***
Сокджина с детьми оставляют в больнице еще на несколько дней. В целом, ничего критичного, но врачи настаивали на том, что необходимо понаблюдать за состоянием детей, Джин, сам имеющий медицинское образование, был не против, а Намджун, оказавшийся жутким параноиком, места себе не находил, накручивая себя и своих друзей не самыми радужными и приятными мыслями. К тому же, альфа остался один на один с трехгодовалым ребенком. Не то чтобы он был совсем никакой в роли отца, нет, но все же в их семье царил классический патриархальный уклад. Омега занимался домом и детьми, а альфа был основным кормильцем. Поэтому Джун и оказался практически не приспособлен к самостоятельной жизни, а в купе с волнением за детей и супруга, и без того кривые руки альфы тряслись, и вещи падали и ломались втрое чаще. Из-за этого Чимину, Тэхену и Юнги приходилось посменно «дежурить» в доме Кимов. Мин готовил еду на несколько дней вперед, Чимин помогал по хозяйству, ведь, как выяснилось, из соображений безопасности Джин не подпускал Намджуна к бытовой технике, поэтому альфа в бытовом плане не умел практически ничего, а Тэхен помогал со старшим ребенком. Почти через неделю, наконец, старший омега с пополнением оказался дома и еще долго слезно благодарил друзей за помощь, ведь именно благодаря им за время отсутствия Сокджина обошлось без разрушений, и семья Ким встретила его в полном составе. Однако на этом своеобразные дежурства не окончились. Буквально в день выписки мужа, Намджуна в срочном порядке вызвали на работу, а уже на следующий день он ушел в нее с головой, пропадая чуть ли не 24/7 в офисе. Единственный кормилец, заботливый альфа, никто его не осуждал, ведь семью из пяти человек еще нужно умудриться содержать, но и омеге с тремя маленькими детьми было не легко. Поэтому Мины, Чоны и Хосок продолжили нести свою вахту, помогая справиться со всеми трудностями ставшему в очередной раз папой, омеге. Юнги появлялся примерно раз в три-четыре дня, привозил продукты, которые заказывал ему Джин, помогал готовить и принимал участие в других делах по дому. Например, он сменил Чимина на посту главного по уборке и стирке. Частично в дела по дому включались и Чонгук с Хосоком, Тэхен же продолжил помогать с детьми, ведь их теперь стало трое. Чимин, который был весь в репетициях перед выступлениями, появлялся в доме друга реже всех, из-за чего очень сильно корил себя. - Тебе не стоит так сильно себя винить, - сказал ему Юнги в один из вечеров, когда омега, еле передвигая ногами вернулся домой, и начал самоуничижительную речь о том, какой же он отвратительный друг. - Все прекрасно понимают, что ты занят. В конце концов, мы все работаем, а не только Намджун, поэтому не стоит так сильно себя ненавидеть. - Но… Тэхен помогает Джину почти каждый день, - Чимин уткнулся носом в грудь Юнги и крепче сжал в своих объятиях. - А я… Захожу раз в неделю и то ненадолго. - Ты и не обязан, Чимин, - целует мужа в макушку и поглаживает по спине. - Это все добровольная инициатива. А у Тэ самый свободный график из всех нас, поэтому он может себе это позволить. Не казнись, прошу тебя. Мне больно смотреть, как ты выматываешь себя физически на работе, а дома добиваешь морально. - Прости, - шепчет омега, зарываясь носом в складки футболки мужа. - Я постараюсь. И пусть это было не обещание, но сбыться ему тоже было не суждено. Уже на следующий день Чимин со своими подопечными прогоняли хореографию для конкурса снова и снова, пока у омеги вновь не закружилась голова, и он не оказался на грани обморока. Трясущиеся руки и нетвердая походка выдавали его с головой, но Чимин не желал показывать свои слабости, поэтому натянуто улыбался и шутил про старость, покидая класс, и стараясь добраться до уборной по стенке. Лишь умывшись холодной водой и переведя дыхание, омеге слегка полегчало. Хотел он того или нет, но факты были налицо: ему катастрофически необходима