Нейтралитет черной волчицы

      Последние время Айрис только и делала, что радовала себя чипсами, пиццей, бургерами и прочей высококалорийной едой. А что? Вкусно же! И готовить ничего не нужно. С кулинарией девушка всегда была на Вы, несмотря на то, что в детстве часто наблюдала за тем, как готовил отец, и даже в чем-то ему помогала. В Японии мужчина у плиты — неслыханная редкость. Касаемо готовки, Айрис совершенно точно пошла в мать: пальцев одной руки вполне себе хватит, чтобы пересчитать все удавшиеся хотя бы на троечку блюда, а не очередное хрючево, что сразу же отправлялось в помойку. Будучи уже в Мафии, Айрис питалась либо в их ресторане, либо в наглую объедала Рюноске: у того-то руки росли откуда нужно, и готовил он просто потрясающе — звезды Мишлена курили в стороне на его фоне.       Помимо своего желудка, который теперь куда больше походил на помойную яму, учитывая, чем Айрис себя пичкала, она также забила на тренировки. Второй подбородок, конечно, появиться еще не успел, но к этому все стремилось: блузки, что ранее в груди были слегка свободны, теперь едва застегивались, да и в брюках тоже становилось тесновато.       Девушка без особого на то желания вытащила с антресолей весы, которыми не пользовалась, наверное, с самого сюда заезда, и нехотя встала на них:       — Пять килограммов?! — воскликнула Айрис, шокировано рассматривая цифру «60» на дисплее, и огорченно ахнула.       Айрис спешно переоделась в легинсы и топ, которые теперь выглядели скорее пошло, чем «по-спортивному», и стыдливо потащила свою задницу в тренажерный зал, расположившийся двумя этажами ниже — если бы Огай здесь еще и торговый центр обустроил, на улицу и вовсе бы выходить не приходилось.       Голову одолевали стыдливые мысли. Как она могла себя так запустить, зная, что склонна к быстрому набору веса? Мало того, что жрала как не в себя, так еще и тренировками пренебрегала. Ей ведь всегда нужно оставаться в форме: в конце концов, от этого напрямую зависела жизнь. Отец с самого детства прививал культуру спорта и активности. Каждое утро они бегали в парке, а по выходным охотились — правда, уже в другом своем обличии. Но главное, Айрис получала от этого настоящее удовольствие. Девушке искренне нравилось совершенствоваться и становиться сильнее: пробегать дальше и быстрее, не испытывая одышки, плавать, не боясь выдохнуться и захлебнуться в волнах, и просто ощущать в себе бьющую через край энергию. Теперь всего этого не было. А последние годы Айрис и вовсе с горем пополам заставляла себя ходить в зал. И это невероятно угнетало. Ей было откровенно в тягость заниматься собой.       Девушка включила энергичную музыку и нацепила на себя наушники, становясь на беговую дорожку. Тягать железо она уж точно собиралась — Кардио будет вполне достаточно, чтобы вернуть былую форму.       Через пятнадцать минут умеренной скорости отвыкшие от нагрузки ноги начали дрожать, а дыхание сбилось. Жадно глотая воздух, Айрис вовсю истекала потом. Она пробежала еще два километра и сошла с тренажера. Наклонилась и уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться.       — И это все?! — бросил Рюноске, явно ожидая от нее чего-то большего.       — Походу, — выдохнула Айрис. — Ты чего мне не сказал, что я поправилась? Заметно же…       — Ну, — улыбаясь, он пожал плечами. — Грудь разве что больше стала… и задница.       — Пиздец. — Айрис покачала головой и потянулась к бутылке, чтобы утолить жажду.       — Нет. — Рюноске пробежался по ней взглядом, от которого стало неловко. — Это красиво.       — Тебе нравятся женственные фигуры? — удивилась Айрис. Под словом «женственные» были тактично замаскированы слова о нескольких лишних килограммах. — Никогда бы не подумала.       — По настроению, — без особой вовлеченности ответил Рюноске и ушел к силовым тренажерам.       Несмотря на свою замкнутость и отстраненность, Акутагава никогда не был обделен женским вниманием. Одна Хигучи, бегающая за ним уже добрые пять лет, чего стоила. И таких, как она, было немало. Вот только Рюноске от всех дистанцировался. Айрис никогда не говорила с ним на подобные темы, считая это чем-то личным, да и разговор в подобное русло ни разу не заходил. Но ей было интересно, в чем все-таки дело.       