Академия вампиров. История Дмитрия

      Не дожидаясь, пока еще кто-нибудь ввяжется в спор, я потянул Роуз к внедорожнику. Страж Петрова велела ей возвращаться в общежитие, однако я настоял на том, чтобы она поехала. Мы уже потеряли достаточно времени, и никто не смог бы привести нас к принцессе быстрее, чем Розмари Хэзевей.       Когда команда рассредоточилась между машинами, Роуз оттащила меня в сторону.       – Принуждение к атаке? – прошептала она.       Я знал, что она хочет знать больше, но от меня не ускользнула слабая усмешка, вызванная выбором формулировки.       – Роуз, сейчас не время... – Мне действительно не хотелось это обсуждать, ни сейчас, ни, положа руку на сердце, когда-либо потом.       Часть меня с готовностью позабыла бы и эту ночь, и сам факт того, что она вообще была. Другая часть отчаянно цеплялась за воспоминания, зная, что мне, возможно, никогда больше не выпадет шанса быть к ней так близко.       Еще мгновение Роуз не отводила пристального взгляда, затем кивнула в знак согласия и отвернулась. Остальные по-прежнему рассаживались по внедорожникам, поэтому я удержал Роуз за плечо, наклонившись к ней ближе, чтобы нас не подслушали. Я должен объяснить хотя бы что-то.       – Ожерелье было зачаровано магией земли. Такую форму принуждения сейчас уже не встретишь. Конечно, это не атакующее заклинание, а... – Я стушевался, убедившись сначала, что никто не услышит. – Заклинание вожделения.       Ее глаза расширились, на языке теперь наверняка вертелось еще больше вопросов, но звуки хлопающих автомобильных дверей оборвали наш разговор.       – Пора ехать. Залезай. – Я подтолкнул ее к пассажирскому сиденью, а сам прыгнул за руль.       К нам присоединилась Альберта, сев сзади.       Наша машина шла первой. Ехали молча, не считая периодических указаний от Роуз. Я видел, что она не меньше моего волнуется о Лиссе, но я бы не удивился, будь ее мысли, как и мои, заняты... другим. Перед глазами вспышками мелькали образы сегодняшнего вечера, но я продолжал оттеснять их в сторону. Сейчас необходимо сосредоточиться.       – Они всё еще на восемьдесят третьем... но скоро свернут. Скорость не превышают. Не хотят, чтобы их остановили...       Не глядя на нее, я кивнул и немного прижал педаль газа. Ровно настолько, чтобы наверстать часть упущенного времени.       Краем глаза я видел, что Роуз наблюдает за мной. Я знал, что она сбита с толку, напугана, и мне хотелось протянуть ей руку помощи, но... Я был напуган и сбит с толку ничуть не меньше.       Мне знаком принцип действия амулета. Он срабатывает, когда двух людей влечет друг к другу. Если чувств нет, то он не будет иметь силы. Чем сильнее чувства, тем заметнее эффект. То заклинание было мощным. По идее, осознание того, что я дорог Роуз так же сильно, как она дорога мне, должно было утешить, но ничего подобного. Это знание только запутало всё еще больше.       Хотел бы я притвориться, что те эмоции были спровоцированы заклятьем, но это неправда. Оно даже не усилило их. Те чувства, те слова и поступки... Они шли от нас самих. Всё, что сделали чары, – сняли запреты, которые сдерживали нас прежде. Они позволили нам... отпустить себя.       – Поворачивают. Не вижу названия дороги, но узнаю ее, когда окажемся рядом.       Я мыкнул, показывая, что услышал, по-прежнему не глядя на нее. Неужели так будет всегда? Так неловко?       Как мне сохранять этот профессиональный вид? Я не могу даже смотреть на Роуз, не представляя ее обнаженной в моих объятиях. До сегодняшнего вечера вести себя так, словно между нами ничего нет, было гораздо проще. Конечно, мы пару раз флиртовали друг с другом, но в целом могли работать вместе. Я бы привык делать вид, что это не взаимно, что ученица просто увлеклась учителем, или что всему виной мое одиночество. Однако теперь я понял. Ни влюбленность, ни одиночество не могли подействовать так, как это было сегодня вечером.       