Истории, рассказанные фанатам перед сном

Гарри Поттеру не спалось. Вслушиваясь в спящее дыхание своих соседей по комнате, парень вдруг понял, что пялится в темноту потолка уже больше часа. Он сел в кровати, раздражённо потёр лицо ладонями, откинул в сторону балдахин родной ало-золотой расцветки и потянулся после этого в сторону прикроватного столика в кровати. Обычно он старался ничего не писать на коже. Так делали практически все, кого он знал, ведь в магическом мире именно кожа считалась, наравне с магией, чем-то священным. Именно с её помощью можно было узнать о своей родственной душе. Гарри узнал этот факт ещё на втором курсе, когда заметил, что несколько девушек-старшекурсниц со злостью писали свои имена, задрав рукава, и потом неотрывно наблюдали за Гилдероем Локхартом. Гарри уже обращал внимание, как люди консервативных взглядов старались лишний раз не светить открытыми участками кожи, предпочитали закрытую одежду и зачастую носили перчатки. Он задал вопрос начитанной Гермионе, а та и объяснила, что именно кожа рук выдавала родную душу. Даже тогда, будучи двенадцатилетнем мальчишкой, он восхитился идеей. Кто-то был рождён, чтобы вместе с ним пройти по жизни? Да у него глаза загорелись, что было удивительно, учитывая, как он схуднул и осунулся после всех слухов о наследнике Слизерина, которые в ту пору ходили о нём. Но он пока не пытался кого-то отыскать с помощью написания собственного имени на руке. Как и на его руках ничего не появлялось, его родственная душа тоже предпочитала хранить молчание. И всё всех устраивало. Но сейчас он старался откинуть наплывшие воспоминания. Завтра экзамен, завтра почти конец ЖАБА, а он не чувствовал себя готовым. Почему-то у него не получалось с первого раза применять заклинание, которое он уже видел в исполнении Снейпа. Тот использовал его на истекающем кровью Драко, когда Поттер случайно проклял его неизвестным заклинанием из учебника по зельям. И ведь не хотелось завтра подводить что себя, что жизнерадостного профессора Флитвика. Поттер аккуратно вывел на предплечье несколько формул, в том числе и злосчастную, и, конечно же, привычно спутал окончание. Ругнувшись шёпотом, он попытался быстро оттереть надпись, но та не поддавалась. Сердце забилось чаще. Времени почти три часа ночи, а он вдруг вышел на связь с неизвестной родственной душой, да ещё и с ошибкой. Мерлин! Вдруг надпись исчезла. Гарри удивлённо выдохнул и машинально потёр чистое предплечье, как вдруг кожу обожгло болью. Он отдёрнул ладонь и удивлённо начал разглядывать первое послание от своей родственной души. Не «Vulnera Sanentum» а «Vulnera Sanentur», глупое создание! Гарри замер от неожиданности. Потом осторожно вытянул руку перед собой и по-новому начал посмотрел на чёткие буковки. Почерк подозрительно знакомый, но только где он мог увидеть похожий стиль написания? Некоторое время назад он подумал, что его родственная душа погибла в ходе войны с Пожирателями и Волан-де-Мортом. Даже смирился с этим, ведь на его теле никогда не появлялось надписи. Бывало, что в день совершеннолетия люди просто писали своё имя. Например, так сделала Гермиона. Они втроём ещё долго сидели и смеялись, когда Рон обнаружил на своей руке имя подруги. Сам Гарри так делать не хотел. И его родственная душа тоже. Так они жили, а вот теперь это… Единственное, что он узнал о своём идеальном партнёре — приятного вида почерк с наклоном вправо, резкость в высказываниях и уверенное владение чарами исцеления. Переборов волнение, Гарри вывел пером ответное: Спасибо. Ответа не поступило. Гарри, подождав ещё немного, решил попробовать уснуть, но уже с помощью чрезвычайно полезного зелья. Спустя несколько минут парень уже посапывал, совершенно не переживая о том, как на его ответ отреагирует незнакомая девушка.

