***
Прошло уже полчаса от запланированной тренировки, когда Роуз наконец вышла из раздевалки, облаченная в спортивные штаны и топ. Осторожность ее движений бросалась в глаза; не привыкшие к такой нагрузке мышцы ныли и противились любому насилию. – Предлагаю начать с чего-нибудь попроще. Скажем, с целебного послеобеденного сна? – Ее тело, возможно, и устало, зато остроумие Роуз Хэзевей трудилось без выходных. Я непринужденно рассмеялся, направляясь к беговой дорожке. – Что тут смешного, интересно? В ее голосе не осталось ни намека на веселье. – Ох, ну, это прозвучало так серьезно. – Мне действительно было стыдно, что я ее огорчил. – А я и не шутила! Послушайте, я не спала двое суток. Почему надо начинать прямо сейчас? Отпустите меня в кровать. – Сердитая интонация сменилась просящей, когда Роуз посмотрела на время. – Хотя бы на часок. Вот чего я терпеть не могу, так это нытье, и никакая тревога здесь не оправдание. Кроме того, ей не приходило в голову, что я не спал столько же? А то и дольше. Правда, я был стражем при исполнении, а Роуз – пока нет, но я надеялся, что она все-таки им станет. Усталость, истощение – всё это неотъемлемая часть наших будней, и в ее интересах принять данный факт прямо сейчас. Я скрестил руки на груди, глядя на нее с высоты своего роста. – Как ты себя чувствуешь? После предыдущей тренировки? – Как в аду, – категорично заявила она, словно это было не очевидно. – Мне чертовски больно. – А завтра будет еще хуже. – Я перенял ее тон, потому что... очевидно же. – Ну и что? – Роуз всё понимала, однако продолжала сопротивляться. Я почувствовал нарастающую боль в спине и ногах, и моя решимость дала сбой. Нет, никаких поблажек. Нужно вернуть ее в строй, а времени и так катастрофически мало. – А то, что лучше начать сейчас, пока тебе... не настолько плохо. – Звучит как нечто логичное! – Я буквально видел пресловутый «белый флаг» в ее руках, но Роуз была бы не Роуз, если бы не стукнула оппонента его древком напоследок. Вопреки всему, она проследовала за мной. Я не собирался давать ей спуску, но и нагружать так сильно, как изначально планировал, с бегом и кардио, не было смысла. В таком случае, компромисс – базовые силовые упражнения, и хватит на сегодня. Показав ей, как и какие грузы следует поднимать, я отошел в угол, чтобы вернуться к роману, который пытался читать еще в самолете. С моей стороны было немного двулично не присоединиться к ней, но я тоже недалеко ушел от состояния «как в аду» и мечтал, чтобы этот день поскорее кончился. К тому же, это не мне надо выпрыгивать из штанов, пытаясь нагнать свое отставание. Хотя сосредоточиться на сюжете было всё еще трудно: я то и дело поглядывал на Роуз, когда она наконец втянулась в процесс. Больше никакого нытья и жалоб. Приходилось напоминать себе, что она подросток и имеет моральное право на детские выходки, однако стоило направить ее в нужное русло, и Роуз показывала себя куда более целеустремленной и зрелой, чем здешние ученики. Я почувствовал уже знакомое восхищение этими чертами ее характера. На губах играла улыбка, когда я наблюдал за ней. Ее ритмичное дыхание разбавляло тишину, звуча почти успокаивающе. Минут сорок спустя я начал замечать, что ее движения постепенно теряют точность. С каждым новым подходом она слабела, однако продолжала заниматься без единой жалобы. Нет, на сегодня точно хватит. Я окликнул ее, чтобы Роуз переключилась на растяжку, и присоединился к ней, надеясь отчасти снять мышечное напряжение. – Как вышло, что вы стали стражем Лиссы? Два года назад вас здесь не было. Вы тут вообще учились? Ее вопросы вряд ли были призваны задеть, но всё же оказались достаточно личными, чтобы я напрягся, вспомнив о причинах, повлекших за собой мое назначение. Так что из всех вопросов я выбрал менее болезненный. – Нет, я учился в Сибири. – Ого! – округлила она глаза. – Говорят, это единственное место хуже Монтаны. Я улыбнулся воспоминаниям о летних каникулах, проведенных дома, среди лесов и речных долин. Яркая зелень и приятная синева. Полевые цветы, как яркие вспышки, тут и