на chill'e

— Хён, — тихо говорит Чонин. Он стоит на пороге комнаты старшего и мнётся. Минхо вопросительно смотрит на него. Чонин смотрит в ответ. Ясно. Чонин хочет поговорить за закрытой дверью. — Заходи, — коротко отвечает Ли. — Спасибо, — благодарит младший и быстро проскальзывает внутрь комнаты, проворачивая замок до щелчка. Чонин проходит внутрь комнаты и останавливается у кровати Минхо, на которой он лежит и смотрит на Чонина вопросительно. Есть у младшего такая привычка — всегда закрывать дверь, когда он заходит в комнату, будь то личная спальня его самого или кого-то другого. Чонин всегда закрывает все двери на замок. Такой уж он человек. — Ты что-то хотел, Инни? — спршивает Хо и откладывает телефон в сторону. Он читал электронную книгу до прихода младшего, это была очередная биография какого-то выдающегося человека, каким Минхо всегда хотел стать. — У меня есть просьба, хён, — говорит Чонин. Минхо замечает дрожь в его голосе и то, как он скручивает и сжимает руки за спиной. Ли весь подбирается от напряжения, которое Чонин неосознанно создаёт. — Хён, есть вещь, которая у меня получается плохо, и я хочу, чтобы ты помог мне научиться… — У тебя не получается что-то из новой хореографии? — предполагает Минхо. Он думает, что это единственное, в чём он действительно мог бы быть полезным для всех, но Чонин отрицательно мотает головой, и Минхо кажется, что младший пришёл не по адресу. — Тогда ты уверен, что именно я могу помочь тебе? Не то чтобы я умел что-то ещё… — Только к тебе я могу обратиться с моей проблемой, — прерывает его Чонин. Настойчивость смешанная со страхом в голосе Яна пугает и заставляет задуматься, заставляет его сомневаться в себе. Минхо не такой уверенный, каким он кажется на первый взгляд. Он уверен только в одном — нельзя выглядеть так, будто тебя можно унизить. Минхо и сам с этим прекрасно справляется, другим позволять нельзя. А если случилось что-то унизительное, то не показывай виду, что тебя это задевает или тревожит, смейся первым, будто не случилось ничего страшного, даже если у тебя сердце от стыда или страха сейчас нахер взорвётся. Вот принцип самозащиты Ли Минхо. — Хён… — вновь обращается к нему Чонин и краснеет под сосредоточенным взглядом старшего. — Я очень хочу попросить тебя помочь с одной проблемой… — С чем у тебя проблема, Йена? — Я хочу… — Чонин запинается от волнения и бросает быстрый взгляд на дверь, но быстро передумывает и смотрит прямо в глаза своему хёну. — Я хочу лишиться… — Минхо молчит поражённый тем, что собирается услышать. Минхо понимает. У Минхо сердце грудь сейчас сведёт судорогой, если Ян скажет вслух то, что Минхо ожидает услышать. — Я хочу лишиться девственности, — наконец выдаёт Чонин. Минхо глупо моргает. Делает вид, что глупо моргает, хотя на самом деле он пытается поскорее избавиться от слёз, выступивших из-за перенапряжения так несвоевременно. Чего Чонин хочет? Лишиться девственности? — Это похвально, — отвечает Минхо. Чонин краснеет ещё гуще. — Хорошо. — О… — удивлённо выдыхает Чонин. — Хорошо, — повторяет Хо. — И с кем ты хочешь её потерять? Чонин от разочарования собирается стукнуть головой об стенку или просто побить по лбу кулаком. Минхо осознанно не допускает даже мысли о том, что именно он может быть тем, кто нужен Чонину, потому что… Ну как бы… Минхо это Минхо. Никто не захочет доверять такое ответственное дело Минхо. — С тобой, хён, — удивлённо говорит Чонин, который думал, что всё и так ясно. Минхо отводит в сторону неловкий взгляд. Он не достоин этого. — Хён… Я пойму, если ты откажешься, но я хочу объяснить тебе, почему я хочу, чтобы этим, — Чонин интонационно выделяет слово «этим», — человеком стал именно ты. Хён, — Чонин делает паузу, чтобы вдохнуть поглубже. Минхо даже не смотрит на него, а нервно перебирает руками ткань толстовки и готовится услышать что-то вроде «я не хочу, обращаться к кому-то с таким позором, а к тебе можно» или «перед тобой опозориться не страшно», или и вовсе «ты последний, кто мне ещё не отказал». — Хён, ты единственный человек, которому я настолько доверяю, — Минхо кажется, что это ложь, чтобы убедить его согласиться, хотя он не понимает, зачем вообще это нужно Чонину. — Хо хён, я не хочу делать это с незнакомцем или совсем без чувств… — Каких чувств, Йена? — с ужасом спрашивает Минхо. Он даже взгляд на младшего, который оцепенел от страха из-за этого вопроса. Чонин думает, что он уже всё сказал и теперь ему терять нечего. — Я не люблю тебя, хён, не подумай, — Минхо и не думал. — Ты для меня уже как родной человек, но не как брат, — быстро говорит Ян. — Ты для меня как самый близкий друг, которого я выбрал, чтобы мой первый секс не пошёл по пизде. — Кстати об этом, Нини, — с сомнением говорит Минхо. — Не думал о том, что лучше бы это сделать с девушкой? — Вообще не вариант, хён, — мотает головой Чонин. — Очень сильно вообще не вариант. — Ясно, — принимает ответ Чонина Минхо. — Жду продолжения, почему ты пришёл сюда за этим. — Как ты не понимаешь, хён, ты- Чонин теряется в своём раздражённом, смущённом виде, он двигается резко и будто бы совсем своим телом не управляет. Чонин делает это совершенно без задней мысли. Ну, в настоящий момент. Вообще-то, Чонин мечтал поцеловать своего хёна последние полгода, и только сейчас он смог достичь той точки кипения, когда уже на сто процентов уверен и сворачивать с пути вообще не вариант. И Минхо, похоже, тоже его с этого пути уже не свернёт, как ни постарается. Потому что губы макнэ предательски сладкие и настойчивые. Потому что невозможно быть вот таким вот несчастным в одиночестве. А от осознания того, что это одиночество, похоже, как крепкий кофе, в ближайшее время разбавится сладким молоком, и перестанет быть таким горьким для Минхо, у него скулы сводит и сердце стучит как последний предатель. — Пожалуйся, Нини, — стонет бессвязно Минхо, молит младшего, чтобы тот остановился, перестал его мучить своими чувствами, что идут так сильно вразрез с его собственными. — Перестань делать это со мной, хороший, хватит- — Ты такой прекрасный, хён, — перебивает его Чонин и поцелуями покрывает всё его лицо: щёки, лоб, губы, глаза… — Ты невероятный, и я влюблён в тебя так чертовски сильно, так долго… — Нет, я- — Не ври мне, — просит Чонин, снова оборвав хёна на полуслове, — не говори, что ты не заслуживаешь моих чувств. Что это всё глупости, тоже не говори. Я взрослый человек, я полностью осознаю свои чувства. — Малыш- И снова поцелуй, но инициирует его уже Минхо. Большие горячие ладони Чонина бережно держат его за голову и будто бы оберегают от плохих мыслей и чувств, и становится свободнее. Дышать легче почему-то именно в губы Чонина, а ведь это неправильно. Так неправильно, что уже… — Если снова зароешься в свои мысли, то я не постесняюсь и лишу тебя девственности, — предупреждает внезапно Чонин, будто каким-то восьмым чувством узнал, что твориться в голове, в душе Хо. — И не смотри на меня так испуганно, — хмыкает Ян в ответ на тупые лезвия взгляда хёна, — думаешь, я полюбил тебя и не смог понять, что ты в своей яме самоуничтожения тонешь уже, наверное, половину жизни? Нет, хён, так не пойдёт. Мы оба неопытны во всём, и мы пройдём этот путь вместе. Минхо думает, что уже, наверное, не сможет отказаться. Слишком сладкие речи толкает Чонин этими своими… губами.