Амон

Следующим днём Амелия была в хорошем настроении, благодаря вчерашнему примирению с Амоном, уже забыв, как днём ранее хотела покончить с их встречами, чтобы не допустить непоправимого. С самого утра четверга перед началом занятий, Амелия объяснила Кристине, что происходит между ней и Амоном, рассказала о ложном обвинении и о том, что сама попросила прощения. Теперь Амелия с нетерпением ждёт следующей встречи, которой, к сожалению, суждено состояться только после выходных, так как Амелии нужно исправить четверку на пятерку по профильному предмету, чтобы не расстроить родителей, а у Амона появились какие-то неотложные дела по работе. Ей предстояло ещё узнать больше информации о его жизни, она больше не могла задаваться вопросами о его жизни, не получая ответов, хотя и беспокоилась о том, что может показаться навязчивой. Не смотря на всю занятость молодых людей, они всегда находили несколько минут для того, чтобы обменяться короткими сообщениями. И хотя в них не было ничего значимого, сердце Амелии трепетало от каждого входящего сообщения, а улыбка не сходила с лица ещё несколько минут после прочтения обыденных «Как ты?» или «Я бы хотел прямо сейчас приехать, если бы это было возможным». По словам Амона, он уехал из города для встречи с напарником в общем деле, которое совершенно секретно до его официального подтверждения и о чем Амелия узнает первая, как только придет время. Амелия в свою очередь без труда исправила четверку по экономике, уже вернувшись в колею учебной рутины. Кевин всё ещё не появлялся на пары, а однокурсники, словно утомившаяся публика, стали тише и спокойнее по отношению к скромнице. - Ты уверена, что тебе нужно уехать на выходные домой? – Кристина развалилась на своей кровати, как только вошла в комнату после пар в пятницу. – Может, стоит остаться и приятно провести время? - Я не могу остаться, в воскресенье Пасха, это великий церковный праздник, к тому же, матери понадобится помощь в приготовлении. - Ты сказала «не могу», а не «не хочу». – Кристина ехидно улыбаясь, облокотившись на локоть и сжимая края подушки, не сводила глаз с пакующей чемодан, Амелии. - Что за вздор? Я хочу поехать домой! – Ами не отводила глаз с вещей и чемодана, чтобы не выдать своим видом желание остаться и сожаление, что не может этого сделать. - Так вы с ним постоянно общаетесь? – Кристина перевернулась на спину и начала играть с прядями волос, задумчиво рассматривая потолок. - Ну, не могу сказать, что постоянно, он ведь тоже очень занят. – Амелия закончила сборы и, взглянув на часы, поняла, что уже опаздывает на автобус в родную Герду. – Всё, до воскресенья! - Пока-пока. – Пролепетала Крис, но дверь уже захлопнулась и Ами ничего не услышала. К счастью, она успела в последние минуты добежать до уезжающего автобуса, после чего облегченно выдохнула и, заняв свободное место, уехала домой, всю дорогу размышляя не о предстоящем проведенном времени с родителями, а о том, встречу с кем она ожидала с большим предвкушением и желанием. Весь день субботы Амелия провела вместе с матерью за готовкой куличей и фирменных блюд семейства Роуз, пока отец взял на себя уборку двухкомнатной скромной квартиры и все походы в супермаркет. День пролетел так незаметно, что мать с дочерью вынуждены были ускориться с наступлением темноты, не смотря на усталость и напряженную обстановку. - Амелия, как успехи в университете? – Встревожено спросила мать, обратив внимание, как Амелия в очередной раз хватается за смартфон, слыша вибрацию. - Всё хорошо. – Девушка заметила настороженность матери и аккуратно убрала смартфон из виду, спрятав его за газетой на столе. – А почему ты спрашиваешь? - Скоро сессия и мы с отцом беспокоимся. – Миссис Роуз посмотрела на настенные часы, вытирая столешницу после долгой возни с тестом. Амелия очень любила свою мать, хотя иногда и чувствовала, что их мнения расходятся настолько, что поднятие любой темы мог вызвать серьезный разлад между кровными родственниками, от чего дочь предпочитала чаще соглашаться с наставлениями родителей. Высокая и статная Миссис Роуз выглядела добродушной и приятной женщиной, но по закону обманчивой внешности, она таковой являлась только в чужих глазах, будучи строгой со своим единственным ребёнком и крайне скудной на ласку для мужа. Для неё, казалось бы, самым главным в жизни было только образование и успешный брак с перспективным, но скромным, мужчиной. Мать часто воспитывала дочь, приводя в пример никого другого, как себя. - Ты должна ровняться на меня! Я с блеском окончила филологический институт, в 25 вышла замуж за прекрасного мужчину, с которым у нас были одинаковые взгляды на жизнь и веру. И только родив тебя, я стала чувствовать себя счастливой женщиной. Не обращай внимания на других, они могут быть потеряны, для них нормально потакать своим желаниям, но из-за этого, они могут ничего не добиться в жизни, кроме как вредных привычек и порицания Богом. Нужно думать о своём пути, о будущем, нужно планировать жизнь и идти к цели, не оглядываясь на других. – Часто повторяла миссис Роуз, своей несовершеннолетней дочери на любые возмущения. Она не интересовалась тем, что любит Амелия, кем бы хотела стать, куда бы хотела поехать. За неё всё решили родители, и с помощью своего авторитета перед беззащитным ребёнком, только укрепляли своё давление. Они считали, что знают лучше, что правильно и хорошо, а что лишь испортит и уничтожит их дочь. Ами всегда боялась противоречить родителям, боялась потерять единственных людей, которые любили и опекались нею, даже если они внушали ей, что большой и злой мир проглотит и выплюнет её, если она не станет следовать советам мистера и миссис Роуз. Но разве в этом успех? Можно ли считать успехом молчаливый путь на поводу тех, кто считает, что знает лучше? С такими достижениями в учебе, с такими речами матери о счастье, семье и любви к Всевышнему, не похоже, что родители Амелии довольны тем, что имеют. Так почему же нужно слушать тех, кто сам не верит, что имеет хорошую жизнь, хотя и всячески пытается доказать это окружающим? Амелия вспомнила, как Амон говорил о количестве людей, которые были недовольны своей жизнью перед смертью. Подумав об этом, девушка словила себя на мысли, что, на самом деле, она видит своё будущее не таким. Не таким, как предрекают её родители. Пусть и боялась даже себе в этом признаться. - Ты всё время витаешь в облаках, мне не нравится твоё поведение, Амелия. – Мать встала посреди кухни, скрестив руки на пышной груди. - Мама, пожалуйста, давай не будем. У меня всё хорошо. – Амелия забрала телефон из укромного места и хотела закончить разговор, выйдя из кухни, но остановилась у двери, когда мать заговорила. - Я очень надеюсь, что моя дочь не настолько глупа, чтобы покончить со своей жизнью присутствием в ней кого-то сомнительного. – Повысив голос, строго отрезала женщина, понимая, что дочь столь улыбчиво отвечает не на сообщения Крис, как она сама говорила, а кого-то, о ком не желает рассказывать. - Что? – Ами обернулась, изображая удивление. - Не держи меня за полоумную, Амелия. – Женщина не сводила с дочери гневного взгляда. - Что у вас тут происходит? – На кухню вошёл обеспокоенный отец, услышав с соседней комнаты начало большого скандала. - Ничего, - отрезала Амелия, впервые выдав эмоциями своё недовольство, - мама просто в очередной раз хочет поставить