Разве могу я обучать ее и работать вместе, зная, что Роуз заботится обо мне и хочет быть со мной так же сильно, как я мечтаю быть с ней? Как теперь смотреть ей в глаза? Как прикасаться, когда этого требуют тренировки? Это и раньше давалось с трудом, но после всего, что произошло, – попросту невозможно...       – Туда! – Ее крик вырвал меня из раздумий как раз вовремя, чтобы повернуть.       Дорога была неровной, из-под колес летели камешки и клубы пыли, когда мы пытались не сбавлять скорость. Тишину в салоне теперь нарушало похрустывание гравия.       – Опять свернули, – сказала она через пару минут. Роуз продолжала давать указания, вертясь то туда, то сюда, пока наконец не села ровно. – Рядом маленькая хижина. Они ведут...       Внезапно она умолкла, откинувшись на спинку сиденья.       – Роуз? Роуз! – Я потряс ее за плечо, надеясь услышать хоть слово, но она молчала.       Альберта пыталась разбудить ее, но Роуз не отзывалась. Должно быть, ее затянуло в голову Лиссы. Она весь вечер сопротивлялась эмоциям принцессы, однако что-то особенно сильное могло поймать ее в капкан. Мне не хотелось представлять, что это могло быть.       – Не бойся, Роза, – прибавив газу, пробормотал я больше самому себе, чем ей. – Мы почти у цели.       Я пытался следовать ее последним инструкциям в надежде, что они смогут провести нас по оставшемуся пути. К счастью, если верить навигатору, в этом районе всего несколько домиков, и у нас, к тому же, имелось довольно внятное описание автомобилей, на которых уехали Виктор и его люди. Если удастся заметить их с дороги, всё будет в порядке.       Спустя минут десять я начал переживать за Роуз. Она еще никогда не проваливалась в сознание Лиссы так надолго, по крайней мере, на моей памяти. Будет ли это иметь для нее последствия? Роуз вела себя тихо, лишь изредка бормоча что-то бессвязное или меняясь в лице, но едва ли можно было понять, что там происходит.       Вдруг она закричала. Я хреново среагировал, вильнув на соседнюю полосу, прежде чем сумел выровнять машину. Стоило повернуть голову, как сердце рванулось из груди. Роуз продолжала кричать. Не от удивления, не от страха, а от боли. С надрывом. Будто ее прямо у меня на глазах убивал неизвестный демон. Ее пальцы запутались в волосах, сжимая виски. Глаза были крепко зажмурены. Не знаю, оставалась ли она в собственном сознании или с Лиссой, но ее потрясение было очевидным.       Я начал съезжать на обочину, отчаянно пытаясь найти хоть какой-нибудь способ помочь. Должно быть, разум не до конца ее покинул, потому что Роуз почувствовала, как машина сбавляет скорость.       – Нет, нет! – приказала она сквозь сжатые зубы. – Езжай! Мы должны быть там!       Альберта делала всё, что в ее силах, чтобы успокоить Роуз с заднего сиденья, время от времени поглядывая в мою сторону, пока я пытался переключить внимание на дорогу.       – Роуз, – с мольбой сказала Альберта, положив руку ей на плечо. – Что происходит?       По щекам Роуз текли слезы, и она отчаянно пыталась заговорить.       – Они пытают ее... воздухом. Этот парень... Кеннет... заставляет воздух давить на нее... прямо в голову. – Она вновь дернула себя за волосы, ерзая на сиденье, словно пыталась убежать. – Давление безумное. Такое чувство, что моя... ее... голова вот-вот взорвется.       Я ничего не желал так сильно, как забрать на себя хотя бы часть ее боли. Предложить облегчение, однако я понимал: ей станет легче только тогда, когда мы остановим сволочь, которая мучила Василису – и, соответственно, Роуз. Я вдавил педаль в пол, двигаясь с максимальной скоростью по гравийной дороге, несмотря на все ограничения.       В следующую секунду Роуз перестала хвататься за голову и начала задыхаться. Она задыхалась, а я ничего не мог сделать. Я молился, чтобы обе девушки смогли выстоять. Альберта не отпускала Роуз, пытаясь удержать ее в реальности, но та, похоже, бесконтрольно дрейфовала между двумя сознаниями.       Затем всё прекратилось. Роуз резко распахнула глаза, ясные и решительные. Я поблагодарил высшие силы за то, что пытка – вроде бы – кончилась, но тут она начала рассказывать о происходящем в хижине.       