Это не шутка?

Всю дорогу домой Мин напряженно молчит, думая как рассказать историю с Хосоком. Чимин не замечает напряжения и редких обеспокоенных взглядов, все его внимание сосредоточено на происходящем за окном авто. Он словно в том же Сеуле, что и всегда, те же здания, те же деревья, но люди… люди совершенно другие, словно более свободные. Его взгляд буквально приклеен к прогуливающимся по тротуарам парам мужчин, держащимся за руки, нежно обнимающимся или целующимся на глазах у всех. В своем Сеуле он и представить такого не мог, чтобы двое мужчин могли так открыто выражать свои чувства. Это же… прекрасно? Их группа всегда топила за принятие себя и других такими, какими они есть, за любовь к себе и ближнему, оттого и так радостно видеть этот удивительный мир, в котором любовь двух мужчин не порицается обществом, не считается отклонением и аморальным поведением, а воспринимается как нечто нормальное, естественное и само собой разумеющееся. Краем глаза Юнги замечает восторженное выражение лица Чимина, который буквально приклеился носом к стеклу. - Все в порядке? - Да, хен, - не отрываясь от стекла, отвечает парень. - Все прекрасно. Едва оказавшись дома, Чимин несмело мнется в коридоре, переступая с ноги на ногу и теребя в руках края огромных шорт, которые великодушно предоставил ему Тэ, чтобы он, по словам Юнги, «не светил голым задом в доме, полном альф». Вернее как предоставил, кинул в него первыми попавшимися, что увидел в шкафу. В незнакомом доме не на что отвлечься, а угрюмое молчание Мина становится уже неловким и давящим. - Тебе следует принять душ, - холодно бросает Юнги, проходя мимо съежившегося парня. Нет. Это уже слишком. Чимин чувствует, как внутри в геометрической прогрессии растет раздражение и обида. Конечно, два дня без душа и в одной футболке, это не гигиенично, но от него же не воняет. - Знаешь что, хен, - повышает голос Чимин, забыв про неловкость и стеснение. - Ты тоже, между прочим, не был в душе 2 дня, но я не указываю тебе на это! Можно быть и повежливее! Мин сразу замирает посреди коридора, словно его окатили ведром ледяной воды. За своей обидой и невеселыми мыслями, он не заметил, что стал груб и холоден с Чимином. - Что…. Нет, - начинает он мягко, подходя ближе к парню. - Ты не так меня понял, Чимин-а. Шорты. - Что с ними? - все еще чуть воинственно уточняет младший. - Они Чонгука, - Мин берет его ладошки в свои руки и начинает поглаживать тыльную сторону большими пальцами. - От тебя просто пахнет Чонгуком. Другим альфой, - уточняет мягко. - Тебе это неприятно? - в голосе уже ни капли обиды, лишь искреннее, почти детское любопытство. - Да, Минни. Я - альфа, поэтому моей животной сущности не нравится, что от моей пары пахнет другим альфой. - Но Чонгук же… Он же с Тэ, разве нет? - не понимает младший. - Да, все так, но животной сущности не понять этого. Волк внутри меня априори считает всех альф вокруг соперниками, несмотря на то есть у них пара или нет. - Я понял, хен, - Чимин часто кивает, смотря в глаза старшего. - Ты не можешь это контролировать. - Верно, - тепло улыбается альфа и тянет омегу ближе к себе, заключая в объятия. Они стоят так еще пару минут, обнимаясь, и слегка поглаживая друг друга по спине. Чимин улыбается уголками губ, прикрывает глаза, располагая голову на чужом плече, и наслаждается сладким, едва различимым ароматом мяты. Как вдруг: - Но мы же все равно ведь сожжем эти шорты, верно? Омега смеется и слегка бьет альфу в грудь кулачком, однако на предложение соглашается, после чего уходит в направлении, указанном альфой, искать душ. Теплые струйки воды стекают по телу, даря ощущение легкости и расслабленности впервые за эти выходные. Этот мир