меня на место. – Удившись своей смелости, она продолжила недовольно сверлить мать взглядом. - Что ты сказала? – Вскипела миссис Роуз, но Амелия уже развернулась и ушла в свою комнату, закрыв за собой дверь. – Да как она смеет говорить так со мной? - Солнце, пожалуйста, успокойся, - мужчина заключил свою жену в объятия, стараясь предотвратить ссору, - все устали, нам просто нужно немного отдохнуть. Амелия не выходила из своей комнаты, чтобы не сталкиваться с матерью, пока не убедилась, что родители легли спать перед ранним пробуждением для похода в церковь. Девушка долго не могла совладать с собой, словно не веря в то, что она посмела огрызнуться матери, сказать то, что ещё совсем недавно боялась даже подумать при маме. «Ну и пусть знает, что я не буду больше молчать. Мама, папа, Бог, меня все постоянно держат в рамках: как одеться, что сказать, что подумать и что сделать. Сколько можно? Почему я должна молчать, когда меня пытаются выставить крайней, научить жить по своим правилам? Мне ведь больше не 10 лет. О чем говорить, если я не могу даже надеть джинсы при маме. Она до сих пор не знает, как изменился мой стиль, когда мы с Кристиной подружились. О, да, мамочка бы не одобрила джинсы, кроссовки, распущенные волосы. Я ходила в вещах, которые мне выбирала мать, всего первый месяц обучения в университете, а меня до сих пор называют мышью. Они хотят для меня как лучше, но даже не знают, чего хочу я. А теперь даже я не знаю, чего я хочу. Я так любила писать стихи раньше, но даже это увлечение они подавили, внушая мне, что это пустая трата времени и что этим я никогда не заработаю на жизнь, меня не будут уважать в обществе. И вот, я пошла дорогой, которую для меня выбрали, разве теперь я уважаема? Кажется, за всю мою жизнь, только Кристина первая спросила меня, на какой фильм я хочу сходить, какое платье мне нравится, спрашивала моего совета и мнения. Почему чужому человеку есть больше дела до моего «я хочу», чем тем, кто меня породил? Амон, которого я и недели не знаю, общается со мной о том, что мне интересно, даже он предоставил мне выбор. Кого я боюсь? Матери или отца? Но не им ведь жить мою жизнь. Не им сталкиваться с общественным порицанием, болью и ощущением себя полной ничтожностью. Хватит уже это терпеть, Амелия, начни быть собой, а не копией кого-то!» Девушка была зла. Она впервые в жизни была настолько зла на мать, что даже не скрывала своих эмоций. Но уже через час раздумий, ей всё же стало стыдно за свою дерзость в сторону родителей. Мысли об этом не давали покоя, и Ами решила извиниться перед матерью в первую очередь. Она не имеет права расстраивать родителей, но всё же должна попытаться объяснить им свою точку зрения, попытаться достучаться к самым родным людям в её жизни. Уже было за полночь, как Амелия уловила весьма острое желание изменить свою жизнь, прекратить быть пешкой в чьих-то руках и просто чувствовать, что проживает полноценную жизнь, не теряя ни дня на то, чего она на самом деле не хочет. Сложно было представить, в каком направлении ей сейчас стоит начать двигаться, ведь столько всего было уже проделано без её воли, столько решений было принято не ею, но, если не прервать этот процесс сейчас, может быть слишком поздно. «Чувствую себя наивным пацифистом, коим был Дориан Грей в день своего прибытия в Лондон, и как бы мне не хотелось переходить эту грань, которую Амон, словно Генри Уоттон, стирает передо мной. Нет, он словно открывает мне глаза на весь окружающий меня мир, показывая с другой стороны меня саму, в то время как Генри провоцировал Дориана на сомнительные удовольствия и жизнь одним днём. Что меня ждёт дальше? Чего я хочу? Что мне делать сейчас? Я не знаю ответов ни на один этот вопрос. Это уже как минимум показатель того, что я иду не по своему пути. Неужели это Амон влияет так на меня? Две встречи с таинственным парнем не смогли бы так сильно повлиять на меня. Или смогли? Я к нему прислушиваюсь только потому, что боюсь высказать своё мнение или потому что я согласна с ним?» Амелия подскочила с кровати, включила настольную лампу, и не тратя ни минуты, взяла чистый лист бумаги, ручку, и удобно усевшись на стуле, написала первую строчку. Стих, словно из глубин её души, сам образовывался у неё в голове, она не успевала продумать следующую строчку, как её рука уже выводила букву за буквой, поспешно переходя на новую строчку, продолжая мысль. Как только Амелия закончила писать последнюю строчку, она положила ручку на стол и взяла лист в руки, перечитывая стих, который писало её воображение. Ты видишь в небе корабли? Они летят в огне, сгорая. Они – это все наши мечты, От нас они уверенно сбегают. Видишь? Один медленно тлеет, Он и плывёт медленнее остальных. Это – любовь, которую я лелеял, А сейчас совсем о ней забыл. А тот, что самый первый, Такой яркий, и уже сгорел дотла, Это твои детские надежды, Их не осталось в твоей жизни ни черта. Ты видишь в небе корабли? Они летят, уже почти сгорая. Они – твои старые мечты, А новых нет. Нет новой стаи. Девушка улыбнулась. Она перечитывала стих снова и снова, понимая, почему именно эти строки так просились излиться на чистый лист, ведь это то, что Амелия чувствовала в себе сама. Она совсем прекратила мечтать, позволив родителям залить керосином корабли и отпустить их в последнее плавание, подняв якоря. Она почувствовала, как по щеке стекла слеза. Но это была слеза радости от той лёгкости, которую она ощутила в себе, осознав, как много времени она потеряла впустую и сколько силы она ощущает в себе сейчас, чтобы бороться за право на счастливую жизнь, полную «я хочу», а не «я должна». Амелия уснула ближе к двум ночи, даже не ответив Амону на его предложение поговорить по телефону перед сном. Она была полностью поглощена своими мыслями и планами на будущее. Она не могла решить, что делать с учебой, что делать с личной жизнью, со своими отношениями с родными. Она нуждалась в поддержке извне, но понимала, что она должна сама сейчас разобраться с собой и своими желаниями, а не прислушиваться к совету посторонних, даже и самых близких людей. Как она раньше не замечала таких рамок вокруг себя? Только сейчас она начала ощущать предоставляемый выбор, и только сейчас этот выбор казался ей правильным для неё самой в первую очередь. Даже когда в четыре утра Амелия с родителями пошли в церковь на торжественную пасхальную службу, девушка витала в облаках, думая о своём вместо того, чтобы расслабиться и полностью проникнуться таким любимым ею праздником, утонуть в ритмичном зачитывании молитв, наслаждаясь ароматом ладана и холодным утренним воздухом. Девушка была настолько задумчивой, что даже забыла о необходимости перекреститься перед входом в церковь, благо, это заметил отец и лишь придержав девушку за локоть на пороге перед массивной дверью, прошептал об этом так, что никто из прихожан, и даже мать, не услышали об этом. Амелия почувствовала странное наваждение, словно её окатили холодной водой, когда она поняла, что упустила самое элементарное действие, которое уже долгие годы было автоматическим для неё, а теперь она забыла об этом. Но её мысли вновь быстро перетекли в другое русло, вызывая волнение из-за других поводов, более существенных на данный момент. На пути домой с церкви, когда родители шли впереди, держась за руки, Амелия решила не терять времени и попросить прощения