***
После новостей о подозрительных людях, наблюдающих за клиникой, Хонджун не находил себе места. Временами он уже забывал, почему вообще оказался в доме практически незнакомого альфы, влившись в новую жизнь и полюбив её всем сердцем. Но реальность напомнила о себе и вырвала из блаженной иллюзии счастья и безмятежности. Стоило ожидать, что Хондо не успокоится и так просто не отступит, тем более после его выходок и угроз в суде. Он и так достаточно долгое время не давал о себе знать, значит, скоро наверняка произойдет что-то неприятное. Хонджун переживал, что бывший муж может что-то сделать Сонхва — он был очень проницательным человеком с прекрасным логическим мышлением, поэтому ему вряд ли понадобится много времени, чтобы прикинуть возможные варианты развития событий и вычислить потенциальных помощников. Сюда же добавилась и тревога за Уёна, ставшего первым настолько близким после папы человеком для Хонджуна, с которым он не боялся делиться своими переживаниями. Всегда оставался шанс, что в клинике кто-то случайный услышит разговор, не предназначенный для посторонних ушей, и донесёт информацию Хондо или его людям за вознаграждение. А уж тот точно не поскупится, чтобы достичь своей цели, если уж он её обозначил. Так что страх за беременного друга и, что уж скрывать, любимого человека разъедал душу Хонджуна. Из тяжёлых мыслей его выдернул звонок телефона — Уён сообщил, что приедет через полчаса, потому что ему стало скучно уже в первую половину первого дня отпуска. На заднем фоне слышался недовольный голос Сана, что-то бурчавшего про «шило в жопе», и Хонджун облегчённо выдохнул — осознание, что с этими двумя всё в порядке, по крайней мере, в данный момент, сделало настроение омеги чуть лучше и утихомирило бушевавший внутри шторм. Сан, ещё в начале всех событий получивший постоянный пропуск на территорию комплекса, самолично довёл супруга до квартиры и закрыл за ним дверь, убедившись, что та заперта. Конечно же Сонхва уже рассказал друзьям обо всём и попросил проявлять особую бдительность на всякий случай. Сан тревожился за Уёна — одно потрясение за другим могло негативно сказаться на их малышах и здоровье омеги, но тот на удивление быстро пришёл в себя после принятия совершённой ошибки. Складывалось впечатление, что он просто забыл об этом эпизоде, ничем не выдавая своих переживаний — а они точно были, в чём Сан не сомневался, изучив своего мужа за годы совместной жизни вдоль и поперёк. Возможно, таким образом сказывалась беременность, или же Уён максимально внял совету Юнхо и сосредоточился на себе, отодвинув все прочие заботы как можно дальше. Ещё раз окинув взглядом холл, Сан вошёл в лифт, нервно усмехнувшись — так и до паранойи недалеко. Впрочем, он нисколько не жалел, что оказался втянут в эту необычную, пусть и становящуюся довольно напряжённой, историю. Альфа всей душой проникся к Хонджуну и уважал его за внутренний стержень, которым омега несомненно обладал. Сан не переставал верить в хороший исход этой ситуации и надеялся, что это произойдёт как можно скорее.***
Хонджуну показалось, что Уён выглядит слегка неестественно, но стоило тому открыть рот, как эта мысль отошла на дальний план. — И зачем мне этот отпуск?! Я за выходные вполне отдохнул, отоспался, как сурок зимой, куда мне теперь девать энергию? — Уён возмущенно бубнил, развалившись на диване и поглаживая живот. Хонджун улыбнулся, наблюдая за другом. Внезапно ему пришла в голову идея, которой он тут же решил поделиться. — Слушай, а ты можешь научить меня готовить? У тебя это прекрасно получается, а я никак не освоюсь за плитой, — Хонджун присел на край дивана, ожидая ответа. Уён повернулся и удивлённо поднял брови. — Но ты же вроде как научился, вон даже обеды для Сонхва делаешь, — шкодливая ухмылка появилась на губах омеги, и Хонджун неловко кашлянул. — Ну, мне кажется, я всё ещё не очень хорош, да и пробовал только что-то простое, хочется уже разнообразить