Василису действительно похитил Виктор. Он хотел, чтобы она вылечила его от болезни, мешающей ему прийти к власти. Поскольку заболевание было хроническим, со временем оно потребовало бы регулярного воздействия. Он собирался держать принцессу в плену. Альберта спросила, как именно Лисса смогла его исцелить, и Роуз рассказала кое-что из того, что я уже знал. Виктор подтвердил ее теорию: Василиса способна не только исцелять, но и воскрешать мертвых, используя стихию под названием дух. Роуз настаивала на том, что святой Владимир и ее бывшая учительница, Соня Карп, также были пользователями духа. Она призналась Альберте, что связь с Лиссой возникла тогда, когда принцесса, сама того не ведая, вернула подругу к жизни после аварии. Должен признать, что страж Петрова приняла эту информацию довольно неплохо. Я вот на протяжении рассказа негромко ругался на родном языке. Очевидно, Лисса воспротивилась планам Виктора, что и привело к истязаниям, пока она не покорилась. Роуз всё это время находилась в ловушке ее разума и сумела вырваться лишь после того, как Лисса потеряла сознание.       – Мы уже близко, Дмитрий, очень близко.       Я почти рассмеялся, осознав, что она пытается меня успокоить. Она застряла в чужом сознании, ее фактически подвергли пыткам через лучшую подругу, а она беспокоится о моей реакции.       – Насколько близко?       – Чуть меньше четверти мили? Вверх по дороге и налево.       Я заметил поворот и съехал на обочину. Альберта уже связалась с конвоем через гарнитуру. Больше дюжины стражей обсудили план действий: отправить кого-нибудь на разведку, чтобы получить чуть больше информации. Как только Юрий вернулся, мы были готовы выдвигаться.       Услышав, как открылась дверь со стороны, где сидела Роуз, я осторожно усадил ее обратно.       – Нет, Роза. Тебе нужно остаться здесь.       Она хотела помочь, да, но она должна быть в безопасности. Машина – самое безопасное место.       – Черта с два! – запротестовала она. – Я должна помочь Лиссе.       Я отпустил ее плечо и нежно обхватил ладонью щеку, совсем как несколько часов назад.       – Ты уже помогла. Сделала свое дело – и сделала его хорошо, – говоря это, я боролся с желанием поцеловать ее. – Но там тебе не место. И Лиссе, и мне нужно, чтобы ты оставалась в безопасности. Особенно мне.       О последнем я не упомянул, но, думаю, в глубине души Роуз всё равно понимала, что я чувствую. Она кивнула, мягко дотронувшись до моей руки, прежде чем я склонил голову в ответ и развернулся, чтобы присоединиться к остальным. Я молил небо, чтобы она послушалась и все-таки осталась в машине.       Спасательный отряд разделился на группы. Одна из них окружила хижину. Другая должна была войти внутрь, она в первую очередь отвечала за задержание и ликвидацию угроз, в то время как нам с Альбертой предстояло вызволить принцессу. Поскольку ее похитили именно стражи, мы решили, что она охотнее пойдет на контакт с кем-то, кого знает и кому доверяет. Однако прямо сейчас все три группы быстро пробирались к хижине сквозь густо растущие деревья.       Впрочем, моя сосредоточенность пошла прахом. Я продолжал думать о Роуз. У нас не осталось незадействованных стражей, но было неприятно оставлять ее одну, без защиты. Я изо всех сил старался избавиться от этого беспокойства. Приди в себя! Меньше чем через полгода она получит знак обещания, и мы будем работать бок о бок. Я не имел права тревожиться о том, что Роуз попадет в ситуацию вроде этой. Она столкнется с куда более ужасными врагами. Она в такой же опасности, как и все мы, но я обязан сосредоточиться на себе и своей подопечной. Даже сейчас я ставил безопасность принцессы Драгомир под угрозу, переживая за Роуз.       