Look forward / Посмотри вперед

      – Итак, я остался один после твоего ухода, – начал Стид. – События того дня сильно измотали меня, и сон пришел быстро…       Сон пришел быстро. Ночной воздух, пробиравшийся сквозь щели в деревянных стенах казармы, был свежим и пах солью. Грубое шерстяное одеяло, такое же, как то, что было у Стида в детстве, приятно покалывало оголенные руки и стопы, успокаивало. Давным-давно отец приказал Стиду спать именно под таким одеялом, чтобы воспитать в нем поистине мужской дух, но не знал, что, несмотря на грубую ткань, одеяло успокаивало сына и дарило ощущение свободы от его давящего дневного общества.       Стид пару раз вздрогнул, проваливаясь в сон. Усталые и напряженные мышцы расслаблялись.       Шелест листьев, мягко перебираемых ветром на улице, превратился в мерный шум морских волн. Солнечные лучи отражались от их поверхности и плясали по бескрайней водной глади, простиравшейся сколько хватало глаз, превращая ее в расплавленное золото.       "Вот оно, золото, за которым охотятся все пираты", – подумалось Стиду. Он приложил руку козырьком ко лбу и огляделся.       – И куда же мы поплывём?       – Куда глаза глядят, – произнес низкий бархатный голос у него за спиной. В голосе чувствовалась легкая улыбка.       – Да, но ведь когда плывешь, нужно же куда-то смотреть? И лучше смотреть вперед, а то врежешься в берег, я-то знаю, – Стид неловко усмехнулся. – Вот только глаза ни за что не цепляются…       Он нервно поежился.       Теплые сильные руки нежно и одновременно крепко обвили его, ладони легли на грудь поверх выцветшей от соли и солнца блузы. Голос прошептал:       – И это правильно, – горячее дыхание, смешанное с терпким табачным дымом, пропитанным гвоздикой, щекотнуло Стиду ухо.       Стид ухватился руками за борт, колени слабо задрожали.       “Господи, вот бы эти руки опустились чуть ниже!..” – промелькнуло у него в голове, и от этих мыслей кровь мгновенно бросилась к лицу, заливая щеки алой краской.       – Это самое интересное, – продолжал голос, – потому что не знаешь, что увидишь в следующую минуту. И каждая такая минута становится подарком.       Обветренные обжигающие губы прикоснулись к его шее, густая курчавая борода щекотала кожу.       Стид неуверенно и как-то по-мальчишески засмеялся. Между ними теперь все было понятно и известно, но каждое прикосновение этого человека превращалось в сноп искр, разлетавшихся у него под кожей.       – Но если тебе страшно... – Эд ещё крепче обнял его, – ты всегда можешь смотреть на меня.       Стид обернулся, чтобы встретиться с ним взглядом.       На палубе было пусто. Ощущение тепла и уверенности мгновенно испарилось. Подул холодный ветер, забираясь ледяными пальцами под ткань блузы. Незакрепленные канаты раскачивались, паруса громко хлопали. Океан растерял свой теплый лучистый блеск и приобрел вместо него стальной оттенок, напоминая теперь разлитую по поверхности невыровнянного пола ртуть.       Стид поднял глаза, пытаясь отыскать ими флаг. Он пропал. Флага не было, ничего больше не было.       Небо с каждой секундой становилось все темнее, ветер усиливался и теперь уже не трепал, а рвал паруса.       – Эд! – отчаянно закричал Стид, пытаясь пересилить шум ветра, и, преодолевая качку, побежал по палубе в сторону капитанской каюты.       Корабль метало из стороны в сторону, руки, которыми он пытался уцепиться за мачты, борта, кабестан, то и дело соскальзывали, огромные волны захлестывали палубу.       Преодолевая порывы стихии, оскальзываясь на каждом шагу, Стид добрался до капитанской каюты и распахнул дверь. В помещении было темно. Оно будто смотрело на него своей зияющей черной пастью.       – Эд!.. Эд, где же ты!.. – он замер на пороге, вцепившись пальцами в дверной косяк.       Очередная волна качнула корабль, пальцы сорвались, Стид кубарем покатился вглубь каюты. Споткнувшись о ворс ковра, он рухнул на диван, стоявший в центре комнаты.       Входная дверь захлопнулась за ним, моментально отрезав шум бушующей снаружи стихии.       Стид привстал с дивана. В каюте было абсолютно темно, но качку он больше не чувствовал. Он потер глаза. Ничего не изменилось.       В темноте, сбоку от него, послышался шорох. Стид резко обернулся.       – Эд?.. – темнота молчала. – Эд, это ты?       Тишина. Только стук его сердца, колотящегося под самыми ребрами. Стид напряженно, до боли в глазах, всматривался во тьму, боясь пошевелиться. Тьма изучающе смотрела на него в ответ.       Внезапно в этой тьме вспыхнула искра, почти ослепив Стида. Он успел заметить, как в ее свете промелькнуло лицо, нет, морда чудовища. Он быстро моргнул и снова открыл глаза. Видение не исчезло. Из темноты, слабо освещенная пламенем свечи, на него смотрела бычья морда, увенчанная огромными острыми рогами. Вот только глаза у быка были человеческими.       Стид с трудом сдержал вопль ужаса.       – Здравствуй, Стид, – произнесло чудовище. Голос показался Стиду очень знакомым.       Стид молчал, пытаясь осознать происходящее. Мышцы онемели, он не мог сдвинуться с места. Язык будто приклеился к небу.       – Стид, ты узнаешь меня?.. – чудовище жутко улыбнулось, наблюдая за ним. – Я знаю, это мое обличье тебе незнакомо. Сложно угадать в нем того, кто порой своими руками убивал домашних животных для обеденного стола.       – Отец?.. – одними губами выговорил Стид. По телу пробежала ледяная дрожь.       – Отец, если тебе так угодно, – бык презрительно осмотрел Стида с ног до головы. – А кто я, кроме отца, Стид?       – Ты… Чудовище…       – Не будь грубым! – бык фыркнул. – Я не чудовище. Я хранитель твоего лабиринта.       – Лабиринта? – тихо повторил Стид, не понимая.       – Конечно, – чудовище кивнуло. – У каждого из нас есть свой лабиринт. Чем ты старше становишься, тем больше в нем дорожек и тупиков. И в твоем случае я его хранитель.       – Как Минотавр… – Стид начинал понемногу понимать, что происходит.       – Именно, мальчик.       – И что я должен сделать, чтобы выйти из лабиринта? – он не хотел слышать ответ.       – Ты должен убить или сбежать от меня, – чудовище осклабилось. – Но бегаешь ты не быстро, а на убийство вообще не способен. Так что это я тебя убью!       Чудовище метнулось в сторону Стида, нацелившись острыми рогами в его живот. Стид в последний момент успел соскочить с дивана и рванулся в сторону входной двери. Чудовище с размаху влетело в диван, его рога застряли в бархатных подушках.       Судорожно пытаясь нащупать в стене ручку двери, Стид с ужасом понял, что она исчезла. Стена была совершенно гладкой.       – Отсюда нет выхода! – прорычало чудовище, высвобождаясь из мягкого плена и поворачивая тяжелую голову в сторону Стида. Рога чудовища блеснули в свете свечи, которую оно все еще не выпускало из своих рук.       Стид дернулся в сторону тайной комнаты, рванул рычаг, но тот не поддался.       – Я же сказал, отсюда нет выхода! – оно снова бросилось на него.       Стид увернулся и отскочил в сторону кровати. Что-то на границе сознания подсказывало, что нужно постараться занять верхнюю позицию.       Забравшись на нее, он схватил первое, что попалось под руку, – картину Мэри с маяком, и как раз вовремя, – удар чудовищных рогов обрушился на картину, насквозь пропоров раму и холст.       