Пять лет назад
— У тебя появился друг, Айрис? — сдержанным, но осуждающим тоном спросила мать. Сам факт вопроса казался уже настораживающим. А и без того холодные отношения лишь подтверждали серьезность разговора. Айрис никогда не была близка с матерью. Другое дело — отец. Рэн относился к ней совершенно иначе: он был невероятно добр и мягок, но в то же время справедлив и рассудителен. У отца удивительным образом выходило уравновешивать полярность характеров матери и дочери, сводя их конфликты к минимуму. Айрис безумно любила его. Более того, за неимением друзей, отец был для нее всем: поддержкой, опорой, защитой и родственной душой. Несмотря на разницу в возрасте, у них действительно находилось много общего. Они часто охотились и выбирались в походы, рыбачили и готовили, стреляли и тренировались, чтобы не утратить свой физический потенциал. Его внезапная кончина от сердечного приступа оказалась настоящим шоком и превратила жизнь девочки в полный кошмар. Овдовевшая мать еще сильнее замкнулась в себе, пуская жизнь Айрис на самотек. Деньги вскоре закончились, и роскошный двухэтажный дом на берегу моря пришлось продать, чтобы хоть как-то выбраться из долговой ямы, в которую их затянула Минори. Эта женщина, которая не проработала в своей жизни ни дня, решила поставить крест не только на себе, но и на будущем своей дочери, уйдя с головой в затяжную депрессию. Все, чем они теперь довольствовались — это выплаты с потери кормильца, на которые едва ли можно было существовать. Айрис ненавидела и презирала мать всем сердцем. Более того, девушка часто задумывалась о том, что именно Минори свела отца в могилу своим невыносимым характером. — Он живет через дом. Что в этом такого? — Айрис поспешила оправдаться. — Ты проводишь с ним много времени. — Женщина надменно коснулась ее острого подбородка и вздернула вверх, встречаясь порицающим взглядом с дочерью. — Он же человек, — сморщив нос, бросила она. — Мы просто друзья, мама. — Айрис отвернулась, опуская глаза в пол. — Поэтому твои щеки так порозовели? — Она продолжала прожигать Айрис взглядом. — Девочка моя, все люди одинаковы. Эсперы или нет — не важно. Они не такие, как мы. Они предают друг друга и разбивают сердца. Волки выбирают пару один раз и на всю жизнь. Только в волке ты можешь быть уверена. Наша богиня уберегла нас от этого не просто так. — Наша богиня, мама, сама имела связь с человеком, — возмутилась Айрис. Сколько раз уже оборотни переписывали эту историю в угоду собственным интересам было не сосчитать. — С человеком, который предал ее, — самоуверенно дополнила мать. — Ага, — фыркнула Айрис. — Поэтому она тоже решила предать нас всех и наложить проклятие? Чтобы расплачивалась не только она, а все ее последователи? Очень гуманно… — Во-первых, не проклятие, а печать. А во-вторых, она желала нас уберечь, — гордо констатировала мать. — Богиня Йоланда была прекрасным человеком с большим и добрым сердцем. — Говоришь так, будто знала ее лично, — небрежно отмахнулась Айрис. — Ты просто убьешь мальчишку, вот и все! — вспылила женщина. — Этого ты добиваешься подобным эгоизмом? Прекрати ваше общение, пока не зашло слишком далеко. Воспользуйся своим даром, в конце-то концов. Хоть какая-то от него польза будет. — Ладно! — Айрис вскочила на ноги и хлопнула за собой дверью, убегая прочь из родительского дома. Она и сама все прекрасно понимала. Знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но Дазай уже крепко обосновался в ее сердце, засев в нем с корнями. Сегодня Айрис исполнилось восемнадцать. Еще накануне они с Дазаем условились встретиться и прогуляться где-нибудь. Миура вообще отмечать этот день не хотела, а после разговора с матерью настроение и вовсе пропало. Но она все равно ощущала потребность его увидеть. Тем более что встречались они