Истории, рассказанные фанатам перед сном

Свежий морозный воздух заставлял неприятно подёргивать плечами. Откуда-то издалека доносился еле различимый в хрусте ломающихся веток птичий крик, а над головой собирались тяжёлые тёмные тучи, за которыми не различалось солнечного света. Хоть ей и не хотелось находиться здесь, на самой крыше ранее недоступного храма, но уходить она не стремилась. Всё её внимание принадлежало тому, как сухой и холодный ветер с бешеной скоростью трепал волну седых волос. Возможно, ей бы стоило покинуть общество новоявленного Защитника Земного царства, который со всем присущим ему прилежанием занимался сейчас созданием новой защиты над убежищем Цзинсей, но она со вздохом повисла на ажурном ограждении кровли и одной рукой опёрлась о ледяное железо, чтобы второй подпереть подбородок. Спустя несколько вязких секунд она не выдержала и спросила: — Ты уверен, что хочешь остаться здесь? — Цетрион, а у меня есть право выбирать? — от того, как глухо и безразлично прозвучал обычно лишь немного хрипловатый, но такой участливый и мягкий голос она замерла. Раньше люди были уверены, что звук голоса, как и глаза, отражает душу, и даже были в чём-то правы и теперь… Она услышала в словах Фуджина непривычный отзвук фатализма, что по-настоящему пугало. Резко отойдя от ограждения, девушка в несколько шагов приблизилась к замершему в перерыве между плетениями заклинаний Богу ветра и осторожно возложила ладонь на его плечо. — Не переживай, — чуть более миролюбиво проговорил он, повернулся к ней и грустно улыбнулся. Он пытался уговорить Лю Кенга вернуть Цетрион в пантеон Старших Богов, но парень в достаточно резкой форме отказался. — Я буду продолжать попытки вернуть тебе хотя бы часть прежних сил. В этом девушка и не сомневалась, сжав его плечо сквозь ткань кимоно. Замерев, она старалась разглядеть в его серых глазах хотя бы тень от прежнего Фуджина, который ещё не познал лишения измерения Пустоты и тяжесть её предательства. Он понимал, о, разумеется, он понимал причины её поступка и даже не допускал мысли о том, чтобы осудить её, иначе это был бы просто не тот Фуджин, которого она знала не одно столетие. Правда сама она становилась мрачнее и тоньше с каждым прожитым днём в новом мире, где единицы помнили о делах её матери. — Не волноваться? — севшим голосом переспросила Цетрион и прикрыла глаза цвета опавшей листвы. — Если Шиннок узнает обо всём этом… Он будет в силах уничтожить тебя. А мне бы этого не хотелось, — закончила на полувсхлипе, но продолжала придерживаться правила: между своими только правда, даже самая неприятная. Её ладонь накрыла его рука. Тёплая, тяжёлая и родная. — Мне бы тоже не хотелось подобного, Цетри, — он улыбнулся и заправил ей за ухо выбившийся из причёски локон. Цетри… Так её называли всего два существа — брат и возлюбленный. Глаза наполнились солёной влагой, но она упрямо продолжала смотреть, чуть задрав голову, на Фуджина. Его хмурое лицо было ей знакомо до последней едва заметной морщинки. — Но ты должна понять меня. Не забывай, что у нас есть преимущества. Например, относительно лояльный хранитель часов, — он подмигнул ей и ласково уточнил, осторожно приобняв за плечи. — Неужели ты решила, что я занял место Рейдена ради безумной попытки самоубийства? Нет, конечно же она так не думала. Просто впервые за всё время своего существования потеряла уверенность в своей вечности, а это ударило посильнее чудачеств матери. — Нет, — её губы дрогнули в улыбке. Она совсем не таясь обхватила его руками за талию и прошептала. — Я совсем выбита из колеи из-за этих событий. Не каждый день теряешь бессмертие и огромный запас сил. Когда-то он был мальчишкой, которого они подготавливали к работе помощника Защитника одного из основных царств, но как-то осторожно и практически незаметно она привязалась к смешливому Ветерку. Он умел рассмешить обычно строгую и скупую на открытое проявление эмоций Богиню, и именно Фуджину принадлежала ставшая очень приятной фраза: «Миледи Цетрион сегодня вновь не в духе?». Наверное, Кроника прекрасно знала об их связи, раз решилась на отправку не просто смертного, а Бога в Пустоту. — Потерпи немного, миледи Цетрион. Тебе не идёт такое мрачное настроение, — с мягкой улыбкой он осторожно прикоснулся губами к её лбу. Когда-то она была Старшей Богиней, нашедшей любовь в лице Бога ветра, теперь она просто женщина с крохой магии и большой надеждой на то, что вернёт себе возможность прожить с Фуджином тот максимум эонов, что был определён ей при рождении. Начавшийся дождь не помешал им постоять ещё несколько минут, прижавшись друг к другу в надежде на окончание всех волнений. Глупая надежда, но иногда необходимая.