Когда в поле зрения показалась хижина, я достал пистолет. Он ощущался тяжелым и лежал в руке как-то неудобно. Я настолько привык к простоте и легкости кола, что пистолет казался чересчур мудреным. Однако для подобной миссии огнестрельное оружие было самым эффективным. Мы сражались не со стригоями, а с кем-то из своих. От этой мысли у меня скрутило живот. Этих людей обучали защищать мороев, они поклялись оберегать их, но стали соучастниками похищения и пыток юной девушки. Я сделал глубокий вдох, готовясь исполнить собственную клятву.       Мы заняли позиции, и Альберта начала обратный отсчет. Едва она закончила, как воцарился хаос. Я находился у главного входа и проник внутрь буквально сразу, как выбили дверь. Я слышал, как с треском распахнулась вторая дверь, плюс команда окружения разбила несколько окон на первом этаже, чтобы обескуражить похитителей.       В первые несколько секунд из строя были выведены несколько стражей противника и один наш. Я убирал любую цель, которая возникала на пути, но глаза искали только одного человека. Лиссы не оказалось ни в первой комнате, ни на кухне, поэтому я поднялся по лестнице. Страж Петрова меня прикрывала.       Всё это время я слушал переговоры через гарнитуру. Виктор и другой морой задержаны, они не пострадали. Личный страж Виктора, Бен, в отключке, но дышит. Двое других, наемники, мертвы. К счастью, в нашей команде обошлось без потерь: страж, которого я видел лежащим на полу, получил пулю в плечо. Рана неприятная, но не смертельная.       Разведка Юрия выявила, что в хижине находятся Виктор, Кеннет и, по меньшей мере, пять стражей. То есть оставались еще двое, и я напрягся в ожидании. Они могли быть снаружи, но учитывая, что мы пока не нашли Василису, я готовился встретить их по ту сторону любой из дверей здесь, наверху.       Первая дверь – ванная. Чисто.       За второй находился страж, который мгновенно выполнил приказ лечь на пол. Он казался слегка растерянным, словно бы и не слышал никакой суматохи внизу. Я держал стража на прицеле, пока Альберта защелкивала наручники, чтобы отвести его на первый этаж. Как только он перестал представлять угрозу, я осмотрелся повнимательнее.       У стены стояла узкая односпальная кровать. Одеяло смято, будто на нем недавно лежали. Я коснулся одеяла тыльной стороной ладони: еще теплое. С учетом того, что страж вряд ли бы прилег отдохнуть, я предположил, что это была Лисса. Совсем недавно... Вот тогда-то я и заметил открытое окно. Едва я успел подойти к нему, как дверь захлопнулась.       Я обернулся как раз вовремя: Спиридон навел на меня пистолет. Дуло моего взметнулось меньше чем через секунду.       – Где она? – спросил я. – Где принцесса Драгомир?       – А черт ее знает, Дмитрий. Несколько минут назад была тут. – Он кивнул на кровать, которую я только что изучал. – Верно, стоило лишний раз подумать, прежде чем оставлять ее на левого парня со стороны.       Если он не в курсе, где она, то мне незачем здесь оставаться. Надо найти способ обезвредить Спиридона и отыскать свою подопечную. Самый простой способ – убить его, но после стольких бессмысленных смертей я бы предпочел по возможности оставить его в живых.       – Опусти пистолет, Спиридон. Ты не обязан этого делать. Сдайся, и, может быть, нам удастся что-нибудь придумать. Как я понял, ты лишь выполнял приказ. Ты еще можешь остаться стражем. Виктора задержали. Территория оцеплена. Тебе некуда деваться. Просто опусти ствол.       Тяжело вздохнув, он уронил пистолет и подтолкнул его ногой в мою сторону, после чего поднял руки, показывая, что сдается. Не заметив при нем другого огнестрельного оружия, я перешагнул через брошенный пистолет и спрятал свой в кобуру, потянувшись за наручниками.       Не успел я ухватить его за запястье, как Спиридон развернулся, стряхивая браслет наручника, и напал, застав меня врасплох. Я блокировал каждый его маневр, медленно отступая в ожидании удобного момента для атаки. Однако он, подобно дикому зверю, был готов на всё, чтобы освободиться. Резким ударом меня отшвырнуло к стене, и Спиридон ухитрился схватить меня за шею.       – С какой стати я должен держаться за место стража? – прошипел он мне на ухо. – Ты же знаешь, каково это. Мы посвящаем им жизнь, а с нами обращаются, как со скотиной! С меня довольно. Я знаю, ты такой же. Виктор обещал нам свободу, Дмитрий. Мы сможем выбирать, как нам жить. У нас будет своя собственная жизнь! Только не говори, что никогда об этом не мечтал.       Я пытался сбросить его руку, которая перекрывала мне кислород. Он продолжил, понизив голос:       – Знаю я, чего ты хочешь, даже если ты сам себе в этом не признаешься. Я вижу, как ты смотришь на Роуз. Ты в самом деле жаждешь окунуть ее в эту дерьмовую жизнь, Беликов? Конечно, всяко лучше, чем быть «кровавой шлюхой», но любой выбор в конечном итоге убьет ее, и ты это знаешь. Разве ты не хочешь, чтобы она жила как свободный человек? Вышла замуж, завела бы семью...       Я даже не понял, что перестал сопротивляться, когда до меня дошел смысл его слов, зато Спиридон понял отлично.       – Разве тебе не хочется подарить ей всё это?       На долю секунды я проникся этой идеей, но лишь потому, что она отражала мои собственные мысли. Надуманный, притянутый за уши идеал. Я бы ни за что не признался в этом, но часть меня презирала такую жизнь. Меня возмущал ничем не заслуженный ярлык, который автоматически вешали на мою мать и сестер. Я ненавидел то, как с нами обращаются наниматели, потому что те нередко видели в нас людей «второго сорта», если не хуже. Даже принцесса порой злоупотребляла своим положением по отношению к Роуз, а ведь они практически выросли вместе.       Роуз. Мысль о ней заставляла медлить больше всех прочих. Меньше часа назад я беспокоился, в безопасности ли она. Еще раньше сокрушался о том, что мы не можем быть вместе, несмотря на то, как сильно важны друг для друга. Будь у меня шанс это изменить, воспользовался ли бы я им? Ради нее? Ради нас?       Я почувствовал, как Спиридон шевельнулся, и его хватка ослабла. Немного, но мне хватило, чтобы предугадать, что он сделает дальше. Я молниеносно отпрянул, высвобождаясь из захвата, как только он потянулся за колом. В тот же миг раздался выстрел, эхом отразившийся от голых стен.       Из моего пистолета тянулись струйки дыма. Спиридон постепенно осознавал, что сквозь его рубашку проступает кровь. Не идеальный выстрел, не мгновенная смерть, но цель я поразил точно, и в запасе у него оставалось всего несколько мгновений. Когда силы начали его покидать, он прислонился к оконной раме и сделал последнее, чего я от него ждал...       Спиридон улыбнулся.       Должно быть, что-то снаружи привлекло его внимание, и, будучи на последнем издыхании, он глумился надо мной.       – Похоже, принц Виктор призвал гончих. – Когда он отвернулся от окна, чтобы вновь взглянуть на меня, я решил было, что он бредит из-за кровопотери. Сказанное не имело никакого смысла, в отличие от следующих слов: – Держу пари, им понравится твоя маленькая подружка.       Роуз.       Спиридон перестал дышать еще раньше, чем я подлетел к окну. На поляне в паре сотен метров от нас (ее невозможно было разглядеть с первого этажа) Василиса прислонилась спиной к большому дереву. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. А затем появилась Роуз, готовая отбиваться от четырех огромных пси-гончих с помощью внушительной ветки. Почему я не дал ей оружие? Видя, что одна из тварей почти набросилась на нее, я выбежал из комнаты и начал спускаться вниз, выкрикивая в гарнитуру:       – Я нашел принцессу Драгомир. Она и новичок Хэзевей на поляне к юго-востоку от дома, до них ярдов двести. Имейте в виду: там четыре пси-гончие. – Я ускорил бег, и мой голос звучал хрипло. – Повторяю: четыре пси-гончие к юго-востоку.       Никто не отозвался, но я слышал, как несколько стражей бросились к месту происшествия. Я обогнал их, подгоняя себя сильнее, чем когда-либо. Впереди послышались выстрелы.       Я увидел их в тот момент, когда Альберта опустила пистолет. Все четыре гончие лежали рядом с другим неподвижным телом. Моройским телом. Я видел, как Роуз и Лисса приближаются к неизвестному, и лишь теперь по копне темных волос узнал Кристиана Озера. Понятия не имею, откуда он взялся, но выглядел он гораздо хуже, чем обе девушки. Даже если парень еще не мертв, то ему осталось недолго.       