Угроза Гриндельвальда прозвучала, как гром средь ясного неба. Это были не просто слова, это означало, что тёмный волшебник больше не будет церемониться с магическим правительством, не будет искать мирных и легальных методов получения власти. Нет. Он будет атаковать, начнётся война. Не только мир маглов будет гореть в огне, но и волшебный мир, и это неизбежно.
Уилл закрыл лицо руками. Как же ему не хотелось жить во времена, которые потом историки назовут интересными.
— Эй, — Уильяма позвал Аберфорт. Он сидел рядом с Аурелиусом и поглаживал напряжённые плечи сына. — Я хотел бы, — мужчина сделал глубокий вдох, — хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты был рядом с Аури всё это время.
— Вам… вам не стоит благодарить меня, сэр, — Дарем радостно кивнул ему. — О, и ещё… Я просто хотел, чтобы вы знали, на самом деле я никогда не был любовником Гриндельвальда.
— Вот как, — Аберфорт плотно сжал губы, пытаясь скрыть довольную улыбку. — Что ж, это определённо хорошие новости.
Уильям выпрямился в спине и осмотрел окружавших его людей. Каждый из них был напряжен, словно струна. Люди пытались переварить полученную информацию и придумать, что делать дальше, но в конечном итоге все лишь нервно общались друг с другом или смотрели в пустоту. Альбус Дамблдор сидел с той женщиной, которая оказалась четвёртой в ритуале закрытия врат. Её взгляд был абсолютно мёртвым, а глаза красными.
— Мой мальчик, — шептала она, пока Альбус сжимал её ладонь, — что с тобой стало…
Дамблдор что-то говорил ей, и она медленно кивала, однако её взгляд так и не изменился. В глубине души Уилл чувствовал, что они разделяют общую боль.
Спустя какое-то время Альбус встал и направился к тому месту, где сидел Уильям.
— Я рад, что вы в порядке, — эту фразу он сказал слишком спокойно, что значило лишь одно — он как-то понял, что Уилл никогда не имел тесного контакта с Гриндельвальдом. Мужчина выдохнул с облегчением.
— Я поражаюсь вашей способности составлять план, — Дарем скрестил руки на груди. — Если бы моя сестра не знала правильный перевод рун, мы бы с Аурелиусом погибли.
— Мы с Николя расшифровали руны сами, Уилл, — спокойно ответил Дамблдор. — Мы знали, что жертвоприношение не необходимо.
— Но Гринделельвальд не знал! Нас могли убить!
— Но не убили же, — Альбус весело засмеялся, словно в этом не было ничего такого.
— Только не говорите, что вы пустили всё на самотёк, — Дарем нахмурился.
— Уилл, все не совсем…
— Она сбежала! — Уильям увидел, как Тесеус Саламандер прибежал из того места, где находились пленные. Волшебник был явно зол. — Она вырубила охранников и сбежала!
— Кто? — Тина направилась в его сторону.
— Нина Зеник! — Тесеус недовольно расхаживал взад и вперёд. — Как она умудрилась…
И тогда Уилла осенило. Нина была излишне дружелюбной девушкой, но при этом никого не доставала. Она знала пять языков и прекрасно умела прятаться, порой девушка подкрадывалась так тихо, что заставала Уилла врасплох. Она была идеальным кандидатом в шпионы. Глупо было со стороны Дарема думать, что он единственный был подослан в ряды Гриндельвальда. Скорее всего, Дамблдор тайком подослал и Нину Зеник, а она сообщила ему, что Лираз умеет переводить руны лучше, чем сам Уилл. Хоть девушка и была под действием силы артефакта и не могла принимать решения, которые были против воли Гриндельвальда, она могла найти своеобразные лазейки, дабы сохранять свою тайну и сообщать Дамблдору информацию.
Теперь мужчине было понятно, почему Альбус Дамблдор вёл себя так, а не иначе. Его недовольство переменилось своеобразным уважением, но оставалась одна вещь, которая не давала ему покоя.
— Господин Дамблдор, — произнёс он, — я боюсь за свою сестру. Она… Я знаю, что моё предательство никак не отразится на её статусе в рядах Гриндельвальда, но всё же, — Уилл потёр переносицу. — Понимаете, ей семнадцать, она ещё ребёнок. Ему так легко ей манипулировать, она его обожает, боготворит, он для неё — целый мир. Есть ли… есть ли какая-нибудь возможность спасти её? — в его глазах застыла мольба.