Стид прикрывался картиной, словно щитом, но чудовище, утробно рыча, давило его своим весом. Из его пасти текла густая, бугрящаяся пузырями, пена. Стид уже уперся спиной в оконную раму, а давление становилось все сильнее. Его голова оказалась между рогов чудовища, с другой стороны холста, и лицо коснулось неровных мазков краски…       Стида закружило в радужном водовороте, тело сжало с невероятной силой, его куда-то несло, и он не мог это остановить.       “Наверное, так выглядит конец”, – промелькнуло у него в голове.       В этот момент он с силой обрушился на что-то твердое и острое.       Стид с трудом поднял голову и попытался осмотреться, но все плыло перед глазами. Собрав последние силы, он сфокусировал взгляд на чем-то сером и высоком.       Маяк…       “Я все же сбежал от чудовища… Мэри спасла меня…” – он опустил голову на твердые камни и почувствовал, как теряет сознание.       Стид сделал паузу и вздохнул. Теперь нужно было рассказать самое сложное. Он посмотрел на Эда. Тот недоверчиво таращился на него из угла, обхватив колени руками.       “Что ж, он хотя бы на меня смотрит…”, – подумал Стид и хотел продолжить, но тут дверь в каюту резко распахнулась.       В проеме двери стоял Иззи Хэндс. Он по-хозяйски осмотрелся вокруг.       – Что здесь происходит? – вид Эда, забившегося в угол, явно его настораживал. Он перевел взгляд на Стида. – Что, твою мать, здесь происходит?!       Стид встал. Сохраняя невозмутимое выражение лица, он сказал:       – Мы разговариваем. Иногда двум капитанам бывает нужно поговорить. Наедине, – он нахмурился и холодным тоном добавил: – Ты нас побеспокоил. В чем дело?       Лицо Иззи побелело от гнева, он тихо прошипел:       – Ты больше не наш капитан, – он подошел к Стиду вплотную и выплюнул ему в лицо, пристально смотря в глаза: – И никогда не был моим капитаном!       – Иззи, оставь его, – Стид и старший помощник обернулись.       Эд встал с пола. Его лицо ровным счетом ничего не выражало. Стида поразила произошедшая с ним перемена. На лице Эда снова появилась привычная маска, скрывающая все, что происходит у того внутри. Только сажа местами была прочерчена сухими дорожками уже высохших слез. Они смутно напоминали трещины.       Эд продолжил:       – Нам и правда нужно было… поговорить, – он неопределенно передернул плечами, – и мы обязательно продолжим, но потом. Что случилось?       Иззи вытянулся в струнку.       – Капитан, у нас гости! – лицо Иззи сложилось в неприятную гримасу. – Неожиданные гости.       – Подробнее, – Эд нахмурился, предчувствуя грядущие проблемы.       – Это мертвец и женщина, – Иззи перевел дыхание и попытался взять себя в руки. – Мертвец и женщина на нашем корабле.       Эд поднял брови. Разъяснения не последовало.       – Да ну тебя к черту, Иззи! – плюнул Эд, и оттолкнув старшего помощника, вышел из каюты.       Стид, недолго думая, двинулся за ним, сопровождаемый мрачным взглядом Иззи.       Растолкав локтями сгрудившихся и шумящих на палубе членов экипажа, Эд вышел вперед и резко остановился. На палубе наступила мертвая тишина.       Стид, не понимая, что происходит, прошел следом, и, отодвинув рукой замешкавшегося матроса, встал рядом с Тичем.       Сначала он не поверил своим глазам. Он пару раз моргнул, но зрение его явно не подводило.       Посреди палубы возвышалась Испанка Джеки, одаряя всех надменным взглядом, из-за ее плеча выглядывал мертвец, держащий в руках ящик с яблоками, и перед ними лежала огромная елка.       – Люциус?! – воскликнул прорвавшийся сквозь толпу Черный Пит и бросился к нему навстречу. Мертвец выронил ящик, и красные яблоки покатились под ноги собравшейся толпы.       Джеки усмехнулась.       – Ну что, мальчики, – она бросила взгляд в сторону Джим и кивнула. – Не ожидали нас увидеть?