блюда. — Поня-а-а-атно, — улыбка стала ещё шире, а в глазах Уёна черти заплясали победный танец. Хонджун шлёпнул друга по бедру, начиная краснеть и пытаясь скрыть смущение. Получалось плохо. — Перестань, пожалуйста, — голос прозвучал жалобно, и Уён решил сжалиться над другом. Пока что. — Ладно, ладно, пошли на кухню, будем творить волшебство. И прихвати блокнот или ещё что, куда сможешь сделать записи, - поделюсь с тобой рецептиками того, что Хва-хён любит больше всего, — хитрый взгляд, брошенный вслед омеге, остался незамеченным Хонджуном, который воодушевлённо унёсся в свою комнату на поиски тетради или хотя бы просто листов бумаги. Уён заглянул в холодильник — тот был забит под завязку всем необходимым и даже больше, так что можно было готовить практически что угодно. Сонхва не пожалел времени в воскресенье и закупился в супермаркете на неделю вперед, чтобы Хонджуну не пришлось лишний раз пользоваться службой доставки. Мысленно прикинув, что можно приготовить и не сильно при этом утомиться, Уён удовлетворённо кивнул самому себе и начал выкладывать на кухонный стол продукты. Хонджун, к этому времени уже вернувшийся с блокнотом и ручкой, внимательно наблюдал за другом, пытаясь догадаться, во что же через пару часов превратится эта довольно внушительная гора — создавалось впечатление, что из холодильника на стол перекочёвывало всё, что попадалось Уёну под руку. Ласт расположился на подоконнике, с любопытством вертя головой из стороны в сторону, предвкушая что-то интересное, а особенно — возможность выпросить вкусняшку. Хонджун не мог не улыбнуться, глядя на непоседливого кота, пытавшегося вытянуть шею как можно сильнее, чтобы не пропустить ни одного движения у агрегата, таящего в себе непредназначенные для него деликатесы. — Вот! Этого должно хватить, — Уён закрыл холодильник и, довольный собой, повернулся к Хонджуну. — Чего застыл? Руки мой и доставай посуду, потом всё запишешь. Хонджун кивнул и положил блокнот на полку. Следующие три часа прошли для него как в тумане — он постоянно что-то резал, мешал, жарил и варил сразу на трёх конфорках, готовил салаты и супы и даже запекал мясо в каком-то хитром маринаде авторства Уёна. Когда в духовке стоял противень с коржом для последнего на сегодня блюда, — венского яблочного пирога — Хонджун обессиленно рухнул на ближайший стул, утирая ладонью пот со лба. — Молодец! Курс молодого повара, считай, окончил досрочно и с отличием, — Уён хрустел огромным яблоком и действительно был доволен проделанной Хонджуном работой. Он оказался внимательным и расторопным учеником, схватывая всё на лету. Конечно не обошлось без мелких ошибок, но они были легко исправлены опытной рукой старшего омеги. Хонджун радостно улыбнулся и неверяще, но не без гордости оглядел армию кастрюлек и контейнеров на обеденном столе — о готовке теперь можно было забыть дня на три точно. Оставалось только порадоваться, что у Сонхва был большой холодильник, второй отсек которого практически всегда пустовал. Уловив усилившийся сладкий запах франжипани, Хонджун понял, что Уён и правда был рад его успехам. Внезапно в голове всплыл вопрос, который давно не давал покоя, но каждый раз терялся где-то на задворках сознания, смытый текущими событиями. — Уён, а какой запах у Сонхва? — Хонджун старался сделать голос как можно более ровным, чтобы не выдать своего неистового любопытства. Помня аромат в кабинете врача, омега был рад услышать практически такой же и в квартире, когда он только-только здесь появился. Ненавязчивый запах любимых трав помог быстрее освоиться и очень успокаивал, даря ощущение безопасности и надёжности. Тем интереснее было узнать, чем же пах настолько понравившийся альфа, позже окончательно поселившийся в сердце и мыслях, наполняя каждый день счастьем только своим присутствием. — У хёна? Хм… Кусты какие-то, вроде. Я в этом вообще не силён, надо спросить у Сана, — Уён, задумчиво поджимавший губы секунду назад, уже светился от любопытства, как