Tragedy (18+)

… Порче отворачивает голову, медленно вытягивая ладонь из слабого захвата рук брата. Неторопливо тянет ладонь к обмотанному горлу и хмурится. Че слышит, как Порш с готовностью поднимается с места, готовясь вызвать медиков, если у него снова случится приступ паники. Подростку не нравятся бинты, которые оказывают некоторое давление на кожу и моментами спутывают сознание, но он понимает, что без них он сойдёт с ума. Порче мало о чём думает в дни после пробуждения в клинике, но моментами он осознаёт, что не хочет знать, насколько глубокие шрамы оставят после себя цепи и чужие руки в перчатках. Подушечки пальцев касаются шероховатых бинтов. Че хмурится сильнее, ощущая, как натягивается кожа, когда он отворачивает голову до упора, упираясь щекой в подушку. Заполненные беспокойством глаза захватывают цепкий напряженный взгляд Кима. Порче смазывает его фигуру в своей голове, прикладывая ладонь к бинтам полностью.       — Не нужно трогать, малой, — тихо произносит брат, легонько касаясь его локтя. Че шумно выдыхает, панически зажмуриваясь. Ему жизненно необходимо коснуться обнаженной шеи. Он хочет чувствовать свободу. Он ведь больше не в клетке, так почему они не снимают с него ошейник?       — Блять, — вздыхает Порш, нажимая-таки на кнопку. Порче знает, что врачи неоднократно предлагали привязать его к постели или укрепить его тело ремнями, но им так и не удалось договориться. Че вообще мало что запоминал и захватывал сознанием. Всё, что не касалось манипуляций с его телом, проходило мимо внимания. Чужие ладони в белых перчатках отвели его ладони от шеи и его чуть не стошнило от ощущения латекса к предплечьям. Энергия внутри тела начала бурлить как в вулкане: Порче дёрнулся, пытаясь сжаться в комок, но тут же подоспели ещё одни руки, затем ещё и ещё, чтобы удержать все его конечности. Подошедшая к сознанию истерия застыла на губах. Че снова уложили на спину, и он упёрся безразличным взглядом в потолок. Поток сознания замедлился до такой степени, что он едва осознавал, кто он такой и что с ним случилось. Всё, что сейчас имело значение, это верх белой комнаты. Ноги отпустили первыми, затем вывернутые предплечья… Че ощутил, как на место укола наклеили пластырь, а одеяло оперативно расправили и кошмар отступил. Слёзы полились по вискам. Было хорошо. … Порче не сразу смог осознать тот факт, что Ким постоянно находится в палате. По крайней мере в те моменты, когда он просыпается, парень всегда находится рядом. Под действием сильных препаратов, убивающих в нём сознательность, чужое присутствие проходит мимо. Мозгу не за что зацепиться: в случае, если с ним всё в порядке, Ким не разговаривает, не двигается и даже не пытается дать знать о своём присутствии. Но если что-то идёт не так, а в палате больше никого нет, Ким появляется рядом и настраивает баланс. В такие моменты Че цепляется за него, как за проводника между своими ощущениями, искаженным восприятием реальности и выходом из стрессового всплеска. Он говорит, что нужно дать шрамам зажить, чтобы врачи смогли снять их, что на шее нет ошейника и ничто не сковывает его тело, что он может дышать глубже без ощущения удушья, и помогает уравновесить дыхание. Если удаётся справиться без медикаментов, Порче ощущает себя победителем и расслабляется, чувствуя, как сердце медленно перестаёт пробивать путь наружу. У Кима холодные ладони. Некомфортные. Че держит его за ладонь и успокаивается, предпочитая думать, что согревает её, а не держится, как за последнюю возможность спастись. … Появления кого-то из главной семьи — всегда фейерверки. Порче буквально видит, как чужие эмоции взрываются у потолка, а искры опадают на постель. Танкхун со своими телохранителями именно так себя и проявляет — как взрыв, как всплеск, как разрушение и удушье. Порче хочется тишины, но он ещё ни разу не заговорил с тех пор, как вернулся в сознание на прошлой неделе. Он выражает свои чувства мимикой и реакцией организма на раздражитель, коим иногда бывает