Он не был моим подопечным, как Лисса, или мои учеником, как Роуз, но я всё равно нес за него ответственность. Я обещал Таше, что пригляжу за ним. По сути, последний из ее семьи, скорее всего, умрет в течение часа.       Теперь группа была достаточно близко, чтобы наблюдать развернувшуюся перед нами сцену, хотя девушки никак не отреагировали на почти дюжину стражей, сомкнувших кольцо вокруг них.       – Не могу. Совсем не осталось сил. – Лисса нависла над Кристианом, ее шепот был еле слышен.       Учитывая, что солнце светило на полную мощь, и что раньше она уже применяла магию, не говоря уже о похищении и пытках, неудивительно, что она буквально выжата.       Альберта с выражением сочувствия опустилась рядом с ней на колени, пытаясь оттащить от умирающего мальчишки.       – Идем, принцесса. Нужно убираться отсюда. Мы пришлем помощь.       Один из стражей, стоявший возле меня, отвел глаза. Мы все знали, что парень умрет раньше, чем эта помощь прибудет. Слишком серьезные раны. Даже сейчас его грудь еле-еле вздымалась в борьбе за каждый глоток воздух.       – Лисс. – Голос Роуз привлек мое внимание.       Ни слова больше не сказав, она откинула длинные волосы и подставила шею.       Я сразу понял, что она предлагает, как и двое других стражей, что уже были свидетелями подобного в Портленде. Остальные изумленно выдохнули, когда Василиса наклонилась к подруге и укусила ее.       Всё длилось несколько секунд, не больше, но почти можно было увидеть, как жизненная сила перетекает от Роуз к Лиссе. В итоге именно Роуз потребовалась поддержка Альберты, чтобы не упасть. Хотя Роуз никогда не узнает об этом, именно я оказался рядом в следующий миг, держа ее в объятиях, и на наших глазах происходило настоящее чудо.       Лисса склонилась над изувеченным телом Кристиана, положив руки ему на голову и на грудь. Жить парню, похоже, оставалось считанные минуты, и все собравшиеся ахнули, когда раны Кристиана начали затягиваться. Его лицо вновь обрело краски, а дыхание стало отчетливее и уже не таким затрудненным. Наконец, он открыл глаза.       Слабо, но удовлетворенно вздохнув, Роуз обмякла в моих руках. Я торопливо проверил ее пульс и почувствовал, как меня захлестывает волна облегчения: тот постепенно выровнялся, вернувшись в норму. Хотя кое-каких травм она, судя по всему, не избежала, срочная медицинская помощь ей не требовалась. Я был почти уверен, что виной всему остаточный адреналин и эндорфины от укуса Лиссы.       Я поднял Роуз на руки, благодарный за то, что держу ее, целую и невредимую, и направился обратно к машинам. Альберта помогала Кристиану, который теперь мог передвигаться на своих двоих, а Юрий нес полубессознательную Лиссу. Казалось, Роуз была не единственной, кто совсем обессилел.       Прибыли еще несколько стражей, чтобы взять показания свидетелей и оцепить место происшествия до тех пор, пока не будет составлен полный отчет о произошедшем. Решив не мешать им выполнять свою работу, мы с Альбертой уехали пораньше, забрав студентов, чтобы поскорее вернуться в Академию, где они смогут отдохнуть и восстановиться. Как только Кристиана усадили посередине рядом с Лиссой, он обнял принцессу, оберегая ее сон. Парень выглядел почти таким же уставшим, и я бы не удивился, засни он, как только мы тронемся в путь.       Я кое-как забрался на заднее сиденье вместе с Роуз, решив держать ее у себя на коленях, а не просто усадить рядом. Уверен, Альберта заметила, но она ничего не сказала, а мне было всё равно. Пока мы возвращались домой, я позволил себе расслабиться, слушая успокаивающе ровное дыхание Роуз. Ей явно было хуже, чем остальным, однако я не сомневался: она выкарабкается. Она всегда выкарабкивалась. Моя Роза была сильной.       Я очень рассчитывал на эту особенность, собираясь завтра разбить ей сердце.