прожектор на футбольном поле. — Неужели он ни разу не забыл принять свои таблетки? — Видимо, нет, — Хонджун слегка улыбнулся и попытался отвести от себя какие бы то ни было подозрения, которые могли бы появиться у и без того обладавшего бурной фантазией Уёна. — Просто вы все так приятно пахнете, вот и стало интересно. — Ага, да ладно? Тебе и коньяк Сана нравится? — искренне удивился Уён. — Да, это был любимый напиток папы, поэтому с этим ароматом связаны воспоминания об уютных вечерах за душевными разговорами, — лёгкая грусть промелькнула на лице Хонджуна, но он тут же улыбнулся, не желая омрачать такую приятную сейчас атмосферу. — Ого, а папа у тебя был непростым омегой, — в голосе Уёна послышалось что-то похожее на восхищение — сам он предпочитал лёгкий алкоголь, не понимая, как вообще можно пить что-то высокоградусное. — Он был потрясающим. Уверен, вы бы подружились, — Уён, услышав тоскливые нотки в голосе друга, предпочёл не развивать эту тему и продолжить разговор про запахи. — А что насчёт меня? Некоторые говорят, что я слишком приторный, — оскоблённый вид Уёна позабавил Хонджуна и отвлёк от печальных мыслей. — Ну нет, не для меня точно. С франжипани тоже связаны приятные воспоминания — ещё когда я был совсем маленьким, мы ездили в Испанию, и там было полно этих деревьев. Помню, как бродил в благоухающем парке, а под ногами был ковер из опавших цветов — это было восхитительное зрелище. — Ого! Я бы в таком тоже побродил — встретился бы с роднёй, так сказать, — Уён хихикнул, но по его глазам было ясно видно, что это искреннее желание, а ещё омега чуточку завидовал. — Ну а что насчет Ёсана? — О, его запах мне просто нравится, он какой-то отрезвляющий, что ли, — Хонджун пожал плечами. — Не поверишь, но у всех почти такой же ответ — Ёсан нравится всем, даже тем, кто этого не признает. — Было бы интересно узнать ноты, которые слышит только истинный, но это случается довольно редко, да и никто теперь не придает такого значения этому явлению, — услышав сигнал таймера, Хонджун выключил духовку, достал форму и принялся распределять сверху коржа заранее приготовленную начинку. — Правда интересно? — Хонджун оторвался от своего занятия и непонимающе посмотрел на Уёна, всё же кивнув. — Могу поделиться парочкой, — омега хитро улыбнулся, наблюдая, как расширяются от удивления глаза друга. — Неужели кто-то из вас… — Мы! — Уён не дал закончить Хонджуну фразу, нетерпеливо перебивая и при этом буквально излучая счастье во всех возможных спектрах. — Узнали, когда запахи проявились, причем это случилось в один день. Наш дуэт — медовый коньяк и апельсиновый франжипани. — Невероятно… — Хонджун застыл с приоткрытым ртом, а на его глазах стали проступать слёзы. — Ну ты чего, эй, — Уён поднялся и подошел к другу, обнимая его за плечи. — Знал бы, что ты расстроишься, не стал бы хвастаться, прости. — Да я же от счастья! — Хонджун мотнул головой и широко улыбнулся, глядя сияющими глазами на погрустневшего Уёна. — Это же такое чудо, я так за вас рад, — он осторожно, но крепко обнял омегу, одной рукой по-прежнему сжимая ложку, которой разравнивал начинку на пироге. — Не думал, что столкнусь с таким когда-нибудь. — Фу, напугал, — Уён ущипнул Хонджуна за руку и отстранился. — Тебе пока не положены такие эмоциональные качели, тут достоверно только я беременный. Хонджун кивнул и вернулся к пирогу. Выложив остатки начинки, он поставил форму на холодильник, чтобы кот, и так вертевшийся и то и дело пытавшийся стащить что-нибудь со стола, не сунул свою морду в десерт, которым Хонджун рассчитывал вечером порадовать Сонхва. Конечно, было бы лучше сделать клубничный торт, но такое пока что было точно не по силам. Впрочем, он не сомневался, что Сонхва будет приятно удивлен, как это происходило каждый раз, когда омега готовил что-то новое, а сегодня его ждал настоящий пир. Хонджун подумал, что это хоть немного отвлечёт альфу, который в последнее время был перегружен