за своё поведение сейчас. Она знала, что не стоит поднимать разговор о своих планах на будущее, в которых она и сама ещё не была уверенна, но восстановить прежние отношения было крайне необходимо. Амелия не хотела снова прогибаться, не хотела давать понять, что она согласна с родителями, и потому в её словах был слышен холод. - Мам, - Амелия подошла к матери с правой стороны, набирая в легкие больше воздуха, - прости меня за вчерашнее. Я повела себя грубо с тобой, и мне стыдно. Миссис Роуз замедлила шаг, но не спешила отвечать, словно наказывая Амелию молчанием, либо же стараясь надавить на дочь, чтобы та сказала что-то ещё, но Ами молчала. Ей и без того показалось, что она начала оправдываться, вместо простого извинения. - Я надеюсь, ты сделаешь выводы и впредь будешь думать, прежде чем говорить. – Голос матери был недовольным, но эти слова служили прощением для Амелии, а потому, девушка почувствовала едва уловимое облегчение. Утро воскресенья действительно выдалось прохладным и хмурым. В воздухе витал аромат приближающегося весеннего дождя, который то и дело каждые полчаса увлажнял сухую землю, но вновь прекращался, предоставляя жителям области вернуться со службы домой без спешки. - Я сегодня уеду пораньше, - вымолвила Амелия уже за завтраком, - хочу больше времени посвятить учёбе. - Как? – Отец посмотрел на настенные часы над обеденным столом. – Всего лишь 7 утра, к чему спешка? Задержись хотя бы на несколько часов. - Нет! – Отрезала мать. - У тебя всё необходимое есть здесь, можешь подготовиться в своей комнате, мы тебя не потревожим. Так я хотя бы буду уверенна, что ты действительно учишься. Амелия с трудом проталкивала в себя каждый кусок постного кулича с изюмом, пытаясь придумать причину, чтобы выбраться из домашнего заключения. Она хотела поскорее уехать не из-за учебы, и даже не из-за Амона. Девушке было невыносимо дискомфортно находиться с родителями в одном помещении слишком долго, особенно после вчерашней ситуации и ночных размышлениях. Она чувствовала себя узником в этих стенах, рядом с постоянными надзирателями. - Я забыла шнур от ноутбука, собиралась в спешке. Он вчера сел, а вся информация там. – Амелия допила чай, не поднимая глаз, уже чувствуя на себе всю бурю эмоций матери. - Как можно быть такой безответственной? – Прошипела миссис Роуз и встала из-за стола, собирая посуду. – Чего сидишь? Иди, собирайся, а то опоздаешь. Отец, как и всегда, молчал, стараясь не перечить жене, так как в своё время усвоил, что это ни к чему, кроме её гнева не приведет, но она всё равно добьется своего любым путём. Он подмигнул и улыбнулся дочери за спиной любимой женщины, чтобы хоть как-то проявить свою поддержку. Провели Амелию так же холодно, как и встретили. Кажется, с каждым днём отношения в семье становились всё более напряжёнными, либо это напряжение дочь стала ощущать в себе сама из-за внутренних противоречий. Мать становилась всё строже, отец всё тише, а Амелия лишь чаще задумывалась о том, правильно ли она делала, что молчала всё время, не высказывая недовольства за принятые вместо неё решения. Только в глазах окружающих эта семья казалась крепкой и дружной, но, когда все оставались наедине, пропадали улыбки, комплименты, забота. Все жили словно по расписанию, в котором не было места для любви к кому-либо, даже если это был близкий человек, кроме любви к Богу. Дорога из Герды в Кромов показалась Амелии короткой, ведь она как выжатый лимон после выходных с родителями и раннего пробуждения, уснула через несколько минут после посадки, предварительно написав Амону, что уже выезжает и приедет в город ближе к одиннадцати. Проснулась она уже от суматохи выходящих пассажиров на конечной станции. В спешке подхватив свой чемодан, Амелия вышла из автобуса, и, достав телефон, обнаружила сообщение от Амона. «Я буду ждать тебя на парковке у автовокзала». Это сообщение было настолько неожиданным, что вызвало у девушки секундное замешательство и смятение. Амелия оглянулась возле отъезжающего пустого автобуса и мысленно прикинула самый удобный маршрут до парковки, находящейся в метрах ста от неё. Она поставила чемодан на колёса, но не успела сделать несколько шагов, как кто-то сзади подхватил её под локоть, в попытке остановить. Амелия обернулась, надеясь увидеть пред собой Амона, но тут же встрепенулась, увидев перед собой незнакомую женщину, всё ещё грубо сжимающую локоть девушки. Женщина, одетая в черное длинное платье, чьи белокурые волосы были покрыты такого же цвета платком, была невысокого роста, лет сорока на вид. Её взгляд был таким уставшим, что Амелии на миг показалось, что незнакомка либо больна, либо пьяна, но её уверенная речь тут же опровергла любые догадки. - Не ступай дальше! - Её мутно-голубые глаза были прикованы к лицу Амелии, что вызвало дискомфорт у девушки, но она стояла как вкопанная. - Проклятой дорогой ты идёшь. – Амелия постаралась мягко вырваться из цепкой хватки, от чего женщина сжала её тоненькую ручку ещё крепче. – С приходом света, тебя поглотит тьма. Не жди спасенья, пока душа твоя мертва. Незнакомка хотела продолжить, но вдруг её лицо исказила маска ужаса. Глаза её смотрели сквозь Амелию, как будто она была слепа, не видела ничего материального. Женщина тут же отпустила руку Амелии и что-то нашёптывая, сбежала в обратную сторону от вокзала, даже не смотря по сторонам, перебегая дорогу, к счастью, без происшествий. - Амелия! – Амон подошёл сзади так тихо и неожиданно, что его голос до жути испугал девушку, от чего она подпрыгнула на месте и обернулась, теряя из вида загадочную женщину, уже немного унимая свою дрожь присутствием знакомого ей человека. - Ты видел её? – Амелия стала оглядываться, стараясь распознать знакомый силуэт, но его нигде не было. – Что это было? - Ты о ведьме? – Со смешком спросил Амон, слегка наклонив голову, как любопытный птенец. - В-ведьме? – Амелия с трудом смогла выдавить из себя это слово, непроизвольно вспоминая её слова о свете, тьме и мёртвой душе. - В Кромове её называют ведьмой, кому приходилось с ней сталкиваться. – Амон уверенно подхватил чемодан Амелии из её рук, и не спеша направился в сторону парковки, продолжая свой рассказ, видя замешательство девушки, ступающей за ним. – Кто не верит в это, называют её сумасшедшей. Так или иначе, в её словах всегда есть тайный смысл, который рано или поздно становится понятен. Амелия поспешила за Амоном, всё ещё осматриваясь по сторонам, не понимая, хочет она увидеть эту женщину и расспросить, что она имеет в виду, или опасаясь её. - Ты с ней сталкивался? Она что-то тебе говорила? – Поинтересовалась Амелия, когда Амон ставил чемодан в багажник своего внедорожника. Амон усмехнулся, словно сдерживая смех. - Она не очень приветлива ко мне. – Амон подошёл к двери пассажирского сидения и любезно помог Амелии сесть на переднее сидение, после чего сам сел в автомобиль и мягко тронулся в направлении общежития, ясно давая понять, что не хочет продолжать этот разговор. Выезжая с парковки, мужчина включил музыку, не слишком громко, чтобы слышать, что происходит на дороге, но достаточно, чтобы Амелия могла разобрать слова песни. «У меня есть мечта, это всё, что мне нужно. Я сделаю это с некоторой работой и верой. Знаю, чего я хочу, поэтому я возьму это на себя. Я делал ошибки, но ошибки делают тебя сильным». Девушка взглянула на монитор, висящий на