и брат. Порче не понимает, зачем они все приходят к нему, потому что он не хочет никого видеть. Всех их так много, что он не справляется! Паника подступает к горлу, когда ему задают вопросы. Он нервничает, начинает ворочаться и теряется, стоит кому-то проявить настойчивость. Если капельницы не уничтожают его вены, он предпочитает сжиматься в комок и накрываться одеялом с головой. Пока грохот двери не разносится по комнате, Че не вылезает из-под одеяла, подолгу успокаивая натянутые нервы. Но когда его рука проткнута, он вынужден ложиться на бок и ждать, пока Ким не проявит агрессию. Человек, который разбил ему сердце, защищает его. Че кажется это не столько глупым, сколько смешным. … Когда ему позволяют воспользоваться своими силами, а не коляской, Че, наконец, чувствует себя свободным. Он вдруг думает, что сможет сбежать от всего мира, но после первых же шагов ноги подкашиваются, и он едва не валится на пол. У Кима удивительно сильные руки, способные тут же выровнять его и усадить обратно на постель. Че рассеянно покачивает ногами и поднимает недоумевающий взгляд на стоящего перед ним парня.       — Это ничего, — говорит врач, — сильный стресс организма, травмы, истощение и отсутствие мышечной нагрузки становятся причинами… Порче знает, что всё это говорят не ему — брату, вероятно, и Киму, если он слушает. Че пытается слезть с постели снова, но на колено опускается чужая ладонь, вынуждая его замереть всем телом, и тут же пропадает. Такая аккуратность… подкупает — Порче не хочет себе врать. Хоть кто-то в этой жизни не будет ему врать — он сам. Поэтому подросток упирается ладонями в постель и немного отсаживается назад, снова поднимая взгляд на Кима. Чертовски сильно хочется спросить: «почему твоё лицо всегда такое безэмоциональное?», но парень с удивлением понимает, что чужие глаза и немного изогнутые брови выражают беспокойство. Это необычно — видеть его таким. Че не нравится видеть хмурость и складку, проступающую между бровями. Она кажется настолько лишней, что Порче протягивает ладонь к его лицу, но взгляд падает на забинтованные запястья, и рука сама по себе замирает. Мысли тут же фокусируются на этом: спустя вторую неделю бинты всё ещё на месте. Разве шрамы на них настолько глубоки? Ему всё ещё стоит залечивать кожу? Если нет, то почему он должен носить их? Ему всё ещё нужно прятать собственное тело от себя же?.. Фокус рассеивается, когда чужая ладонь попадает в обзор. Ким опускает ладонь на бинты, закрывая их от взгляда, и наклоняется к нему, притягивая пальцы ближе. Кожа на чужой щеке кажется чертовски сухой. Пальцы, наконец, разглаживают складку, а взгляд касается чужих глаз. «Больше не хмурься», — одними губами беззвучно произносит Че. Парень кивает, и его лицо в одно мгновение разглаживается, лишаясь всех напряженных эмоций. Порче с таким удивлением наблюдает за ним, что едва может вдохнуть. Самое осознание того, что в одно мгновение можно лишиться негативных чувств, больно бьёт его в грудь.       — Каково его состояние на данный момент? Мне бы хотелось как можно скорее забрать его домой, если его состояние позволит это.       — Спина, шея, руки и ноги в полном порядке. Повреждения органов брюшной полости незначительные: боль и припухлость в месте ушиба постепенно пропадают, крови в моче и стуле не наблюдается, поясничная область не опухла… Я думаю, мы можем выписать пациента при условии, что все рекомендации будут соблюдены. Реабилитация будет включать в себя определённую медикаментозную базу, так же стоит поработать с психологической составляющей… Че трудно. Эта речь… это так долго. Руки будто чужие тянутся к одеялу и накидывают его на голову, закрывая его от шума и всех внешних раздражителей. Ким отступает назад, но подросток хватает его за футболку и тянет на себя, вытягивая её из джинс. Парень возвращается обратно, и он утыкается лбом в чужой напрягшийся живот. Он в домике. В домике хорошо. … Возвращение домой проходит мимо него. Порче открывает глаза в машине и осознаёт, что они уже у входа в особняк. Слабо нахмурившись, Че выравнивается и дверь машины с его стороны неожиданно открывается, впуская в салон прохладный весенний воздух.       — Что с комнатой?       — Всё готово, Кхун’Порш. Че выбирается из машины и замирает, уставившись на ворота, ведущие внутрь. Люди в костюмах выглядят привычно и правильно, вызывая у него ощущение безопасности, но… Порче думает, что не хочет входить внутрь.       — Пойдём, малой, — говорит брат, протягивая к нему ладонь. Охрана бросает на него взгляд. Порче обеспокоенно сводит взгляд с одного лица на другое и замечает заинтересованную отстранённость. Каменные лица остаются безразличными, но глаза не так пусты, как прежде. Че нервно топчется на месте и отступает, наконец, назад. Он специально медленно выдыхает через рот весь воздух: медленно, постепенно грудная клетка опадает до упора, а глубокий вдох возвращает ему самообладание.       — Охуели? — неожиданно вопросил напряженный голос Кима. Взгляды тут же сместились с него, устремляясь в противоположную стену здания. Порче коснулся пальцами двери, переводя дыхание. Порш подошел ближе и подал руку, которую подросток тут же принял и прижался к чужому боку. По сравнению с прошлыми днями, проведёнными в больнице перед выпиской, стоя на ногах Че чувствовал себя намного увереннее. Он знал, что позади него идёт Ким и несколько охранников, которых он никогда не видел. Все взгляды, которые он встречал на своём пути, вынуждали его терять самообладание. Всё, о чём он мог думать, когда встречался с кем-то глазами, — те самые люди в чёрных масках. Пока они были в больнице, Порче мог лицезреть только тех людей, которые были ему близки или в которых он не сомневался, но только они оказались в окружении «чужаков»… Последние шаги он уже практически бежал, чтобы поскорее оказаться под одеялом. Комната была… такой же. Словно не было похищения и всего остального кошмара. Порш начал было что-то говорить, когда Че не смог переступить порог, но быстро умолк. Завёрнутый в животе узел катастрофически медленно стал завязываться сильнее, когда он заметил, что на большой постели лежит множество подушек и мягкая игрушка. Вдали виднелась гитара, стоящая на подставке, на столе было слишком чисто, нигде не было видно разбросанной одежды… Порче чуть нахмурился, ощущая себя сбитым с толка. Он чувствовал себя таким грязным по сравнению с этой комнатой.       — Что-то не так? — тихо вопросил Порш, прислоняясь плечом к стене коридора. Че опустил взгляд на свои кеды и судорожно выдохнул, сжимая пальцы в кулаки. Это было… трудно — понять, что было не так, практически невозможно. Комната стала давить на него до того, как он ступил в неё.       — В моей комнате запрещено кому-либо убираться, — вдруг зазвучал голос Кима. — Хочешь увидеть…       — М-м. Это было не просто мычание — это было спасение его души. Порче резко повернулся к парню и тот, не протягивая руки, качнул головой назад к концу коридора, отступая спиной назад. Это было самым лучшим приглашением на данный момент. Порче бросился к чужой двери и стоящая около неё охрана отвернулась в разные стороны, но не сдвинулась с места. Если Че и удивился, то не успел зациклиться на этом, потому что перед взором встала комната. Первым Че осознал притягательную полутемноту, а потом увидел ковёр, ведущий вглубь большой комнаты. Слева виднелась огромная тумба с вазой и какими-то мелкими вещами, вдали был приоткрыт шкаф с выглядывающими из него вещами… Нужно было пройти дальше, чтобы увидеть большую часть комнаты, скрытую от глаз планировкой, но войти внутрь всё ещё было трудно, несмотря на уютность. Подросток покусал губы, осматривая порог комнаты. Это была комната Кима. Идеального Кима, который всегда выглядит так, словно сошёл с подиума, но сегодня… Че резко обратил взгляд на внешний вид парня: куртка, черная ношеная футболка и чёрные брюки со смятыми стрелками. Взгляд тут же опустился на одежду, которую сегодня привёз брат — все вещи