***

Северус Снейп закончил с проверкой экзаменационных зелий ко второму часу ночи. Удивительно, что не было ужасных образцов, все работы вполне тянули на «выше ожидаемого», во всех смыслах выше. Хмыкнув, мужчина потянулся в кресле и устало прикрыл глаза. Отпуск совсем скоро. Как и увольнение. Раньше он посмеивался, что женат на работе, а про свою родственную душу перестал думать к окончанию старших курсов. Зачем ему нужны были эти неясные материи, случайный выбор (и кто вообще выбирает?), когда существовали точные науки, оригинальные рецепты и фантазия, сочетанная с удивительной интуицией? И пусть в определённый период жизни его волновала эта тема. Даже когда-то было важно отсутствие каких-либо надписей, породившее много страданий и нелогичных мыслей («вдруг он\она знает меня и я ему\ей не нравлюсь?»), но со временем он стал всё меньше задевать эту тему в мыслях, а с годами стало не так и важно наличие родственной души, скорее, даже радовал тот факт, что надписи так и не появилось. Когда он предал дело Тёмного Лорда, когда отдал Альбусу свои знания и навыки (не говоря о верности делу), справедливее всего было идти в этот путь в одиночестве. Надпись появилась внезапно. По буквам выводилась сперва одна формула, за ней другая, ещё одна… И всё правильно, аккуратно, но последняя формула вскипятила чувство несправедливости. Vulnera Sanentum. Однако! Его родственная душа только что испоганила изобретённое им же, Северусом, исцеляющее заклятие! Мага сразу же начали обуревать противоречивые чувства. С одной стороны, он никогда прежде не делал попыток связаться со своей душой, а та с ним. И ему точно не хотелось что-то менять в сложившемся порядке. Но внутри подняло голову дурацкое ощущение неловкости. Вдруг его помощь тут вообще не требовалась? Ну, напутает кто-то на каком-то экзамене заклинание, так удивительно что ли? С другой стороны… его профессиональные и научные струны играли устрашающее барре. Нужно было подсказать, исправить… Схватив перо, мужчина со злостью выписал на предплечье: Не «Vulnera Sanentum» а «Vulnera Sanentur», глупое создание! С чувством выполненного долга, Снейп отбросил перо в сторону, после чего бросил взгляд на стопку проверенных работ. Пора было отправляться спать. Он накрыл котлы крышками, поместил фиалы со снадобьями в хранилище и уже закрыл за собой дверь кабинета, как почувствовал лёгкую щекотку в том месте, где появилась чуть неровная надпись: Спасибо. «Да уж, всегда пожалуйста. Не убей кого-нибудь своими знаниями, кем бы ты ни был», — усмехнулся мужчина.

***

Обсуждения в учительской были неотъемлемой частью дня любого профессора в школе Хогвартс. Иногда беседы перерастали в грандиозную попойку, но такие моменты можно было пересчитать по пальцам, хватило бы даже на одной руке. — И представьте себе, они перед комиссией не напутали. Даже мистер Поттер, хоть с ним и были раньше сложности. Северус, я бы гордился, — Филиус весь сиял от счастья, сидя за столом и глядя на коллег глазами, выдававшими облегчение огромной силы. Да весь педсостав переживал об итогах нынешнего выпуска, чего скрывать… А студенты взяли и достойно сдали экзамены, даже ходившие в неуспевающих вдруг преуспели. — А я горжусь, Филиус. Только все равно нет-нет, да находится особа, путающая sanentur с sanentum. — хмыкнул себе под нос Северус, неосознанно потирая предплечье. И только через несколько секунд осознал, что в учительской повисла напряжённая тишина. Минерва замерла возле окна с приподнятой рукой и с ужасом смотрела на коллегу. Только вот лучившийся счастьем Филиус прижал короткие руки ко рту. А вставшая с кресла Синистра прошептала: — Северус… неужели? Он не умер? Снейп мысленно выругался. Ну как, как он мог забыться? — Прошу простить. Это никоим образом не связано… с Ним. Просто, а к черту, вчера родственная душа объявилась. И он старался не думать о том, что эта душа сейчас сидела с привычно лохматыми черными волосами в гриффиндорской гостиной, глядя изумрудными глазами в камин.