Долго и счастливо

Я пытался быть невозмутимым, честно. Хотел сделать вид, что меня совсем не интересует, куда моя любимая мамочка шастает по ночам. И тем более, мне не хочется знать, откуда у мамы так много новых, причем очень дорогих, предметов гардероба. Что? Нет, я не лазил по чужим вещам. Я просто заглянул в шкаф по дороге в свою комнату. В полиции это называется «искать улики», так что попрошу не сметь обвинять меня ни в чем подобном. И вообще, «пострадавшая сторона» здесь я, и я имею право знать правду. На чем я остановился? Так вот… Вернулась мама под утро и, как ни в чем не бывало, с гордо поднятой головой ушла на кухню готовить завтрак. На мои вопросы отвечать отказалась, всячески пытаясь сменить тему. Хоть бы совесть поимела… Ладно, косим под дурачка и играем по ее правилам. — Мам, а куда ты вчера уходила? — Найлуша, ты чего так мало ешь? Вон, тощий какой! Совсем тебя там не кормили что ли? Ага, мало ем, как же. Я питаюсь всего семь раз в день… Эм, а завтрак, обед и ужин считать? Так. Стоп. Давлюсь чаем. Какой нафиг «Найлуша»? В последний раз она меня так называла, когда три года назад случайно сломала мою приставку. Значит, признается, что нашкодила? Ну-ну… — У тебя новый ухажер? — Нет, с чего ты взял? Может, еще котлеток подогреть? Вот что за мать у меня упертая такая, а? Нет бы, сознаться, написать «чистосердечное признание», я, может, и простил бы. Так нет же, партизанит. — Ну, и как его зовут? Мама устало вздохнула и села рядом со мной, закрыв лицо руками, словно решаясь на какой-то сложный для нее шаг. Она что, боится, что я не приму ее отношения с другим человеком? Какая глупость. Может, поначалу мне будет и непривычно впускать в свою жизнь кого-то постороннего человека, но это же все ради мамы. К тому же, мы только недавно помирились, не хотелось бы вновь обижаться друг на друга из-за всяких пустяков. Встаю со стула и подхожу ближе к матери, обнимая ее за плечи и целуя в макушку. — Мам, я уже взрослый мальчик и все понимаю. Ну, неужели ты думала, что я устрою истерику по этому поводу? Давай, перестань отмалчиваться и назови имя человека, который делит со мной место в твоем сердце. Как зовут моего соседа? Мама убрала руки от лица и посмотрела на меня с какой-то надеждой и сомнением в глазах, но после немного засмущалась и робко мне улыбнулась. Ну, вот, другое дело. — Его зовут Ясер. — Вот видишь, ничего плохого не случилось. Потолок не упал нам на голову. И чего ты скрывалась? Партизан ты мой, комнатный… — Я просто… Я думала, тебе это не понравится. — Мам, ты что, кухню давно не проветривала или что? Как ты могла подумать так про собственного сына, женщина? — Прости… Я не… — Даже слушать не хочу, чего ты там себе напридумывала! Вот что: звони ему прямо сейчас и зови к нам на ужин. Знакомиться будем. И я понимаю, что делаю все правильно, любой сын сделает все, что угодно ради улыбки матери. Правда, я не учел того, что мама так быстро возьмет ситуацию в свои руки и начнет давать распоряжения. — Вот тебе список. Сходи в магазин и купи продукты для ужина. И ради Бога, Найл, не смей и в этот раз покупать так много шоколадных зайцев. — Но они же такие вкусные… — Но пять килограммов это уже перебор, не считаешь? — Разве? — Выметайся давай, пищеглот несчастный. Да уж… Только мама может ласково обозвать. *** Выхожу из супермаркета с полными пакетами продуктов и подхожу к машине. Уже начало темнеть, так что стоит поторопиться. Что? Да, у меня есть машина с личным водителем. Правда, не совсем моя… то есть совсем не моя. Да и сам водитель и является хозяином этого автомобиля. Но так как Гарри, а это он и есть, мой лучший друг (я бы даже сказал почти брат), то все его — мое, и наоборот. Прямо как в браке, да? Над нами не раз подшучивали на эту тему. Хотя, мы и сами любим иногда постебать друг друга. Вот как сейчас… Открываю дверь машины и сажусь