Miracle

      Хонджун начал настраиваться на разговор с того вечера, как принял для себя решение хоть немножко прояснить ситуацию, но Сонхва каждый день поздно возвращался с работы, и омега уже спал. Шанс представился ближе к концу недели, когда альфа неожиданно пришёл домой после обеда. Хонджун, не дав себе времени на размышления, чтобы не струсить, направился в кабинет, куда ушёл Сонхва, предупредив, что до вечера будет работать над статьёй для научного журнала. Омега осторожно постучал и, дождавшись приглашения войти, резко перешагнул порог комнаты и зачем-то захлопнул за собой дверь — видимо, чтобы закрыть себе путь к отступлению.       — Сонхва, у тебя сегодня найдётся немного времени? Я хотел бы поговорить… Это важно для меня, — Хонджун стоял, натянув рукава толстовки так, что пальцы были полностью скрыты манжетами, и нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь посмотреть на Сонхва.       Тот снял компьютерные очки, в которых обычно работал дома, и отодвинулся от стола.       — Конечно, мы можем обсудить прямо сейчас то, что тебя тревожит. Пойдём в гостиную?       Голос Сонхва звучал мягко, но немного встревоженно — он совершенно не представлял, что такого собирается сказать или спросить Хонджун. В груди заворочался неприятный холодный комок, пуская свои щупальца по всему телу, но альфа постарался сохранить спокойствие и не поддаваться панике раньше времени.       — Нет, лучше здесь, — Хонджун шагнул к небольшому диванчику у стены и примостился на самом краешке, продолжая мять в руках ткань рукавов. Сонхва сел рядом, развернувшись корпусом к омеге и практически касаясь его колена своим.       Чем дольше Хонджун собирался с мыслями, тем сильнее нервничал Сонхва. Тишина в кабине становилась всё оглушительнее, её не мог разбить даже шум дождя, изо всех сил старавшегося привлечь к себе внимание, отбивая безумный ритм холодными каплями по стёклам. Не выдержав, Сонхва решил сказать хоть что-то:       — Может, тебе заварить чаю? Или принести хотя бы воды?       Хонджуна передёрнуло от заботы, которой был пронизан каждый звук, произносимый альфой. Он отрицательно замотал головой, наконец-то смотря прямо на Сонхва.       — Нет…не нужно. Боюсь, если ты выйдешь за дверь, мой и без того хилый настрой сбежит следом, — Хонджун криво усмехнулся, резким движением кладя руки на колени и вцепляясь в них пальцами. Он ясно чувствовал, как горчит его природный запах, и радовался, что Сонхва не может его слышать.       — Ладно… Так о чём же ты хотел поговорить? Что-то произошло? — внезапно альфу пронзила жуткая мысль — что если Уён приезжал не просто так? Вдруг он обо всём рассказал Хонджуну, не дожидаясь, когда Сонхва наберётся смелости сделать это самостоятельно?       — Всё то время, что я живу здесь, мне не даёт покоя одна мысль… Может, ты скажешь, что это глупость, а, может, так оно и есть, так что я решил спросить. Пожалуйста, только не осуждай и не смейся, мне многого стоило решиться на этот разговор, — Хонджун умоляюще смотрел на Сонхва, сосредоточенный на каждом произносимом слове, и совсем не замечал, что альфа похож на истукана, застывшего тысячелетия назад.       Сонхва заторможено кивнул, лихорадочно пытаясь подобрать слова, если речь действительно пойдёт об ошибке с донорским материалом. Давно уже стоило это продумать, но теплилась надежда на то, что беременность у Хонджуна не наступит, а значит, не придётся ни в чём сознаваться.       — Ты замечательно ко мне относишься, мне никогда не хватит слов, чтобы выразить всю свою благодарность за то, что приютил меня и всячески заботишься, хотя совершенно не обязан этого делать. Но мне не хотелось бы думать, что всё это просто потому, что тогда ты в каком-то порыве принял решение помочь жалкому омеге, а теперь в душе презираешь меня за слабость и неспособность самостоятельно решать проблемы… Если ты действительно чувствуешь что-то подобное, я постараюсь как можно скорее найти себе новое жильё. Ты и так сделал для меня предостаточно, мне кажется, что уже давно пора перестать злоупотреблять твоим гостеприимством. Понимаю, что, скорее всего, это твоё прекрасное воспитание не даёт высказаться прямо и озвучить истинные чувства относительно меня, но я хотел бы знать… Не бойся меня ранить словами, Сонхва, я правда не хочу быть для тебя обузой, — выпалив всё это на одном дыхании, Хонджун замер, робко наблюдая за эмоциями альфы. Тот выглядел так, будто ему сообщили, что Земля квадратная, а он сам рыба в пустыне — столько непонимания, растерянности и возмущения было написано на его лице. Казалось, что он был глубоко оскорблён словами омеги, но при этом испытал какое-то невероятное облегчение, а ещё слегка обиделся. Хонджун с тревогой ожидал ответа на свой монолог, низко опустив голову.       — Скажу честно — мне было очень грустно услышать всё это. Неужели со стороны кажется, что я днями и ночами думаю о том, как бы выпроводить тебя из дома? — Сонхва горько усмехнулся. — Я уже говорил тебе, но повторю снова, чтобы ты перестал сомневаться — если тебе комфортно, оставайся здесь столько, сколько понадобится. Я не считаю тебя какой-то тяжкой ношей, моё желание помочь было искренним и остаётся таковым. А ещё меня очень расстроила одна фраза… Почему ты так плохо относишься к себе? Слово «жалкий» к тебе абсолютно не применимо, пожалуйста, никогда больше так не говори, это больно слышать, — Сонхва потянулся к руке Хонджуна и нерешительно замер, не зная, как тот отреагирует, но омега еле заметно кивнул, и альфа осторожно взял его ледяную ладонь с чуть подрагивающими пальцами, слегка их сжимая. — Ты не видишь своей внутренней силы, но все вокруг отмечают её — несмотря на такое потрясение, ты прекрасно держишься и стараешься жить дальше. Ты не сломался и не ударился в саморазрушение, как случилось бы со многими в такой ситуации, а это о многом говорит. Поэтому, прошу тебя, не думай о себе плохо и не пытайся уверить себя в том, что так делают остальные. Ты стал дорог всем моим друзьям… — Сонхва осёкся, когда понял, что чуть не сказал «и ты стал дорог мне». Хоть это и было чистой правдой, альфа не думал, что сейчас это прозвучало бы уместно и не вызвало какого-то недопонимания. — Мы все искренне желаем, чтобы твоя жизнь наладилась, слышишь?       Хонджун кивнул, не поднимая на Сонхва взгляда. С каждым услышанным словом ему становилось легче и тяжелее одновременно. Конечно же он не думал, что альфа сейчас возьмет и признается ему в какой-то симпатии, но это желание, загнанное в клетку на задворках подсознания, мерцало и искрилось, пытаясь прорваться ближе. Искреннее беспокойство и ласковый тон голоса вводили в заблуждение и подпитывали фантазии, поэтому Хонджун попытался не заострять на этом внимания. Глубоко вдохнув, он поднял голову и постарался улыбнуться так, чтобы выглядело не слишком вымученно.       — Спасибо, мне действительно стало легче, — Хонджун сжал ладонь Сонхва, всё ещё успокаивающе поглаживавшего его пальцы.       — Если тебя опять начнут мучить подобные сомнения, просто говори об этом, хорошо? Не копи в себе, всегда лучше прояснить ситуацию, а не строить вокруг случайной мысли целый бастион догадок, который потом очень сложно разрушить, — Сонхва улыбнулся и выпустил ладонь Хонджуна из своей руки, чуть отстраняясь. Омега проводил это движение разочарованным взглядом и еле слышно вздохнул. — Это всё, или есть еще что-то, что ты хотел обсудить?       — Да…я… В общем, это касается тебя, — Хонджун быстро взглянул в лицо Сонхва, заметив на нём удивлённое выражение, и снова отвёл взгляд в сторону. — Я не хочу, чтобы поползли какие-то слухи, способные навредить твоей репутации… Все-таки со стороны такое сожительство наверняка кажется странным и уже успело обрасти домыслами у случайных людей…       — Хонджун, посмотри на меня, — голос Сонхва звучал твёрдо и даже немного строго. Дождавшись, когда омега повернётся и встретится с ним взглядом, альфа серьёзно продолжил. — У меня достаточно крепкая репутация, чтобы её удалось испортить каким-то шепоткам за спиной. К тому же откуда бы кто-то смог узнать, что ты живёшь у меня? Это держится в строгом секрете, всех людей, обладающих этой информацией, ты знаешь лично, а я знаю их уже долгие годы и совершенно не сомневаюсь в их надёжности. Так что перестань думать об этом, договорились? Даже если и поползут какие-то слухи, я найду способ их прекратить.       