Айрис казался странным тот факт, что он ни к кому из своих временных пассий не привязывался. Неужели ему не хотелось обычной человеческой любви и заботы? Это же такое удовольствие — любить и быть любимым. Ощущать заботу другого человека и заботиться самому. Как-то Гин проболталась, что Рюноске не может совмещать в себе физическое и душевное: отношения без обязательств — единственный вариант, на который он способен, а для душевного тепла у него якобы есть Айрис. Странно, конечно, но Айрис не бралась его судить, ведь и сама была полна противоречий.       Если до тренировки девушка испытывала легкое чувство голода, то после нее аппетит стал до ужаса зверским. Айрис приняла душ, переоделась в другую одежду и отправилась к фудкорту. В это время, если вся троица была свободна, они обедали вместе.       Гин и Рюноске уже сидели за столом, разглядывая меню. Айрис плюхнулась рядом и сразу же открыла последние страницы со «здоровым питанием», где к невкусной еде, помимо позиций, указывалась вдобавок и общая калорийность — страшный сон после целого месяца, проведенного приятном зажоре.       — Овощи на пару… — вслух пробубнила Айрис, фантазируя о картошке фри с сырным соусом, — издевательство какое-то!       — Да ладно тебе… — Гин рассмеялась. — Просто вернись к тренировкам. Вообще проблемы не вижу. Тем более, что выглядишь ты просто шикарно. — Подруга опустила взгляд к ее декольте. — Я серьезно, глаз не оторвать! Эх, мне бы так.       Айрис в ответ нахмурила брови и таки заказала свои дурацкие овощи с двойным американо. Гин выбрала салат, а Рюноске — стейк, — с картошкой, блять, фри.       Девушка тыкала вилкой безвкусную брокколи, приготовленную на пару, и пускала слюни на чужую тарелку, коря себя за безвольность.       — Я не могу так есть. — Рюноске вздохнул и пододвинул тарелку к Айрис, заставляя ее залиться краской.       — Не буду, — буркнула она и продолжила водить вилкой по мягкому овощу.       — А так? — Парень макнул картофель в сырный соус и протянул к его к губам Айрис. Реакция себя долго ждать не заставила, и голодная волчица чудом не оттяпала ему пальцы.       — Ты очень жестокий человек, Агутагава Рюноске! Очень! — Айрис состроила печальную гримасу. — Пока не похудею, обедать с вами больше не буду.       — А ужинать? — Гин продолжала смеяться над ней.       — А ужинать я не буду вообще! — твердо сказала Айрис. — Вот так!       Телефон звонил уже третий раз за день, а сейчас на него пришло короткое уведомление:       «Здравствуй. Это Томас.»       — Кто тебе все названивает? — поинтересовалась Гин.       — Мать дала мой номер одному парню, — пояснила Айрис. — Собственно, он и донимает теперь.       — У тебя есть семья?! — Гин в смятении распахнула глаза.       — Только мать, с которой не общалась три года. Да и с последней встречи желания не прибавилось.       — Почему? — Казалось, Гин действительно не понимала, как можно, имея родителей, с ними не общаться.       — Из раза в раз опыт показывает, что мы лучше ладим на расстоянии. — Айрис вздохнула и отодвинула от себя тарелку с недоеденным обедом. — Я пойду, наверное. Нужно еще к Мори заглянуть. — Она поднялась из-за стола и бросила взгляд на Рюноске. — Тебе тоже.       Парень молча кивнул и поднялся из-за стола, уходя за ней следом. Айрис в последнее время выглядела непривычно спокойной и даже в какой-то степени подавленной. Некоторая холодность в общении у нее сохранялась и ранее, но теперь это скорее походило на опустошенность. Рюноске от такого ее состояния было не по себе. Парень ощущал вину за то, что ей плохо, а он никак не может на это повлиять. Акутагава нажал кнопку лифта и бросилв беглый взгляд на подругу:       — Чем ты сейчас занимаешься? — спросил он, но Айрис не услышала, прожигая пустым взглядом ковровую дорожку под ногами.       — Извини, что ты сказал? — спустя небольшую паузу переспросила Миура.       — Как дела на работе? Выглядишь уставшей.       — А-а-а, — отрешенно протянула она и пожала плечами. Какие у нее, собственно, могли быть дела, если всё, как и всегда, происходило обыденно: экспорт, импорт, сделки. — Подо мной сейчас люди Фишера. В остальном всё так же. Может, простое выгорание. Не знаю.       Лифт опустился и бесшумно распахнул свои двери, запуская ожидающих внутрь. Кабинет Огая располагался на самом последнем этаже, с высоты которого открывался прекрасный вид из панорамных окон. Ехать до него было около трех минут. В кабине Айрис сразу же наткнулась на зеркало, что висело напротив нее, и брезгливо поморщилась, увидев свое отражение. Красивой она себе и так казалась крайне редко, а сейчас и вовсе ощутила неприязнь. Девушка вздохнула и отвернулась спиной, переводя взгляд на отсчитывающий этажи экран, который начал быстро мигать, а потом и вовсе потух.       