там. Дикая, первозданная природа на многие гектары вокруг. Горы, уходящие далеко-далеко ввысь, в бесконечность. Даже мирная тишина зимы, когда весь мир укрывался тонким сверкающим одеялом изо льда и снега. Монтана чем-то отдаленно напоминала мою родину, но сравниться с ней красотой не могла. Знаю, что при упоминании Сибири, как и большинство людей, Роуз представляет холодную, суровую пустошь без конца и края, но это совсем неправда. – Окончив школу, я стал стражем лорда Зеклоса. – Его образ в луже крови прорвался сквозь мирные воспоминания из детства, и я услышал, как помрачнел мой собственный голос. – Недавно его убили. Боже, зачем я это сказал? Встречая взгляд Роуз, я ожидал увидеть потрясение, жалость, даже упрек. Но никак не сочувствие и... тревогу? Возможно, она думала о Лиссе. Или все-таки переживала не за нее? Я отбросил нелепое предположение и продолжил: – Меня прислали сюда, потому что в здешнем кампусе не хватает стражей. Когда принцесса нашлась, меня прикрепили к ней, потому что я всё равно был тут. Я пробуду в Академии до тех пор, пока она не закончит учебу. Роуз молчала, позволяя мне в полной мере ощутить нарастающее напряжение. – Этот лорд погиб в вашу смену? – наконец спросила она. Я искал в ее вопросе обвинение, однако тон Роуз заметно отличался от уже знакомой (и уже привычной для меня) ехидно-вызывающей манеры общаться. Теперь я слышал только тревогу. И, что еще более удивительно, она волновалась не о том, что я не справлюсь с охраной Лиссы, моей новой подопечной и лучшей подруги самой Роуз. Она искренне беспокоилась обо мне – и о том, как я справляюсь со своей потерей. Я не знал, что и думать. – Нет, он был со вторым стражем. Я тогда отсутствовал. С какой стати я продолжаю обсуждать это с ней? Мы изучали друг друга. Прежде у меня не возникало желания поговорить с кем-то об Иване и о его смерти, но по какой-то причине я не испытывал дискомфорта, делясь этим с Роуз. Возможно, потому, что в своем стремлении защитить близкого человека любой ценой мы с ней были похожи. А может быть, я хотел уберечь ее от повторения моих ошибок. Нет. Это неправда. Мне было легко открыться Роуз Хэзевей и поделиться с ней сокровенным, без страха встретить осуждение, потому что... она меня понимала? – Эй, – она резко сменила тему, невольно прервав мои размышления, – вы ведь участвовали в разработке плана нашего возвращения? Потому что это было круто. Грубая сила и всё такое. Она улыбнулась, явно стремясь поднять мне настроение. Тем интереснее, что поводом приободрить меня стала именно поимка. Не то чтобы у нас имелся обширный список общих впечатлений, но всё же. Я вопросительно приподнял бровь. – Хочешь сделать мне комплимент? – Ну, это было чертовски лучше, чем предыдущая попытка. Я замер. Наша миссия по их возвращению была первой и единственной. – Предыдущая? – Угу, в Чикаго. С целой стаей пси-гончих. Она пожала плечами, будто не видела в этом ничего особенного. Но я сталкивался с пси-гончими. Они смертельно опасны. Их никогда бы не стали использовать для выслеживания девушек – слишком высок риск. Кроме того, ни в одном из отчетов не упоминались ни Чикаго, ни его окрестности. – Мы впервые нашли вас в Портленде. «И даже здесь, – мысленно добавил я, – нам несказанно повезло». Если бы не подсказка неизвестного доброжелателя, мы, вероятнее всего, так и не вышли бы на след беглянок. – Хм, не думаю, что пси-гончие мне померещились. Кто еще мог их послать? Они подчиняются только мороям. Может, вам просто никто не сказал? – Может быть, – рассеянно ответил я, но в голове крутился заданный вопрос: кто еще мог их послать? На прощание Роуз помахала мне рукой и улыбнулась. Я ответил без особого энтузиазма, напомнив, что мы встречаемся завтра. Я наблюдал, как она довольно бодро шагает к общежитию новичков, и вскоре проследовал в том же направлении, но куда медленнее. У меня всё еще кружилась голова от того, что я только что выяснил. Кто еще мог их послать? Добравшись до своей комнаты, я бросил сумку на кровать. Прежде я с нетерпением ждал, когда наконец сумею отдохнуть, но