*** Слышишь тихий шепот? Тот, что слышно было из стен, И в ушах вечно гудел? Слышишь топот? Это время бежит И так дико и тихо кричит… ***
— Тетя Луз, ну пожалуйста! На высокую женщину с маленьким извертливым мальчишкой под мышкой оборачивается пол площади, но та даже ухом не ведет. Ребенок визжит, торгуется, но ничего из этого не находит в сердце ведьмы должного отклика. — Нет, Дэниэль. — Закатывает глаза Луз, поправляя в руках смуглого мальчишку с зелёными глазами. — Твоя мама мне голову открутит и скормит жирафам, если ты не будешь доставлен в школу! Мальчик почти стонет, но в итоге бездушной куклой виснет в руках Луз. Буквально полчаса назад Носеда просто гуляла по Скелетополю, заходила на чай к Лилит, а потом встретила Вайни. Та была чем-то встревожена, взвинчена, и, увидев Луз, тут же рванула к ней. Как оказалось, ее сын удрал от нее, не желая идти в школу, а у самой Вайни были неотложные дела в клинике для животных. Найти ребенка в большом городе с кучей переулков — только звучит сложно, но на практике, — а, особенно, если и сам когда-то был таким же ребенком, — горячие точки ищутся на раз-два. Дэни неопытный, так что легко было подкараулить в переулках рядом с его же домом, и вот уже сейчас он болтается в руках Луз, которая силком тащит его в школу. — Скажи честно — ты любила школу? — не сдаваясь канючит мальчик, но Луз почти не реагирует. — Конечно любила! — уверенно утверждает довольная собой Луз. — Меня от посещения останавливало только то, что я была заперта в другом Мире и не имела возможности прийти на занятия. — А вот тетя Ви говорит, что ты ее терпеть не могла! — фырчит мальчик. — Ты даже сбежала от нее в Мир демонов. — Ну так та школа была людской, а эта — ведьминская. Фактически — не было ни капли лжи, ты ведь не уточнил, какую именно я любила. — Подмигивает ему ведьма, поправляя второй, свободной, рукой ремень на брюках. — Слушай, малой, учиться надо. Тем более тебе сколько? Шесть? — Вообще-то восемь, — обиженно поправил ее мальчонка. — Тем более! — подчеркивает Луз. — Чем больше ты будешь знать — тем лучше у тебя что-то будет получаться, и тем скорее ты найдешь себя. — Я уже себя нашел, и я здесь! — скулит Дэниэль, выкручиваясь из рук. — А хочу быть дома! — Не-а, не в мою смену. На этом Луз свой диалог обрывает. Впереди уже очерчиваются ворота старого доброго Хексайда, в котором она сто лет не была. В кресле директора все еще Бамп, а вот учительский состав знатно поменялся. Из новых учителей была ее милая Эмити, пошел по пути преподавательства и ее брат Эдрик; несколько знакомых ей ведьм тоже вернулись в стены родной школы в учительских мантиях, и только профессор Мерзопакости все так же восседал на своем посту, не уступает трон никакой молодой крови. Аж жутко. Луз передергивает, но, несмотря на это, она бодренько поднимается по ступенькам школы и идет вперед к крылу начального звена. — Может я пойду сам? — со вселенской разочарованностью скулит из-под руки Дэни, на что Луз с яркой улыбкой отрезает свое зычное «нет». — Пока твоя пятая точка не сядет в классе на стул, я с тебя глаз и рук не спущу. И продолжила идти. Когда Дэниэль был успешно доставлен в свой класс, куда Луз его буквально закинула в руки учителя, она с расслабленным видом пошла гулять по коридорам. Всюду шли уроки, из открытых дверей доносились голоса учителей, а иногда и вовсе повисала тишина. Луз с дурной улыбкой разглядывала родные стены, где театром из теней воспоминания пробегают сами по себе. Она помнит все шкафчики, где был ее, где был шкафчик Эмити, в который она подкладывала украдкой милые записочки, с трудом уговаривала шкаф не выплевывать их. Помнит все залы их занятий, и какие в них были шалости. Воспоминания приятные. Хексайд она любила всей душой, он не был ее обычной школой святого кого-то там, чье имя она сейчас и не вспомнит, он был ее отдушиной. Здесь она получала знания, которые не давала ей Ида, находила новые круги общения и опыт. Наверное, именно эти стены забрали все лучшие годы ее жизни, и она об этом не жалеет. Проходясь за очередной поворот, Луз резко тормозит, слыша голос Эмити. Сердце часто бьётся, словно ей вновь шальные четырнадцать, а в голове назревает план. Девушка следит за голосом, что