Хонджун во все глаза смотрел на такого решительного Сонхва, и его сердце замирало. Как было бы прекрасно идти по жизни с таким человеком, который не только готов взять на себя решение всех проблем, но и обладал способностью настраивать на благополучный исход находящихся рядом и придавать им сил. Хонджун чувствовал, как его самого стала наполнять уверенность, а сомнения поблёкли. У него не было причин не верить словам Сонхва — теперь, проанализировав последние пару месяцев, омега понял, что за всё это время, что они жили вместе, альфа ни разу не показал каких-то отрицательных эмоций в сторону Хонджуна, никогда не был недоволен или раздражён, даже когда тот отвлекал его от срочной работы, как, например, сейчас.       — Хорошо. Ты умеешь убеждать, — Хонджун улыбнулся более искренне, чем до этого, и Сонхва облегчённо перевёл дух. — Не стану больше мешать, спасибо ещё раз, что уделил время.       Хонджун поднялся и вышел из кабинета, а Сонхва проводил его задумчивым взглядом. Был ли этот разговор на самом деле о том, что беспокоило омегу? Альфа не знал, но надеялся, что Хонджун действительно что-то прояснил для себя. Возможно, Уён подтолкнул его к мысли поделиться своими тревогами, но, в любом случае, было замечательно уже то, что омега открылся и рассказал о том, что так тщательно скрывал в своей душе, ничем не выдавая своих переживаний.       

***

      Идея подарка пришла Хонджуну в тот же миг, как он услышал от Уёна о дне рождения Сонхва. Нужно было лишь заказать недостающие материалы и подправить кое-что в эскизе, который бережно хранился уже несколько лет. Неудивительно, что в подарок Хонджун решил сделать то, что у него получалось лучше всего, — украшение. А именно это изначально предназначалось для его папы, но омега так и не успел сделать его, о чём горько сожалел. Теперь же он без колебаний решил воспользоваться той идеей, чтобы порадовать не менее дорогого человека и выразить таким образом свою любовь, пусть этот смысл и останется только в сознании Хонджуна.       Найдя коробочку с ювелирными инструментами в боковом кармане сумки, собранной Догёном, Хонджун в который раз поразился его предусмотрительности — водитель сложил туда буквально все дорогие сердцу и необходимые для творчества вещи, к счастью, будучи прекрасно осведомлённым о том, где они находились. Просмотрев состояние и наличие всего самого нужного для воплощения рисунка в жизнь, Хонджун взял со стола любимый, уже порядком потрепанный блокнот, в котором хранил свои самые счастливые воспоминания и ценные идеи и с которым никогда не расставался, всегда беря с собой, куда бы ни шёл. Усевшись на кровать и открыв обложку, он еле успел подхватить несколько выпавших из-под неё слегка пожелтевших снимков. Тёплая грусть наполнила сердце Хонджуна, отразившись в печальной улыбке и пронесясь в памяти полустёртыми образами из прошлого. Вздохнув, омега отложил фотографии и начал перелистывать страницы в поисках нужного рисунка, припоминая, что он должен быть где-то в начале. Наткнувшись на нужный разворот, Хонджун удовлетворённо кивнул — эскиз выглядел достойно даже по прошествии стольких лет, и уж если он нравился и сейчас, после множества удачных и не очень экспериментов и приобретения большого опыта в дизайне украшений, значит, должен понравиться и Сонхва.       Хонджун поднялся с кровати, держа в руках блокнот, взял со стола несколько чистых листов бумаги с пеналом для карандашей и пошёл на террасу — нужно успеть подправить рисунок засветло и до возвращения Сонхва. Удобно устроившись в кресле, он начал неспешно, линия за линией переносить изображение в более крупном масштабе. Нарисовав украшение с нескольких сторон, Хонджун удовлетворённо выдохнул и положил карандаш — на сегодня хватит. Осталось продумать заднюю часть и заказать нужные самоцветы, а также или купить приспособления для литья из серебра в домашних условиях, либо, что было бы дороже, но проще, приобрести заготовки в специализированном месте. Решив, что подумает об этом позже, когда будет понятно, сколько всего понадобится, Хонджун собрал вещи и поспешил к себе, чтобы понадёжнее спрятать рисунки — так, на всякий случай.       

