привет, — спокойно начал он. — Ты тут, я смотрю, местная, не так ли? — Да, я родилась в этих краях. Ты можешь пожить у меня в норе. Она располагается возле того ущелья, — кошка показала кончиком хвоста на маленькую щель, откуда вытекала из большой реки более мелкая, но достаточно широкая. Её ширина составляла двое крыльев орла. — А ты кто? — Я Лист, сын Мушки и Круглой из далёких лесов, — представился кот. — Я пришёл сюда поиска из далёких холмов, чтобы найти благодатные земли с кишащей на них дичью. — Ты как раз пришёл сюда, — ответила кошка. — А я Пещера, дочь Клёна и Вьюжки. Сейчас живу совсем одна.       Тёмно-серые коты и голубым отливом пошли к норе, дружески разговаривая на ходу. — Клёна? Похоже, я слышал где-то это имя. — Наверняка мимо могилы проходил? — Да. А ещё раньше я был у Лиловых. Там слуги перестали слушаться Крольчиху. — Которая… как тем её?.. короче, возглавляет Патриархат? — Да. Некоторые не хотели принимать меня как скитающегося путника, и я пошёл, а точнее, побежал к Патриархату Орляньих. Там я пожил дней семь, если не восемь, а на четвёртый день, к сожалению, от старости умер Селезень, который был их главой. Перед смертью он сказал мне пойти через три дня по следу Клёна, его брата. Ой, разве это не тот самый, о котором мы недавно говорили? — Да, это он самый. Мой папа, к сожалению, умер вместе с мамой от старости, а если быть точнее, — Вьюжка сразу после смерти вскрикнула и умерла. — Жалко их, — с грустью ответил Лист. — А что тогда происходило в Патриархате Орляньих? — Там всем постепенно надоедает поклоняться Кошке и Коту. Всем становится скучно, поэтому я с ними много разговаривал. Кстати, там ещё происходит борьба за власть между Лавандочкой и Цветушей. Нет, Цветуша признаёт право его сестры на власть, но половина котов с этим не согласны. И теперь они пытаются усмирить своих слуг. — Вои мы и пришли к моей норе. Можешь передать им новости про Клёна, — сказала тёмно-серая кошка с голубым отливом. — Хорошо, — ответил новый знакомый. — Я пока пойду, передам им. — Пока! — попрощалась Пещера — Пока! — попрощался Лист.

***

— А это кто? — сказала белая кошка с большими серыми пятнами и крапинками по всему телу и зелёными глазами. — Это мой друг, — ответила Пещера и потом обратилась к уставшему от бега тёмно-серому с голубыми отливом и глазами коту. — Кстати, Лист, это Перелигмине́н, — и показала хвостом на ту самую кошку, которая уже упоминалась выше. — Такое странное имя! — озадаченно сказал Лист. — Это до-олгая история, — протянула беременная кошка. — А это Чёрный, — познакомила Пещера с котом, на которого обратила кончик своего хвоста на чёрного кота с золотистыми пятнами, усеянными по всему телу, один из которых занимал всю морду, и яркими янтарными глазами. — Рады, знакомству, Лист, — муркнул последний за свою семью, которая состояла из него самого и его жены. — Взаимно, — ответил последний. — Вижу, у вас тут будут котятки, да? — Я их съела, — пошутила Перелигминен. Все захихикали. — Ну, ладно, я пока пойду, попью, — сказал Лист и вышел из норы. Он аккуратно спустился вниз по крутому берегу, переставляя с лапы на лапу, поднёс голову к прозрачно чистой воде, высунул язык и лизнул холодную гладь, что давала ему облегчение. Затем он сделал так ещё несколько раз. — Перелигминен, а сколько времени ты уже беременна? — спросила Пещера. — Клянусь Котом и Кошкой, — ответила она. — сорок девятый день. — Вы верите в Кота и Кошку? — с искоркой в глазах переспросила Пещера. — И в Великих Предков? — Ты тоже в них веришь? — в надежде спросил Чёрный. — Да будет обильно благословенна Пещера и весь её род! — и он склонил свою голову. — Да будут благословенны Чёрный, его жена Перелигминен и котята, которые родятся у них, изобилием! — сказала Пещера и склонила голову.       Это услышал Лист, который забрался по крутому берегу. Он зашёл в нору Пещеры и переспросил их: — Погодите, во что вы там верите? — В Кота и Кошку, — ответила белая кошка с серыми пятнами. — Пусть будут все обильно благословенны! — благословил тёмно-серый кот с голубым отливом всех присутствующих с ним и почтительно склонил голову.       Пелрелигминен встала, отошла к стенке норы, той, что противоположна выходу из неё, легла на правый бок и начала вылизывать свой живот. — Перелигминен рожает? — спросила Пещера, у которой не было котят. — Нет, — ответил Лист. — Я в своё время видел роды кошек. — И как это было? — спросила тёмно-серая кошка. — Ты уж меня прости, но там иногда бывают страшные моменты, — предупредил её Лист. — Кошка иногда кричала от боли, умывалась, а из неё сзади выходили котята. Оттуда же, сзади, вытекала кровь. — Понятно, но всё же страшно себе это представить, — ответила Пещера. — Я, когда была в молодости принадлежала Патриархату Домашних, сама много раз видела роды, — вмешалась в разговор кошка с зелёными глазами. — Там тоже были боли, умывания. Думаю, я готова к родам.       Пещера посмотрела на выход. Небо уже было золотым, кое-где он был светло-розового оттенка. Облачков было немного, да и они были совсем маленькими. — Думаю, надо поужинать и ложиться спать, — сказала Пещера. — Мне самой надо, — ответила Перелигминен. — Я пойду молиться Коту и Кошке — сказал Чёрный. — Лист, давай вместе? — Я был бы рад молиться и кланяться, — ответила он. — Но вдруг случится такое, что на нас могут напасть, и мне надо защитить их. — О нас можешь не беспокоиться, я могу защитить Перелигминен, — сказала Пещера. — Лист, если хочешь, оставайся, я тебя не заставляю, — сказал чёрный кот с золотистыми пятнами. — Я тогда останусь, — медленно кивнул Лист, пока Пещера уже отнесла пару воробьёв белой крапчато-пятнистой кошке. Потом она сама взяла себе ворону, мясо которой на вкус кислое. — Хорошо, — сказал Чёрный, который направился на выход и вышел из норы.        Лист подошёл к Пещере, возле которой лежала специально отведённая для дичи куча. Там лежали сороки, вороны, воробьи и множество мышек.       «Правду она говорила, — подумал тёмно-серый с голубым отливом кот. — Тут и вправду много дичи. Не зря я пришёл сюда: тут действительно благодатная земля, что даёт много дичи. Сама она всё не съест, возьму-ка я мышку», — и он проголодался от таких мыслей.       Голубоглазый кот наклонился к куче и выбрал взглядом себе упитанную мышь. Пещера даже не подняла голову, чтобы рассердиться, ведь у неё было ещё много еды, и она была рада делиться ею со странниками. Тогда Лист взял выбранную им мышь, отошёл в сторонку, очистил её от шкурки, освободил мясо от крови и начал аппетитно есть мышь.       У входа норы показался чёрный кот с золотистыми пятнами и янтарными глазами. — Я всё, — сказал он и лёг спать рядом с Перелигминен, которая спокойно лежала, закрыв глаза.