тает в воздухе, и видит приоткрытую дверь. — Аудитория 9.13, — шепчет сама себе под нос Носеда и расплывается в ухмылке. Резко разворачиваясь, она проходит ровно три шага и тут же стучит три раза по стене. Стук, еще один и финальный, и вот перед ней распахивается поросшая паутиной дверь. — Пф, дети совсем забыли великое наследие Иды, — хмыкает Луз, забираясь в стены школы и закрывая за собой дверь. Вокруг нее вновь закрученные коридоры и сотни дверей, каждая из которых уходит в свой уголок школы. Луз уверенно идет к небольшой круглой дверце. За годы в Хексайде она изучила каждую дверь, каждую лазейку и все ходы межстенного подземелья, зная, куда ее приведет любая из них. В аудитории 9.13 двери было всего две — одна открывалась над доской почти у потолка, а вторая прямо под третей партой ряда у окна. Луз зловеще хихикает, подходя к нужной дверце, и тут же тянет ручку на себя. Дверь открывается, и в пространство заходит дневной мягкий свет, напиленный голосом Эмити. Та стоит прямо под ней, держа в руке книжку, пока ее ровную спину красиво облегает ткань кружевной блузы. Луз почти визжит, когда видит спину и шею супруги, которые не скрывают сегодня длинные волосы, а вместе с ней чуть не пищат заметившие ее дети. Ведьма хитро улыбается, прислоняет палец к губам и устраивается поудобнее. Дети в классе Эмити — подростки лет шестнадцати, может, едва помладше, но это не меняет дело. Кто-то где-то от выходки Луз пустил хохоток, кто-то вытаращился на нее, впервые видя воочию ту, чье изображение сейчас можно было встретить на куче гобеленов и книг. Эмити же была погружена в чтение вслух. Она зачитывала какой-то роман, который и сама Луз смутно помнила, но, увы, суть Носеда быстро потеряла. Голос читающей Эмити покорял ее с каждым годом все больше и больше, и вот сейчас она старалась подавить все чувства, лишь бы Эмити не почувствовала что-то неладное. Внезапно по коже прошлись мурашки. Голову как кипятком облили воспоминания тех дней, когда Луз подглядывала за читающей Эмити в библиотеке, которая точно так же отдавала всю себя чтению рассказов. Тогда это были детские сказки — сейчас произведения известных литераторов Кипящих Островов, но Блайт оставалась той же. То, как Эмити читала детям упало глубоко в мысли Луз, осваиваясь там и не желая убираться прочь. Девушка на секунду почти задохнулась в воспоминаниях, от которых рдели щеки, а в голове пулей пронеслась навязчивая мысль:«Она… когда-нибудь будет читать и нашим детям, ведь верно?»
Мысли и в правду как кипяток, от которого она отшатывается, как прокаженная. Старается это прикрыть, но почти не выходит. В какую-то секунду с губ Луз сорвался вздох вместе с паром, но глаза привлекла девчушка на второй парте, что указывала ей пальцем над головой, и лицо ее при этом было явно не веселым или удивленным. Вернее сказать, на нем застыло воплощение слова «кранты». Луз изогнула бровь, и не успела поднять глаза, потому что на кнопку носа капнуло что-то фиолетовое, неприятно-холодное и вполне конкретного глиняного запаха. Изо рта только и успел вырваться взвизг, когда Луз подняла голову и увидела мерзопакость, смотрящую ей впритык своими сияющими зелеными глазами с потолка. Ведьма ничего не успела сделать, как это нечто свалилось ей на голову, уваливая из-за дверцы на пол, вместе с собой. — Кто это тут у нас решил зайти в гости? — С тяжелым выдохом проговорила Эмити, аккуратно захлопывая книгу и откладывая ее на стол. — Не уж-то герой Битвы с Коллекционером и Восстания против Белоса — Луз Носеда. Поразительно, — Эмити наигранно удивилась и присела рядом с Носедой на корточки, пока сама девушка вся была в глине мерзопакости, прямо как в день их первого знакомства. — Разве такие герои заходят в обычные школы по вторникам? — В свое оправдание — я здесь случайно, а не пришла мешать тебе работать. — Охотно верится. — Закатывает глаза Блайт, но тут же расплывается в улыбке и встаёт с пола. — Я тоже помню каждую дверь. Луз чувствует, как предательски рдеют щеки. Дети в классе молчали, наблюдая за развернувшейся картиной. Не каждый день перед собой увидишь героя, которого так ловко, в буквальном смысле, на лопатки поставила твоя милая преподавательница литературы. — Подождешь меня пять уроков или дома дождешься? — невзначай бросает Эмити, понимая, что Луз явно переклинило. — Могу подсобить и сказать где лежит список дел по дому. — Намек понятен, мэм, — тут же отзывается Луз, вставая на ноги, но вот мысли свои с пола подобрать она оказалась и не в силах. Эмити хихикает в кулак, провожая взглядом всю из себя такую серьезную Луз, которая едва ли сразу находит себя в пространстве и спешит к выходу. — И не забудь заскочить к Пакам за кошачьей мятой для Призрака! — в след оставляет Эмити, на что Луз лишь кидает звучное «помню».…