теперь меня преследовала навязчивая мысль. Заметив на столе досье, где были собраны все данные об исчезновении Роуз и Василисы, я присел рядом и начал его пролистывать. Пусто. Я изучал файлы несколько часов, но не нашел ничего о пси-гончих, Чикаго или «предыдущей попытке». Только анонимное сообщение, что их видели в Портленде, полученное несколько недель назад. Первая и единственная реальная зацепка, которой мы располагала за всё время отсутствия беглянок. Может, те гончие им в самом деле померещились? Меня это не убедило, но иных объяснений нет. Кто еще стал бы их искать? И кто обладал достаточным влиянием и связями, чтобы найти? И почему эти люди пытались схватить их, а не передали сведения властям? Минуло уже несколько часов с момента наступления комендантского часа, когда я добрался до постели. Но даже тогда я отключился не сразу, несмотря на всю свою усталость. Разум транслировал события последних дней. Миссия. Силуэт Роуз в том окне. Ее пристальный взгляд. Решимость вступить в бой ради спасения Василисы. Та же решимость, но уже на сегодняшней тренировке. Ее беспокойство, когда речь зашла об Иване, и это странное понимание... Последнее, что я помнил, перед тем как заснуть, это длинные темные волосы (они взметнулись, обрамляя ее лицо). И та самая улыбка. Я спал так крепко, как не удавалось уже несколько месяцев.Глава 5
9 ноября 2022 г. в 21:20
Я в очередной раз посмотрел на часы. Роуз опаздывала на десять минут. Очень надеюсь, что это не войдет у нее в привычку.
Спустя еще пять минут я понял, что, если мы хотим потренироваться сегодня, пора отправляться на поиски. Закончив с растяжкой, я дал телу отдохнуть, сделав стойку на лопатках, а затем оттолкнулся вперед при помощи рук и встал на ноги. Моя сумка осталась лежать на скамейке у входа в гимнастический зал. К счастью, Роуз оказалась неподалеку. Стоило выйти наружу, как я заметил ее, поглощенную беседой с принцессой Драгомир. Преодолев расстояние в несколько шагов, я успел ухватить обрывок разговора.
– ...Никаких возражений. – Роуз говорила твердо, однако сквозь эту уверенность пробивался страх.
Что касается Василисы, то она даже не пыталась скрыть сомнения и нерешительно кивнула в ответ.
– Роуз? – Сложно сказать, интересовался ли я только причиной опоздания или еще и темой разговора с моей подопечной. Обе девушки напряглись, ясно давая понять, что на откровенность с их стороны можно не рассчитывать, так что я решил сосредоточиться на главном. – Ты опаздываешь на тренировку.
Они заметно расслабились, когда я поклонился принцессе, приветствуя ее и одновременно прощаясь. Василиса одарила меня торопливой улыбкой и побежала в сторону школьной церкви. Довольно неожиданный выбор убежища для юной девушки, но осуждать кого-то не в моих правилах.
По дороге в спортзал я отчетливо слышал за спиной звук шагов. Не сказать чтобы Роуз топала, но перемещалась отнюдь не бесшумно и гораздо громче меня. Я сделал мысленную пометку: поработать над скрытностью на будущих занятиях. Список тем, которые следовало осветить, рос стремительнее, чем я успевал «конспектировать». И это вновь возвращало к мысли: а возможно ли помочь Роуз наверстать упущенное, если в нашем распоряжении всего несколько месяцев? Но несмотря на все опасения я знал, что должен попытаться. Ради Роуз, ради Василисы... да чего уж скрывать, ради себя самого. Однообразие жизни в Академии ломало меня на куски. Я никогда не искал легких путей, предпочитая самые тернистые, полные непростых решений. Но здесь, в этой школе? Давайте начистоту: тут не происходит почти ничего, хотя бы отдаленно напоминающего вызов. И пускай обучение Роуз Хэзевей – явно не тот вызов, к которому я стремился, нет никаких сомнений: она доведет меня до края. Впрочем, как и я ее...
Только теперь я обратил внимание на тишину. Одно из двух: либо Роуз внезапно потеряла в весе, либо она больше не идет за мной. На каких-то полсекунды я даже решил, что она опять удрала. Мысленно обругав себя за несвоевременный приступ задумчивости, я обернулся, прикидывая, в какую сторону она могла уйти.
