Долго и счастливо

Под пристальным взглядом матери наигранно осторожно опускаю это тело на диван и сразу же отхожу в сторону на пару шагов. Сейчас начнутся разборки. — До каких пор ты будешь заставлять меня краснеть перед всеми? — измученно начинает свою речь мужчина, присаживаясь на самый край дивана. — Прости папочка, я снова огорчил тебя… — удивленно вскидываю брови, когда ранее ни на что не способное тело скатывается с дивана и, шипя через зубы и постанывая, становиться на колени перед отцом. Охренеть… Это у них такие отношения в семье? Боже мой, мама, не смотри на этот кошмар, нахватаешься еще чего, а мне потом мучиться. — Эй, блонди, подай ту штуку с верхней полки, — просит парень, не поднимая головы. Какой я ему, нахрен, блонди? Бесит. Но, изнывая от любопытства, все-таки дотягиваюсь до верхней полки и, без зазрения совести подношу ему плетку. Что? Это маме на работе подарили в честь ее дня рождения. Сказали, чтобы усмирить шаловливого сыночка. А я что? Да, я такой… Мама была так счастлива, что решила поставить это почти на самое видное место. — Найл! — шокировано вскрикивает мама, бросая на меня укоризненный взгляд. Медленно развожу руками, указывая взглядом на существо под моими ногами. Мол, причем тут я? — Отец, умоляю, накажите меня! — резко повышая голос, просит брюнет, вытягивая перед собой только что переданный мною предмет. Не находя цензурных слов для передачи всех своих эмоций, решаю просто присвистнуть. — Что за спектакль ты здесь устроил? — с отвращением выплевывает слова мистер Ясер, брезгливо отодвигая сына в сторону. Блин, ну я ведь почти поверил… А этот придурок откидывает в сторону плетку и начинает громко, заливисто смеяться, заваливаясь спиной на пол, и сразу же замолкает, шипя от боли. Вот же… Ему бы в театральный кружок… — Да что ты себе позволяешь? — пуще прежнего сердится отец брюнета, не намеривая терпеть дальше его хамское поведение. — Каждый день только и делаешь, что пьешь и лезешь в драки. А потом и ноешь о том, какой ты бедный и какой жестокий у тебя отец. Ах, несчастный, тебя никто не понимает. Тебя все бросили. Что ж, отлично! Да, признаю, я плохой отец. Нет, я просто ужасный отец, раз воспитал такого выродка… — О, ты, наконец, в этом сознался! Какая честь! — Посмотри на себя со стороны. Этот парень тебе помог, вытащил из драки, рискуя собственным здоровьем, привел в свой дом, точнее притащил. А ты, вместо благодарности устраиваешь спектакль и истерики. Ничтожество. Мне стыдно называть тебя своим сыном. — А мне стыдно, что ты участвовал в моем зачатии. — Замолчите! — не выдерживаю я, осматривая всю эту картину. — Ма, где попкорн? — На кухне, внизу, третий ящик слева. Мне тоже захвати, — увлеченно тараторит мама, догрызая ногти. Возвращаюсь через пару минут и присаживаюсь рядом с матерью, протягивая ей тарелку с лакомством. — Продолжайте, — дает разрешение мама, вооружившись едой. А после, глядя на замешательство в глазах обоих, решает подсказать им, на чем они остановились, чем еще сильнее вводит их в ступор. — Ладно, — мама встает с кресла, отряхивая руки. — Я вижу продолжать сие действие вы не способны? — и, дождавшись двух синхронных кивков, продолжает: — Найл, милый, я отведу Ясера на кухню. Думаю, он не откажется от чашечки успокаивающего чая. А этого щекастенького полудохлого паренька — оставляю на тебя. Продезинфицируй и перевяжи ему ранки, — напоследок она хватает вышеуказанное существо за щечки, немного мучает и отпускает, поспешно скрываясь за дверями кухни. — Психи… — дрожащим голосом произносит «щекастый полудохлик» и пятится от меня. А я что? Да, я такой.