— Выглядишь неважно. Замечает Уиллоу, разливая чай по кружкам. Луз лежала лицом на столе очаровательной кухни — все в духе Уиллоу — обои на стенах светлые, цветы в каждом углу, гарнитур и сервизы незаконно милые и красивые. Сама Уиллоу на своей кухне выглядела как фея из сказок. — Я знаю, — бубнит Луз в столешницу, и тут же чувствует мягкую руку на макушке. Уиллоу подошла к столу, аккуратно ставя обе кружки в сторону, а сама приблизившись к подруге. — Что-то случилось? — Не знаю. — Значит случилось. — Выдыхает Уиллоу, садясь на стул, и складывая руки на животе. Уиллоу почти не изменилась. Все те же пухлые очаровательные щеки, очки с другими стеклами, но в практически той же оправе. Стиль одежды и жизни — все такое же, как и добрые пятнадцать лет назад. Глаза сияют зелененькими огоньками изумрудов в кайме пушистых ресниц, а ямочки на щеках все такие же трогательные. И среди всей этой картины, кажется, изменилось только одно. Шел уже шестой месяц ее беременности и совсем скоро на свет должен был появиться их с Хантером сын. Отношения Хантера и Уиллоу были вопросом времени по скромным подсчетам Эмити, и вот, несколько лет назад все же свершились. В отличии от Луз и Эмити, они сразу нашли какую-то спокойную гармонию вокруг друг друга, и путь к свадьбе не занял большого времени. И вот сейчас они ждут ребенка. Луз на этом зависает. Мысли, которые начали затапливать ее голову всего сорок минут назад в классе Эмити, сейчас окончательно перекрывают ей доступ к воздуху, скрывая разум в пучине дна. Лицо пунцовеет, а в голове начинается паника, проявляемая гейзерами, и вот она точка невозврата — протяжный стон и новый удар головы о стол. — Луз! — Уиллоу наколдовывает цветок прямо под головой Луз, чтобы тот поднял ее лицо. А физиономия, к слову, там была побитая. Образ Эмити с детьми преследовал ее постоянно. То воспоминание их встречи в библиотеке, когда Луз впервые увидела ее мятные распущенные волосы или когда впервые увидела иную сторону своей будущей девушки. То в голову непрошено врывались образы Эмити вместе с племянницей — дочерью Эмиры. А иной раз Луз удавалось, как и сегодня, застать Эмити за работой. И вот сейчас, смотря на Уиллоу, ее воспаленный несчастный мозг представил Эмити в положении. Дурдом в Мире людей по ней явно ревёт крокодильими слезами. — Так, дорогая моя, колись, — строго произносит Виллоу, когда теряет живой блеск в глазах подруги. — Не скажешь сама, я догадаюсь — рано или поздно. Луз долго на нее смотрит, но в итоге скатывается с листа выращенного Виллоу цветка и выпрямляется. Мысли путаются, лицо идет пятнами — то бледными, то темными, но в итоге девушка находит в себе силы, чтобы выдохнуть. — Говорить это в слух кажется еще более неловким, чем думать, — шуршит голосом Носеда, протирая лицо руками. — Что-то связано с Эмити? — выгибает бровь Пак, и Луз обречённо кивает. — И двух дней толком не прошло, как ты вернулась, что такого успело произойти, что ты сейчас сидишь в горячке? — Эмити! — Тут же отвечает Луз. — Ее голос, ее походка. То, как она читает и то, как она ведет себя с детьми! Уиллоу, у нас валяется приглашение на выходных съездить к Эмире в гости, я умру, если увижу Скайли. — Ого… — в смятении выдыхает Уиллоу, не совсем понимая к чему все это. — А причем тут Скайли? — При том, что Эмити ее любит, — скулит Луз, но, видя взгляд подруги, осекается. — Нет, я не ревную свою жену к четырехлетнему ребенку. — Уиллоу уводит взгляд вверх, как бы уворачиваясь от того, что эта мысль кристально-чисто сверкнула в ее глазах. — Просто… Когда Эмити рядом с детьми, меня, почему-то распирает… Я как будто вижу немного другую Эмити… В ней столько много