не так уж и часто — всего пару раз в неделю. Айрис была крайне загружена учебой, прилагая все усилия, чтобы не вылететь из университета. Существуя в бедности, граничащей с нищетой, потеря бюджетного места поставила бы крест на всей ее дальнейшей жизни. А Дазай целыми днями работал. По части своей профессии он был крайне немногословен, и Айрис вскоре оставила бессмысленные попытки его «разговорить». Дазай встретил ее с роскошным букетом белых лилий. Айрис безумно любила цветы, и после кончины отца, это был первый подобный подарок. Она в принципе уже успела отвыкнуть от каких-либо изысков — на это попросту не было денег. — С днем рождения, — поздравил Дазай, сияя улыбкой, и протянул букет. — Какая красота… — прошептала она, чувствуя, как щеки вспыхивают румянцем. — Спасибо тебе. — Это еще не все. — Дазай положил руку в карман и достал оттуда небольшую бархатную коробочку черного цвета: там лежала цепочка из белого золота, украшенная красивой подвеской в форме волка. — Почему-то когда увидел ее на витрине, сразу подумал о тебе, — признался он и удивился ее реакции. — Не нравится? — Конечно, нравится! — Айрис еще сильнее залило краской, пока она застенчиво вертела в руках упаковку, рассматривая фигурку. — Но… это очень дорогой подарок. — Ну… — Он улыбнулся. — Я же работаю. И ты тоже мне очень дорога. — Слово «очень» он произнес с особым теплом. Айрис продолжала завороженно любоваться подвеской, перебирая ее пальцами. — Она прекрасна. — Айрис не могла понять, почему это было так волнительно. После разговора с матерью ей казалось, что подарок принимать не следует. Но разве она могла отказать? Наблюдая ее эмоции, Дазай выглядел еще более счастливым, чем она сама. Так или иначе, Айрис уже знала: она сотрет ему память, но не разобьет сердце. Дазай не будет страдать — он просто забудет ее, и дело с концами. — Повернись, я застегну, — предложил он. Айрис обернулась к нему спиной и собрала волосы, освобождая доступ к шее. Дазай подошел ближе и осторожным касанием пальцев застегнул цепочку. От ощущения тепла его рук на чувствительной коже проступили мурашки, а дыхание сперло. — Спасибо, — еще раз поблагодарила Айрис. — Можно вопрос? — Конечно. — Дазай воодушевленно улыбнулся. — Почему именно волк? — Ее глаза сверкнули неподдельным интересом. — Не знаю, — честно ответил он. — Такая вот ассоциация. Это был последний день, когда они виделись. Спустя несколько часов самой романтичной в ее жизни прогулки, Айрис пришлось воспользоваться Амнезией и стереть Дазаю все воспоминания о себе.***
«Вместе с любовью всегда приходит боль.
Чем глубже в ней тонешь, тем больнее»
Последние дни давний разговор с матерью все чаще возникал в памяти. Может, она была права. Люди не привязываются друг к другу так сильно, как оборотни. Человек никогда не поймет этих чувств, не разделит боли. Человек ее бросил. Волк бы не оставил никогда. Сквозь сон Айрис почувствовала накрывающий ее тело жар и скинула с себя одеяло, устраиваясь поудобней. Несмотря на то, что она жутко линяла, Рюноске разрешил спать на кровати, чтобы хоть как-то скрасить ее заключенные в облике зверя дни. Сознание за это время частично перестроилось, и сны Айрис видела уже волчьи. Например, сейчас, вызывая дрожь в конечностях, снилась охота на оленя. Айрис это даже нравилось — докатилась, называется. — Черт, слезь с меня, — прошипел Рюноске, пытаясь скинуть с себя обнаженное тело, которое крепко вжималось в него, цеплялась по рукам и ногам. Вероятно, во сне Айрис приняла его за свою добычу. Девушка непонимающе зевнула, но хватку ослабила. После чего хрустнула шеей влево и вправо и потянулась, вправляя позвонки. Увидев человеческие руки и ноги, она распахнула глаза и покраснела, смущенно притягивая к себе одеяло. Стушевавшись, перевела виноватый взгляд на Акутагаву. — С возвращением, — прошептал Рюноске еще сонным голосом. Он стремительно поднялся с кровати и прошел к шкафу. Достал с полки пижаму и кинул ее на кровать. — Оденься. — Прости, — виновато прохрипела Айрис. — Мы так две недели спали, я не знала, что трансформируюсь во сне.***