в нее, предварительно поместив сумки на заднем сидении. Смотрю на измученное выражение лица Стайлса, и не могу не поиздеваться. — Любимый, к ужину я все купил. Заметь, управился всего за часик. Предлагаю на оставшееся время прошвырнуться по магазинчикам. Я себе та-а-акую классную пену для бритья присмотрел. — Дорогая, давай лучше скорее отправимся домой. Я хочу тебя даже небритой. И лукаво так подмигивает. Скотина. — Хам. Произношу я обиженно и, скрестив руки на груди, отворачиваюсь от него. А через секунду мы начинаем громко смеяться. Вот так и проходят наши веселые деньки. Кидаю взгляд на улицу и сразу же застываю. Вокруг одного парня собралась какая-то шайка, в которой приблизительно человек двенадцать. В основном подростки. Странно… Я бы сказал, что это не мое дело и парень видать сам нарвался, но в последний момент заметил за его спиной пацана лет одиннадцати. Он что, полез защищать пацана? Один? Псих. Вот и где все эти супер герои, когда так нужны? — Гарри, притормози. Тут, кажется, мочилово намечается…

***

— Вот же, блин, сплошная груда мышц, а загнулся после седьмого удара, — недовольно бурчу себе под нос, оттаскивая побитое тело парня, что находится в бессознательном состоянии к лифту. Господи, спасибо тебе за создание этих замечательных кабинок, которые возносят людей в небеса. Я даже представить себе не могу, что бы со мной случилось, если б мне пришлось тащить его на себе двадцать гребанных этажей. Нажав на кнопку вызова лифта, жду, когда же он соизволит спуститься с высот. Всего пару часов назад я с моим верным другом, который не упустит ни одну возможность ввязаться в неприятности, решил вмешаться в одну крупную драку. Ну, как драку… Фактически это было просто избиение. Еще бы! Двенадцать против трех с половиной. Это я посчитал того назойливого пацаненка, у которого оказался очень острый язычок, к слову, по вине которого он, видимо, часто отгребает. Я сужу по его еще не до конца зажившим синякам и гематомам на руках и лице. Парнишке просто не известен смысл слова «хватит». Он даже во время потасовки умудрялся вставлять свои ехидные комментарии, чем еще больше злил тех парней. А этот придурок вообще решил погеройствовать и вступиться за малого. Да-да, это я про тебя, несчастный Капитан Америка. Посапывает он мне тут. Мало того, что к девушке моей клеился, в глаз мне влепил, можно сказать стал причиной моего отъезда из родного города, так еще и дождался моего приезда и вновь навалил на мою несчастную головушку проблем. Вот почему каждый раз, когда мы видимся, у меня остаются синяки, а? И что бы ты вообще делал, если бы мы с Гарри не успели вовремя? До сих пор бы лежал лепешкой на асфальте? А так мы хоть убежать успели. Кстати, о Гарри… Надо ему позвонить и спросить как там пацан. Он ведь тоже не хило отгреб. Поэтому я и попросил друга отвезти его домой, жалко ведь, совсем маленький еще и такое сильное избиение. А с другой стороны он сам виноват, за языком следить надо. Я в его возрасте вообще от таких сомнительных людей подальше держался, а этот вообще на рожон лезет. От мыслей отвлекает противное пищание лифта. Ну, наконец-то он прибыл. Как только дверцы открываются, я закатываю эту жирную тушку в кабинку и нажимаю на кнопку нужного мне этажа, при этом подпирая плечом сопровождающее меня тело, чтоб оно не сползло на пол. И вот я уже затаскиваю израненное, находящееся в «сонном режиме» тело в свою квартиру, придумывая на ходу, что можно сказать матери. Не уверен, что она будет рада. Да еще и этот ужин с… Блять, ужин! Я же опоздал уже где-то на часа два. Съездил за покупками, называется. Черт, я еще и пакет с продуктами в машине оставил! Да что же я такой олень-то северный… Пиздец. Как я сейчас маме на глаза покажусь? Да как мне все это вообще объяснить?! Войду я такой на кухню (а я уверен, что они будут там) натяну улыбку пошире, и, волоча