Истории, рассказанные фанатам перед сном

Седовласый юноша с удобством развалился в мягком кресле в читальной зоне. Из высоких окон открывался захватывающий дух вид на вечнозелёные деревья и скалистые горы. Рейден уже пару дней не показывался в Небесном храме, реализовывая свои тщательно скрываемые даже от брата планы, ученики честно отдыхали в свои долгожданные выходные, очередной Турнир ожидался не скоро, до него оставался, как минимум, год, так что бог ветра мог позволить себе немного нарушить аскетизм, расслабиться с бокалом вина и просто поразмышлять о чём-то отвлечённом. Конечно, было бы неплохо позвать в компанию мастера Бо’Рай Чо, но у того появилось два вредных ученика и пришлось посвятить много времени на их начальные тренировки, да и не хотелось ему в очередной раз выслушивать новости о неразумных деяниях Старшей богини Цетрион. Фуджин сделал глоток из своего бокала и бросил задумчивый взгляд на расставленные в тематическом порядке книги. Почему-то Цетрион всё никак не выходила у него из головы. Она явно не помнила прошлую временную линию, когда решилась предать свою суть и встать на защиту планов своей матери. Сейчас же Кроника не имела возможности хоть как-то повлиять на реальность — заточение в Пустоте связало руке титаниде крепче необходимого. И даже её дочь ничего не могла поделать, да и не хотела, иначе вряд ли так дружелюбно принимала защитников Земного царства на Небесах. Но тупая тревога проходить не спешила. Ему нужно было знать, что Цетрион не повторит своих ошибок. Вдруг, будто в ответ на его мысли, послышался едва уловимый шелест листьев и перед Фуджином соткалась из воздуха фигура его размышлений. Бог ветра не удивился, сделал глоток вина и посмотрел на неловко улыбающуюся гостью. — Здравствуй, — Цетрион без приглашения заняла второе кресло и вопросительно уставилась на бокал. — Ты… что-то празднуешь? Я не помешаю? — Здравствуй. Праздновать нечего, я просто решил оценить новый сорт вина. Довольно неплохо, будешь? — Думаю, мне немного рано пить такое, — качнула головой Старшая и прикрыла глаза, чуть нахмурилась и продолжила гораздо тише. — У тебя странное настроение… Обычно ты более жизнерадостный, а сегодня… Если не ошибаюсь, что-то такое меланхоличное. — Не ошибаешься. Что привело тебя сюда? Обычно ты предпочитаешь, чтобы приходили к тебе, а не ты. — И ты всё равно не удивлён моему приходу, — она открыла глаза и скрестила руки на груди. Ещё и ногу на ногу закинула, смотрела чуть свысока. — Я разучился удивляться твоим поступкам, Цетрион, — Фуджин отставил бокал на столик и уточнил. — О, я уверена, что смогу тебя удивить. Улыбка у неё была радужной, ослепительной, почти что ангельской, но полузабытой. Будто в новую временную линию вернулась именно та Цетрион, что ещё сопротивлялась своей матери, что хранила природу и частенько забегала к ним, чтобы полюбоваться великолепию источника Цзинсей. И Фуджин мог бы ввязаться с ней в спор, но не хотелось ничего, кроме как и дальше оставаться в удобном кресле, пить вино и слушать добрый голос Цетрион. Ну, может быть, ещё попробовать поцеловать Старшую богиню. Решив не отказывать себе в этой слабости, он поднялся из кресла и осторожно приблизился к насторожившейся Цетрион. Она перестала улыбаться, следила за его шагами с забавной растерянностью в ярких травянистых глазах. Фуджин остановился в шаге от Цетрион и внимательно взглянул в её глаза. — Опасаешься? — коротко спросил он, даже не попытавшись дотронуться до бледной кожи её напрягшихся рук. — Ты нетрезв. Считаю разумным проявить некоторую осторожность, — спокойно произнесла она и вновь улыбнулась. — Для меня совсем непривычно такое общение. Она тоже поднялась, явно испытав некоторый дискомфорт от того, что приходилось смотреть снизу вверх. Осторожно взяла Фуджина под локоть и ласково фыркнула. — Тем не менее, я полностью себя контролирую, — заверил он её. — Тем не менее, я помню тебя ещё совсем новорождённым. Неизвестно каким чудом, но Фуджин не покраснел. Именно Цетрион была вообще первым живым существом, которое он увидел, когда впервые открыл глаза. Она помогла ему просто подняться с земли и сделать первые неловкие шаги. Наверное, выглядело это достаточно глупо, но прошлое изменить он не мог. И не хотел, имея за плечами опыт игр Кроники со временем. Она старалась успокоить его, полностью дезориентированного, сдержанно отвечала на его вопросы и старалась как можно проще объяснить саму его суть. — Я тоже помню тот день, Цетрион, — против воли он улыбнулся. А ведь хотел держаться чуть более серьёзно. Цетрион вдруг схватила его за руки и притянула к себе. Бог ветра не сопротивлялся и наклонился к невысокой богине Жизни, опалив холодную щёку горячим дыханием. Цетрион, проказливо улыбнувшись, чмокнула его в губы. Потом резко отошла назад и с той же бесподобной улыбкой проговорила: — Это было… довольно необычно. И ты ветер не удержал, придётся потом книги собирать, — она махнула рукой в сторону нескольких фолиантов, упавших с полок на пол. — Я хотела у тебя спросить… Неужели я и правда могла поступить так подло? Приподняв брови, Фуджин хрипло спросил: — Ты вспомнила? Или с самого начала знала о прошлой временной линии? Сердце дрогнуло в предчувствии беды. Бог ветра даже не сдвинулся с места, неотрывно смотрел в посеревшие глаза Цетрион и ожидал от неё ответа. — Недавно вспомнила, — она странно усмехнулась. Фуджину эта гримаса напомнила звериный оскал, что неудивительно… Цетрион ведь имела возможность спокойно вселяться в тело зверя (на ограниченное время, конечно же) и карать клыками неугодных. Пару раз она так делала, даже заслужила уважение со стороны Шиннока — а чем мог закончиться процесс разрывания горла захотевшего власти и силы человека дикой пантерой? — Мне интересно, почему вы не возненавидели меня? — А должны были? — Фуджин поджал губы. — Тебя невозможно ненавидеть, Цетрион. Улыбнувшись, она одним скользящим движением оказалась рядом и, запрокинув голову, попросила: — Если и правда невозможно… То люби. Вот. — С удовольствием, моя богиня, — проговорил Фуджин севшим голосом. Выглядело это наивно, немного по-детски, но бог ветра улыбнулся и уже сам накрыл её губы своими.