Лифт с силой тряхнуло, заставляя на автомате схватиться за поручень, и свет в кабине погас. Вместе с заполнившей пространство темнотой, где-то внутри зародилось семя паники, что усиленно разрасталось с каждой секундой.       — Нет-нет-нет, — вдыхая воздух судорожными рывками, прошептала Айрис и принялась истерично жать кнопку «вызов диспетчера», которая, как назло, ни на что не реагировала. — Что за блядство?       Айрис и так себя сильно перебарывала, когда каждый раз заходила в кабину лифта. Ее клаустрофобия уже не проявлялась так выраженно, как это было в детстве, но все же ощутимый дискомфорт испытывать приходилось. Айрис старалась не пользоваться лифтом без особой надобности, однако подниматься с первого этажа на сотый не очень-то хотелось. В такие моменты она усиленно подавляла подступающую к горлу панику и убеждала себя в том, что вся техника во владениях Мори, включая лифты, была на высшем уровне.       Но раз в год стреляет и палка.       — Угомонись, эту проблему быстро устранят, — бесстрастно сказал Рюноске и, наверное, был прав. Только спокойствия это нисколько не придавало.       — Эй! — послышался сверху мужской голос и стук по двери. — Есть кто в лифте?       — Д-а-а! — завопила девушка. — Выпустите нас быстрее!       — Быстрее, мисс, не получится, — ответил уже другой, более низкий голос. — Возникли технические неполадки. Придется подождать некоторое время.       — Я не могу ждать! — Айрис знала, что и пяти минут тут не протянет, тем более в темноте. — А ну выпускайте нас, вам за что деньги платят?!       Она ощутила пробежавший по позвоночнику холод и накатывающее чувство страха. Руки волнительно задрожали, а воздух начал стремительно исчезать, перекрывая к себе доступ. Айрис со всей силы ударила ладонями по железным дверям, что удерживали их здесь, и принялась открывать вручную.       — Успокойся, пожалуйста. — Акутагава попытался оттянуть ее назад.       — Вытаскивай нас отсюда! Живее! — Миура вцепилась ему в плечи. — Черт с этим лифтом! Новый поставят! — Девушка продолжала его трясти, пока не получила за это по рукам.       — Предлагаешь мне тут все Расёмоном разнести? Чтобы проводка нахер загорелась? — Рюноске перехватил ее запястья, сжимая их достаточно сильно, чтобы Айрис не могла двигаться, но в тоже время так, чтобы не причинить ей боль.       — Я задыхаюсь… — Айрис перестала вырываться, и ее тело обмякло, когда она в итоге отключилась.       Когда девушка открыла глаза, то, к великому сожалению, находилась все еще в лифте. Только уже на полу, лежа у Рюноске на коленях.       — Как-то холодно, — уже спокойно прошептала Айрис и обняла себя руками, в попытках согреться.       — Десять минут назад ты жаловалась на обратное. — Акутагава снял с себя плащ и накинул ей на плечи. — Тебе лучше?       — Если не думать, что мы в лифте, то вроде даже дышать могу.       — Тогда считай, что мы в каком-нибудь другом месте, — с полной невозмутимостью ответил он.       — В каком? — бессмысленно переспросила Айрис.       — А в каком ты хочешь?       — Не знаю… может, в подвале… — В ее голосе послышалось приятно разлившееся тепло, совсем не соответствующее сказанному.       — И чем подвал лучше лифта? — с интересом спросил Рюноске.       — Когда мы жили с отцом, у нас был очень уютный подвал, чистый и сухой. Даже диван стоял. Я там часто пряталась и сидела в темноте, пока меня кто-нибудь не находил. Думала, что там можно было бы круто играть с друзьями… но у меня не было друзей, и я играла одна.       — Почему не было?       — Не знаю. — Айрис пожала плечами. — Не получалось ни с кем сблизиться.       Разговор действительно помогал забыться и не думать о давящем замкнутом пространстве. Айрис начала постепенно успокаиваться, а воздух уже не казался таким тяжелым, как раньше. Она могла свободно дышать, и это радовало.       — Я иногда представляю себе свою идеальную жизнь. — Айрис удобнее устроилась и подтянула к себе ноги, укрывая их одеждой. — И в той жизни все совершенно иначе. Я ведь могу с тобой поделиться?       