передышка. Реакция собственного тела на нагрузки очень странная и немного пугает. Раньше он мог тренироваться сутками и чувствовать лишь легкий дискомфорт от недосыпа да приятную боль в мышцах. Сейчас же от тренировки прошло всего пара часов, а его состояние уже близко к критическому. Решив, не пугать детей, Чимин вновь натягивает на лицо беззаботную улыбку и предлагает прерваться на полчаса, сам же направляется в комнату для преподавателей, чтобы попить и прилечь. Там его и находит обеспокоенный и рассерженный Хосок. - Чимин, тебе снова плохо? - альфа стоит в проходе, скрестив руки на груди, и не спускает недовольного взгляда с лежащего на диванчике омеги. - Хосок-хен, все в порядке, правда, - вымученно улыбается Чимин. - Просто решил последовать твоему совету и прилег отдохнуть. - Чимин… Мне не нравится то, что творится с твоим здоровьем последнее время… - начинает привычную лекцию альфа, подходя ближе. Однако договорить ему не дает вид омеги, что весь скривился при его приближении и зажал нос и рот ладонью. - Можешь не подходить, пожалуйста? - еле выдавливает из себя Чимин, дыша через раз. - Ты… Ты пахнешь… как русский лесоруб. - Ну, спасибо, - Хосок обижен, но старается не подавать виду. - У меня было три занятия. Конечно, я пахну! - Нет. Не в этом дело. Ты пахнешь хвоей. - Ну да, - слегка теряется Чон. - Это мой природный запах, я пахну так всю жизнь. У Юнги - мята, у тебя - персики, у меня - хвоя. Раньше тебя это не беспокоило. - Я… Я не знаю, хен, - почти плачет Чимин, встав с дивана и пятясь к окну, чтобы его открыть. - Я не понимаю, просто вдруг… разонравился запах? - Не думаю, что так бывает…***
- Эй, есть кто живой? - шепчет Чимин, заглядывая в детскую. - Три вполне себе живых и активных ребенка и двое полумертвых взрослых тебя устроят? - шепчет в ответ ему Джин, лежащий на диване с закрытыми глазами. - Если не нужно вставать и вообще шевелиться, то я к твоим услугам, - вторит Тэхен, развалившийся в кресле, около двух совмещенных детских кроваток. - Этот альфа, - кивает головой на одного из новорожденных. - Вымотал меня похуже Чонгука, а у него с выносливостью все в порядке, если вы понимаете о чем я, - все же находит в себе силы подмигнуть и тихонько хихикнуть от собственной шутки. Чимин в ответ лишь закатывает глаза: - Оставь при себе подробности своей сексуальной жизни. - Так, никаких разговоров о сексе в комнате, где находится папа трех детей, - встревает в спор Джин. - У меня психологическая травма. - Да ладно, Джин-хен? Теперь никакого секса? - Нуууу… - всерьез задумывается старший омега. - Совсем отказаться от него я все же не смогу, но теперь львиная доля семейного бюджета будет уходить на презервативы. Я серьезно. Учитывая плодовитость Намджуна, теперь даже при минете будем предохраняться, я рисковать больше не собираюсь. Компания омег, хихикая над старшим, плавно перемещается на кухню, чтобы иметь возможность спокойно поболтать, и не бояться при этом, разбудить детей. - Ладно, в качестве извинений за то, что не несу эту вахту с вами в полной мере, я принес кое-что, что может вас немного порадовать, - загадочно подмигивает Чимин и уходит в коридор, где и оставил свой презент. Подарком оказываются большие стаканчики с кофе из общей любимой кофейни и куча пирожных к ним. - О боже, это же напиток богов, - млеет лишь от запаха Сокджин. - Дай бог тебе здоровья, Чимин-и, - омега в наслаждении закатывает глаза, пока отпивает первый глоток. - С коньяком? - Я подумал, что пара капель в кофе вам не повредит. - Ох, спасибо-спасибо-спасибо, - тараторит Тэхен, обнимая друга. - Знаешь, как поднять настроение. - Тэхен… - недовольно кривится Мин. - Ты был с Чонгуком перед тем, как приехать, верно? - Мы живем вместе, если что, - все еще виснет на друге Тэ. - Я имел в виду… более близкий контакт. - Оу… Ну… Да, мы решили по-быстрому в машине… Но откуда ты знаешь? - хлопает глазами Чон. - Чувствую, - вновь морщится Чимин, пытаясь отстранить от себя друга. - Я не осуждаю, но отойди, пожалуйста. Вблизи ты слишком пахнешь Чонгуком, меня тошнит. Друзья подозрительно хмурятся, но Тэ просьбу исполняет, отходит от Чимина, и все возобновляют прерванный ранее разговор. - Ты был абсолютно прав с выбором. Хотя, лично я бы не отказался от коньяка с парой капель кофе. Не верь тем, кто говорит, что дети - это счастье. Не трое уж точно! Я так чертовски устал, - уже в который раз жалуется Джин.***