приборной панели между водителем и пассажиром, на котором были написаны исполнитель и название «NEFFEX – Best of Me», запоминая песню, чтобы позже переслушать, чувствуя, как слова куплета отзываются в её сердце. Амелия попыталась вспомнить, включал ли музыку в машине Амон ранее, но она была так напугана им в их первые поездки, что даже не обращала на это внимания. Поймав на себе заинтересованный взгляд водителя, Амелия решила подробнее расспросить Амона о странной женщине на автовокзале. - Почему эта женщина неприветлива к тебе? - Наверное, потому что она ведьма. – Амон не сдерживал насмешливую улыбку, переведя взгляд на дорогу, даже когда машина останавливалась на светофоре. – Как ты добралась? – Он бегло осмотрел Амелию, но тут же отвёл взгляд. - Хорошо, я проспала всю дорогу, поэтому не заметила твоего сообщения. Если бы увидела раньше, попросила бы не ехать за мной. – Спокойно проговорила Амелия. – Но где вы могли познакомиться с этой ведьмой? Она не похожа на тех людей, с которыми ты имеешь дела. - А ты знаешь с какими людьми я веду дела? – Насмешливо поинтересовался Амон. – И это еще почему ты хотела попросить меня не ехать за тобой? -Амон нахмурился и снова посмотрел на Ами, чем смутил её и вынудил рассматривать пейзажи города за окном. - Потому что не хотела бы дёргать тебя по такому пустяку. Я бы сама справилась. – Девушка поняла, что Амон не ответит на её вопросы о сумасшедшей на парковке и не стала продолжать этот разговор. Но его молчание по этому поводу почему-то насторожило её. - Я лишь хотел быть уверенным, что ты в безопасности и не будешь тащить тяжелый чемодан в одиночку. - Спасибо. – Амелия смущено улыбнулась, рассматривая доброжелательное лицо водителя, но тут же отвернулась, не желая выдать своей заинтересованности. – Как ты отпраздновал Пасху? - Я не праздную. – Сухо ответил Амон, чем ещё больше заинтересовал девушку. - Ах, да, - она поджала губы, словно на миг забыла все их разговоры, - ты не веришь в Господа, поэтому не празднуешь религиозные праздники. - Я вообще не праздную никакие праздники. - Как? А Новый Год? День Рождения? – Девушка захлопала ресницами, явно не ожидая услышать такой ответ. - Никаких, Амелия. – Амон вкрадчиво посмотрел на свою пассажирку, но тут же снова уставился на дорогу, пока она не отрывала взгляда от него. - Но почему? – Не унималась Ами, как малое дитя, требуя ответа. - А зачем? - Ну как это, - Амелия тоже уставилась на дорогу, размышляя об ответном вопросе, - это ведь не религиозные праздники. День Рождения – это твой особенный день, день, когда ты родился, а Новый Год это ведь… - Это просто новый год. – Амон воспользовался заминкой Амелии, которая впервые сама задумалась о смысле этих праздников. – Почему люди не празднуют каждый новый день? Каждый новый месяц или каждое новолуние? Почему именно раз в год нужно праздновать ещё один круг Земли относительно Солнца? – Амелия снова сверлила Амона взглядом, словно смысл его слов был одновременно простым и самым сложным из всего сказанного ранее. – Так же и День Рождения. День, когда человек родился на свет, но в человеческой жизни так же важны дни, когда зародилась яйцеклетка и сперматозоид, когда произошло зачатие, когда каждый день человек переживает какое-то событие, и меняется, становится кем-то новым, или же просто сохраняет свою жизнь. Почему именно день, когда тело просто впервые показало себя? - Ты очень странный, Амон. – Амелия снова перевела взгляд на дорогу, но начала незаметно выкручивать свои пальцы, размышляя о его словах. – Это так просто, но сложно объяснить. Так просто заведено. - Запомни мысль о том, что что-то может быть простым на деле, но сложным в объяснении. - Зачем? - Потому что человечество построило такой мир, где, казалось бы, всё так просто, но когда задумываешься, понимаешь, что объясняя, это теряет всякий смысл. Это нужно для того, чтобы ни один человек, смирившись с любыми устоями из детства, не задавал лишних вопросов, будучи взрослым. Прости, но я снова затрону твою веру. Тебе просто верить, сложнее объяснить, и практически невозможно перечить, ведь для этого нужно задать себе вопросы, на которые если ты и сможешь дать ответы, они будут противоречить тому, что было для тебя простым. – Амон оглянулся на Амелию и, увидев недоумение в её пустом взгляде, продолжил. – Ты понимаешь, о чем я? - Я понимаю смысл, который ты пытаешься донести. Ты хочешь в очередной раз попытаться доказать мне, что ни одна религия не имеет смысла? По салону разразился хохот Амона, от чего Амелии стало не по себе, и она начала слегка ёрзать по креслу, хотя смех его был одним из самых приятных звуков, которые она слышала в своей жизни. - Я не хочу ничего тебе доказывать, - начал Амон, спустя несколько минут, когда автомобиль подъезжал к общежитию Амелии, - ты сама знаешь всё, и вскоре ты сама подтвердишь свои мысли. Но юную девушку такой ответ не устроил, и она мысленно дала себе указание обязательно продолжить этот разговор. Амон предложил Амелии занести чемодан в её комнату, и она согласилась, представляя, как могла бы сейчас снова тащить его сама. Поднимаясь по лестнице, она молилась, что бы в комнате было чисто и никакого нижнего белья, небрежно брошенного Крис, на видном месте не было. Когда молодые люди поднялись на пятый этаж, Амелия подошла к своей комнате, дёрнула ручку двери, убедившись, что Кристины ещё нет дома, и открыла дверь ключом, пропуская Амона войти первым, после чего зашла сама, прикрыв за собой дверь. - Довольно мило, как для комнаты в общежитии. – Амон поставил чемодан на пол и снова окинул комнату взглядом, разглядывая аккуратно заправленные кровати, стоящие друг напротив друга по правую и левую сторону от двери, а также письменный стол напротив, и шкаф, который, казалось, был аккуратно спрятан за дверью, не смотря на свои размеры. Он остановил свой взор на Амелии, скидывающей с себя коричневый тренч, после чего повесила его в шкаф, оставаясь в шелковом бежевом платье ниже колена и с длинным рукавом. - Хочешь чаю? – Предлагая остаться на чай, девушка уловила истинное желание, чтобы он согласился не из-за любезности, а чтобы остаться с ней ещё хотя бы на полчаса, ведь она чувствовала, как скучала по нему все эти дни, когда они не виделись. - С удовольствием. – Амон скинул с себя черный пиджак и повесил его на спинку одного из двух стульев, на который присел перед пустым столом. Он явно понимал, что Амелия хочет провести с ним время, и не стал этому возражать. Девушка включила электрический чайник и принялась за распаковку чемодана, пряча продукты в маленький холодильник, стоявший слева от входа, а вещи складывала на свои полки шкафа. - Ты живёшь с Кристиной? – Амон закинул ногу на ногу, и с любопытством продолжал изучать комнату и действия девушки. - Да, она обычно приезжает ближе к обеду, если уезжает к родным. - Давно вы знакомы? – Нарушал тишину Амон, любуясь каждым движением Амелии, подмечая, насколько она аккуратна и чистоплотна. - Почти год, мы с ней вместе поступали и с первого дня жили вместе. - У тебя есть друзья, кроме Крис? - У меня мало времени для общения, я всё время посвящаю учебе, поэтому дружу только с ней. Но она заменяет мне десятки друзей. – Ей явно не нравился допрос парня о её социальной жизни. Амон заметил нервозность в ответе девушки, поэтому стал расспрашивать об удобствах в студенческих