Айрис каждую ночь воображала себе иное развитие событий: если бы не умер отец, если бы у нее была более ответственная мать, если бы она не пришла в Мафию. Однако этих «если» было слишком много, и никакого отношения к реальности они уже не имели. Ведь все было ровным счетом наоборот. Мысли мыслями, а вслух Айрис этим ни с кем прежде не делилась. И было в этом нелепом, почти детском разговоре что-то особенно личное и таинственное.       — Конечно. — Рюноске подставил ей свое плечо, и девушка положила на него голову.       — У меня нет к этому городу совершенно никакой любви. Даже наоборот. Все, что здесь существует, вызывает далеко не лучшие в моей жизни воспоминания. — Айрис сложила пальцы в замок и, вывернув кисти рук в обратную сторону, хрустнула всеми разом. — Думаю, я бы хотела жить где-нибудь на Гавайях…       Действительно всерьез Айрис об этом никогда не задумывалась, а ведь все было вполне исполнимо и ей подвластно. Ее жизнь в ее руках. Или же нет?       — Д-а-а-а… — восторгаясь, продолжила Айрис. — Может, даже спасателем бы работала, я ведь отлично плаваю. Или открыла бы цветочный магазин… или…       — Зачем ты вообще подалась в Мафию? — Недоумение Рюноске так и стремилось наружу.       В самом начале Акутагава вообще не воспринял ее появление всерьез и думал, что девушка будет убита при первой же своей сделке. Однако, как ни странно, поладили они очень быстро. Ведь, к его удивлению, в опасном положении оказалась не Айрис, а подставился он сам. И волчица, как благородный принц, вытащила его подбитое тело с плацдарма перестрелки. А потом и вовсе подошла с какой-то дурнопахнущей настойкой от кашля, которая, к слову, оказалась весьма действенной, и любезно протянула бутылочку ему в руки.       — Мне просто нужны были деньги, чего греха таить? — Айрис пожала плечами. — На тот момент мне было все равно, чем заниматься, а Мафия была у всех на слуху.       В отличие от него с Гин, у Айрис не было как таковой необходимости впутываться в криминал. Она не была заложницей жестоких обстоятельств — жажда быстрой наживы и стремление к самостоятельной жизни руководили ее желаниями.       — В таком случае, зачем здесь остаешься? — Он говорил спокойно и размеренно, но в голосе считывалось напряжение. — Ты уже достаточно заработала, разве нет?       На мгновение Айрис подумала, каким бы человеком мог быть Рюноске, сложись и его жизнь иначе. Ведь он стал всего лишь жертвой своей судьбы и способного лишь на убийства дара. Может, и для него еще было не все потеряно? Если бы Акутагава был таким жестоким со всеми, тогда, разумеется, было бы все ясно. Но если отбросить темное амплуа, под которым скрывалась лишь боль, он точно не был плохим человеком. Рюноске с большой нежностью и заботой относился как к своей сестре, так и к самой Айрис. Она это видела. Чувствовала. И была благодарна ему за подобное доверие, ведь понимала, как это для него непросто. Не сразу, но со временем Миура приняла обе его стороны. Его хладнокровие в отношении других людей давалось непросто для восприятия, и девушка ни разу не оправдывала подобную жестокость — она просто приняла это как данность. Смирилась с тем, что не имело к ней никакого отношения. В отличии от остальных, она знала другого Рюноске: доброго, заботливого и сдержанного. И это уже многого стоило.       — А если бы, предположим, я ушла из Мафии, — вслух задумалась Айрис. — Ты бы ушел со мной? — Она сделала паузу и добавила. — Ты и Гин.       Конечно, Мафию довольно-таки сложно покинуть живым, не имея при этом никаких последствий: Огай без зазрения совести расстреливал своих людей, не представляющих особой ценности. А тех, кто имел полезные ему навыки вроде способности Айрис, он бы и подавно так просто не отпустил. Тем не менее, опыт Кёки и Дазая доказывал обратное. Достаточно было просто поставить Мори в невыгодное ему положение. А на это у девушки было много способов.       — Не знаю. Никогда не думал об этом. — хоть Айрис и не видела его лица, Акутагава отвел взгляд в сторону. — И идти нам некуда.       — Вот и ответ на твой вопрос, — отстраненно прошептала Айрис.       — Нам некуда идти, и мы неспособны жить иначе. Но ты другая. У тебя есть все шансы на счастливую жизнь, — холодно добавил он. — Я не хочу думать, что ты подвергаешь себя опасности только лишь из-за нас.       — Могу стереть тебе память об этом разговоре, — на полном серьезе предложила Айрис. — И ответить что-то более изощренное.       — Нет. Мне было важно это услышать.