такой другой, необычный, непривычный, но Чимин не чувствует себя в нем чужим, вторгнувшимся пришельцем. Да, для него многое в новнику, но оно не вызывает у него чувства отторжения, желания сбежать, свернуться в комочек и выставить вперед руки, защищаясь. А еще… Какие-то необъяснимые силы рождают внутри омеги столько теплых и нежных чувств в отношении одного конкретного альфы. Нет, он всегда любил и уважал своего хена, любил его успокаивающие объятия, легкие, словно случайные, но такие нужные касания. Эта молчаливая поддержка всегда особенно ценилась Чимином. Однако сейчас все словно и так же, но в то же время и по-другому. Раньше, когда они были мемберами одной группы, вид искренне улыбающегося деснами Юнги не рождал в животе Чимина это необъяснимое чувство, так похожее на щекотку. Вид серьезного или даже сурового Мина не вызывал легкой дрожи и желания подчиниться. А похвала от хена хоть и была всегда приятна, но не являлась зависимостью, не заставляла буквально мурчать от удовольствия и делать что угодно, лишь бы получить очередную порцию внимания. Эти чувства так необычны для него. Но, вот парадокс, он не испытывает по этому поводу беспокойства, словно это очень органично вписывается в их жизнь и выглядит, а главное ощущается, очень правильно. Закончив с душем, омега прогуливается по дому, знакомясь с ним, а заодно ищет Юнги. Альфа находится в гостиной, нервно вышагивая из угла в угол и сжимая в руках какую-то толстенную книгу. Вид взволнованного Мина не может не умилять, поэтому Чимин легко хихикает, прислонившись к дверному косяку и наблюдая за метаниями альфы. Мин поворачивается на звук, застывает с выпученными от шока глазами, слегка краснеет ушами, резко отворачивается от омеги и бормочет: «Оденься, пожалуйста». Чимин сначала удивленно моргает пару раз, опускает глаза на свой голый торс, а потом к нему приходит осознание. Он и забыл, что этот мир немного отличается от прежнего, поэтому по привычке вышел из душа лишь в одних домашних штанах. - Оу… Прости, я забыл. - Ничего страшного. Просто… Просто надень что-то. Вы не можете судить Юнги за его слабости, а Чимин - определенно, его слабость. Любовь всей его жизни стоит перед ним во всем своем великолепии, с обнаженными ключицами, о которые можно порезаться, и выставив напоказ свой подтянутый пресс с виднеющимися кубиками. У них уже несколько дней не было секса, а тут перед ним его обнаженный муж, которого он хочет всегда и везде, но в нынешних обстоятельствах не может. Конечно, он уже взрослый мужчина и стояк в штанах не является для него такой уж проблемой, но им предстоит долгий разговор и будет лучше, если его ничего не будет отвлекать. Спустя пару минут Чимин возвращается уже в футболке, и Мин не без удовольствия про себя отмечает, что омега, пусть и неосознанно, выбрал его одежду, с его запахом. До ужаса ревнивый собственник внутри альфы удовлетворенно урчит. Похоже, несмотря на то, что омега забыл всю их совместную жизнь, он продолжает интуитивно тянуться к альфе. Это не может не радовать. О том, что это может быть совпадение, и омега просто-напросто не знает чья это футболка, альфа старается не думать. - Тебе многое нужно рассказать. О работе, о нашей семье, о друзьях… - с тяжелым вздохом начинает Мин. - Думаю, будет легче, если мы начнем с самого начала, - чуть нервно улыбается, присаживаясь на диван. - Хорошо, как ты считаешь нужным, хен, - тоже улыбается Чимин и садится рядом, принимая из рук старшего толстую книгу. Омега нежно проводит кончиками пальцев по разноцветной обложке, обклеенной различными стикерами в виде букв, цветов, милых зверей, сердечек и прочей милоты. Посередине обложки выпуклыми разноцветными буквами чуть