общежитиях, так как ему никогда не приходилось жить в подобных местах либо разговаривать со студентами, на что Амелия охотно отвечала, ловя себя на мысли, что студенческая жизнь ему чужда, пусть и интересна. Амелия закончила с распаковкой чемодана и приготовила зелёный чай, после чего присела на стул возле Амона, развернув его напротив и отодвинув немного дальше от собеседника. - Как прошли твои выходные? – Амон сделал глоток горячего чая, но даже не скривился от этого, хотя Амелия только залила его кипятком. Девушка заметила это, но не стала делать какое-либо замечание, всё ещё думая над каждым словом, которое она говорит мужчине. - В детстве празднование Пасхи было для меня чем-то священным, поэтому всё прошло хорошо. - В детстве. А сейчас? - Сейчас тоже, конечно, просто в этот раз всё было как-то иначе. – Амелия сделала глоток чая, но почувствовав, как ошпарила верхнюю губу, поставила чашку на место. Амон внимательно следил за каждым её движением, ведь ему легко удавалось улавливать её настроение и изучать характер в любых мелочах. Увидев, как он пьет горячий чай, девушка поспешила сделать то же самое, не смотря на то, что получила лёгкий ожог, лишь потому, что подсознательно привыкла делать то, что делает большинство, чтобы не выделяться на общем фоне. Он замечал, как она выкручивает свои пальцы, когда боится осуждения, либо когда её же мысли неприятны для неё, или когда разговор нарушает её устойчивую идеологию, в которой она была убеждена долгое время. Он замечал, как она боится смотреть в его глаза, привыкшая чувствовать себя жертвой в компании любого собеседника, и потому постоянно переводила взгляд, делая вид, что заинтересована чем-то другим. Замечал, как она задерживает дыхание, в страхе ожидая ответы на свои вопросы. Или как одергивает рукава своей одежды, когда пытается подавлять свои эмоции. За несколько встреч он успел изучить каждое её движение и то, что за ним следует, чего даже она не замечала в себе. Но он так же заметил то, как она становится более смелой с ним, и это не могло не радовать его. - И что же было не так в этот раз? – Амон закинул правую руку на спинку стула, левой всё ещё держа горячую кружку с чаем. - Это довольно личное… - И вот снова знакомый жест, когда Амелия натягивает рукава своего платья, скрывая запястья. - Я не настаиваю. Ты всегда имеешь право умолчать о том, что ты не готова доверить мне. - Дело не в доверии, - девушка нахмурила бровки, - просто я не хочу обсуждать своих родителей. Я им многим обязана, и я не хочу быть неблагодарной дочерью, говоря что-нибудь о них, что мне не нравится. - Обязана? Чем же? – Амон поставил кружку на стол и его руки сцепились в замок на коленях. - Они родили меня, воспитали, покупали всё, что мне необходимо. Тратили время, силы, нервы, деньги. - Но ведь ты с ними не подписывала контракт при зачатии, что ты им будешь что-то должна за всё это. – Амон был серьезен, хотя его слова могли бы считаться хорошей шуткой. - Нет, конечно, нет. Но ведь они это всё делали, чтобы у меня была хорошая жизнь и я благодарна им за это. – Амелия крепко сжимала тонкими пальчиками рукава платья, переведя взгляд на окно за ним, чтобы не смотреть на Амона. - Это ведь был их выбор, а не твой. – Он заметил напряжение в Амелии и поспешил объясниться. – Я ни в коем случае не говорю тебе прекратить уважать твоих родителей, уважение – это то, что заслуживает каждый человек, вне зависимости от того, кто он. Но обязанность? В этом большая проблема у вас, людей. Вы всегда считаете, что кому-то чем-то обязаны, особенно родителям. И все твои действия всегда отталкиваются от того, что подумают родители или Бог. Но чем больше ты угождаешь тем, кому считаешь, что ты обязана, тем больше ты зарываешься в долговой яме, в конечном итоге придя к тому, что ни один из сделанных тобою выборов не принесет тебе удовольствия и вкуса жизни. Когда два человека принимают решение родить ребенка, они руководствуются собственными целями и намерениями, нередко, ожидая, что новый человек будет своеобразным рабом их системы. Быть родителем – это направлять неосознанного человека туда, куда удобнее всего. Так же действует и любое правительство и религия. Амелии показалась странной формулировка ответа, будто Амон говорил о сущности человека, при этом он не приписывал себя к числу таких, но тема разговора вызвала больше негодования, а потому, она пропустила мимо ушей странные выражения. - Нет, я не согласна. Я люблю своих родителей! – Амелия замотала головой, стараясь оправдать маму с папой, хотя и чувствовала, что сейчас речь идет не только о них. - Любишь за что? - Что? – Амелия посмотрела Амону в глаза, но тут же отвела взгляд, чувствуя, как у неё путаются все мысли, тонущие в омуте черной бездны. – Потому что они – мои родители! Они меня родили, воспитали… - Ты ведь чувствуешь, что обязана им за это. Ты сама это сказала минутой ранее. Так это любовь или чувство долга? - Любовь. - Тогда за что ты обязана им? - Я не понимаю, к чему ты клонишь. - К тому, Амелия, что человечество называет любовью не светлое и безответное чувство, а собственную выгоду или чувство долга. В отношениях люди говорят, что любят друг друга, но они любят до тех пор, пока чувствуют взаимную выгоду или пока расплачиваются за что-то. Когда один из партнеров получает большую выгоду на стороне, он уходит, либо же когда всё, что он может получить оказывается незначительным и человек отдает больше, чем получает - тогда возникает ощущение, что долг выплачен и оставаться больше незачем. Знаешь, почему говорят, что отношения - это тяжелый труд для обоих людей? - Исходя из твоей логики, это потому что оба дают и получают. - Именно, но это не моя логика, это очевидный факт, о котором мало кто задумывается. - Но есть ведь люди, которые любят безответно, ничего не получая от партнера. Это трудно назвать взаимовыгодными отношениями. - Да, это либо привязанность из-за отсутствия собственного «я», когда объект так называемой любви полностью контролирует твою жизнь, делая её понятной, даже если и не всегда комфортной, либо идеализация человека, когда влюблённый боится столкнуться с реальной картиной мира и рисует своим воображением того, кого не может достичь. Вы об этом говорите «розовые очки». А вот во взаимовыгодных отношениях нет ничего плохого. Люди часто боятся употреблять слово «партнёр» в отношениях, но ведь это самая правильная позиция. К любви нужно подходить как к сделке с деловым партнёром. Ты ведь не откроешь бизнес с человеком, в котором не уверенна, которому не доверяешь, или который не сдерживает своего слова, или же когда ты видишь, что его ресурсов недостаточно для поддержания бизнеса? - Конечно, нет. Бизнес-партнёр должен быть надёжным, иначе весь бизнес может рухнуть или лечь на плечи одного человека, пока второй будет получать те же привилегии, не прикладывая усилий. Да и разорвать такие отношения и поделить бизнес поровну будет довольно сложно при этом. – Амелия вспомнила лекции с экономики, говоря на эту тему. - Почему же люди вступают в любовные отношения, или даже в брак, при таких же условиях? – Ами не ответила. Эта метафора была самой понятной из всех, что она слышала ранее в своей жизни. На миг Амелии показалось как много несчастных пар будут вместе только из-за неправильного подхода к выбору партнёра и как на самом деле просто это