работой. Омегу мучило чувство вины — он хоть и не специально, но добавил проблем в жизнь альфы, и теперь старался хоть как-то её облегчить и привнести что-то позитивное. После обеда и щедрых похвал стараниям Хонджуна друзья переместились в гостиную и продолжили болтать на отвлечённые темы, пока не был записан последний из опробованных сегодня рецептов. После Уён выпросил посмотреть наброски новой коллекции и восхищённо восклицал при виде каждого эскиза, чем вызывал смущённый смех Хонджуна. — Слушай, и почему я не знал о тебе раньше? Такие классные украшения, и все мимо меня, — Уён выглядел раздосадованным и воодушевлённым одновременно. — Ну почему же? — Хонджун усмехнулся и легонько стукнул по одной из многочисленных серёжек в ухе друга. — Я не слишком доволен этой серией, но рад, что и на неё нашлись свои люди. — Да ладно?! А чего раньше молчал, я же всё время её ношу! — казалось, Уён сейчас просто взлетит от восторга, который переполнял его голос и вид в целом. Хонджун пожал плечами — он не относился к тем личностям, которые при каждом удобном случае старались напомнить о себе и своих достижениях, но в душе конечно же радовался, что его работы нравились людям, особенно близким. — Ну ты и скромняшка, — Уён вернулся к листанию альбома, продолжая время от времени восхищённо попискивать, но вдруг резко замер и вскинул голову, глядя на Хонджуна. — Чёрт! А у Сонхва день рождения ведь скоро. — Скоро? Когда? — Хонджун не на шутку разволновался от этой новости, судорожно соображая, что можно приготовить в подарок и сколько у него на это времени. — Третьего апреля. Он ничего тебе не говорил? Хонджун помотал головой, внутренне переведя дух. Ещё почти целый месяц в запасе не мог не порадовать, и вообще-то у омеги уже появилась мысль, что можно было бы подарить Сонхва. Оставалось надеяться, что найдутся все необходимые материалы, а сам подарок придётся альфе по вкусу. — Спасибо, что сказал, было бы очень неловко не поздравить, — Хонджун взял отложенный Уёном альбом и начал задумчиво вертеть его в руках. — Есть что-то, что Сонхва совершенно точно не хотел бы видеть в качестве подарка? — Пфф, перестань, он всему радуется, как ребёнок. Для него любой знак внимания самый лучший подарок, так что не прогадаешь, — Уён улыбнулся и решился поднять тему, на которую хотел поговорить с Хонджуном ещё до последних событий в клинике, перевернувших всё с ног на голову. Может, сейчас уже и не было в этом смысла, но кто знает. — Скажи-ка, неужели тебе не нравится Сонхва? — Нравится, — Хонджун удивлённо взглянул на друга, прекращая терзать уголок альбома, — он прекрасный человек, и я ему безгранично благодарен. — Да я не про это! — Уён нетерпеливо придвинулся ближе, отнимая альбом и откладывая на стол, после беря освободившиеся руки Хонджуна в свои горячие ладони. — Как альфа он тебе нравится? Хонджун попытался вырваться из хватки друга, но тот только крепче сжал пальцы, всем своим видом показывая, что не отпустит, пока не дождётся ответа. — Я…не… — Хонджун запнулся, не зная, стоит ли говорить всё то, что терзало его мысли уже давно, опасаясь, что Уён сболтнёт это Сану, а тот уже поделится с Сонхва. — Скажи как есть. Обещаю, что дальше меня это не уйдёт, ну же, — Уён настойчиво заглянул в лицо Хонджуна, ясно видя, что друг находится в смятении. Омега прикрыл глаза, сбираясь с силами. Наверно, всё же стоило воспользоваться подвернувшейся возможностью и поделиться хотя бы частью того груза, что приминал его с каждым днём всё сильнее. Но было очень страшно быть непонятым и не хотелось удовлетворять простое любопытство, которое могло крыться за этим вопросом. Сомнение было сильно, но и желание обсудить свои чувства — тоже. Глубоко вдохнув и на секунду задержав дыхание, Хонджун резко выдохнул и открыл глаза, тут же сталкиваясь с внимательным взглядом Уёна. — Нравится. И даже больше — кажется, я впервые в жизни влюбился, — глаза Уёна расширились, губы слегка приоткрылись, выдавая