Омега стоит за кулисами и все его внимание сосредоточено на выступлении конкурентов своих воспитанников, но от анализа сильных и слабых сторон соперников его вечно отвлекает Тэхен, что-то настойчиво рассказывающий. - … И Чонгук не хочет рожать мне малыша! - капризным тоном выдает омега, хныча, и, кажется, даже топая ногой. - Что? - не поворачиваясь к другу переспрашивает Чимин. - ЧТО? - до него доходит смысл сказанного, из-за чего он все же поворачивается, округлив глаза. - Вот и я ему об этом! Типа, какого хрена?! Мы в браке, дети - это нормально. - Но, Тэхен, - осторожно начинает Чимин. - Если мы говорим именно о родах, то Чонгук не может. Он - альфа. - И что? Это ниже его достоинства? - Нет! Он не может физически! Если ты хочешь детей, то и рожать их будешь ты. - Но я не хочу! Это неудобно, больно, и испортит мою прекрасную фигуру и карьеру модели. Посмотри на Джина. - Еще раз тебе повторяю: Чонгук не может забеременеть и родить. Даже если очень сильно захочет. Это природа, физиология и все дела. - Но у Джина же вышло! Да и ты, по их рассказам, был беременным. - Я - омега, поэтому я могу… точнее мог. Из вас двоих, омега - ты, и рожать тоже тебе. - Но… Мы все равно попробуем. - Как хочешь. Ты уже не маленький и все прекрасно понимаешь и без меня. Если тебе действительно нужен предлог или оправдание для ваших… сексуальных практик, пусть будет так. А сейчас не мешай, пришла очередь выступать моих ребят. Как раз в этот момент к ним подходит улыбающийся Хосок и группа взволнованных ребят. Чимин полностью сосредотачивает внимание на них, наставляя в последний раз и подбадривая, лишь изредка кидая взгляд на сцену, где судьи выставляют оценки только что выступившим. - У вас все получится, мои хорошие. Мы так долго тренировались, отточили каждое движение до совершенства, у них не будет иного выбора, как присудить вам высший балл, - улыбается омега, обнимая каждого из группы маленьких танцоров. - Самое главное - получите от выступления удовольствие и ничего не бойтесь, - подмигивает малышам Хосок. - Ох, Хоби-хен, я так сильно волнуюсь за них, - Чимин обхватывает себя руками, словно ему холодно, наблюдая за тем, как его подопечные выходят на сцену. - А если они перенервничают и собьются из-за этого? - Нервничаешь здесь больше всех именно ты, - Тэхен кладет руку на плечи друга. - Расслабься, ребята, правда, отлично подготовлены. Вы месяц не вылезали из танцевального зала. - Ты же знаешь, что этого не достаточно. Когда нам за месяц удавалось нормально подготовиться к концерту? - У них не концерт, а всего лишь один танец, не нагнетай. Хоби прав, пусть получают удовольствие от выступлений, а не трясутся от страха. Из огромных колонок по периметру сцены начинает доноситься плавная и нежная мелодия. Она словно создана для того, чтобы стать колыбельной. Ребята на сцене, до этого неподвижно стоявшие в своих позициях, приходят в движение. Их танец завораживает: такой же нежный и плавный, как музыка, а еще грациозный и эмоциональный. Словно пять ангелов порхают над сценой. Внезапно музыка начинает ускоряться, обретать тревожные ноты, будто предвещает какой-то драматический момент. Маленькие танцоры вторят ей, движения танца становятся более резкими, в некоторых моментах даже дерганными, их некогда улыбающиеся лица искажает страдание, а взгляды устремлены вверх, будто в немой просьбе о помощи. Чимин завороженно наблюдает