может быть, если только задуматься. - Почему ты всегда говоришь так, словно тебя всё это не касается? Говоря о людях в третьем лице? – Амелия сделала несколько глотков уже остывшего чая, полностью погрузившись в разговор и понимая каждое слово Амона, словно уже давно догадывалась о лживых терминах. - Потому что людьми могут зваться лишь те, кто живёт по понятному принципу или правилам. - Но и ты ведь живешь по такому же принципу! – Вскликнула Амелия, ещё больше запутавшись в том, каким себя сам воспринимает Амон. - Мой мир немного иначе устроен. Соответственно моё мировоззрение может отличаться от общепринятого. - Но ты живёшь в одном мире со всеми людьми, на одной планете, о каком «твоём» мире ты говоришь? - Да, но в одном мире уживаются более 20 различных религий, более 197 стран, более 4 000 народов. А теперь смешай все эти характеристики, и ты получишь совершенно разных взглядов 7,5 миллиардов людей. Это я не говорю ещё об уровне осознанности, гендерных предпочтениях, пережитых травмах, врожденных и полученных в процессе жизнедеятельности психических расстройств, уровня жизни и мечтах. Возьми в пример близнецов, которые растут в одинаковых условиях, носят одинаковую одежду и общаются с одними и теми же людьми, они всё равно в чем-то будут разными, они будут спорить и думать по-разному. - Это не отвечает на мой вопрос. – Амелия была поражена ответом, но не удовлетворена им. - Нет, это лишь пища для размышления. А я лишь один из миллиардов, который имеет свою точку зрения, отличающуюся от других. - Один из миллиардов людей? – Уточнила Амелия, пытаясь добиться правды в своих словах. - Я бы предпочел слово «существ». - Ты имеешь в виду перечень живых существ, обитающих на планете, которых не счесть, учитывая количество животных подводного мира, насекомых и прочее? - Можно и так сказать. – Его улыбка была загадочна и от того он казался более другим, не похожим на кого-либо. - Уф, как мы далеко зашли, - Ами потерла свои виски, пытаясь переварить весь разговор. - Мы бы могли ещё многое обсудить, но любая информация всегда меняет мышление, соответственно и человека в целом, а я не хочу тебя сломать. – Амон рассмеялся, допивая свой чай. - Но ты интересно выражаешь мысль, даже самую тяжелую. - Нет тяжелой мысли или информации, есть ограниченное мышление, которое не умеет прогибаться, чтобы переосмыслить свой мир с другой точки зрения. Это не плохо и не хорошо. Но когда ты переосмысливаешь вещи, ты лучше понимаешь себя, на что далеко не все готовы пойти. И то, что является простым и понятным, на самом деле, оказывается тяжелым для восприятия только из-за того, что это может противоречить уже устоявшейся идеологии и пережитому опыту. Но стоит отключить навязанное мнение, как ты легко осознаешь что-то противоположное и докапываешься до той самой истины. Пара умолкла. Эта тишина не была напряженной, не была нужной. Она просто была. Но тишину нарушил звонок телефона Амелии, который лежал рядом на столе. - Ой, я маме забыла позвонить! – Вскликнула она, хватая телефон, но тут же увидела на экране имя Кристины. - Крис? – Озадаченно спросила Амелия, ведь прежде Кристина не звонила Амелии, когда была дома. - Ами, я… Я не знаю, что происходит… - Голос Кристины был заплаканным, обеспокоенная Амелия вскочила со стула и начала ходить кругами по комнате, выпрашивая у Крис подробности. Амон внимательно наблюдал за ней, но был совершенно спокойным. - Где ты? – Прокричала уже напуганная Ами. - Я… Мы ехали в Кромов… Сэм… Он не вернулся… Мы сейчас на восточном шоссе за несколько километров до железнодорожных путей. Тут лес и… Странный такой… Я искала, но не вижу… - Связь обрывалась и Амелия только слышала куски фраз, уже сама склеивая картину воедино. - Я сейчас приеду! – Амелия прервала звонок и, закинув телефон в сумочку, в спешке накинула тренч, объясняла Амону ситуацию. – Кристина в беде, она плачет и ничего не может объяснить, как я поняла, Сэм пропал. - Стой, - Амон встал со стула и подошел к Амелии, аккуратно взяв её за плечи, с целью остановить её нахлынувшую панику, он спокойно задал свои вопросы, - кто такой Сэм? Куда ты собираешься? - Мне… - Амелия запнулась, смотря в глаза Амона, и словно под гипнозом начала расслабляться, ощущая его сильные руки на своих плечах и чувствуя его поддержку. – Крис не поняла, что произошло. Они с её братом Сэмом ехали в Кромов на его машине, но что-то их остановило, Сэм вышел разобраться, и он пропал. Там лес, Кристина пыталась его искать. Связь обрывалась, она не смогла больше никому дозвониться, как я поняла. - Черт! – Прошептал Амон, словно разочарованный сказанным и, надев пиджак, он подхватил Амелию под локоть и вывел из комнаты, дождавшись пока она дрожащими руками закроет дверь на ключ. – Позвони ей, чтобы она заперлась в машине и никуда не выходила. Она объяснила, где они находятся? - Да. – Амелия набрала номер Кристины, но та была вне зоны доступа. Несколько попыток дозвониться не обвенчались успехом. За это время, Амон с Амелией успели сесть в машину и выехать на то место, которая назвала Кристина. – Что происходит? - Я разберусь со всем, не беспокойся. – Холодно ответил Амон, выжимая из своего внедорожника больше газу, чем дозволено в городской черте Кромова. К счастью, дороги были пустыми в воскресный день, на часах было 13:05. Амелия всё время пыталась дозвониться до подруги, и даже когда надежда на её ответ совсем исчезла, она не оставляла попыток услышать знакомый голос вновь. По пути Амелия написала маме смс: «Я уже в Кромове, всё хорошо. Готовлюсь к занятиям, пожалуйста, не звони, чтобы я не отвлекалась». Через полчаса белый внедорожник пересёк железнодорожные пути, и теперь пара высматривала на дороге серый Nissan. Амон сбавил скорость, так как грунтовая дорога среди леса была узкой и извилистой. - Вот их машина! – прокричала Амелия, и Амон тут же свернул с проезжей части, паркуя свой автомобиль рядом с пустым ниссаном. – Где они? Амелия расстегнула ремень безопасности и выскочила из машины, не закрывая за собой дверь. Амон поспешил за ней. Обойдя машину, он убедился в том, что она пуста и следы борьбы отсутствуют. - Амелия, - мужчина развернул девушку к себе и строго проговорил, - сейчас же садись в мою машину, запрись изнутри, не выходи, что бы ты ни видела. Поняла? Девушка не могла ни о чем думать, в мыслях вертелось бесконечное количество вариантов того, что могло случиться с её подругой и от этого она впала в еще больший ступор. Амон щелкнул пальцами прямо перед лицом испуганной Амелии, будто пытался вывести её из транса. Не отводя взгляд от пустой машины, она слабо кивнула и побежала к белому внедорожнику, оглядываясь на мужчину. Убедившись, что Амелия в автомобиле и заблокировала двери, он ушел в лес. Амелия старалась высмотреть путь, куда ушёл Амон, но он исчез среди густых деревьев, слабо пропускавших солнечный свет, что дарило лесу мрачное очарование. Амон уверено шагал в самую чашу леса. Он определенно не испытывал страха, лишь гнев и ненависть к тому, навстречу чему он идет. Пройдя больше половины километра, он увидел дуб, у столба которого лежали тела молодых парня и девушки. На первый взгляд, они были невредимы, словно оба погрузились в глубокий сон, прислонившись к шершавой коре дерева. - Я здесь, Ваал, - Амон прокричал это настолько громко, что в тишине леса его крик разнесся эхом, спугнув