изумление омеги. Но в то же время Хонджун уловил что-то похожее на скрытое торжество во взгляде друга, не понимая, что бы оно могло означать. — Ты ему рассказал? Расскажешь? — Уён тряс руку Хонджуна, нетерпеливо ожидая ответа. Его буквально распирало от осознания собственной правоты, хотелось позвонить Сонхва и проорать «а я же говорил», но омега сдерживался как мог. Не в его праве было выдавать секрет друга, которым тот поделился с явным усилием. — Нет! Не рассказал и не собираюсь, — Хонджун отвернулся, поджимая губы. Он чувствовал, что ещё немного, и не удастся сдержать подбирающиеся слёзы, а плакать при Уёне и расстраивать его совершенно не хотелось. — Но почему?! — Уён раздосадованно закусил губу и дёрнул друга за руку, чтобы тот повернулся обратно. — Вы замечательно смотритесь вместе, прекрасно ужились — а до этого Хва-хён вообще-то никого к себе не приглашал даже в гости на пару дней, — и в целом ведёте себя так, будто уже давно женаты. Ну, за исключением всяких романтических штучек и тактильных контактов. — Уён… — Хонджун с трудом сглотнул вязкую слюну и печально посмотрел на друга, всё ещё хмуро взиравшего на него. — Ты не понимаешь… Зачем такому чудесному альфе грязный, опозоренный омега? Зачем ему брать на себя такую обузу? Чтобы ловить насмешливые взгляды? Чтобы слышать презрительные перешёптывания за своей спиной? Он достоин лучшего… — Что ты несёшь? — Уён поражённо отшатнулся, настолько неожиданными и ужасными были слова Хонджуна. — Что за бред я сейчас услышал, а? В произошедшем нет твоей вины! Виноват только тот козёл и твой не менее скотский отец, даже язык не поворачивается его так называть. К тому же об этом мало кто знает; и потом, ты что, правда думаешь, что Сонхва не сможет защитить себя и тебя в случае чего? — Почему ты говоришь так, будто наши отношения вообще возможны? — Хонджун не выдержал и выдернул свои руки из ослабевших пальцев Уёна. По его щеке скатилась больше не сдерживаемая ничем слеза, а за ней градом обрушились другие. — Не будь так жесток ко мне, не давай надежд на будущее с Сонхва — об этом и речи быть не может! Ты не представляешь, как больно видеть его улыбку каждый день и думать, что это из жалости или вежливости, да даже если и дружески! Я столько раз пытался найти себе квартиру, но меня останавливает то, что любые мои действия могут отследить, и меня найдет Хондо сразу же, как я покину этот комплекс. Да, я трус, и боюсь снова оказаться в его руках, особенно после того, как узнал другую, совершенно другую потрясающую жизнь. К тому же… — Хонджун осёкся, остервенело вытирая рукавом мокрое лицо и не замечая, как по щекам Уёна тоже катятся слёзы. — Боже, я был таким глупцом! Теперь же вообще нет никакого смысла об этом говорить — не после процедуры. Возможно, я уже ношу чужого ребёнка, так зачем, зачем мне на что-то надеяться и тешить себя невозможным?.. Уёну хотелось закричать о том, что он знал. Сердце омеги невыносимо щемило, он не мог допустить даже мысли, что Хонджун уйдёт и оставит Сонхва. Он не хотел этой боли разлуки для своих друзей, но и рассказать каждому из них об их взаимных чувствах не был вправе. Но как подтолкнуть этих двоих к разговору, что мог бы изменить их жизни? Сейчас вся надежда оставалась на Сонхва — только он мог убедить Хонджуна в неправильности его мыслей. Только ему было под силу показать, как он действительно относится к омеге. Но альфа и сам находился в лабиринте собственных предположений, боясь проявлять чувства и боясь быть неправильно понятым. Уён снова пододвинулся вплотную к Хонджуну и заключил его в свои объятия, поглаживая по спине и размеренно покачивая. — Прости, прости меня… Что же творится в твоей голове, Хонджун-и, — Уён и сам уже практически рыдал, понимая, что не просто всколыхнул поверхность озера, а взбаламутил самые его глубины. — Но выговорись, тебе же полегчает… И как ты всё это держал в себе, бедный маленький омежка, какой ты сильный… Всё будет хорошо, верь