Первым, что Айрис пришлось сделать, когда она вернулась к человеческой личине, — отправиться к Мори и как следует объясниться перед своим боссом. Мысли по этому поводу были совершенно разными, вплоть до того, что ее вообще могут уволить. Однако единственную проблему, которую Огай видел во всей сложившейся ситуации, оказалось лишь состояние ее ментального здоровья. Конкретно самочувствие Миуры его, конечно же, не беспокоило — в приоритете всегда лежало качество ее работы. Впрочем, об увольнении речи не было, и это радовало. Девушка покинула кабинет в достаточно подвешенном и неопределенном настроении. Зато с крупным гонораром в руках за устранение Рика Фишера. Хоть сумма и была поделена между ней и Рюноске, выплата все равно оставалась очень даже приличной. Айрис спустилась на лифте к фудкорту и прошла к столику, где сидели Озаки и Чуя. Накахара обрадовался, увидев ее. А вот взгляд Коё, наоборот, стал взволнованным. — Меня временно отстранили. — Миура сразу перешла к делу, присаживаясь рядом. — Я должна буду пройти повторную медкомиссию. В частности, психотерапевта. Помимо паршивого и угнетенного состояния, она испытывала невероятный стыд абсолютно перед всеми за свой проступок. До этого момента ее уважали и считали здравомыслящим человеком. Теперь же вся репутация могла пойти под откос. Озаки понимающе обняла ее и погладила по плечу, пытаясь вселить надежду. — Не думаю, что с этим будут проблемы, — уверенно произнесла она. — Но ты должна понимать, проблема не в том, что ты ранила сотрудника Агентства, а в том, что потеряла контроль и пыталась покончить собой. — Интересная ты, оказывается, девушка, — улыбнулся Чуя, пытаясь разрядить обстановку. — А я к тебе, помнится, подкатить думал. — Рыжий непринужденно рассмеялся. — Сам бог уберег, выходит. Коё пнула его под столом ногой, чтобы тот угомонился. И вновь посмотрела на Айрис. — Все пройдет, — она отстраненно вздохнула. — Обязательно.***
Психотерапевту в Мафии уделялось особое внимание. По очевидным причинам, работа являлась напряженной, и на нервную систему такой образ жизни благоприятно воздействовать не мог. Майкл Швартц не был обычным врачом. Он также имел способность. Его назывался «Детектор лжи», так что, при всем желание обхитрить врача, ничего бы не вышло — полезный навык. Учитывая способность Айрис, прием проходил за разделяющим их пуленепробиваемым стеклом, дабы избежать любого физического контакта, который девушка могла использовать в личных целях. — Госпожа Миура, — обратился он к пациентке. — Вы пришли ко мне впервые за несколько лет с момента вашего трудоустройства, — начал Майкл. — Были ли причины, по которым вы нуждались в моей помощи раньше, но по какой-либо причине откладывали визит? Айрис хорошенько подумала, прежде чем ответить, и отрицательно мотнула головой. — Нет, — выдохнула она. — Случалось ли у вас нечто подобное до вступления в Мафию? — Врач не сводил с нее пронзительного взгляда, тревожа сознание и вовлекая в ступор — вероятно, его способность уже была активирована. — Это впервые за всю мою жизнь. — Айрис говорила все, как оно было на самом деле. — Я очень сдержанный и холодный человек. Такое поведение мне не свойственно. — Вы когда-нибудь думали о смерти? — Думала лишь в том контексте, что могу погибнуть в ходе задания. — Айрис попыталась расслабиться и отхлебнула приготовленный для нее кофе. — В рапорте сказано, что вы навели на себя оружие и спустили курок. — Швартц перелистнул страницу. — Как вы это прокомментируете? — Не думаю, что