***
Надевая официальную черно-белую униформу (она состояла из черных брюк, белой рубашки и черного пиджака, сшитого на заказ), я старался думать о чем угодно, кроме случившегося в зале. Но без толку. В итоге я занимался тем, что отвешивал себе мысленные подзатыльники один за другим. Надо быть круглым идиотом, чтобы так потерять самообладание. Я идиот. С тех пор как я увидел Роуз Хэзевей в комнате отдыха, мысли регулярно сбивались на что-то совершенно неуместное. Ну, может, не такое уж неуместное, при иных обстоятельствах... Она моя ученица. Ей нет восемнадцати, и категория «неуместного» в отношении нее содержит целый перечень вариантов! К примеру, относительно невинные – смотреть, как она собирает длинные волосы в хвост перед тренировкой, и гадать, каково это пропускать их между пальцами. Зато других вариантов, вроде тех, что вторгались в мое уязвимое подсознание в часы отдыха, с лихвой хватило, чтобы усомниться в собственном здравомыслии. Тот сон, что приснился мне несколько ночей назад... Во сне я снова очутился в комнате отдыха, но вместо того чтобы удивиться, Роуз, казалось, ждала меня. Причем ждала в одиночестве. Она была одета как и в прошлый раз, то есть практически раздета – только джинсы и черный лифчик. Когда она шла мне навстречу, волосы развевались у нее за спиной. Усмехнувшись, она завела руки назад и расстегнула крючки лифчика. Тот начал падать, и я очнулся от сна, сообразив, что перестал дышать. Я был один, в своей постели, и мучительно возбужден. А в мозгу продолжали звенеть те самые слова: «Видишь что-то, что тебе нравится?» Я помотал головой в надежде вытряхнуть из нее эти воспоминания. По крайней мере, можно утешать себя тем, что над снами, какими бы постыдными они ни были, мы не властны. К тому же, о них знаю только я. Однако то, что я натворил сегодня – почти поцеловал Роуз, – почему-то расстроило намного сильнее, ведь это было не во сне, а взаправду. Я почти решился сделать что-то неприемлемое. Но еще тяжелее было видеть отражение собственных желаний в ее глазах. Хотя, может быть, я просто вообразил себе ответное чувство. Эта мысль в теории должна была принести утешение... Но не принесла. Закончив пристегивать кобуру к ремню, я достал кол. Прохладный металлический стержень служил суровым напоминанием о долге и ответственности. В последний раз вдохнув и выдохнув, чтобы собраться с мыслями, я надел «маску стража», взял оружие и зашагал туда, где будет проходить Королевский банкет.Глава 10
26 ноября 2022 г. в 22:15
Нам всё же удалось выкроить время для дополнительных тренировок. Я убедил Роуз вставать на час раньше в будние дни, а также задерживаться на час после занятий. Так у нее оставалось время на домашние задания, а я мог спокойно планировать вечерние дежурства, не опасаясь, что придется прерываться. Однако ни на что другое времени больше не оставалось. О персональных тренировках тоже можно было забыть, но, пока я усиленно занимаюсь вместе с Роуз, это не должно обернуться такой уж серьезной проблемой.
Основные изменения в графике коснулись тренировок по выходным. Поскольку субботы и так были загружены под завязку и освободить получилось разве что пару часов, мы решили задействовать воскресенья. Изначально этот день был выходным у обоих, но с недавних пор мы старались впихнуть сюда еще минимум четыре часа занятий сразу после церковной службы, в зависимости от того, как я дежурил. Неделя в таком режиме вымотала основательно, но усилия уже начали приносить плоды.
Роуз выглядела еще более целеустремленной и собранной. Наши язвительные подшучивания друг над другом никуда не делись, но в основном они заканчивались вместе с разминкой. После нее мы оба, не сговариваясь, полностью сосредотачивались на деле. Сделка, которую мы заключили в комнате отдыха, повлияла в том числе и на наши отношения. Роуз работала со мной добровольно, а не из-под палки; я тренировал ее, потому что уважал, а не из-за того что чувствовал себя обязанным. Уже не столько – как там она меня назвала? А, точно, «русский тюремщик», – сколько настоящий наставник. Хотя это звание тоже не вполне отражало действительность. Все-таки мы вели себя более непринужденно. К примеру, Галина, мой учитель, была максимально сконцентрирована на обучении. У нас редко когда случался разговор, который не крутился бы вокруг моего образования или перспектив трудоустройства.