кривовато выложено «Наша жизнь». - Ты не один день потратил на оформление этого альбома, - усмехается альфа. - Даже меня смог уговорить поучаствовать в этом творческом безумии. Чимин переводит взгляд с книги на улыбающегося альфу и сам не может сдержать ответной теплой улыбки. - Это очень на меня похоже. - Да, - отзывается Мин. - Здесь собрано все, с самого нашего знакомства. Чимину жутко интересно. Что же откроется ему в этом альбоме? Окажется ли эта жизнь такой же счастливой, как его прошлая? Или, наоборот, все будет скучно и обыденно, как у всех? Не теряя зря времени, он открывает фолиант на первой странице. Она также обклеена стикерами, где-то от руки написаны милые фразочки, видимо, весь альбом оформлен в таком стиле. На самом верху красивым почерком выведено многозначительное «Начало…», а посередине страницы расположена фотография двух еще совсем маленьких мальчишек, стоящих на крыльце дома. Тот, что ниже и явно младше, смотрит огромными, чуть испуганными, глазищами в камеру, слегка приоткрыв пухлые губы, и словно не до конца понимает, что происходит. В руках малыш сжимает ухо желтого зайца, что свисает из рук почти до самого пола. Рядом с ним стоит второй мальчишка, чуть старше и выше, который слегка вышел вперед, будто защищая младшего, втянул голову в плечи, насупился и смотрит из-под нахмуренных бровей немного в пол. - Это… Это же я, - лепечет шокированный Чимин, вглядываясь в лицо младшего мальчишки. - А это… ты, - добавляет, пораженно выдыхая. - Но как? Омега не понимает. Как такое возможно? В своей реальности первая встреча с Юнги была в общежитии для трейни, когда они уже были подростками, но здесь они знакомы с самого детства. - Это очень важное фото, - с теплотой начинает рассказ Юнги. - В этот день мы впервые встретились и познакомились. В этот день я влюбился в тебя, - сокровенный шепот почти в самое ухо. – Правда, осознал это много-много позже, - горькая усмешка. - Что ты такое говоришь? - протестует Чимин. - Но это правда. Все началось, когда мы с родителями переехали в Сеул, в соседний дом с твоими, тебе не было еще и двух лет. Кому расскажешь - не поверят, но все так и было, - альфа снова мягко смеется и переворачивает страницу альбома. На развороте находится несколько фото все тех же мальчишек, сделанных чуть позднее. - Наши родители быстро подружились и решили подружить и нас. Мы жили по соседству, часто были друг у друга в гостях и ходили в одну школу. - Невероятно… Это так не похоже на мое детство… Юнги продолжает листать страницы, а перед глазами Чимина мелькают кадры словно его и не его жизни одновременно. Вот двое мальчишек в школьной форме стоят на подъездной дороже дома, собираясь в школу, похоже, это начало учебного года, и Чимин идет в первый класс. Потом еще несколько однотипных фото взрослеющих парней в начале и конце учебного года. - Я осознал, что влюблен в тебя, только в начале средней школы, когда у тебя начали появляться другие друзья, кроме меня, - продолжает рассказ Мин, указывая на одно фото, где помимо них двоих на фото находится еще один симпатичный мальчишка, который обнимает Чимина за плечи, а Юнги хмуро смотрит на них двоих. - Сначала я думал, что это просто детская ревность, нежелание делиться, но со временем ко мне пришло осознание, что все не так просто. Я буквально таскался за тобой тенью, пугая всех твоих друзей, - смеется альфа, вспоминая прошлое. - Позже, когда мы уже не первый год были вместе, ты рассказывал, как все твои друзья-омеги жаловались на угрюмого и пугающего альфу, следующего за вами на расстоянии. Некоторые даже думали, что я маньяк. - Очень на тебя похоже, - тоже заливается смехом Чимин. - Пугать людей одним лишь своим