у меня действительно было желание покончить собой. — Айрис нахмурилась, прокручивая злосчастный момент в голове. — Не знаю, — в итоге призналась она. — По сути, палец соскользнул случайно, когда я отвлеклась. — Вы хотели убить Дазая Осаму? — Мужчина продолжал сканировать ее взглядом. — Если бы хотела, то убила бы, — безучастно ответила Айрис. — У меня вообще не было умысла ему навредить. Акико, их врач, может вылечить любые ранения. А его — даже не были смертельными. — Как сейчас ваше самочувствие? — Ну… мне лучше. — Значит, вы считаете, что готовы продолжать вашу работу и принимать обдуманные, грамотные решения? — Считаю, что готова, — уверенно ответила Айрис и вновь задумалась. — Если в деле никаким образом не будет фигурировать Дазай. — Я тоже так считаю, — согласился мужчина и, наконец, отвел свой тяжелый взгляд в сторону. — У вас случился нервный срыв. По правде говоря, вы далеко не единственная с подобной проблемой — ваша лишь предалась огласке. Ничего постыдного в этом нет. Такое случается, — он притянул к себе бланк и взял ручку. — Я выпишу вам некоторые препараты для скорейшего восстановления, а также настоятельно рекомендую воздержаться от общения с провоцирующим вас фактором, то есть… — Я поняла, — кивнула Айрис. — Не нужно имен. — Также я навел некоторые справки, относительно вашей сущности как оборотня. Собственно, они и сыграли вам на руку, — Майкл открыл другую папку и опустил глаза к тексту. — В таких, как вы, генетически заложено определенное положение. Скажем так, касаемо партнера, — он вновь поднял глаза. — Вы не адаптированы под такие нюансы, как расставания, не так ли? Для вас это не является чем-то само собой разумеющимся? — Да, — Миура допила остатки кофе, что оставались на дне чашки. — Волки выбирают себе одну пару на всю оставшуюся жизнь. Расставания для нас нетипичны. — В таком случае рекомендую подойти к выбору следующего партнера более ответственно или же вовсе отказаться от отношений, пока вы числитесь в Мафии. — Швартц оперативно сложил в стопку все документы и поднялся со стула. — Отдохните еще неделю и можете приступать к своим обязанностям. Не забудьте рецепт. На этом все. — Мужчина протянул рецептурный бланк с выписанными лекарствами через отверстие в перегородке и, по-доброму улыбнувшись, удалился из комнаты.***
Айрис так и не притронулась к своему мобильнику. Она боялась увидеть там отсутствие сообщений или звонков от Дазая. Знала, что ни того, ни другого не последует, но отчаянно хотела верить в обратное. А пока не было никаких опровержений, думать можно было все, что захочется. Поэтому она решила тешить себя ложными ожиданиями, которые вновь разобьются розовыми стеклами внутрь. Возможно, ей не было бы сейчас так паршиво, если бы она могла просто поговорить с кем-нибудь о наболевшем. Однако этот момент был уже давно упущен за неимением возможности разговаривать в принципе. И сейчас у нее было что-то среднее между стадией депрессии и смирения. Большую часть своей трагедии волчица пережила молча и внутри себя. Теперь же потребность с кем-то этим поделиться отпала. Айрис не знала, как именно на нее подействуют транквилизаторы. Может, она опять превратится волка на неопределенный срок или же наоборот — не сможет трансформироваться, если ей это понадобится. Выписанные препараты она решила не принимать, справляясь своими силами, и вместо аптеки отправилась прямиком в магазин, заполнив продуктовую корзину банками пива, замороженными полуфабрикатами и сигаретами. На выходе из торгового центра Айрис заглянула в магазин электроники и приобрела себе новый телефон, чтобы не заглядывать в старый и не ловить разочарование от пустующих сообщений. Когда девушка вернулась домой, то сразу же приняла горячую ванну и переоделась в пижаму, создавая себе уютную атмосферу