***

      Хонджун за изготовлением украшения, а Сонхва за делами в клинике совершенно не заметили, как подошёл день сдачи анализа на определение наличия беременности — об этом альфе напомнил Чонхо, следивший за всеми пациентами, прошедшими процедуру ЭКО. Это не было неожиданностью, но всё же отошло за повседневными заботами на второй план — после звонка лаборанта Сонхва резко помрачнел, но вечером этого же дня предупредил Хонджуна, что следующим утром ему необходимо будет ехать в клинику. Омега выглядел взволнованным, Сонхва внутренне кипел от разочарования и злости на самого себя. Грядущий день должен был прояснить многое в жизнях двух человек, и каждый из них это ощущал и переживал в одиночку.       Утро прошло в неловком молчании — напряжение в воздухе чувствовалось обоими. Перекидываясь лишь какими-то бытовыми уточняющими фразами, Сонхва и Хонджун быстро собрались и не позавтракав поехали в клинику — альфе кусок в горло не лез, ну а сдавать анализ требовалось на голодный желудок.       Знакомый омега на ресепшен приветливо улыбнулся Хонджуну и проводил до процедурного кабинета, хоть в этом не было необходимости. Сонхва, всю короткую дорогу от парковки до входа в здание вертевший головой во все стороны в попытке уловить что-то подозрительное, устало разминал шею, поднимаясь в свой кабинет. Они договорились, что Хонджун после сдачи крови придёт к нему и дождётся Сана, согласившегося отвезти омегу домой, чтобы тому не пришлось сидеть в клинике до вечера в ожидании результата.        За последние дни подозрительные люди стали появляться в окрестностях «Miracle» всё реже, и это радовало, но и настораживало одновременно. Хотелось верить, что Хондо просто надоело тратить время, а могло быть и так, что он готовился сделать что-то ещё. Сонхва передёрнул плечами — неприятно было осознавать, что ты, вероятно, являешься целью какого-то психопата с практически неограниченными возможностями. Взглянув на часы, альфа взял телефон и набрал Дэвида. Тот поднял трубку сразу же, как будто ждал звонка. После короткого разговора Сонхва отключился и бросил смартфон на стол — новости были неутешительными, финальное слушание назначили на середину апреля, значит, ещё почти месяц придётся дёргаться и оглядываться по сторонам.       Зазвонивший стационарный телефон заставил Сонхва, успевшего погрузиться в беспокойные мысли, слегка вздрогнуть. Подняв трубку, он не сразу понял, кто звонил, из-за каких-то помех, но прислушавшись, моментально собрался. Звонил господин Чо — с тех самых пор, как он сообщил о том, что успешно добрался до назначенного места, водитель больше не выходил на связь. Это беспокоило Хонджуна, хоть Догён и предупредил, что звонить получится крайне редко — он уехал в глухую деревню, из которой до ближайшей телефонной будки нужно было добираться больше часа по ужасной дороге. Поэтому Сонхва сейчас испытал невероятное облегчение, уже представляя, как обрадуется Хонджун, который, к слову, как раз появился в дверях кабинета. Он с любопытством посмотрел на взволнованного Сонхва, что призывно замахал рукой как бы говоря, чтобы омега поскорее подошёл.       — Да, я рад, что у вас всё в порядке. Кстати, вы очень вовремя позвонили — передаю трубку Хонджуну. Берегите себя, до свидания, — Сонхва протянул телефон ничего не понимающему омеге, но как только он услышал голос по ту сторону, его глаза тут же наполнились слезами радости. Альфа вышел из кабинета, давая Хонджуну возможность спокойно поговорить с родным человеком.       Догён был огорчен, что дело никак не удавалось довести до конца в более короткие сроки, но хотя бы то, что результат совершенно точно должен быть вынесен в пользу Хонджуна, не могло не обнадёживать. А ещё водитель был немало удивлен тем, что омега всё же решился на ЭКО в таких обстоятельствах — эта новость несколько озадачила и даже обеспокоила господина Чо, но он постарался не выдавать своих эмоций, чтобы не расстраивать Хонджуна. Тот же был просто рад услышать, что у Догёна все хорошо. После не слишком долгого разговора Хонджуну подумалось, что это случайное совпадение можно расценивать как хороший знак, и на душе стало как-то спокойнее. Задумчиво вертя в руках коротко попискивающую трубку, он не заметил, как в кабинет вернулся Сонхва, сопровождаемый Саном.       — Уже закончил? — Хонджун кивнул и улыбнулся, всё ещё поблёскивая влажными глазами. — Что ж, тогда можешь ехать домой, у Сана как раз перерыв, а мне пора в операционную.       — Хорошо, тогда до вечера, — Хонджун поднялся и вышел из кабинета, помахав на прощание рукой. Сан проводил его взглядом, после чего тяжело посмотрел на Сонхва.       — Советую приготовиться к разговору — оттягивать ещё дольше ты не имеешь права.       Сонхва сжал зубы и прикрыл глаза, злясь на эти слова, но понимая, что друг, конечно же, прав. Вероятно, сегодняшний вечер будет одним из самых тяжёлых в его жизни.       