Разумеется, с Галиной я общался всего шесть-семь часов в неделю, в то время как мы с Роуз проводили вместе гораздо больше времени. Вполне естественно, что в один прекрасный день мы заговорили о вещах, с учебой никак не связанных.
Не считая вновь обретенной цели и энтузиазма, дополнительные часы серьезно уплотнили и без того насыщенное расписание. И пусть Роуз еще не в полной мере наверстала упущенное, она продвинулась намного дальше, чем представлялось мне или стражу Петровой. От теории охраны и изучения боевых техник мы перешли к их практическому применению в работе стража. Сегодня предстояло разобрать некоторые трудности, с которыми она может столкнуться в полевых условиях, и способы их преодоления.
После пробежки я подвел Роуз к заранее приготовленным матам.
– С какой проблемой ты столкнешься в первую очередь, оказавшись лицом к лицу со стригоем?
– Он бессмертный?
– Подумай о чем-то более приземленном.
Роуз смотрела немного мимо меня, обдумывая вопрос. Ее брови сосредоточенно хмурились, пока она покусывала уголок губы. Я уже не раз подмечал эту привычку, когда ее полностью захватывала какая-нибудь сложная задача. Были и другие моменты, например, временами Роуз смотрела так, что я сомневался в своих чувствах. Прежде чем я это осознал, мои собственные губы дрогнули в улыбке. Я тут же нацепил обратно бесстрастную «маску стража». Чуть не попался.
– Он может быть крупнее меня. И сильнее.
Я кивнул. Сама концепция для нее наверняка не нова, ведь большинство одноклассников Роуз – парни, превосходящие ее по силе и по габаритам. Тем не менее они по-прежнему не идут ни в какое сравнение со стригоями. Противоестественная мощь, обостренное восприятие и рефлексы – без надлежащей подготовки дампиру с ними не потягаться. Нас спасали усиленные тренировки и кривая эффективности обучения.
– Это усложняет задачу, но не делает невыполнимой. Рост и вес противника можно использовать против него же.
Мы начали отрабатывать приемы, которые Роуз разбирала на занятиях, с поправкой на размеры возможного врага. Поскольку я выше ее почти на две головы и килограммов на пятьдесят тяжелее, из меня получился идеальный партнер для тренировок. Показав ей несколько базовых техник, призванных компенсировать слабые стороны девушки, я наблюдал, как она на автомате скомбинировала их с новыми приемами. Меня порадовало, что Роуз так быстро усваивает урок. Хотя, должен признать, сама мысль о том, что я собственноручно учу кого-то, как меня одолеть, была забавной.
Мы больше часа прорабатывали самые разные подходы, прежде чем я решил, что пора приступать к практике. После бесчисленных спаррингов со сверстниками она наконец была готова выйти пройти меня. Роуз вряд ли когда-нибудь сражалась с опытным стражем – не считая той ночи, когда ее поймали, но в прошлый раз дело кончилось для нее не очень хорошо, – поэтому я собирался сдерживать усилия. Я бы не ударил Роуз как стригоя или даже как другого стража во время тренировки, но понимал, что чрезмерная снисходительность не пойдет на пользу ни ей, ни мне. Ей всё равно будет больно, если один из моих ударов достигнет цели, а я не сомневался, что таких попаданий будет больше одного, поскольку Роуз всё еще значительно уступала мне в скорости.
– Давай, – поманил я, становясь в оборонительную стойку. – Попробуй меня ударить.
Она просто не могла упустить такой шанс и бросилась на меня без раздумий. Хотя Роуз двигалась гораздо быстрее и куда более умело, чем тогда в Портленде, управлял ею по-прежнему адреналин, а не концентрация. Наш бой кончился так же быстро, как первый. Элементарный блок, и я уложил ее на мат.
Однако Роуз сумела меня удивить, незамедлительно вскочив на ноги, а ведь от такого болезненного падения у нее наверняка перехватило дыхание. Должно быть, желание победить пересилило боль. Глаза Роуз горели решимостью, но успеха она так и не добилась. Еще несколько попыток привели только к блокам и ответным ударам. После того как она в пятый раз оказалась на мате, Роуз со вздохом вскинула ладони, прося передышки. Я подал ей руку, помогая подняться.
– Ладно, что я делаю не так?
– Ничего.
По правде сказать, у нее действительно всё шло хорошо. Даже невероятно. Я недооценил ее скорость и быстроту овладения материалом. Роуз несколько раз заставала меня врасплох. Да, я вовремя спохватился, но это всё равно было впечатляюще.
Несмотря на мои заверения, убежденной она не выглядела. Думаю, Роуз поверила бы с куда большей охотой, заяви я, что небеса падают и конец мира близок.