за этим отрезком: он самый сложный, здесь самые сложные элементы и поддержки, самые высокие, травмоопасные, но такие зрелищные прыжки. - Дыши, - раздается над ухом голос Хосока, а Чимин понимает, что и впрямь от волнения почти забыл, что нужно дышать. Наконец, музыка снова замедляется, и затем вовсе стихает, ребята замирают на сцене, тяжело дыша, в финальных позициях, а после выстраиваются в линию, ожидая вердикта судей. Зал взрывается шквалом аплодисментов, зрители встают с мест, хлопают, кричат слова поддержки и похвалы, а после, когда они стихают, в зале воцаряется напряженное молчание. Все: и зрители, и танцоры, и хореографы за сценой, затаили дыхание в ожидании оценок. Чимин от волнения и напряжения пальцы на руках заламывает, пытающегося подбодрить и успокоить Хосока, даже не видит и не слышит, все свое внимание на столе судий сосредоточив. Наконец, первый судья прерывает томительное ожидание и слишком затянувшееся молчание, однако речь его весьма двусмысленна. - Признаться, я не ожидал от вас подобного. В анкете сказано, что ваш тренер это… Мин Чимин? Ребята на сцене синхронно кивают, подтверждая сказанное судьей ранее. - Чтож… у вас весьма талантливый педагог, но ваше выступление… Чимин сглатывает неприятный ком в горле. Что? Что с их выступлением? Он прекрасно знает, видел, что ребята справились просто отлично. Все элементы и связки сделаны идеально, никто не сбился и не забыл движений. Однако во всех конкурсах всегда так, мнение судей субъективно. Оценка может быть снижена даже просто из-за того, что им не понравилась мелодия, под которую выступали или сам танец поставлен не так, как судьям бы того хотелось. Ноги прирастают к полу, на плечи давит груз невиданной тяжести. Ребят могут засудить из-за него одного, из-за того, что он плохой балетмейстер. Это будет невероятно обидно, ведь омега старался поставить выступление так, чтобы оно было одновременно зрелищным и могло показать весь потенциал и мастерство ребят. - … Ваше выступление было потрясающим, - наконец, заканчивает свой монолог судья и ставит высший балл. Чимину кажется, что у него земля из-под ног уходит, пока он наблюдает, как один за другим аудит ставят самые высокие оценки. Краем уха он слышит, как кто-то зовет его, поворачивается на голос и видит спешащего к нему и улыбающегося Юнги с огромным букетом цветов. Омега улыбается в ответ, искренне и ярко, на секунду отворачивается в сторону сцены, чтобы увидеть, как последний судья оценивает выступление его подопечных на высший балл, чувствует, как весь груз, что так долго давил на него и мучил, рассыпается, освобождает его, а затем… темнота. Далее перед глазами обрывками проносятся воспоминания: взволнованные лица друзей и Юнги, чьи-то сильные руки, сирена, гул голосов, боль в руке и снова пустота. Не описать словами, что чувствовал альфа в тот момент, когда у его жизнерадостного омеги вдруг пропала улыбка с лица, закатились глаза, и он упал без сознания. Лишь чудом рядом стоящий Хосок успел подхватить того в последний момент. На их счастье правилами проведения подобных мероприятий является обязательное присутствие дежурной кареты скорой помощи, поэтому ожидание врача не затягивается, но когда омегу не удается привести в чувства ни похлопываниями по лицу, ни резким запахом нашатыря, медики принимают решение отвезти того в больницу. Юнги следует тенью за машиной скорой с мигалками, не желая оставлять супруга одного. С ним вместе в машине сидят и Тэ с Хосоком, боящиеся произнести хоть слово. В больнице осматривают проступившего омегу, но, на первый взгляд, явных причин для обморока не обнаруживают, поэтому, подстраховываясь, берут анализ крови из вены. Проводивший осмотр врач интересуется во время забора крови: - Были в последнее время какие-то жалобы или странные симптомы? - За последние несколько недель он очень сильно похудел, мало ел, его часто тошнило от еды и разных