***

      Хонджун сидел у себя в комнате, освещённой только мягким тусклым светом прикроватного торшера. Было уже довольно поздно, стрелки часов стремительно приближались к цифре десять, а Сонхва всё ещё не вернулся домой. Хонджун беспокоился — альфа всегда предупреждал, если задерживался, но сегодня от него не было никаких новостей. Второй причиной для волнения омеги были результаты анализа, которые ему сообщил Чонхо несколько часов назад. Показатель явно свидетельствовал о том, что ЭКО прошло успешно, и теперь Хонджун с трепетом прислушивался к себе, ещё не до конца осознавая, что долгожданное событие наконец-то произошло. Он очень хотел поделиться радостной новостью с друзьями, но решил сделать это завтра, сначала поговорив об этом с Сонхва. Хонджун не сомневался, что альфа уже всё знает, но его почему-то тревожила его возможная реакция. Одно дело жить с омегой и совершенно другое — с беременным омегой, ещё и по сути совершенно посторонним.       Внезапно Хонджун уловил какой-то шум со стороны прихожей. Он прислушался, но ничего, кроме невнятной возни, не смог разобрать. Осторожно выйдя из комнаты, он крадучись направился ко входной двери, сжимая в руке разблокированный телефон. Копошение по ту сторону продолжалось, к нему добавилось приглушённое бормотание, и Хонджун уже готов был набирать номер полиции, как дверь, пиликнув разблокировавшимся замком, распахнулась, и в прихожую буквально ввалился Сонхва, сопровождаемый запахом крепкого алкоголя. Он еле-еле стоял на ногах, то и дело пошатываясь и нелепо размахивая руками в попытке удержать равновесие. Заметив замершего в изумлении Хонджуна, Сонхва виновато-смущённо улыбнулся.       — Я до-ома, — он со второй попытки закрыл за собой дверь и буквально рухнул на диван, попутно дёргая кое-как намотанный на шею шарф. — Джуни-и-и, ты бы помочь…не мог бы?       Хонджун отмер и осторожно подошёл к Сонхва. Он совершенно не знал, как вести себя с настолько пьяными людьми и не представлял, чего можно ожидать от альфы в таком состоянии, поэтому был настороже. Разматывая шарф и помогая справиться с пуговицами на пальто, Хонджун незаметно рассматривал лицо альфы, пытаясь уловить его настроение, но смог увидеть лишь наполненные какой-то дикой тоской покрасневшие глаза.       — Что случилось? — омега старался говорить спокойно и мягко, чтобы не спровоцировать возможную агрессию или что-то подобное, в то же время понимая, что вряд ли сейчас добьётся связного ответа       — Случилось…случилось так случилось… — Сонхва громко вздохнул, обдавая Хонджуна тяжёлым алкогольным дыханием с нотами табачного дыма. Он стянул с себя пальто, не замечая, как оно свалилось на пол, и принялся за ботинки. Справившись с обувью, Сонхва начал вставать, придерживаясь за стену и что-то бессвязно бормоча себе под нос. Хонджун старался не отходить далеко, прекрасно осознавая, что вряд ли удержит альфу, если тот начнёт падать. Сонхва снова виновато посмотрел на Хонджуна своими огромными печальными глазами, отчего сердце омеги сжалось, и продолжил свой путь по стене в сторону спальни. Добравшись до неё, он щёлкнул первым попавшимся выключателем, зажигая нижний свет, и зашёл в ванную, не закрывая двери. Хонджун остался в комнате, беспомощно оглядываясь. Неожиданно его посетило озарение, и он быстро нашёл в списке контактов номер Сана, надеясь, что не разбудит альфу.       — Алло, Сан-хён, прости, что так поздно…       — Хонджун? Что-то случилось? — Сан, услышав взволнованный голос омеги, и сам почувствовал тревогу.       — Да, тут такое дело… В общем, Сонхва только что пришёл домой в усмерть пьяный, еле на ногах стоит, и я не знаю, что мне делать, — Хонджун вздохнул, бросая взгляд в сторону ванной и слыша плеск воды — видимо, Сонхва решил принять душ, чтобы немного протрезветь.       — Чего? — в голосе Сана было столько недоумения, что Хонджун чуть не рассмеялся.       — Ну, я пытался узнать, что случилось, но он вообще плохо соображает. Лучше скажи, мне стоит, — омега замялся, — его опасаться?       — Кого, Сонхва? Нет, он безобидный, когда выпьет, обычно сразу засыпает. Так что я удивлён, что он до дома дошёл в таком состоянии… Но вообще интересно, что такое у него там приключилось — когда я уходил после обеда, всё было в порядке. Я могу приехать, если ты боишься оставаться с ним наедине, — Сан действительно не думал, что Сонхва вытворит что-то нетипичное для себя, но не мог не предложить помощь.       — Нет, не стоит, если он не буянит, — Хонджун нервно усмехнулся, слыша, как шум воды стих. — Так, он, кажется, закончил принимать душ, может, немного протрезвел.       — О, ну раз додумался залезть под воду, значит, мозги ещё не отказали, это хорошо. В общем, звони, если что, даже если будет ночь. Двери в комнатах прочные, запрись на всякий случай.       — Хорошо, спасибо, — Хонджун отключился и выжидающе уставился на дверь. Через пару минут Сонхва вышел из ванной в той же самой одежде, но с насквозь промокшим верхом свитера, откуда на пол стекали струйки воды. На голове красовалось криво наброшенное полотенце, которым альфа пытался вытереть волосы. Его по-прежнему покачивало из стороны в сторону, и Хонджун поспешил к нему, хватая за локоть, чтобы помочь удержать какое-никакое равновесие. Доведя Сонхва до кровати, Хонджун осторожно усадил его на самый край, чтобы не намочить всю постель. Встав напротив альфы, он принялся вытирать его волосы полотенцем, невольно вспоминая, как тот делал то же самое в день появления омеги в этой квартире.       Сонхва завозился и неверным движением потянулся к рукам Хонджуна, отстраняя их вместе с полотенцем от своей головы. Альфа выглядел очень разбитым, его взгляд блуждал по лицу омеги, пытаясь остановиться на его глазах. Наконец Сонхва удалось это сделать. Он потянул Хонджуна за одну руку, не прерывая зрительного контакта, и когда тот выпустил из пальцев полотенце, альфа крепче сжал тонкое запястье своими ледяными пальцами.       — Я так виноват…перед тобой виноват, Джун-и… — Сонхва неожиданно подался вперед и нежно коснулся прохладными сухими губами ладошки омеги. — Не знаю, сможешь ли ты меня простить когда-нибудь… — после этих слов он неожиданно обмяк и начал заваливаться набок, Хонджун едва успел подхватить его и аккуратно опустить на кровать, пребывая в замешательстве. В голове роем проносились мысли, но ни одна не успевала оформиться в какой-то связный образ. Хонджун не мог понять, что же такого сделал Сонхва, его терзало любопытство, но узнать что-то не было возможности, пока альфа не придёт в себя. Слушая тяжёлое хриплое дыхание, омега растерянно глядел на забывшегося сном Сонхва. Осознав, что тот в мокром свитере, Хонджун спохватился — ещё не хватало, чтобы альфа заболел. А ещё он понял, что снимать сырую вещь придётся самому, и от этой мысли бросило в жар, но делать было нечего. Хонджун как мог поднял руки Сонхва вверх, чтобы удобнее было стягивать свитер, и потянул за подол, сантиметр за сантиметром открывая сначала живот, а после мерно вздымающуюся грудь. Омега усиленно отводил глаза, стараясь не разглядывать оголившиеся участки тела, но после плюнул, и начал изучающее скользить взглядом по торсу альфы, отмечая, насколько красиво выглядела смуглая влажная кожа в тусклом освещении комнаты. Решив всё же сначала довести начатое до конца и уже потом предаваться бесстыдному любованию полуголым Сонхва, Хонджун последним усилием одной рукой снял свитер полностью, другой придерживая голову альфы, чтобы не моталась из стороны в сторону. Скинув мокрую одежду на пол, омега перевёл дух и постарался