Tragedy (18+)

… Брат теряется в потоке дел. За последнюю неделю Порче видел его всего три раза, один из которых — спину, садящуюся в машину. Подросток продолжает моментами писать на его телефон, но даже не надеется получить ответ. Единственный, кто отвечает ему — друг, от остальных ответа не дождёшься. Впрочем, у Порче больше никого и нет… В особняке столько людей, но никто из них не проявляет к нему интереса, равно как и сам Порче. Единственное место, где он может с кем-то столкнуться, это сад и столовая. В последние недели Че старается пользоваться хозяйской кухней, потому что там тише и меньше людей. Редкие появления кого-то в комнате заставляют Порче сжиматься и переключать настроение на более радостное. Когда он замечает это в первый раз, его начинает подташнивать, потому что эмоции смазываются, и он теряется в них, не зная, что на самом деле чувствует. Брата здесь невозможно встретить. Порче пытается приходить раньше: бессонные ночи тяжело даются, он ощущает себя разрушенным, но всё равно просыпается в шесть-семь утра, чтобы застать брата на кухне, но он не приходит. Тогда Че позволяет себе оставаться в комнате дольше и выходит на кухню в девять-десять, но Порш не приходит. Только через две недели Порче узнает от случайного охранника, что Порш в принципе не приходит на кухню — завтрак приносят в комнату Кинна. Возможно, поэтому Че перестаёт есть так часто, как раньше. Одного раза вполне достаточно, потому что социальные контакты… Скажем, между покоем внутри и внутренним кривляньем он выбирает первое. Если для этого придётся отказаться от питания — он это сделает, ему не трудно, он ведь со всем справится! … Порче правда пытается кричать, но горло сдавило, и губы не размыкаются. Он истерично дёргается, надеясь, что ему удастся проснуться, но никак не удаётся даже вместе с пониманием того, что это всего лишь сон. Трупы, трупы, трупы, трупы… Порче бьёт по сенсорному выключателю настольной лампы, и она озаряет серую комнату светом. Глубокие успокаивающие вдохи медленно превращаются в истеричные попытки ухватить хоть немного воздуха. Внутри всё воет и крутит от леденящего кровь в венах ужаса. Его словно окатило водой. Кровь мерещится на полу. Превозмогая страх двигаться, Порче наоборот истерично дёргается на кровати, чтобы сбросить наваждение. Помогает: ужас отступает. Запутавшись в одеяле, он падает с кровати на пол и несётся к выключателю общего света. Так — намного лучше, он видит всю территорию и понимает, что здесь безопасно, но на смену одним чувствам приходят другие. Порче всхлипывает и сжимается у стены, присаживаясь в углу. Он не знает, откуда в нём столько ненависти к своим чувствам, потому что он…       — Я не виноват! Не виноват, что это произошло со мной! Я ни в чём не виноват! — вскрикивает он, ударяясь лбом о колени. Он чувствует себя маленьким мальчиком, неспособным успокоить себя самостоятельно.       — Я нормальный! Нормальный! Нормальный! — злясь, кричит он. Руки сжимаются в кулаки. Он поднимается и идёт к постели, чтобы поправить одеяло и сесть у изголовья. Внутри всё дёргается, ненависть поднимается к нему с новой силой. Нужно научиться контролировать это. Нужно заставить себя суметь успокоиться раз и навсегда, потому что это не может продолжаться дальше. Он устал подолгу лежать без сна, но ещё больше устал просыпаться от кошмаров, напоминающих сонный паралич. Тело дрожит, пока он зажимает свои плечи, обнимая самого себя. Больше некому. Он всегда был один. … Всякий раз, когда Порш находит для него минуту, Порче не ощущает радости. Он пытается изобразить на лице хоть какие-то приятные эмоции, чтобы дать окружающим понять, что с ним всё в порядке, но получается не очень хорошо. Че хочется крикнуть: «позаботься обо мне! Посмотри на меня! Почему ты не видишь в каком я состоянии? Позволь мне рассказать тебе обо всём! Я больше не справляюсь, я умираю!..». Однако… Порш выглядит не лучше. И вся злость и обида медленно скатывается к чувству вины, потому что брат всегда, всю жизнь пытался заботиться о нём настолько, насколько хватало сил. А сейчас у него этих сил практически не осталось.       — На меня столько навалилось, — слабо улыбаясь, произносит брат. Порче видит, что тот опускает голову, перебирая чипсы в миске. — Но так будет не всегда. Пит говорит, что Вегасу понадобится ещё пару месяцев, чтобы восстановиться до нужного уровня.       — Эта работа не для тебя? — интересуется Че, опуская ладонь на чужое плечо.       — Совсем не для меня, — качает головой Порш. — Ты просто не представляешь, сколько всего нужно проконтролировать, чтобы всё работало единым механизмом. Возможно… я тоже так никогда и не пойму, сколько всего нужно сделать, чтобы перестать совершать ошибки. Кинн пытается помочь мне, но у него своих дел достаточно, а без должных знаний мне трудно контролировать сделки и сопутствующие этому процессы. Че очень хочет ослабить чужие переживания, но он сам разрывается от боли и не знает, какими словами можно исправить это состояние. Всё, на что сейчас способен Порче, это объятья, но брату достаточно и этого. Иначе как можно расценить искреннюю улыбку и крепкость прикосновений?..       — Я люблю тебя, малой, — говорит Порш.       — Я тебя тоже, хиа, — говорит Че, но не понимает, почему больше не чувствует этой самой любви. Может, с ним что-то не так?.. … Играть в игры с друзьями по сети становится трудно. Порче не сразу осознаёт, что его тошнит от вида крови. Он проводит эксперимент, целенаправленно оценивая своё состояние, когда играет в стрелялки. И ощущения сводятся вместе с картинкой на экране. «Невозможно», — думает он, качая головой. Он не может потерять и эту ниточку! Это было единственное, что можно отвлечь его от жизни и смазать дни в играх!       — Почему это происходит со мной? — скулит он, захлопывая ноутбук. — Почему я такой слабый? Почему я такой идиотский? Чем больше он застревает в этом состоянии, тем сильнее сдаётся тело. Порче не понимает этого — ругается на своё тело, ненавидя его за угловатость, проявившуюся болезненность и постоянную усталость. Он никак не сможет сложить два и два, продолжая не спать до утра и ругать себя, воспитывая ненависть к себе и своим ощущениям. Он не знает, как так получается, что он начинает связывать поступок Кима с собственным надуманным несовершенством. Самооценка скатывается ещё ниже, чем была. Порче смотрит на себя в любую отражающую его поверхность и не может вспомнить, как воспринимал себя ранее. Такое ощущение, что он всегда был таким.       … — Чувак, ты в норме? Порче склоняется над унитазом снова и машет ладонью, прося его уйти. Внутренности скручиваются снова и снова до сухих спазмов. Слёзы скатываются по щекам, он нажимает на слив и тянется к раковине, сильно согнувшись. «Больше не могу. Не могу, не могу, не могу больше!» Приходится высмаркиваться. Затем снова и снова он пытается умываться, чтобы скрыть это бледноту покрасневшей от холодной воды кожи. Легче не становится, а застывший в глотке ужас продолжает сдавливать шею.       — Чува-ак, — протягивает парень, войдя в ванную, — это из-за фильма? Порче упирается ладошкой в стену и медленно садится на пол, подгибая под себя ноги. Внутри всё болит и желудок всё ещё слишком сжат, чтобы нормально разговаривать. Он умоляюще смотрит на друга, но не знает о чём хочет попросить.       — Я просто хочу, чтобы всё это закончилось, — шепчет он, чувствуя, как слёзы скатываются по щекам.       — А что случилось, братан? Че сжимает губы. Рассказать обо всём трудно. Ему так стыдно за то, что друг всё это увидел. Его грёбаную слабость! Но парень присаживается рядом, выглядя очень обеспокоенным. Порче сжимает губы, сдерживая вдохи, чтобы банально не разрыдаться, но спуск случается, когда ладонь друга опускается на колено. Нежность убивает его. Он разрывает себя на куски, подбираясь к парню, буквально выпрашивая объятий. Слова рвутся из него кусками, он буквально проглатывает слоги, но разверзает образовавшийся внутри ад. Друг с неприятием выслушивает его, ему трудно понять, как можно было вляпаться в такое дерьмо. Порче тоже не знает, как это случилось, но это случилось.       — Я не знаю, что сказать, — говорит он. — Прости, чувак, это звучит настолько нереально.       — Ты мне не веришь? — внутри что-то обрывается.       — Нет-нет, — поспешно говорит тот, — просто я впервые с таким сталкиваюсь и даже не знаю, какие слова использовать. Мне реально жаль, что это говно случилось с тобой, чувак. Порче смотрит в озадаченные глаза парня и понимает, что всё было зря. Внутри страшная пустота, посетившая его впервые за всё время, и это оказывается удивительно приятно — опустошать себя как физически, так и морально. Порче не может требовать к себе доброты и заботы — он не заслуживает всего этого, потому что никто его не поймёт и не примет. Даже брат не может оказать ему поддержку, так почему он должен требовать её от кого-то другого?.. Че опускает голову на чужое плечо и обещает себе, что это первый и последний раз, когда он кому-то рассказывает о том, что он чувствует. Больше никто об этом никогда не узнает. А сейчас… можно он немного посидит в объятьях?.. Так хорошо… … Он всегда приходит не вовремя. И в этот раз возвращается в особняк не вовремя. Попасть в перестрелку оказывается так же плохо, как и просто смотреть на трупы. Порче застревает на углу при входе. Не может позволить себе двинуться с места, водя взглядом линию от одного тела к другому. Столько крови… Так много крови! Тошнота подкатывает настолько сильная, что спазм мгновенно сжимает желудок.       — Это Порче! — восклицают сбоку. — Чёрт, уведите пацана! Он уже сгибается. Слабость окатывает тело с такой силой, что становится трудно удерживать себя на ногах. Порче поддаётся чужим рукам, позволяя себя увести. Он не понимает, какими путями и куда его ведут, но они ожидаемо попадают в перестрелку в самом невыгодном для этого месте. Порче не может заставить себя сдвинуться с места. Ребята, прикрывающие его своими телами, умирают у него на глазах. Один из них всё ещё отстреливается и хрипит, попросив его молчать. Порче с ужасом наблюдает за тем, как новые дыры появляются на пиджаке, и зажимает рот ладонью. Парень наваливается на него и испускает последний выдох. Порче зажмуривается. От страха и тошноты его сердце колотится, как ненормальное. Всё, что он может сделать, это потерять сознание. На большее он не способен. «Слабый ублюдок. Ненавижу тебя. Как же я ненавижу тебя, Порче». … Брат ранен. В его глазах столько ужаса, словно он уже потерял Порче, но Че жив, в отличие от парней, которые прикрывали его в лифте. Когда створки открылись, Че не сразу пришёл в себя, но от постоянной тряски и пальцев у шеи пытается отмахнуться практически сразу. У брата на лице царапины, плечо сильно кровит, а на полу рядом с ногами лежит автомат. Красного цвета так много, что Порче стонет и зажмуривается, зажимая себе рот. Внутри всё снова скручивается, и он отодвигается от настойчивых прикосновений Порша. Отпихивает его, оттягивая себя к углу, хотя больше некуда. Хочется так сильно рыдать, но слёз нет — только стойкое ощущение тошноты. Он не будет выворачивать себя наизнанку, пока за спиной Порша маячит Кинн и основная охрана. Нет, нет, нет, нет…       — Че, малой, давай выйдем отсюда? Давай, я помогу тебе.       — Не трогай! — мычит он, сжимаясь в ком. — Пожалуйста, хватит. Не трогай меня!       — Че… — с сожалением протягивает брат. Ему так больно. Внутри всё сжимается от чужой жалости. Он так сильно хотел получить её раньше, но сейчас она ранит, травмирует его сознание. Порче ненавидит себя за эту слабость. Ему так стыдно за то, что он не может вести себя нормально, но эти руки… так много красного…       — Пожалуйста, не прикасайся ко мне! — всхлипывает он, прижимая к себе колени ещё сильнее. — Пожалуйста, Боже мой… Господи, я больше не могу… Трупы вытягивают из кабины, пока он пытается научиться дышать заново. Порш не понимает что делать, отмахиваясь от Кинна, который пытается убедить его спуститься в лазарет. В коридоре мечется множество людей, которые всё время докладывают что-то двум главам семьи. Порче заставляет себя разлепить слезящиеся глаза и поднимается с места, когда Порш с возмущённым криком отворачивается от него к охране. По стене, размазывая руками чужую кровь ладонями, Че едва ли понимает куда идёт. Залитые слезами глаза не дают ему четкости. Грудь всё ещё сдавливает рыданиями, с трудом вырывающимися из него. Именно в таком состоянии его встречает безупречно выглядящий Ким. Fiasco. Он выходит из-за угла с пистолетами в руках и выглядит так, словно сошёл с обложки журнала, а не перестреливался с людьми. Чужое ледяное лицо трескается под давлением отразившегося беспокойства. Порче жмётся к стене от стыда и кольнувшей в сердце боли. Он убирает оружие за спину. В следующее мгновение его руки оказываются пусты, и они тянутся к нему. «Ты не должен был видеть меня таким. Не должен был. Не должен». Че дергается в сторону, ещё сильнее сжимаясь в комок. Видно, что парень хочет помочь ему справиться со стрессом, но Порче весь в чужой крови. Он такой… грязный. Отторжение стягивает сознание до размера точки. Че протискивается мимо него вглубь коридора, слыша, как позади его зовёт брат. С каждым шагом ужас отступает. Он двигается дальше в тёмную глубину неосвещённого коридора. Возможно, он больше никогда не сможет найти из него выход.