всех живых существ, находящихся поблизости. Амон сделал ещё несколько шагов в чашу леса. – Твоя уловка сработала. Покажись. Вдали показался знакомый силуэт, и навстречу Амону вышел пожилой невысокий мужчина в белоснежном фраке. Его, как и всегда, сопровождала грациозная кошка породы сфинкс, идя немного впереди своего хозяина. На его сморщенном и щуплом лице играла весёлая усмешка. Казалось, даже его большие заострённые уши подпрыгивают от радости, его забавляла эта игра, которая раздражала Амона. - А где же твоя Эстель? – Его скрипящий голос резал слух даже Амону, особенно сейчас, когда он готов был наброситься на противника. Глаза старика бегали вокруг Амона, словно ища неизвестное существо. - Я не болтать пришёл, Ваал. – Амон сжал свои кулаки, стараясь унять свой гнев, который испытывал к старику всё больше с каждой встречей. - Зна-а-аю, - прохрипел старик, - ты хочешь забрать их? – Он указал на два тела, лежавших на сырой земле. – Забирай. Я ведь просто предупредил тебя. Хотя, я уверен, ты видел такой исход событий и всё же ничего не предпринял. - Не думал, что ты опустишься настолько, чтобы манипулировать мной с помощью людей. – Процедил молодой брюнет сквозь зубы, стараясь всем своим видом показать, что такой поступок вызвал в нём больше отвращения, чем уважения и послушания, которое от него требовал собеседник. - О, нет, манипуляция? – Старик рассмеялся, хотя смех его был надменно-наигранным. – Ты ведь знаешь, как мне тяжело прийти сюда, когда ключ есть только у тебя. Кстати, ты всё ещё не активировал печать. Есть проблемы? – Отличительной чертой Ваала было то, что он был далеко не глуп, планируя каждый свой шаг, иногда идя ва-банк, но часто скрывая козыри в рукаве. Об этом знали все, кто хоть раз имел с ним дело, поэтому самым верным решением для любого его оппонента было притворство, позволяющее выиграть время, утаивая правду. - Это не твоя забота. Я скоро разберусь с этим. - Даю тебе неделю, Амон. Если через неделю печать не будет активирована, я буду вынужден принять меры. Ты ведь помнишь, к чему это может привести? - Ты не настолько глуп, чтобы затеять войну. – Амон отлично скрывал свои эмоции, он старался выглядеть хладнокровным, с присущей ему жестокостью, каким его привыкли видеть существа его вида. Несмотря на то, что он не чувствовал страха даже перед Королём, он не выдавал своих опасений по этому поводу. - Я не настолько глуп, чтобы думать, что войны не будет. – Старик щелкнул пальцами поднявшейся правой руки на уровень лица, что означало для его заложников, освобождение от чар, после чего развернулся на пятках, попутно прокричав напутствие. – Не вынуждайте меня действовать, Маркиз. Амелия не находила себе места, она сидела в машине, повинуясь Амону и не прекращала оглядываться по сторонам, в надежде увидеть знакомые фигуры друзей. Он проверяла время на телефоне каждые несколько минут. Как вдруг на капот автомобиля приземлился белый большой сокол, на шее которого красовался черный тонкий ошейник, что было совсем непривычно видеть на птицах. Амелия никогда не видела сокола вживую, лишь читала о них и поэтому знала, что длина тела привычного сокола была равна 30-60 сантиметров, но этот сокол был больше, чем Ами себе представляла. Птица повернулась к Амелии, она склонила голову набок, не отрывая взгляда от девушки на пассажирском сидении, изучая её, и Амелия сразу вспомнила, как часто это делает Амон. Точно такое же характерное движение, которое Ами про себя сравнивала с птичьими повадками. Сокол медленно подходил к лобовому стеклу и, подойдя вплотную, резко выровнялся. Его голова обернулась в сторону леса и птица точно испуганная, взлетела ввысь, поспешно взмахивая крыльями, как будто что-то услышала. Амелия обернулась туда же, куда секундами ранее было обращено внимание сокола, и увидела выходящих из леса Кристину и Сэма, поддерживающих друг друга, а в двух метрах за ними шёл Амон. Его внимание было приковано к своему автомобилю, он хотел убедиться, что девушка не выходила из салона авто. Амелия, заприметив знакомые лица, выскочила из внедорожника и побежала к Кристине с Сэмом. - Вы живы! Слава Богу! – Девушка сложила руки, словно в молитве обращалась к Богу, и тут же накинулась с объятиями на свою подругу. – Что случилось? Рыжеволосая девушка оторвалась от Кристины и осмотрела оторопевших молодых людей, чья одежда была испачкана мокрой землёй, а на руках виднелись ссадины и царапины. - Мы ехали в Кромов, и на дорогу выскочила кошка. – Начала рассказ Крис, подойдя к автомобилю и достав влажные салфетки и бутылку воды, она была спокойна, ведь опасность миновала, но всё ещё растерянной. - Сэм успел затормозить, и кошка убежала в лес, запрыгнула на руки к странному старику, он ещё стоял в белом костюме, словно в театральном наряде, после чего он ушел в лес, махнув нам рукой, будто зовя за собой. Очень мрачное зрелище, на самом деле. - Чертовщина какая-то! – злобно сказал Сэм. От его слов на лице Амона лишь на секунду появилась усмешка. - Я разозлился, - продолжил Сэм, присев на капот своего автомобиля, вытирая лицо и руки салфетками, которые ему протянула сестра, - вышел из авто и пошел за ним, хотел припугнуть, ведь из-за его кота мы могли в аварию попасть. Но когда я зашел в лес, я отключился… Не знаю, как это произошло. Голова не болит, а значит, он меня не вырубил, но я же потерял сознание от чего-то. - Ты слышал, как я кричала? Я же просила не ходить туда! – спросила Кристина у брата. Амон подошел ближе к Амелии с правой стороны, но не касался её, чтобы не нарушать её личные границы, внимательно слушая рассказ студентов, в надежде, что они не видели и не слышали ничего лишнего. - Когда зашёл в лес, то больше не слышал тебя. – Сэм потирал виски, опираясь локтями о колени, он пытался вспомнить хоть ещё что-нибудь. - Я поняла, что что-то случилось, когда кошка снова вышла на дорогу, а Сэм не возвращался спустя пятнадцать минут. Было страшно идти, потому что в глубине леса я отчетливо слышала какой-то переполох, поэтому я хотела позвонить в полицию или родителям, но связь плохо ловила. Мне удалось дозвониться только до тебя. Я не думала, что ты с Амоном приедешь. Я вообще думала, что ты полиции позвонишь. – Крис пыталась унять свой шок, её слова были всё ещё пустыми, а глаза то и дело высматривали что-то в лесу. - Что ты видел? - Вдруг спросил Сэм, вставая с капота и подойдя к Амону. - Мы не знали, что случилось с вами, поэтому я предположил, что вы столкнулись с диким животным. Амелию попросил остаться, чтобы не подвергать её опасности. Но нашел в лесу только вас двоих без сознания под деревом. - Амон, спасибо тебе! – Кристина кинула пустую бутылку от воды в салон авто, и обняла Амона, подойдя к нему ближе. Её объятия выражали искреннюю благодарность, ведь все понимали, что если бы не Амон, то неизвестно, что могло бы произойти с молодыми людьми в лесу. И только один Амон знал, что, если бы не он, ничего этого бы и вовсе не произошло. - Спасибо, дружище! Меня Сэм зовут. – Сэм протянул руку Амону. - Амон. – Холодно произнес Амон, хотя и пытался выдавить из себя дружескую улыбку. - Приятно познакомиться. – Они обменялись рукопожатиями. – Давайте валить отсюда. Мне не по себе здесь задерживаться. Сэм и Крис сели в свою машину и поехали первыми, Амон с Амелией ехали позади. В салоне автомобиля снова тихо играла музыка. Амелия