Однако девушка по-прежнему была здесь, позади меня – застыла, как потрясенная и крайне обеспокоенная статуя. Физически она никуда не уходила, но глаза смотрели в пустоту. Всё выглядело так, будто бы Роуз не отрываясь следила за развернувшей перед ней сценой, вот только никакой «сцены» там не было и быть не могло. Она даже не моргала.
– Роуз?
Я попытался привлечь ее внимание. Приблизился, снова окликнул. Не похоже, чтобы меня слышали. А судя по всему, и не видят. Любопытство в то же мгновение сменилось тревогой. А вдруг у нее приступ? Инсульт, или сотрясение, или еще какой-нибудь опасный недуг? Я не забыл, что она заработала немало качественных ударов, причем значительная часть пришлась на голову.
– Роуз. Роуз! – Я склонился над ней так, что наши лица оказались практически вровень, и несильно встряхивал за плечи, снова и снова повторяя ее имя. Но она продолжала смотреть сквозь меня, не видела, не слышала, и каждый мой новый возглас становился всё отчаяннее.
В конце концов, через несколько минут, которые показались часами, ее ресницы дрогнули. Взгляд сфокусировался, и Роуз невольно дернулась, заметив, как близко я стою.
– Ты в порядке? – Я отступил на шаг, стараясь говорить спокойно и ровно, однако по-прежнему был в замешательстве от того, чему только что стал свидетелем. Сердце постепенно возвращалось к нормальному ритму, чего не скажешь о мыслях. Те метались в мозгу, как бешеные.
Она озиралась, стремясь понять, где находится, но выглядела почти такой же сбитой с толку, как и я.
– Я... Да. Я была... Я была с Лиссой. – Роуз приложила руку ко лбу, осторожно потерла висок и только после этого посмотрела на меня. – Я была в ее голове.
Какого?..
– В ее... голове?
Мне требовалось хоть какое-то разъяснение, но я не представлял, как тут вообще можно разобраться.
– Ага. – Она глубоко вдохнула, уже полностью оправившись от произошедшего. – Это часть связи.
Что ж, пожалуй, лучшего объяснения сейчас не найти. Пока я не мог этого полностью осознать, но в будущем мне предстоит разобраться в природе их уз как можно детальнее. Такое... пребывание в чужой голове могло стать дополнительным преимуществом, но влекло за собой проблемы. Страшно представить, что будет, попади она в сознание Лиссы, например, во время боя. Как это контролировать? С чего начать? Роуз проникла туда по собственной инициативе или Василиса ее позвала? Происходило ли это намеренно или только в стрессовой ситуации? Получается, принцессе угрожала опасность?
Одна мысль о моей подопечной, угодившей в плен, заставила содрогнуться.
– С ней всё хорошо?
– Да, она... – Роуз искала подходящее слово, сосредоточенно хмурясь и жуя уголок губы. – Она не в опасности.
Хотя собственные слова, казалось, не до конца ее убедили, девушка немного успокоилась. Заявление и вправду не самое обнадеживающее, но в этом вопросе я мог полностью положиться на Роуз, зная, что уж она-то точно не позволит чему-то плохому случиться с Василисой. Не по доброй воле. Поэтому я вновь переключился на нее.
– Идти можешь?
Да, сегодняшний день вымотал ее душевно и физически, тем не менее собственная тревога по поводу ее состояния немного озадачивала. Я в принципе не из тех, кто печется о других. Как бы объяснить? Дело не в суровости или равнодушии, просто чем больше дистанция, тем меньше проблем. Своего рода защитный механизм. Моя забота – физическое благополучие доверенного мне мороя, но становиться для него психологом, терапевтом, лучшим другом или кем-нибудь еще... Спасибо, не надо.
Однако с Роуз всё было иначе. Я бессознательно хотел ее защитить, разобраться в мотивах. Наверняка это профессиональное, наставникам ведь положено заботиться о своих учениках. Хотя что-то глубоко внутри подсказывало, что я не до конца с собой честен. А с другой стороны, какая еще может быть причина?
Роуз по-прежнему смотрела на меня, и я заметил в ее глазах... нечто... какую-то странную вспышку.
– Да. Нормально. Я справлюсь.
Ее черты немного смягчились. Похоже, теперь она и впрямь смотрела сквозь меня. Нет, заглядывала внутрь. Под этим пристальным взглядом мой пульс сбился с ритма. Но я не собирался гадать, что это может значить. Еще чего не хватало. Вместо этого я отвернулся и поспешил к гимнастическому залу, прислушиваясь к шагам за моей спиной.