мне, я обещаю, всё будет хорошо… Хонджун не понял, сколько времени они просидели обнявшись и плача, он что-то бормотал время от времени, слыша, но не вслушиваясь в то, что отвечал ему Уён. Но наконец-то успокоившись и отстранившись, он благодарно улыбнулся, глядя на облегчённую ответную улыбку такого же зарёванного красноносого друга. — Извини, я совсем не думал, что так сорвусь, — Хонджун чувствовал себя неловко, но вместе с тем ощущал какую-то приятную опустошённость, как будто снял тяжёлый рюкзак после долгой и сложной дороги. — Перестань, тебе это было просто необходимо. Зато теперь голова стала свободнее, верно? — увидев согласный кивок, Уён широко улыбнулся и вытер глаза подолом длинной футболки. — Фу, пошли умываться, а то сейчас будем похожи на вяленые помидоры — такие же красные и сморщенные. За то время, что омеги находились в огромной ванной Хонджуна, приводя себя в порядок, на улице окончательно стемнело. Вернувшись в гостиную, они с удивлением увидели Сана и Сонхва, сидевших на диване и очевидно ждавших их. Уён с радостным воплем бросился к мужу, тут же заскакивая к нему на колени и выпрашивая поцелуй, а Хонджун неловко улыбнулся Сонхва, присаживаясь в ближнее к нему кресло. — А мы и не слышали, как вы пришли. — Мы вернулись буквально пару минут назад, я даже не успел переодеться, — Сонхва устало выдохнул, но глаза его были наполнены теплом и радостью. — Как здорово вернуться домой, что-то я сегодня устал. — Тогда жду всех на кухне, мы с Уёном сегодня наготовили много всего, поужинаем все вместе, — Хонджун немного нервно улыбнулся, с волнением ожидая реакции Сонхва на ожидавшую его еду. Он уже оправился от пережитой эмоциональной встряски и вёл себя как обычно, но альфа как-то слишком внимательно приглядывался к Хонджуну, поэтому он поспешил уйти из гостиной и начать накрывать на стол в ожидании остальных. Уён пришёл на помощь практически сразу же, проверяя пирог и перекладывая его на красивую тарелку. Альфы тоже не заставили себя долго ждать, и уже через пару минут рассаживались, восторженно оглядывая ломившийся от блюд стол. — Ого! Вот это вы расстарались! Уён-и, нашёл-таки, куда пристроить свою энергию? — Сан ласково привлёк мужа к себе и поцеловал в ладошку. — Вообще-то всё приготовил Хонджун, я только говорил, что делать. Ну, иногда помогал по мелочи, но это его ручки постарались, так что налетайте! Сонхва с таким удивлением посмотрел на Хонджуна, что тот снова почувствовал неловкость. Было ещё что-то нечитаемое во взгляде альфы, заставившее сердце омеги забиться быстрее, но он привычно отогнал лишние мысли, не позволяя себе смотреть на Сонхва дольше, чем то было позволено. Ужин прошёл шумно, как это всегда бывало в присутствии Уёна. Старания Хонджуна были по достоинству оценены, он то и дело отмахивался и смущённо краснел, когда Сан громко причмокивал и хвалил очередное блюдо, чем даже вызвал шуточный приступ ревности Уёна. Сонхва же просто сидел и осоловело улыбался, как будто не мог поверить своему счастью, молча набивая щёки всем, до чего мог дотянуться, и блаженно мычал время от времени, получая свою порцию подколов от друзей. Когда все уже наелись, Хонджун торжественно поставил в центр стола пирог, и альфа не смог сдержаться, захлопав в ладоши, всем своим видом показывая, что для десерта в его животе ещё найдется место. Хонджуна переполняло счастье. Видеть ставших родными людей весёлыми и довольными — то, чего ему не хватало с детства, с тех пор, когда он ездил с папой к его родителям в небольшой домик у моря. Прозрачные ароматы наполняли комнату, добавляя в атмосферу уют и чувство безопасности. Именно в этот момент Хонджун решил для себя, что всё же стоит отбросить сомнения и поговорить с Сонхва пока ещё, конечно же, не о чувствах, но просто о его отношении к этой ситуации и самому омеге, чтобы развеять опасения или же подтвердить домыслы, державшие его в постоянном напряжении. Так определённо будет правильнее.