— На самом деле это очень сложно, Уилл, — Альбус тяжело вздохнул. — Она пошла с ним добровольно, она искренне верит ему. К сожалению, я понятия не имею, как помочь вам…
***
1 декабря 1938 года
Геллерт Гриндельвальд хотел верить в то, что эмоции для него не играют никакой роли, он хотел сжечь все, что любит, а потом сжечь оставшийся пепел, но он не был в состоянии это сделать. Геллерт цеплялся за прошлое больше, чем кто-либо ещё. Его эмоции руководили им, заставляли отменять те решения, которые он принял до этого, в последний момент. Он очень хотел от них избавиться, но в глубине души он знал, что именно они предавали ему силу.
Геллерт ценил своих сторонников, но при этом почему бы не манипулировать ими? У него это получалось, волшебники хотели следовать за ним. Геллерт любил наблюдать за людьми, ему было интересно, как они себя поведут, ему было любопытно, ведь человеческая натура такая непостоянная…
Гриндельвальд мог сохранить строгость и холод, но, если дело касалось чего-то личного, он был не в состоянии удержаться. Он боялся одиночества и желал заполнить зияющую дыру в груди, которую ему оставили разочарования.
Все это было прекрасно известно Альбусу Дамблдору. Когда он ехал в лондонском метро, он думал о том, какую боль причинил Геллерту и какой-то части его души становилось немного стыдно перед человеком, которого он когда-то… да и сейчас любил слишком сильно.
Но Геллерт зашёл слишком далеко.
Альбус вышел на станции и поднялся вверх из подземного перехода. Там его ожидал Уильям.
— Ты рано, — улыбнулся Дамблдор.
— Немцы не опаздывают, — Дарем ответил ему такой же улыбкой, и вместе они зашагали к ресторану.
Мужчины уселись друг на против друга за столом, покрытым белой скатертью. Перед Альбусом возникла та самая сцена, когда он годы назад встретился тут с Геллертом, но он отрицательно покачал головой, пытаясь отогнать эти воспоминания.
Когда волшебникам принесли чай, Уилл первым нарушил тишину.
— Я очень надеюсь, что вы не собираетесь читать мне лекции, — усмехнулся он. — Аберфорт уже пригрозил мне своими плотоядными козами.
— Да нет у него плотоядных коз! — рассмеялся Альбус. — И, нет, я не буду поучать тебя. Просто поинтересуюсь, как у вас с Аурелиусом всё продвигается.
— Всё хорошо, — Уильям улыбнулся и его щёк едва коснулся румянец. — Очень хорошо.
— Я рад за вас, — Дамблдор радостно кивнул собеседнику, а затем отпил чай. — На самом деле я пригласил тебя сюда, чтобы рассказать кое о чём.
— Это касается второго шпиона? — Уилл вопросительно поднял бровь.
— Как ты… как ты догадался?
— Это было логично, хотя, признаюсь честно, понял я лишь в самый последний момент. У неё какие-то проблемы?
— Нет, нет, она справляется превосходно, — Альбус довольно провел пальцами по своей бороде. — Даже слишком. Так втереться в доверие сможет не каждый. Она задала довольно высокую планку. Следующий шпион, которого я внедрю кому-нибудь, должен будет как минимум убить меня, чтобы заслужить такое доверие врага, которое заслужила она.
— С учётом того,
что Гриндельвальд ей доверил, я вас понимаю.
— Что ж, она уже прибыла, — Дамблдор откинулся на спинку дивана. — Вам будет, о чём побеседовать.
«Если найти то, в чем человек нуждается больше всего, и надавить именно на это, любой сразу же сдастся.»
— Замечательно! — Уильям сразу же воодушевился, а когда девушка в бежевом плаще подошла к их столу, мужчина сразу же повернулся к ней. — Ну, здравствуй!..
«Геллерт боялся одиночества и желал заполнить зияющую дыру в груди, которую ему оставили разочарования, кем угодно, лишь бы этот человек дарил ему чувство искренней, почти семейной привязанности и любви.»
Когда Уилл поднял на девушку взгляд, он увидел до боли знакомые голубые глаза. Она улыбалась ему, раскрывая все карты одним лишь своим появлением.
Шпионка Дамблдора в рядах Гриндельвальда.
— ЛИРАЗ?!
