Жизненный круговорот

Лежа на футоне, Ичимару размышлял о том, что ему делать дальше. Он был должен этим людям за спасение своей жизни, а Гин не любил оставаться в долгу. Хотя ему и не особо нужна эта жизнь, но умереть от голода - это самое ужасное, да и снова перерождаться в Генсее и переживать период взросления жутко не хотелось. Сколько жизней бы у него ни было, Гин не любил умирать. И дело не в физической боли, он уже привык к ней, хотя его все еще раздражает беспомощность при сильной боли. Да, он говорил Ичиго, что особенный, но в моменты перерождения он хотел быть как все и помнить только свое имя. Воспоминания давно минувших лет тяготили его - вот это по-настоящему больно. Ичимару решил остаться с этой семьей и помогать им пока не поймет, что выплатил долг. *** Кира Изуру сидел за своим письменным столом и писал отчеты. Все как всегда, но скорость, с которой он это делал - удивляла. На полу стояла внушительная стопка бумаг, которые нужно отнести Оторибаси-тайчо и сотайчо, но этим займется сансеки, а у Киры есть дела поважнее. Был уже вечер, и, отложив последний лист бумаги, Изуру встал из-за стола, потянулся и, выйдя из казарм своего отряда, отправился в десятый. У Рангику всегда были проблемы с отчетами, а так как продуктивнее искать вдвоем, нежели одному, санбантай-фукутайчо шел ей помогать. По дороге он встретил Тоуширо. - Здравствуйте, Хитсугая-тайчо. - Здравствуй, Кира. Ты не знаешь, что с Мацумото? Сегодня приходил Абарай и приглашал ее на очередную попойку, но она отказалась и выпроводила его за дверь, сказав, что он отвлекает ее от работы. Я был очень удивлен этому, Мацумото раньше никогда так себя не вела. - Простите, но я не знаю, в чем причина. - Жаль, тогда потом узнаю у нее самой. Закончив разговор, они разошлись по своим делам. Конечно же, Изуру знал, почему у Рангику повысилась работоспособность. И пусть даже нехорошо врать капитану, хоть не и своего отряда, но нельзя никому говорить о том, что Ичимару Гин сейчас находится в Руконгае. Особенно - капитану десятого отряда. *** Гин погрузился в свой внутренний мир с намерением отыскать Шинсо. До этого момента ему не приходилось иметь занпакто и достаточное количество реяцу, поэтому он не знал, могла ли исчезнуть его Ши-чан. Почему-то сейчас было темно, холодно и сыро, хотя раньше в этом мире была теплая осень, с многочисленных кленов опадали листья и кружили в необычном танце, повинуясь дуновению ветра. Тьма настораживала, Ичимару шел вперед, не видя дороги. Зайдя довольно далеко, по его мнению, Гин позвал свой занпакто по имени. Ему никто не ответил, но он увидел, как слева от него блеснули два желтых глаза. - Ши-чан, выходи, я тебя видел. - Тц, ну хорошо, что тебе от меня нужно? - спросила она довольно резким тоном. - Просто зашел в гости, а что, нельзя? - Можно, вот только не веди себя, как ни в чем не бывало. - М-м-м? О чем ты, Ши-чан? - О том, что ты про меня забыл! Уже девятнадцать лет ты не звал меня и не появлялся здесь! - Так вот в чем дело. Ты просто обиделась, и поэтому все в этом мире так изменилось. - Да, черт побери, я обиделась! Будь ты на моем месте, тебе бы понравилось быть брошенным на девятнадцать лет?! - Конечно же, нет. Просто я не мог прийти или позвать тебя. - И почему, если не секрет? - Все это время я находился в Генсее. - Пф. Это не оправдание. Даже находясь в гигае, ты мог заглядывать в гости. - Я не был в гигае. Ши-чан, верни все как было, тогда ты своими глазами увидишь и поймешь, почему я с тобой не связывался. - Ну хорошо, но если ты меня обманываешь, я тебя накажу. А то я знаю тебя, ты тот еще лис. - Уж кто бы говорил. - Улыбнулся Гин. Через минуту черный мир снова обрел жизнь, но было все так же холодно и сыро, а клены выглядели облезшими и засохшими, потому что единственная обитательница этого мира все еще была раздражена. - Ч-что с тобой? - удивилась Шинсо. - Ты выглядишь таким хрупким и молодым. Почему у тебя рыжие волосы и зеленые глаза? - Потому что я перерождался в Генсее и там же умер, а после снова появился в Руконгае. - Как… в этом случае я и твои воспоминания должны были исчезнуть. - Я и сам не знаю. Но я рад, что ты все еще здесь. Я боялся потерять тебя. - Не говори ерунду, - смутилась Шинсо. - Ну почему сразу ерунду? А ты ничуть не изменилась, все так же прекрасна. Тебе очень идет это зеленое кимоно. Правда, насколько я помню, в прошлый раз ты была в черном, а откуда взялось это? - В черном я была, потому что ты сходил с ума в этом монохромном Уэко Мундо. До сих пор не понимаю, зачем ты поперся туда вслед за Айзеном? Ведь было куча возможностей убить его и не прослыть предателем. - Я уже много раз тебе объяснял. Ой! Ши-чан, у тебя что, появился новый хвост?! - Ну да, а чему ты так удивляешься? Ты что, забыл, что чем больше кицуне лет, тем больше у них хвостов? - Прости, я просто наверстываю упущенное, мы так давно не виделись, что сейчас мне все в новинку. - Гин, проснись, тебе нужно поесть. Этот голос доносился откуда-то издалека. Шинсо нервно теребила кончик уха. - Тебя зовут… Иди… - Ши-чан, ты больше не обижаешься? - Нет, на тебя невозможно долго обижаться. - По-твоему девятнадцать лет это не долго? - Иди уже! Потом поговорим. - Ну как скажешь. Я скоро вернусь, - сказал Гин и исчез. - Зачем вы меня разбудили? - спросил Ичимару, широко зевая. - Потому что если ты будешь спать слишком долго, у тебя будет болеть голова. К тому же мои дочки хотят с тобой познакомиться. Но сначала поешь, - мужчина указал на столик, на котором стояла миска с рисом и тамагояки, и вышел из комнаты. Поев, Гин переоделся, сложил футон и вышел из комнаты, чтобы осмотреть дом, но сразу же наткнулся на двух девочек, которые, похоже, ждали его. - Братик, давай поиграем! - хором сказали они. - Эм… ну хорошо. Только, может, сначала представитесь? - Ой. Меня зовут Харуко, - сказала девочка, что выглядела постарше. - А я Аяме, - сказала вторая. - Очень приятно. Меня зовут Ичимару Гин. - Давай играть, Гин-чан! - И во что же вы хотите играть? - В прятки!