тепла. Открыла банку пива и завалилась на разложенный диван, притягивая к себе пепельницу — выходить на балкон, чтобы перекурить, ей было лень. Включила телевизор и начала бесцельно листать каналы в поисках чего-нибудь подходящего. Хотелось легкой комедии без намека на романтику и уж тем более на драму. Хоррор — самое то. Айрис иронично посмеялась над тем, как радикально изменилось предпочтение, и остановилась на «Звонке» 1998 года. Сделала погромче и, опустошив первую банку пива, потянулась за второй. Спустя час Айрис уже изрядно накидалась, полностью погрузившись в атмосферу фильма, и когда раздался звонок в ее собственную дверь, вселенная чуть не схлопнулась. Айрис тревожно поднялась с дивана и прошла в коридор. Как назло, еще и свет везде был выключен, а богатое пьяное воображение только так подкидывало неожиданные страхи. Девушка отперла замок и открыла дверь: — У меня чуть сердце не остановилось, — осуждающе пробубнила она, запуская Рюноске. — Я предупреждал, что зайду. — Он пожал плечами. — А у меня новый номер теперь. — Что тебе доктор Швартц сказал? — Акутагава по-хозяйски прошел к холодильнику и, открыв его, в очередной раз убедился, что нормальной еды в этом доме не будет никогда. — Нервный срыв, — без особой вовлеченности ответила Айрис и уселась на барную стойку. — Хочешь поговорить об этом? — осторожно спросил он. — Не особо. — Айрис протянула ему пиво. — Составишь компанию? — Пренебрегаешь терапией? — Рюноске бросил взгляд на пустые смятые банки, небрежно разбросанные возле дивана. — У меня своя терапия. — Айрис улыбнулась, но потом ответила уже серьезно. — То, что он выписал, угнетает нервную систему, а я не хочу снова оказаться заложницей собственной сущности. Не знаю, что из этого может выйти. И проверять не хочу. — Понял, — односложно ответил Акутагава и закинул пиццу в микроволновку. — Через неделю смогу снова к работе приступить, — болтая ногами, поделилась Айрис, — а пока отдыхаю, как видишь — эдакий незапланированный отпуск. — Запланированных у тебя и не было, — напомнил он. Действительно. За все это время Айрис ни разу не уходила в отпуск. Она, в принципе, и не уставала особо. Да и занять свободное время ей попросту нечем. А безделье еще больше выбивало из колеи. В сумке раздался звонок со старого мобильника, разрезая тишину. Земля начала уходить из-под ног, а голова закружилась. Айрис схватилась за столешницу, чтобы не упасть, и сделала медленный глубокий вдох, задерживая дыхание. — Ответишь? — спросил Рюноске. — Посмотри, кто звонит, — попросила она дрожащим голосом. Акутагава прошел к ее сумке, достал телефон и посмотрел на дисплей: — Дазай. Мелодия звонка продолжала нервировать и без того шаткое психическое состояние: Миура не могла ни сдвинуться с места, ни открыть рот. Она опустила потухший взгляд к полу и молча покачала головой. Тогда Рюноске легким движением сломал пополам ее раскладушку и отправил убитый мобильник в мусорку. — Успокойся. — Акутагава поднял с пола свалившийся с нее плед и накинул обратно на плечи. Миура вновь начала растворяться в отчаянии, заливаясь слезами. Уткнулась шмыгающим носом ему в плечо и закрыла глаза. Ей уже было невыносимо тошно от самой себя и собственной беспомощности. От того, что она никак не могла взять себя в руки и разрешить этот внутренний конфликт в своей голове. — Рюноске, прости, что тебе приходится все это наблюдать, — прошептала Айрис. — Я правда хотела просто попить пива. Это какой-то кошмар. Мне так плохо, что я ничего не могу с собой поделать. — Давай сюда твой рецепт, — в приказном тоне бросил он и принялся собирать в пакет весь алкоголь, чтобы избавить Айрис от соблазна спиваться и дальше. — Ты в аптеку? — А ты догадливая. — Он протянул руку и перехватил бланк с препаратами. — Одевайся тоже. Прогуляемся.