любви, но не такой, какую она испытывает ко мне или к отцу с близняшками. Это какая-то определенно другая любовь, и меня от этого просто раздувает и заставляет мотылять по комнате, как резко сдутый шарик. Виллоу долго смотрела на нее после конца реплики, от чего Луз становилось все более неловко с каждой новой секундой, но потом ведьма напротив резко вспыхнула. Ее глаза заискрились, а над головой будто появилась лампочка. — Ты хочешь завести с Эмити ребенка? — удивленно спросила Пак, хлопая глазенками и складывая руки в замок. Луз закусывает губу, со скулежом кивает подруге, но в итоге опять падает на цветок носом. Уши горят, как пожары в основании Колена в летнее время. Эти мысли и чувства такие странные, но однако от них все внутри трепещет и сияет. — Это странно? — сипло спрашивает девушка подругу, на что Уиллоу ей тут же отвечает: — Ни разу! — уверяет Пак, поднимая ее голову и обхватывая руки ладонями. — Я уверена, что Эмити тоже хоть пару раз, но точно думала об этом. Вам просто стоит поговорить об этом. Луз закатила глаза в сторону, поджимая губы и плечами повела вперед. — О нет, — тут же хмуриться Уиллоу. — Я знаю этот жест. Ты не собираешься говорить ей, я права? — Ну… — Без «ну», Луз, — отрезает Пак. — Ты обязана с ней поговорить! Это ее касается ровно так же, как и тебя. — Девушка переворачивает правую руку Луз и показывает ей шрам. — Вы связаны. Буквально! Луз тяжело выдыхает, обдумывая это. — Я скажу ей об этом… — «Но»? — выгибает бровь Пак. — Но только тогда, когда найду для этого достаточно информации.***
Когда Луз вернулась домой, часовые стрелки уже сильно переходили за пять вечера — еще немного и домой вернется Эмити. Выдохнув, Носеда неспеша отправилась в их спальню, переодеться в домашнее и развеять мысли. Разговор с Уиллоу натолкнул ее на размышления, однако ответов внутри ее головы они так и не дали. Да и не должны были. Все в голове мешается, становится каким-то смазанным, но одно мелькает перед глазами и ушными перепонками: «Только поговори с ней, ради Титана» И Луз этой мысли голосом подруги очень не рада. Она часто что-то скрывала от Эмити, часто недоговаривала или просто забывала даже для себя. Никогда и ни за что она бы не раскрыла моментов, в которых была на грани смерти просто потому, что Эмити не за что переживать. Она исправно продолжает вести дневник, который прячет под семью магическими печатями, лишь бы никто ни о чем не знал. Да, за все эти годы они с Эмити стали максимально честны друг с другом, у них нет тайн, кроме тех, которые знать необязательно. Луз с детства знала, что некоторым близким людям не всегда обязательно знать об моментах ее жизни. Как родителям не было обязательно знать, что ее унижают в школе, так и Камилле не нужно было знать, что именно Луз переживала после смерти отца. Вот и сейчас некоторые вещи Эмити просто не должна была знать. Она очень винила себя. Винила в том, что так и не смогла перебороть мелкие детские проблемы, так и перетащила их вместе с собой во взрослую жизнь, в которой она раз за разом врёт, что все в порядке. Эмити знает почти все, но это дурное «почти» убивает Луз день ото дня. — Я дома! Голос разбивает мысли вдребезги, и от него Луз резко поднимает голову. Она пугается самой себя, видя отражение в зеркале. За мыслями она и не заметила, как подошла к шкафу и сейчас стояла с домашними вещами в руках, а с глаз стекали слезы. Носеда кинула вещи на пол, поспешив вниз по лестнице, где почти сбила с ног Эмити, только начавшую подниматься наверх. — Луз? Руки Эмити осторожно обняли прижимающую ее к себе Луз, а в маленькое острое ухо влетел всхлип. Ее немного потряхивало, однако Эмити молчала. Та просто обнимала ее, прижимая к себе и чувствуя, как потихоньку утихает волнение. Чувство тревоги появилось еще задолго до ее возвращения домой, поэтому сейчас она просто рада тому, что Луз крепко обнимает ее, скатываясь с плеча к груди, а руками сжимает ее блузу на спине. — Прости… — шепчет Луз, и, хоть Эмити и не понимает за что она извиняется, кивает ей, оставляя поцелуй на голове. Она знает, что Луз расскажет. Рано или поздно Луз расскажет ей все, как и сегодняшним вечером она расскажет ей про все случаи, когда была на волоске от смерти.***