запахов, быстрее уставал, и, кажется, были проблемы со сном, - сразу же выпаливает Хосок все, что знает и замечал за Чимином. - И еще, это не первый обморок. Ранее такое уже было, но он быстро пришёл в себя, а я списал это на переутомление. Ошарашенный Юнги смотрит на альфу злым взглядом. - И ничего мне не сказал? - Я разговаривал об этом с Чимином, но он настоятельно просил не рассказывать это тебе, так как знал, что в этом случае ты запрешь его дома и не дашь подготовить ребят. Врач внимательно слушает альф, помечая что-то в блокноте, а затем прерывает дискуссию: - Спасибо за предоставленные сведения. У меня будет еще пара вопросов к супругу. Как давно у омеги была течка? - Эммм… около месяца назад. - Он провел ее с вами? - Ну, как бы вам сказать. Частично… - Юнги мнется, не зная как ответить на вопрос врача. Не скажет же он ему, что не провел течку с мужем, так как тот напрочь забыл всю свою жизнь и близких людей. - Хорошо, я спрошу по-другому. Был ли у вас сексуальный контакт с пациентом во время течки? - Нет, - тяжело выдыхает Мин. - Как это? - встревает Тэхен. - Вернее… Да, был, но сразу после течки, - мямлит смущенный альфа. Он не привык говорить об этом с посторонними и при таком скоплении людей. - А сцепка была? - продолжает вопрос врач. - Д-да. - Угу, - что-то вновь помечает врач в блокноте. - На какой день, говорите, это было? - Сразу, как кончилась течка. - А все перечисленные симптомы когда стали проявляться? - Ох… где-то через две или три недели. - Хорошо, я вас понял. У меня есть подозрения насчет диагноза, но для подтверждения необходимо дождаться результатов анализа крови. Вернусь к вам через пару часов, а пока мед.сестра поставит капельницу пациенту, - говорит врач и покидает палату. Юнги тяжело смотреть на бледного, осунувшегося омегу, из которого торчат провода капельницы. - Малыш, как же так? Почему не рассказал? - винит себя во всем альфа. - Господин Мин? - в палату возвращается врач. - Да? Есть какие-то новости? - Есть, - улыбается врач. - Во-первых, хочу вас поздравить, ваш супруг беременный. Примерно шестая неделя. От этого и все перечисленные недомогания. Физическое и моральное истощение наложились на беременность, поэтому организм решил, так скажем, уйти в спящий режим, дабы сохранить силы на самое важное - вынашивании дитя. Но переживать не стоит, сейчас мы прокапаем ему витамины и другие вещества, необходимые для восстановления, и он скоро придет в себя и почувствует себя значительно лучше. Во-вторых, я бы настоятельно рекомендовал не перетруждаться так сильно при беременности и избегать нервных потрясений. Все это может негативно сказаться на развитии ребенка. - Как беременный? - не может поверить в услышанное Юнги. - Вот так, - вновь улыбается врач. - Вы достаточно взрослый, и, думаю, вам не нужно рассказывать, что от сцепки можно забеременеть. - Но… Мы так долго пытались, и ничего не получалось… Почему? - Увы, не могу ответить на ваш вопрос. По этому поводу рекомендую обратиться к специалисту. Юнги всегда считал, что если Чимин вновь сможет забеременеть, то в мире не будет человека счастливее его. Однако в реальности паника и страх накрыли будущего отца. А что если снова не получится? Что если ребенок родится больной или с отклонениями? Сможет ли омега выносить малыша? Не опасно ли это для его здоровья? А как на это отреагирует сам омега? Эти и другие вопросы кусали альфу, пока он сидел у кровати спящего супруга, дожидаясь его пробуждения. В себя омега приходит лишь на следующий день. - Что происходит? Я что, в больнице? - Тише, малыш, все хорошо, сейчас я тебе все расскажу, - сразу кидается успокаивать Чимина альфа. - Ты потерял сознание на конкурсе, врачи сказали, что физическое истощение и нервное напряжение наложились на… на беременность, поэтому тебе потребовалось две капельницы и сутки сна, чтобы восстановиться. - Бе-беременность? - округляет глаза омега.