уже второй раз за день заинтересовалась звуками, но в данный момент её внимание привлекли слова в песне. Амелия взглянула на небольшой монитор и прочла исполнителя и название «8 Graves – Evil». Она постаралась вслушаться в слова, которые звучали довольно тихо, но стоило машине пересечь железнодорожные пути и выехать из бездорожья на ровный асфальт, Ами разобрала слова. «Мне приятно, когда у меня по спине бегут мурашки. Обожаю это ощущение покалывания. У них сдают нервы, когда они остаются одни в темноте. Но я не такой, как остальные. Я - зло». Амелия постаралась сдержать смешок, отвернувшись к окну, понимая, что даже в музыке, которую предпочитает этот мужчина, кроется посыл, что он не такой как все. Увидев вдалеке лес, Амелия решила вернуться к разговору и расспросить о том, что всё же произошло в чаще леса, но даже не знала, как правильно начать этот разговор. - Ты, правда, ничего не видел? – Спросила Амелия, когда первые высотные дома загородили обзор на лес. - Ничего особенного. – Взгляд Амона не отрывался от дороги, и Ами чувствовала, что он что-то недоговаривает. - Тогда почему ты заставил сидеть меня в машине, и предупредил, чтобы не выходила, что бы я ни видела? Что я могла увидеть? – Продолжала допрос Амелия, не отрываясь изучать Амона, пытаясь словить его на лжи, пусть и не очень хорошо разбиралась в этом. - Потому что лес полон диких животных и это могло быть опасно для тебя, я ведь уже сказал об этом. – Амон оглянулся на девушку и улыбнулся, стараясь расслабить её и унять её любопытство. - Да, ты прав. – Ами посмотрела на свои всё ещё дрожащие пальчики и вспомнила, что видела до прихода ребят. – На капот машины сел сокол белый. Я не думала, что они могут быть такими большими. Амон задумался на минуту, после чего добавил газу и нахмурился. - Я тебя сейчас отвезу домой и мне нужно уехать по делам. - По делам? – Амелия неожиданно для себя расстроилась тому, что Амон не задержится ещё на какое-то время, но постаралась не подать виду, хотя он и так это заметил. – Ты не сказал, где ты работаешь или чем ты занимаешься. Это всё ещё секрет? - Работаю? – Амон загадочно улыбнулся. – Я часть той силы, что вершит судьбу людей и поддерживает равновесие в мире. - Напоминает цитату Гёте: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». – Амон улыбнулся этой фразе, найдя в ней интересное сходство с собой, но ничего не ответил. - Дай угадаю, - Амелия наигранно взялась за подбородок, словно размышляя, - ты работаешь в полиции или в суде? Амон рассмеялся. Его смех звонко разошелся по салону автомобиля, что заставило Амелию улыбнуться и ощутить в груди прилив тепла, расходящийся по всему телу. Его голос и смех были отрадой для её ушей, с того дня как он спас её в переходе. - Ну, в какой-то мере ближе к суду. Как я уже и говорил, однажды ты узнаешь всю правду обо мне. - Звучит заманчиво. Почему бы не ускорить этот процесс? – Наивная детская улыбка Амелии заиграла на её лице, и Амону стоило больших усилий переключать своё внимание на дорогу, изредка любуясь этим ангельским личиком. - Потому что иногда ход событий не во власти даже самой власти, если речь идет о чьей-то жизни. Амелия задумалась над этой фразой. Она хотела продолжать задавать наводящие вопросы или прямо в лоб попросить рассказать ей хотя бы о его работе, но за всю неделю их общения, девушка понимала, что это то, что он не хочет ей рассказывать, либо не может. Амелия даже строила предположения о том, что он агент какой-то спецслужбы и от того не мог говорить о работе лишнего. Одно стало понятно наверняка, его работа как-то связана с судом, вынесением приговоров, что лишь подтвердила его последняя фраза. Но о чьей жизни шла речь? Два автомобиля подъехали на парковку общежития, где жили студенты. Водители и пассажиры вышли из своих машин и собрались, чтобы попрощаться. - Ещё раз спасибо за то, что нашёл нас, ты можно сказать, нам жизнь спас. Неизвестно, что за животные захотело бы нами подкрепиться. – Пролепетала Крис, снова обнимая Амона. Эти объятия были дружелюбны, но Амелия почувствовала неприязнь к этому жесту, что сказалось на её лице в виде мрачной улыбки. – Кстати, Амелия пригласила тебя на День Рождения? - День Рождения? – Переспросил Амон, Кристина отошла от мужчины к брату, и теперь внимание всех было приковано к самой Амелии. - Крис, не стоит… - Начало была Ами, но подруга её тут же перебила. - Да, у Амелии в четверг День Рождения! Мы с ней договорились, что приготовим праздничный ужин, так что, вы оба приглашены. – Крис пальчикам указала на двоих парней рядом с собой. - Крис, мы ни о чем не договаривались. – Амелия неосознанно закатила глаза, точно чувствуя раздражение и неловкость от того, что Кристина сама распоряжается праздником подруги. - Я приду! – Сэм поднял руку вверх, словно отвечая на вопрос преподавателя. - Не посмею пропустить такое событие. – Уверенно произнес Амон. - Ну, мы с Сэмом ушли, оставим вас наедине. – Крис подмигнула Амелии и, хватая брата под локоть, увела его в направлении общежития, лишь оглянувшись прежде, чем скрыться за железной дверью, похожей больше на врата. - Хорошо, что я узнал об этом заранее, будет время приготовить подарок для тебя. – Амон спрятал руки в карман и подошел к Амелии ближе, останавливаясь в полуметре от неё. - Ты ведь не считаешь нужным праздновать дни рождения. – Амелия подняла головку выше, чтобы видеть лицо Амона, и скрестила руки на груди. - Да, но это твой праздник и не мне распоряжаться ним. – Амон дружелюбно усмехнулся. - Пожалуйста, давай обойдемся без подарков? – Амелия поджала губки, всё ещё чувствуя смущение перед этим мужчиной. - Даже если это будет что-то особенное? – Он снова наклонил голову набок, напоминая жест сокола, которого сегодня видела Амелия. - Тем более, если это будет что-то особенное. Мы не так давно знакомы, и я не хочу, чтобы ты тратился. – Амелия смущенно опустила голову вниз, рассматривая камешек под своими ногами, хотя он и не представлял никакого интереса. - Позволишь ли ты мне обнять себя на прощание? Амон сделал небольшой шаг в сторону Амелии доставая руки из карманов, но всё ещё не касаясь её, пока не получил разрешение. Девушка неуверенно кивнула, подняв голову, и протянула свои руки навстречу крепкому парню. Он обнял её за плечи, скрепив кисти рук на спиной, не позволяя себе опустить руки ниже, чего Ами одновременно с ужасом и вожделением ожидала почувствовать. Она положила свою голову на его плечо и полной грудью вдохнула цитрусово-мускатный аромат мужчины, неосознанно крепче обнимая его спину. Этот аромат мог бы свети её с ума, если бы она не заставляла себя задерживать дыхание, чтобы не поддаться провокациям своего обоняния. Они молчали, лишь крепко прижимая друг друга к себе. - Не буду отвлекать тебя от подготовки к занятиям. – Прошептал Амон, и Амелия немного отстранилась, всё ещё не размыкая своих объятий, чувствуя лёгкие поглаживающие движения на своей спине. Амон наклонился и невесомо коснулся губами лба Амелии лишь на секунду, но даже этой секунды хватило, чтобы девушка закрыла глаза и ощутила навязчивое желание обнять его снова. Но она сдержала свои порывы и отпустила Амона из своих объятий. Мужчина сел во внедорожник и выехал из парковки, пока девушка стояла на месте и провожала его взглядом, думая, что он торопится из-за работы, которая всё ещё оставалась в тайне.