видом. - Отчаянные времена требовали отчаянных мер, - продолжает улыбаться альфа, легко приобнимая супруга за талию. - Тяжелее всего приходилось с альфами, пытающимися за тобой ухаживать. - И что же с ними? - заинтересованно спрашивает омега. - Поскольку ты всегда был самым милым и желанным омегой, поклонников у тебя было достаточно, а мне, соответственно, приходилось не сладко. Некоторые не доставляли проблем и сливались сами, боясь моего грозного вида, - Юнги выпрямляет спину, расправляет плечи и сводит брови к переносице, делая вид, что пугает воображаемого соперника, на что Чимин звонко смеется, слегка заваливаясь на грудь альфы. - С другими было сложнее, приходилось объяснять, что этот чудесный омега занят, или даже угрожать побоями. Ну и, конечно, находились и такие, которые не понимали слов и не боялись, с ними приходилось реализовывать все озвученные ранее угрозы. - Ты что, правда, ввязывался в драки, только чтобы они не подкатывали ко мне? - А что мне оставалось? На тот момент я не находил в себе смелости, чтобы признаться тебе в своих чувствах. - А смелость, чтобы драться у тебя нашлась? - Я защищал честь своего омеги! – немного обиженно восклицает Юнги, чуть сильнее притягивая к себе за талию Чимина. - Ну что ты за человек, - качает головой омега. - И как сильно тебе доставалось? - Ну, как видишь по фото, телосложением я похвастаться особо никогда не мог, поэтому да, бывали и тяжелые случаи, - слегка сдувается альфа. - Насколько тяжелые? - обеспокоенно выдыхает младший, поднимая глаза на лицо собеседника. - Не переживай ты так, - ерошит Мин волосы на голове Чимина, второй рукой все еще обнимая за талию. - До больницы дошло только один раз, но зато я тогда попробовал самые вкусные апельсины в своей жизни, - оголяет десна в широкой улыбке. - Не думал, что больничная еда настолько вкусная. - Нет, они были вкусные, потому что их приносил мне ты, - Юнги еле сдерживает себя от того, чтобы не оставить на виске Чимина нежный поцелуй и вдохнуть его потрясающий аромат персиков, что сейчас еле слышен, полной грудью. - Ты всегда был романтиком? - игриво приподнимает бровь омега. - Это ты делаешь меня таким, - прямой взгляд в глаза, Мин запрещает себе смотреть на любимые и желанные губы, чтобы не было соблазна. - Ты невыносим, - Чимин толкает плечом альфу в грудь и укладывает голову на его плече, чтобы продолжить просмотр фото. Юнги же ловит этот идеальный момент, чтобы слегка зарыться носом в волосы, пахнущие любимым персиком и немного шампунем, прикрывает глаза и почти урчит от наслаждения. Очень тяжело добиваться омегу, который и так уже твой муж, но не помнит этого. - А это… - Чимин вытаскивает альфу из мыслей, указывая на фото, где они стоят счастливо обнимаясь. Отношения между ними уже явно более чем дружеские, о чем говорит рука альфы, так плотно обвивающая тонкую талию омеги. Чимин одет в школьную форму, держит большой букет цветов, а голову расположил на груди старшего. - А это твой выпускной из школы. Здесь мы уже встречаемся, - раздается над ухом. - Ого, ты все же решился? - подшучивает Чимин. - Я решил попробовать и пожалеть, чем жалеть, что не попробовал. - Какие пафосные речи, господин Мин, - фыркает омега. - Но это правда. - Окей. И как это было? - Что именно? - Как ты признался? - Чимин поднимается с груди альфы и горящими глазами смотрит на него. Он сам не понимает, но это все отнюдь его не пугает, наоборот, ему интересно. - Ну, - Юнги немного смущается. - Это было очень банально и не романтично. Я был пьян, признался, а потом полез целоваться… Я знаю, мне стыдно до сих пор. - Стыдно, что напился, или что полез целоваться? - Стыдно, что твоей реакцией было: «Ну, наконец-то». - Ахахах, - заливается смехом Чимин. - А это уже очень похоже на меня. Итак, мы начали встречаться перед выпускным? - Нет, на втором году старшей школы. На выпускной мы… ну… - Мин начинает мямлить и немного краснеет. - Перешли на следующий уровень отношений. - Переспали что ли? - без тени смущения уточняет омега. - Ну, да. - Господи, Мин Юнги, ты взрослый мужчина, альфа, мы в браке уже хренову тучу лет, а ты стесняешься сказать, что у нас был секс? - Чимин скептически выгибает бровь, а потом закатывает глаза. - Как маленький, ей богу. - Я не знал, как ты на это отреагируешь. По твоим словам, в другом мире это не является нормой и порицается обществом. - Совершенно верно, - кивает младший. - Но здесь-то нет. - Прости. - Перестань, - младший уже снова смеется и шутливо бьет его кулаком по плечу. - Получается, ты был у меня первым, если другие альфы по твоей милости обходили меня стороной? - Мы оба были первыми друг у друга, - смущенно выдает Мин. - Чтоооо? - сказать, что Чимин удивлен - ничего не сказать. - Не говори мне, что ты был девственником до второго курса. - Но как я мог? Всю свою сознательную жизнь я любил только одного омегу, тебя! А потом хренову тучу времени добивался… - О, господи…. Мин Юнги, ты одновременно очень милый и очень тупой, - смеется Чимин. - Окей, что было дальше? - А потом я уговорил тебя поставить метку. Вот здесь, - аккуратно касается кончиками пальцев уже давно зажившего шрама в виде укуса у основания шеи. - Хм… Джин что-то такое рассказывал. Это, типа знак принадлежности? - Именно. Метка на омеге говорит о том, что у него есть альфа, и он состоит в отношениях. Она ставится навсегда. Многие считают метки пережитком прошлого, но мы с тобой сошлись во мнении, что хотим этого. Юнги продолжает листать страницы альбома, комментируя каждый снимок. Все фото похожи на стандартные фото влюбленных подростков. Много селфи, объятий и поцелуев. Периодически мелькают фото с важных дат, типа дней рождения, годовщин, первого дня в университете, нового года, фото с первой съемной квартиры и так далее. Чимин видит, что их отношения всегда были полны любви, теплоты и взаимопонимания. И пусть это чужая жизнь, но рассматривая эти фото, он не может не улыбаться и не жалеть, что сам не испытывал ничего подобного. Фото мелькают непрекращающейся каруселью, и вот перед омегой уже не первый Новый год. - Юнги, - зовет увлекшегося альфу Чимин. - М? - А когда мы поженились? Это уже, если я правильно понял, третий курс университета. - Да, все верно. Мы поженимся как раз через несколько месяцев после этого снимка. - Серьезно? Тебе потребовалось 5 лет, чтобы позвать меня замуж? - в голосе явно чувствуется упрек. - Нет, дорогой мой, это тебе потребовалось 5 лет, - упрекает в ответ альфа. - Я позвал тебя замуж практически сразу же, еще на первой неделе отношений, потому что за почти двадцать лет успел осознать, что не могу и не хочу жить без тебя. А вот ты, - сощуривается альфа. - Отказал мне 12 раз! - Что? - бесконтрольный смех вырывается из омеги. - Серьезно? - Представь себе! Ты уничтожил мою самооценку, Мин Чимин! Оба парня еще некоторое время смеются, беззлобно друг друга подкалывая, а после продолжают листать альбом, разглядывая уже невообразимой красоты свадебные фото и фото их первых лет семейной жизни. Их свадьба была не такая шикарная, как у Тэ с Чонгуком, ибо оба парня были студентами, но от этого не менее красивая и трогательная. Чимин чувствует, как от этих фото и рассказов Юнги у него внутри разливается тепло, он чувствует себя так комфортно именно здесь, с этим человеком. Переворачивается очередная страница альбома и омега замирает с открытым ртом, а альфа тяжело вздыхает и виновато