– Если бы «ничего», ты давно валялся бы в отключке.
– Это вряд ли, – сказал я с легким смешком. – Ты всё делаешь правильно, но для тебя это первая реальная попытка, а я занимаюсь этим годами.
К тому же, у меня было достаточно времени, чтобы понаблюдать за ней на занятиях и научиться распознавать малейшие изменения в положении тела, за которыми последует удар. Наши силы по-прежнему неравны, однако Роуз выдержала чертовски сложную драку. Немного практики, и из нее получится достойный соперник.
Она покачала головой и закатила глаза, явно не отбросив свой скепсис.
– Как скажешь, дедуля. Может, попробуем еще разок?
Дедуля? Я скорее предпочел бы «товарища». Улыбнувшись и этой мысли, и стремлению не останавливаться на достигнутом, я посмотрел на часы. Вечером состоится особый банкет, и мы собирались закончить пораньше. Хотя мне выпало просто дежурить там в качестве стража, я знал, что Роуз ждет не дождется своего первого за долгое время настоящего выхода в свет.
– Времени нет. Разве тебе не нужно подготовиться? – напомнил я.
Когда она увидела, который сейчас час, то чуть не подпрыгнула от предвкушения.
– Черт возьми, еще как нужно!
Следовало бы упрекнуть девчонку за подобные выражения, но ее настрой был заразителен, так что я пропустил это мимо ушей. Всего несколько шагов по направлению к двери, и я услышал позади себя шаги Роуз, чересчур поспешные и целенаправленные для обычной походки. А спустя мгновение до меня донесся тихий, но решительный рык моей ученицы.
Я ухмыльнулся, приготовившись к «внезапной атаке». Одним быстрым движением я развернулся, схватил Роуз за плечи и, используя ее инерцию, повалил на пол, подмяв под себя и задрав руки у нее над головой.
Она со стоном рухнула на мат, хотя я подозревал, что стонала Роуз больше от разочарования, чем от боли.
– Я же всё сделала правильно!
Когда она осторожно завозилась подо мной, я не смог удержаться от смеха.
– Тебя выдало что-то вроде боевого клича. В следующий раз постарайся не кричать.
Над скрытностью нам еще предстоит поработать.
– А разве что-то бы изменилось, если бы я молчала? – Роуз подняла голову, насколько это вообще было возможно в подобных обстоятельствах.
Я передразнил ее прежний сосредоточенный взгляд, а затем вздернул бровь.
– Нет. Скорее всего, нет.
Она опустила голову, тяжким вздохом признавая поражение, и закрыла глаза. А мне вдруг показалось, что я смотрю вовсе не на свою ученицу. По крайней мере, в тот момент я не воспринимал Роуз в таком ключе. Внезапно я осознал наше положение: сижу на ней верхом, удерживая за запястья, мое туловище и ноги пригвоздили ее к месту. И она – умиротворенная, счастливая, на губах блуждает улыбка. На губах, которые мне вдруг отчаянно захотелось поцеловать. Наши лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга, и сократить это расстояние было бы слишком просто.
Роуз вздрогнула и распахнула глаза, глядя на меня в упор, и это было всё равно что мысли читать. Ее глаза вопрошали. Я изучал их – такие темные, манящие, – лихорадочно ища в их глубине ответ: о чем она сейчас думает? Я чувствовал, как вздымается и опускается ее грудная клетка, когда дыхание тяжелело и сбивалось с ритма. И я терялся в догадках: Роуз трудно дышать оттого же, что и мне?
Она вновь прикусила губу, заставив задохнуться, и посмотрела на меня с несвойственной ей робостью, прежде чем заговорить:
– У тебя, ну... ммм... есть еще какие-то приемы, которые ты хочешь мне показать?
Я улыбнулся и начал склоняться к ее губам, а потом вспомнил, где мы... кто она такая... и чем мы занимались.
Подняться было гораздо сложнее, чем мне хотелось бы признать. В тех местах, где моя кожа касалась ее, ощущались отголоски тепла и легкое покалывание. Я уже потянулся было к руке Роуз, собираясь помочь ей встать, но передумал. После того, что сейчас произошло... Прикасаться – неудачная идея.
Она смотрела на меня, обескураженная, смущенная и... разочарованная? Я запретил себе спрашивать о причине.
– Идем. Нам пора.
Роуз помедлила. Я уже был за дверью и направлялся к себе, а она только вышла на улицу. Мне предстояло подготовиться к смене, и первое, с чего я начну, – холодный душ.