подтянуть Сонхва вверх и к центру кровати, удобнее устраивая его на подушке. Решив, что снимать штаны это уже слишком, Хонджун начал вытягивать из-под альфы, оказавшегося гораздо легче, чем представлялось, одеяло. Сонхва никак не реагировал на все перемещения, продолжая крепко спать, время от времени тяжело вздыхая. Наконец справившись с одеялом, Хонджун укрыл им альфу, но перед этим, не удержавшись, осторожно провел кончиками пальцев по его руке от запястья к плечу, после сразу же отстраняясь. Было стыдно за своё поведение, но ощутить тепло кожи любимого человека хотелось до дрожи во всём теле, и заглушить это желание не удалось. Хонджун присел на край кровати, наблюдая, как Сонхва хмурится во сне.       Раздались тихие мягкие шаги, и в комнату настороженно принюхиваясь вошёл Ласт. Кот запрыгнул на кровать и пристроился под боком у хозяина, тут же начиная громко тарахтеть. Хонджун с улыбкой смотрел на эту вполне мирную картину, если бы не тот факт, что у Сонхва случилось что-то серьёзное, к тому же связанное с самим омегой. Это предстояло выяснить утром, а пока что Хонджун вернулся в свою комнату, забираясь под одеяло и даже не подумав сходить перед сном в душ — мозг был слишком перегружен недавними событиями и предпочёл поскорее отправить своего владельца в царство снов.       

***

      Кажется, просыпаться среди ночи от неясного предчувствия скоро войдёт в привычку. Хонджун перевернулся на другой бок и недовольно прохныкал, совершенно не желая вылезать из тёплой постели, но что-то подталкивало его подняться и выйти из комнаты. Обречённо вздохнув, он откинул одеяло и опустил босые ноги на тёплый пол. Позёвывая и ероша волосы, омега не спеша двинулся к двери, совершенно забыв запереть её на ночь. Бесшумно отворив створку, Хонджун замер, снова различая какой-то звук, но теперь уже со стороны хозяйской спальни. Усмехнувшись такому своему решению, омега на цыпочках пошёл туда, стараясь вести себя максимально скрытно.       Дверь в спальню была распахнута, но Сонхва, судя по всему, находился в своём кабинете — именно оттуда доносился его голос и виднелся тусклый свет. Поначалу Хонджун решил, что альфа разговаривает по телефону, но через несколько секунд с удивлением понял, что беседа ведётся с котом.       — …катастрофа… — паузу заполнил звук плеска жидкости в каком-то сосуде, а после удар чего-то стеклянного об пол. — Так облажаться во всём мог только я, да, Ластик?       Хонджун понимал, что ведёт себя совершенно неправильно, но любопытство съедало его изнутри, а потому он сделал ещё несколько осторожных шагов, оказываясь в спальне. Омега переместился так, чтобы было видно часть кабинета, и заметил Сонхва, сидевшего на полу у дивана, прислонившись к тому голой спиной. На нем по-прежнему были брюки, в которых он вернулся с работы, а в правой руке альфа сжимал бутылку не то виски, не то чего-то похожего. Несмотря на то, что алкоголя оставалось меньше половины, речь Сонхва звучала достаточно внятно. Хонджун замер, чувствуя, как по затылку от предчувствия бегут мурашки — казалось, вот-вот станет понятна причина срыва альфы.       — А ведь Ёсан говорил, что надо было рассказать всё раньше, да? И Сан говорил… Но теперь-то что делать? Я обязан рассказать всё как можно быстрее, но я такой трус… Что бы я ни сказал, всё ведь будет звучать по-идиотски, — снова глоток. — Если я сначала признаюсь в ошибке, а потом в чувствах, он же не поверит… Будет думать, что я это из жалости или благородства… А если наоборот? «Хонджун, я люблю тебя, а ещё мы перепутали сперму, и ты носишь моего ребёнка», — так, что ли?..       Хонджун стоял ни жив ни мертв, расширившимися до предела глазами глядя в никуда и прижимая руки ко рту, чтобы ни один случайный звук не смог вырваться. Он только что услышал что?..