опускает глаза. Когда-то это была самая счастливая страница их альбома и семейной жизни, но превратилась в ужасное напоминание, которое приносит сильную боль даже спустя столько времени. На очередном развороте приклеена бумажная тест-полоска с двумя красными линиями и черно-белый снимок УЗИ, на котором толком еще ничего нельзя разглядеть, лишь небольшое пятнышко, напоминающее по форме фасолинку. Все вокруг снова обклеено милыми стикерами с изображением младенцев, колясок и сосок, а в углу дата - три с половиной года назад. Руки Чимина начинают непроизвольно дрожать, когда он кончиками пальцев даже не касается, лишь слегка задевает снимок. - Это… Это… - Да… Это был наш ребенок, - сдавленным голосом произносит Юнги. - После стольких лет уговоров, а потом безрезультатных попыток, ты, наконец, смог забеременеть… - Но… Что случилось? - омега непроизвольно касается ладонью своего живота, но ощущает лишь твердость мышц. И он не может сказать, что точно чувствует по этому поводу. Грусть? Разочарование? Всего понемногу, кажется. Он знает, понимает, что это не его ребенок, но почему тогда его одолевают эти чувства? - Я не знаю, - Юнги тяжело вздыхает. - Врачи не смогли точно установить причину, но на очень раннем сроке, около 7 недель, развитие ребенка прекратилось, и случился выкидыш. По-моему, говорили что-то про генетику и хромосомы, и что у этого ребенка изначально не было шансов родиться. - Почти 2 месяца… - пораженно шепчет Чимин. - Да, это были очень счастливые 2 месяца нашей жизни, - грустно улыбается альфа. - Которые прошли слишком быстро. Мы оба очень тяжело пережили новость о выкидыше. - А после? Вы… Мы пробовали еще? - Да, спустя некоторое время, что потребовалось нам, чтобы прийти в себя, свыкнуться с этой мыслью и отпустить страх, что следующая беременность окончиться также, мы попробовали еще. А потом еще раз, и еще, и еще, но ничего больше не получалось. Мы обращались к врачам, лучшим репродуктологам, но они лишь разводили руками. Все анализы были в пределах нормы, и явных причин не было. - Это… ужасно… и так грустно… - Да, но мы справились с этим, в конце концов, решили, что значит, мы еще не готовы к появлению ребенка в нашей жизни, и он появится тогда, когда сам решит. Мы даже обсуждали вариант с усыновлением из дома малютки, но пока решили отложить и пустить все на самотек. Чимин сам не знает, но ему так хочется поддержать этого вечно сильного и серьезного мужчину, который сейчас выглядит так, словно готов расплакаться. Он накрывает своей ладошкой руку Мина, переплетает с ним пальцы, а затем укладывает голову ему на грудь, второй рукой поглаживая сгорбленную спину. - Все будет хорошо, - шепчет еле слышно. - Все наладится. - Обязательно, - шепчет в ответ Юнги и целует мужа в макушку, поддаваясь внутреннему порыву. Дабы сменить неприятную и травмирующую тему Чимин спрашивает о своей работе. Альфа только рад перевести тему, поэтому подробно рассказывает о страсти младшего к танцам, его маленькой мечте иметь свою танцевальную студию и учить в ней детей. Омега с удовольствием и горящими глазами впитывает каждое слово, даже здесь его самая большая страсть - танцы. Мин рассказывает, что сначала Чимин устроился в небольшую студию на окраине города, но стал таким востребованным и популярным педагогом танцев, что его переманили в более престижное место в центре города, а потом, спустя пару лет, они смогли открыть свою пусть и небольшую студию. Атмосфера непринужденности и расслабленности постепенно вернулась, и вот они уже оба смеются над рассказами Мина о том, что маленькие альфы-ученики часто звали Чимина на свидания и клятвенно обещали самому Юнги, что уведут омегу, как только