за собой по полу это существо, начну наш занимательный диалог: — Привет, мам! Как дела? Как поживаешь? — к такому делу нужно подходить издалека, верно? — Ты не поверишь, что со мной случилось… — в первую очередь нужно заинтриговать слушателя. — Я тут из магазина возвращался, а там такое… В общем, вступился я за одного маленького дебила, получил тумаков от каких-то дебилов и притащил домой одного жирного дебила. Не волнуйся, он не мертвый — он просто притворяется. Что у нас на ужин? Ах да, я же еще продукты забыл… Я уже представляю тяжелую кастрюлю, что летит мне прямо в голову. С кухни слышится какое-то копошение, а затем и громкие шаги приближающегося ко мне человека. Ну, все, Найл, готовься к нервотрепке. Резко подняв голову, я натыкаюсь на этот взгляд серо-голубых глаз, глядящих на меня с укором и неким удивлением. Нет, мама, только не это. — Привет, ма, — произношу дрожащим голосом и вновь опускаю глаза в пол. Он у нас красивый, да… Ой, пятнышко какое-то. Откуда оно? А, это, наверное, с меня кровь капает. — Привет, сынок, — невозмутимо начинает она, натягивая на лицо маниакальную улыбочку, поправляя при этом кухонный фартук с рисунком панды. — Как дела? Как погода на улице? — Прохладно там как-то… Ветерок холодный поднялся. Вот я и посинел немного, — упорно продолжаю смотреть в пол, не сдвигаясь с места, хотя мне уже немного неудобно удерживать на плече этого весьма увесистого парня. — Только на правый глаз? — мама, словно издеваясь, немного приподнимает брови и тоже вовсе не спешит двигаться с места, продолжая опрос. Вот что у меня за мать такая-то, а? Любая другая бы на ее месте сейчас засуетилась, кинулась за аптечкой, в скорую бы позвонила… Так нет же, стоит облокотившись плечом о дверной косяк и хитренько так поглядывает. — Ну почему же только на правый? И на левый немного, а еще на скуле что-то было. Не желая больше слушать мое невнятное бормотание, мама снимает с себя фартук и, сложив его вдвое, медленно приближается ко мне. Когда до меня ей остается всего пару шагов, она резко останавливается и, дождавшись, когда я подниму на нее свой взгляд, начинает хлестать меня по всем места, куда дотягивается ее маленькая ручка с фартуком. — Придурок, ты хоть знаешь, как я волновалась?! — ухо и шею обжигает от нового удара, утешает то, что стоящему (не без моей помощи) рядом телу тоже иногда достается. Так тебе и надо, хе-хе… — Пропал на несколько часов, ни слуху — ни духу, хоть бы позвонил, сукин-ты-сын! — Не называй мою маму сукой… — пытаюсь я отшутиться, но видимо распаляю ее еще больше. — Имею право! — и вновь на меня сыпется град из ударов фартуком. Черт, с виду такая безобидная вещь, а вреда, как от хлыста. — За продуктами он пошел, видите ли. Я вижу, какой ты овощ притащил! Стоило в этот момент ранее названному «овощу» пошевелится, как с мамы резко сошла вся спесь и она, уже забыв о чем говорила, попросила, чтоб я уложил его на диван в гостиной. — Мам, я устал, не могу его больше тащить, пусть он в прихожей полежит, а? — и снова одарив меня взглядом из серии «Сейчас тебе станет плохо и больно», она скрывается за дверью, чтобы придти через несколько секунд с каким-то мужчиной. Видать это и есть ее ухажер. Дивное знакомство у нас вышло, ничего не скажешь. И тут этот мужчина делает то, чего я никак не ожидал. Быстро подойдя к тому телу, которое я все еще держу у себя на плече, несмотря на усталость и жуткую боль во всем теле, он резко хватает его двумя пальцами за подбородок и поднимает его голову вверх, рассматривая лицо уже начинающего просыпаться парня. — Зейн? — удивленно произносит он. — Папа? — не менее ошарашено отвечает окончательно проснувшийся парень, не понимая что происходит. Я, кстати говоря, тоже мало чего понимаю. Просто скажите мне, что все происходящее со мной в течение этих двух лет это всего лишь тропический мираж. Пожалуйста…