принадлежали ему, и они явно были привезены из родительского дома: футболка, растянутая водолазка с широким воротом, джинсы… «Хорошо. Это приемлемо», — вдруг подумал Порче. — «Я достаточно неопрятен для этой комнаты». Но тут же вместе с позволением войти в голове смешалась мысль с тем, кому принадлежит эта комната. Позади послышался тяжелый вздох с мучительным «Чёрт» и Че сжался, чтобы через секунду после «Мой Порче!» всё тело мгновенно подобралось, ожидая атаки. Судорожно пытаясь заставить себя войти в комнату, чтобы скрыться, парень тяжело задышал и едва понял, что нужно сделать, чтобы спокойно пройти внутрь. Он быстро развязал шнурки на кедах и выскользнул из обуви, буквально ныряя в комнату. Через мгновение дверь захлопнулась и послышался щелчок замка. Че не нужно было оборачиваться, чтобы понять — Ким зашёл следом. Здесь было хорошо. Порче с облегчением всхлипнул, заметив отброшенное одеяло и сбившуюся простынь. Подбросив его, он скользнул под опустившуюся на плечи тяжесть и сжался в комок. Было хорошо и безопасно. Порче вздохнул и прикрыл глаза. … Когда Пит входит в комнату, он мягко улыбается ему и уважительно здоровается с его неизменным охранником Кимом. Поршу пришлось отойти к Кинну, но он обещал вернуться как можно скорее. Че думает, что встреча закончится раньше, чем он выполнит обещание — так уж привыкла складываться жизнь. Розовая толстовка с зауженными штанами выглядит на Пите воздушной. Порче сжимает пальцы в кулаки, представляя облегчение, которое свалится на него, когда он сможет укутаться в одеяло.       — Порче, — мягко обращается к нему Пит, — мы можем поговорить о тех днях, которые ты провёл вне дома? У Пита мягкий взгляд. Он так аккуратен в движениях, доверительном наклоне — позе, подборе слов… Порче хочет сказать: «ты мне нравишься», но всё, что может из себя выдавить — это «М-м». Взгляд медленно поднимается к застывшему позади Киму и тут же возвращается к нему с мягкой улыбкой.       — Хорошо. Можешь что-нибудь рассказать о том, что ты там видел? Че смотрит точно на Пита, но периферическим зрением замечает, как Вегас на фоне Пита спускает ногу с колена и приосанивается. Губы сами по себе смыкаются, взгляд стремительно опускается вниз, пальцы начинают оттягивать ткань вязаной кофты. Он пытается спрятаться в своих действиях, пока Пит внимательно осматривает его.       — Вегас, выйди, пожалуйста, — шепчет парень, немного обернувшись на него. Мужчина спокойно поднимается с места и выходит из комнаты, но остаётся Ким, из-за которого Порче не хочется говорить больше всего. Вероятно, если бы брат был здесь, он бы тоже не смог раскрыть рот.       — Кхун’Ким, — умоляюще произносит парень.       — Даже не проси.       — Позвольте нам поговорить наедине.       — Исключено.       — Это ненадолго, всего пара вопросов…       — Которые ты задашь при мне, — категорично прерывает Ким. Подросток приобнимает себя за плечи и начинает покачиваться вперед-назад. Совсем медленно, чтобы просто отогнать от себя напряжение, заискрившее в комнате. Едва чужие ладони опускаются на его плечи, Че замирает и медленно отклоняется вперед.       — Пи’Ким, — от его шепота глаза парня немного расширяются. Это первые слова за долгие недели молчания. Первые слова — его имя. Оно снова звучит как раньше, разве что влюблённости больше нет, — не дай Поршу войти. Ладно? Ким недолго молчит — быстро сдаётся, но оскаливается, ощущая поражение. Че это понимает, но ему совсем не хочется говорить больше нужного. Отчасти он благодарен парню за то, что тот ушёл так быстро.       — Хочешь что-нибудь узнать у меня, прежде чем мы обсудим произошедшее?       — Как меня нашли?       — Последнее соединение произошло с помощью твоего личного телефона. Сигнал привёл нас в парк, оттуда по камерам мы вычислили человека, который пришёл туда с телефоном, включил его и отправил Поршу видео. Дальше отследили его путь и обнаружили тебя в подвале здания склада. Че опускает взгляд на пайту. Он думает, что если бы у него были такие же большие вещи, он бы ощущал себя чуточку спокойнее и менее уязвимым.       — Вы нашли их?       — Нет, — качнул головой Пит. — Помещения были полностью пустыми. Никаких следов. Экспертам не за что зацепиться. А того человека нашли мёртвым. Подросток кивает, возвращаясь мыслями к жуткому месту.       — Вы там были? — шепнул он, прожигая затянутым взглядом чужие колени.       — Да.       — Кто ещё?       — Вся семья, не считая Кхун’Танкхуна, Макао и их телохранителей. Они были там. Почти все. Неудивительно, что теперь охрана смотрит на него так странно. Он был грязным, вонючим, окровавленным, раздетым… Он был изуродован. Он даже не помнил, как его вытащили — открыл глаза уже в коридоре больницы. Но они там были — эти люди — они знают, какой он грязный, какой он мерзкий…       — Расскажи мне о тех, кто похитил тебя, — тихо попросил Пит.       — Почему Вы не спрашиваете, как это произошло? — дрожащим голосом вопросил Порче.       — Я видел запись. Чё резко накрыл лицо ладонями, мгновенно ощущая ладони на своих коленях. Тело против воли дрогнуло.       — Не нужно винить себя в том, что произошло. Потеря бдительности и отсутствие охраны сделали своё дело. Ты бы ничего не смог сделать, Порче. Не вини себя ни в чём.       — Это было так глупо, — всхлипнул он. — Мне так стыдно.       — Это ничего. Ничего, слышишь? — тихо шепнул парень. — Впредь этого больше не повторится. Мы исправим это. Исключим все вероятные возможности подобных происшествий. Всё будет хорошо. Он говорит и говорил, говорил и говорил! Порче вытер слёзы и неуверенно взглянул на Пита, который мягко улыбнулся ему со сквозящей в глазах жалостью. Че не мог винить его в этом — брат тоже смотрел на него так. Один только Ким смотрел на него так, словно ощущал вину за то, что произошло, а ещё холод, безудержный холод и обеспокоенность за каждое его движение. Он перестал быть ему безразличным, если когда-либо был…       — Только один из них приходил без маски. Остальные всегда были в масках. Я… не знаю как описать его — обычный мужчина, — Че хмуро шмыгнул носом. — Он сказал, что я сутки не приходил в себя, что они перебрали с дозой, хотя специально высчитывали её. Потом говорил, что объединять семьи — плохая идея, что они помучают меня и попросят об одолжении.       — О каком? — тихо перебил его Пит, вгрызаясь взглядом в его лицо.       — Он не сказал, просто упомянул, — качнул головой Пит.       — Хорошо, что он говорил ещё?       — Что я не имею значения, что это цепь приоритетов… — Че нахмурился, пытаясь вспомнить, — он говорил, что от меня можно добраться до всех остальных, потому что я важен брату, а брат Кхун’Кинну, а тот Кхун’Танкхуну, Пи’Киму и так далее. А ещё он упоминал Вас, Кхун’Пит.       — Просто «Пи'», солнце, — мягко улыбнулся парень, тут же добавляя, — что он говорил обо мне?       — Что ты дьявол, из-за которого его люди не смогли добраться до Макао.       — Говорил ли он что-нибудь о Вегасе? Че нахмурился, пытаясь вспомнить все контакты с тем мужчиной. Подступающая нервозность мешала спокойно копаться в памяти, поэтому он пожал плечами.       — Я думаю, он хотел забрать и Макао, но у него не получилось. Он говорил, что сейчас я важнее Макао.       — Он так сказал? — насторожился Пит. — Можешь вспомнить, что он конкретно сказал?       — Что его ребята не сумели добраться до него и «зато у меня есть ты, а сейчас ты важнее Макао» — так он сказал. Парень опускает голову, напряженно разглядывая его кофту, вероятно о чём-то задумавшись. Порче протягивает ладонь и касается мягкой пайты, тут же получая милую улыбку от парня.       — Хочешь её себе? — предлагает он. — Она такая большая и просторная. Тебе понравится носить её. Че молча кивает, смущённо поджимая губы. Она напоминает ему сахарную вату, которую брат воровал для него в парке, выдёргивая палочки из рук детей. Пит немного отстраняется от него и снимает одежду, опуская её на колени. Ладони касаются ткани и ощупывают капюшон. «Так хорошо… так мягко…»       — Он упоминал Чая. Ты смотрел это видео, Пи’Пит? — парень кивает и ничего не говорит. Видимо, в тот раз зацепка ничего им не дала. — Можно я пойду?       — Конечно, — улыбается Пит. Морщинки собираются в уголках глаз. — Если ты что-нибудь вспомнишь, пожалуйста, скажи об этом Поршу, Киму или напиши мне на телефон, ладно? — Че кивает, поднимаясь из кресла. Парень поднимается следом за ним. — Спасибо, что поговорил со мной, малыш. Быстро перебирая ногами, подросток тянется к двери и замирает, когда его окликают снова:       — Не ночуй сегодня один. Я думаю, это будет сложная ночь.       — Каждая моя ночь сложная, если ты о кошмарах, Пи’Пит, — отвечает Че, обернувшись. — Я уже не помню, каково это — просто спать и видеть черные сны. Едва он открывает дверь, как Вегас тут же поднимает на него взгляд, отстраняясь от стены, противоположной от двери. Его взгляд прошивает его насквозь, и Порче передёргивает плечами, прижимая к себе толстовку. Каждый шаг ускоряет передвижение ног всё больше и больше. Ему так сильно хочется вернуться в комнату Кима, что он чуть не пропалывает носом коридор — Ким успевает подхватить его под локоть и помогает выпрямиться.       — Не спеши. Заприметив их, охранники отворачивают головы в разные стороны. Че уже на подходе к двери наклоняется и тянет за шнурок, развязывая бант. Он не может позволить себе войти в комнату обутым. Сбросив кеды на входе, подросток с облегчением переступает через порог и падает в небольшое кресло, стоящее недалеко от кровати. Ким ещё не вошёл, но Че видно, как он поправляет обувь и берет за задники двумя пальцами, чтобы внести в комнату и поставить у входа. Че сбрасывает с себя кофту и напяливает огромную для его тела пайту. Ким садится на постель у изножья, прямо напротив кресла. Внимательный взгляд обводит утопшего подростка. Порче поджимает губы и обнимает себя за плечи.       — Я отойду ненадолго, — говорит парень, никак не отводя взгляд от чужой одежды на его плечах. — Охране запрещено входить в эту комнату, но если ты позовёшь их — они войдут сюда. Дождавшись его кивка, Ким уходит не оборачиваясь. До ночи ещё много времени. Че надеется, что ему удастся немного отдохнуть, прежде чем кошмары захотят погостить у него в голове. Порче засыпает прямо в кресле, подложив под голову подушку. Он просыпается от щелчка закрывшейся двери. Тело инстинктивно дёргается, вжимаясь в кресло ещё больше, а сонные глаза стремительно наполняются ужасом, упираясь взглядом в застывшего Кима. С лица парня мгновенно смазывается раздражение, беспокойство, недовольство, уступая место мягкости и некоторой неуверенности.       — Где… — неожиданно вырывается изо рта, удивляя и самого Порче, — ты был?       — У Кинна. Обсуждали то, что ты рассказал Питу. Че поджимает губы и аккуратно поднимается с места, чувствуя, как начинает покалывать замлевшие ноги.       — Пойдём, покушаем? — тихо предлагает Че, неловко взглянув на него.       — Пойдём, — кивает парень. На кухне Ким достаёт свой телефон и утопает в нём на долгие минуты, беспрерывно что-то листая и нажимая. Порче сжимает губы, но ничего не спрашивает: ни о том, до чего они договорились на собрании, ни о том, чем сейчас занимается парень, ни о том, почему он не ест… Че просто обедает, стараясь не загружать свою голову лишними проблемами. … Порче сонно возвращается к себе в комнату. Он был у Порша, с которым в последние дни можно встретиться только поздним вечером или ночью. В целом, Че это устраивает, потому что кошмары не отступают и становится жаль Кима, которому приходится всё время выслушивать его немые истерики. Разумеется, парень не выражает никаких чувств по этому поводу, но Че видит в его глазах жертвенность и жалость — он буквально наказывает себя всем этим, наблюдая за его отчаянными попытками успокоиться. Че думает, что ещё не готов успокаивать и разубеждать других людей, потому что вины Кима в похищении нет… Устало потерев глаза пальцами, Че останавливается перед дверью и, зевая, медленно снимает с себя кеды. Он всё ещё не может заставить себя вносить свою обувь в комнату и даже обувается снаружи в коридоре. Около двери появляется небольшая подставка, на которую он укладывает обувку и открывает дверь, впуская их в приятную полутемноту. Не замечая ничего вокруг, он закидывает ногу на постель и вздрагивает, услышав нехарактерный для одеяла хруст. Ким едва слышно усмехается, садясь в кресло, стоящее напротив кровати. Че с удивлением осматривает заваленную огромными серыми упаковками кровать, и с вопросом в глазах поворачивает голову к парню.       — Что это?       — Твоя одежда.       — Моя? — рассеянно переспрашивает он. На часах два ночи, он едва удерживает себя в адекватном состоянии… — У меня никогда не было столько одежды.       — Она твоя, — убеждённо произносит Ким. Порче качает головой, протягивая ладони к пакету. Внутри что-то мягкое, — определяет он, надавливая на упаковку. Отдёрнув скотч, он раскрывает уголки и удивлённо распахивает глаза, упираясь взглядом в толстовку!       — О-о! — возбуждённо протягивает Че, залезая на кровать в огромную кучу пакетов. Пальцы раскрывают клеёнку и касаются мягкой ткани худи, свитшотов, толстовок!.. Если бы горел свет, Че бы смог назвать этот цвет, но в темноте он кажется зелёным. Все цвета такие яркие! А размеры большие! Подросток улыбается, прижимая к себе фиолетовую худи с героем из мультика. Бросив взгляд на Кима, он смущённо смыкает губы и опускает руки вниз, чтобы разглядеть получше.       — Улыбайся. Че вскидывает взгляд на парня.       — Я сделаю всё, что угодно, чтобы ты улыбался, — тихо обещает Ким, — скажи мне, чего ты хочешь. Я разобьюсь насмерть, но выполню твою просьбу.       — Почему всё это делаешь для меня? Уступил комнату, спишь на полу, терпишь, успокаиваешь, ходишь тенью… заботишься обо мне.       — Я обязан.       — Кому? Парень молча поднимается с места, обходит кровать и приподнимает одеяло, чтобы резко встряхнуть его и усеять пол пакетами и развёрнутыми вещами. Че расстроено укладывается на подушку и его укладывают одеялом. Ким больше не говорит. В последнее время с ним вообще мало кто разговаривает — все заняты.       — Ты правда сделаешь всё, что я попрошу? — Ким оборачивается и кивает. — Поспи сегодня со мной. Как раньше. Порче буквально видит, как напрягаются чужие плечи, а тело становится каменным. Че поджимает губы и отодвигается в сторону, поправляя несколько подушек. Кровать высокая и достаточно большая, чтобы здесь уместилось три человека.       — Кроме этого, — вдруг говорит Ким. Он отворачивает голову и принимается переодеваться. Порче чувствует себя так, словно его ударили в грудь. Слезы заполняют глаза в одно мгновение, и он пытается выдохнуть застывший в лёгких воздух как можно тише. Доверять своему голосу было очень трудно, но…       — Ты мне отказал, потому что я грязный? — Ким замер, обеспокоенно оборачиваясь к нему снова. — Я… слишком грязный для тебя? После того, что случилось, — добавляет Порче. — Или я всегда с первой встречи был для тебя таким?       — О чём ты говоришь? — ошарашенно шепчет Ким. Че сжимает губы и поднимает на него слезящиеся глаза.       — Я грязный, Пи’Ким? — рыдания уже подкатили к глотке, и он всхлипывает, садясь на постели. — Я больше никогда, — задушено выдыхает он, качая головой, — никогда-никогда-никогда не попрошу тебя об этом, только скажи мне: я грязный, Пи’Ким? Тебе противно? Ты… Че ещё никогда так сильно не вжимали в себя. Он никак не может успокоиться, ощутив тепло человеческого тела, потому что с некоторых пор он запретил себе касаться других людей, а Ким… вжимает его в своё тело, словно пытается протолкнуть внутрь себя. Порче ещё долго не может заснуть. Не потому, что так и не услышал ответа, а потому что непривычно снова спать с кем-то в постели. С кем-то, кто ему нравился какое-то время назад. С кем-то, кто всё ещё имеет для него значение. Ким обнимает его сзади, крепко прижав к себе за пояс. Кошмары не наступают.