подрастут. - С тобой вообще нельзя расслабиться даже на минуту! - сетует альфа. - Стоит отвернуться на секунду, а к тебе уже очередь из женихов выстроилась! И угораздило меня влюбиться в самого красивого и талантливого омегу на этом свете! - Да вы льстец, мистер Мин! - смеется омега. - Но, думаю, если за столько лет ни один жених так и не смог увести твоего мужа, то волноваться не о чем. - Очень на это надеюсь. Время безжалостно движется к ночи, а животы парней начинают напоминать о том, что за сегодня у них был только один прием пищи. Альфа предлагает переместиться на кухню, где он на скорую руку приготовит что-то на ужин. Чимин откровенно залипает на Юнги, занятого готовкой. Старший в своей стихии и выглядит совершенно потрясающе. Из-под его ножа выходят идеально ровные кубики овощей и полоски мяса, а запах еды настолько приятный и дразнящий, что заставляет Чимина ерзать на месте и поторапливать повара. Наконец, подав еду на стол, Юнги усаживается напротив и разрешает приступить к еде. - О боже, хен, это просто восхитительно! - закатывает глаза от наслаждения Чимин. - Обычная курочка с овощами, ничего такого, - немного краснеет альфа, ему всегда приятно радовать своего мужа и получать от него похвалу. - Нет, это просто божественно! Неудивительно, что у тебя свой ресторан. Наверняка это самое популярное место в городе! Еще некоторое время парни обсуждают работу друг друга, как вдруг Чимин вспоминает о том, что кое-что Юнги ему так и не рассказал. - Кстати, хен, а что там с Хосок-хеном? Мин тяжело вздыхает, но отвертеться не получится, завтра они все-равно встретятся. - Если честно, все до ужаса банально. Мы все учились в одной школе, Хосок был моим одноклассником и лучшим другом, но в средней школе мы очень сильно поссорились и с того момента не очень ладим. - Вы до сих пор помните детские обиды? Серьезно? – удивляется омега. - На Хосока это не похоже, он же яркий, солнечный, ранимый и очень чувствительный. Он точно давным-давно тебя простил. - А я его нет. - Но… почему? Что такого произошло? - Не хочу выглядеть королевой драмы, но для меня в то время это, правда, был сильный удар, - вновь тяжелый вздох. - Ты же знаешь меня, я не очень открытый и общительный человек, часто тревоги и страхи держу в себе, никому не показывая. Но в школьные годы со мной был Хосок, мой лучший друг, единственный друг. Он был единственным человеком, кому я мог рассказать то, что меня тревожило. Он знал и о больной, безответной любви к тебе длинною в вечность, часто старался меня подбодрить или сподвигнуть на то, чтобы я сделал, наконец, первый шаг. Голос альфы становится тише. Прошло уже много лет, этот случай больше не ранит его, не несет той боли, что была тогда, но нельзя сказать, что он не вызывает вообще никаких эмоций. Юнги все еще зол на бывшего друга, он до сих пор не понимает. - А потом? - А потом он поступил так, как настоящие друзья поступать не должны. Он, прекрасно зная о моих чувствах, пригласил тебя на свидание. Чимин шокированно приоткрывает рот. Да быть такого не может. Это же Хосок, их добрый и милый Хосок-хен, яркое солнышко, один из самых чувствительных мемберов. Не мог он так поступить с лучшим другом, зная обо всей его ситуации. - Но хуже всего даже не это, - тяжело вздыхает Мин, а потом невесело усмехается. - В тот день мы встретились с утра, чтобы пойти, как обычно, вместе в школу. Я был счастлив и переполнен энтузиазмом, так как той ночью решился на самый важный шаг в своей жизни - признаться в своих чувствах тебе. Конечно, я не мог скрыть возбужденного состояния от лучшего друга, а так как он и так в курсе всего, то рассказал ему все, как есть. Рассказал о бессонной ночи, о мыслях и о настигнувшей меня решимости. И он меня поддержал, как и обычно. И именно в этот день, когда я, наконец, решился признаться тебе, рассказал о своих планах ему, он опередил меня и первый подошел к тебе, пригласив на свидание. Сказать, что я был удивлен - ничего не сказать. Он не объяснил мне ровным счетом ничего. Лишь опустил голову и виновато пробормотал «Прости». Для меня это стало сильным ударом, стоит ли говорить о том, что в тот день я так и не смог к тебе подойти? Это отбило мою решимость еще на пару лет. - Ахренеть… - Чимин в шоке пялится на Мина, пытаясь понять, не шутит ли тот. – И что потом? - Слава богу, ничего. Хотя свидание и состоялось, но отношения не завязались, вы решили быть друзьями, к сожалению. - К сожалению? – омега не понимает. - Так «слава богу» или «к сожалению»? - И то и то, - вздыхает альфа. – Я счастлив, что у вас ничего не сложилось, но безумно удручен тем фактом, что Хосок не исчез из нашей, то есть твоей жизни. Вы очень хорошие друзья и коллеги, вместе преподаете в твоей студии. - Оу… - Да, вы так спелись, что я не стал вставать на пути вашей дружбы, хотя и не одобряю ее. Ваши отношения все еще… двусмысленные, - после некоторой паузы добавляет альфа. – Вы оба тактильные, часто обнимаетесь, а еще, помня тот случай не сложившихся отношений, периодически шутите на тему: «А что было бы, если…». Это бесит. Прости. Только сейчас Чимин понимает, что испытывает Юнги все эти годы. Этот хмурый, серьезный и ревнивый мужчина, который позволяет себе быть ласковым только с ним, испытывает постоянный внутренний дискомфорт от общения мужа с неудавшимся ухажером на протяжении стольких лет лишь из-за того, что не хочет давить или как-то ущемлять его. Один этот поступок говорит Чимину о том, как сильно любит и ценит его альфа. Прилив невероятной гордости за хена, а еще небывалой нежности толкает омегу в объятия альфы. Он встает из-за стола и прижимается к Мину сзади, сцепляя руки в замок на его животе. - Спасибо тебе, Юнги, - шепчет Чимин куда-то в загривок мужчины. - Мне так повезло с тобой. Прости, что тебе приходится терпеть все это. Альфа теряется на доли секунды, но разворачивается и в ответ обвивает руками хрупкую фигуру омеги. Тепло наполняет его тело, как и всегда, когда Чимин своими словами и действиями доказывает, что только он имеет для него ценность, как альфа, и никто другой его не заменит. - Я уверен, что говорил тебе это раньше, но повторю еще раз, - шепчет Чимин куда-то в шею мужа. – Тебе не о чем переживать. Пусть у нас с Хосок-хеном и был тот «инцидент», но замуж я вышел за тебя, и больше чем уверен, что не жалел об этом ни дня. - Это мне повезло с тобой, малыш, - альфа оставляет невесомый поцелуй на макушке Чимина. После сытного позднего ужина супруги направляются спать. Юнги заметно нервничает, ибо их дом слишком мал и не имеет дополнительной гостевой спальни, а это значит, что если Чимин откажется спать с ним в одной постели, ему придется ночевать на неудобном диване неопределенное количество времени. Конечно, он заметил, что отношение омеги к нему поменялось, стало в разы теплее, и тот больше не избегает его самого и его прикосновений, но совместная ночь – не то же самое, что почти дружески обняться или чмокнуть в макушку. Однако все опасения оказываются напрасными, ибо уже улегшийся в постель Чимин вопросительно выгибает бровь на стоящего в дверях альфу: - И долго ты там собрался топтаться? Нам осталось спать не так много времени. - Прости, - внутренне ликует Юнги и подходит ближе к кровати. – Я переживал, что ты не захочешь оставаться на ночь вместе. - Не вижу в этом проблемы, если ты снова не будешь приставать. - Не буду, - заверяет его не без сожаления Мин.