Виверны

      Снаружи бушует шторм, и Рейнира из окна смотрит, как ветер нещадно вздымает песчаные берега Дрифтмарка, а высокие волны с оглушительным треском разбиваются об острые скалы. Подле неё на подоконнике сидит Эйра и, прислонив ладошки к подрагивающему от ветра стеклу, наблюдает за разбушевавшейся стихией. Девушка понуро вздыхает и делает глоток вина, несмотря на ранний утренний час, а служанки позади неё переглядываются.       Сегодня они завтракают одни, без Лейнора. Рейнира потирает переносицу, прокручивая в голове их прошедшую с мужем ночь. Это была катастрофа, думает она, от начала и до конца. Они с кузеном пытались стать друг другу настоящими мужем и женой уже в четвёртый раз, и, вероятно, в последний. Это вовсе не было так ужасно, размышляла она, но её сердце сжималось при мысли о том, что их попытки не приносят супругам ни удовольствия, ни столь желанного наследника. Принцесса с горечью наблюдала, как после каждой неудачной попытки её муж сникал, топя свои мрачные мысли в горячительных напитках, совсем как она сейчас. Рассеянно крутя бокал вина в руке, она думала, могло ли быть всё иначе, не познай никто из них радостей близости до свадьбы, когда её отвлек высокий голосок дочери:       — Мама! — маленький пальчик восхищённо указывает на яркую вспышку, на миг разрезавшую тёмный небосвод пополам.       Рейнира натянуто улыбается и гладит малышку по белокурой головке, попутно уча её новому слову на высоком валирийском:       — Молния.       Эйре скоро будет уже три года, а её волосы оставались такими же светлыми, как в момент рождения, к великому облегчению Рейниры. Смотря на дочь, она пытается отыскать в той черты человека, которого ненавидит всей душой, и обнаруживает их лишь в тёмных, почти обсидиановых глазах, и то, если только приглядеться внимательно. Про себя принцесса думает о том, что судьба порой бывает злой шутницей, даруя детей тем, кто их меньше всего заслуживает.       Лейнор никогда не озвучивал ей свои печали, но это было и не нужно. Рейнира и так знала, какого рода мысли тяготят его. Ещё девочкой она как-то подслушала, как знатные дамы в своём привычном узком кругу обсуждали одного лорда, считавшегося известным мужеложцем. Мужчина был женат, но детьми так и не обзавёлся и окончил жизнь при весьма загадочных обстоятельствах. Сплетницы перешёптывались, не обращая внимание на играющую неподалёку принцессу, что боги не даровали лорду детей и этим наказали за грех неправедной любви. Рассказав тогда об этом Деймону, она получила от него в ответ лишь смех и наставление: «Никогда не слушать старых дур, умеющих лишь болтать, а не думать своими куриными мозгами».       Сейчас Рейнире было уже не до шуток. Конечно, она не верила во всю ту чушь, что рассказывали престарелые леди, нет. Её гораздо сильнее беспокоило подавленное состояние мужа, и принцесса всерьёз опасалась за его рассудок. Ситуации не помогал и тот факт, что домой вернулись Деймон и Лейна, чтобы та смогла разрешиться от бремени в родных краях и в кругу близких людей.       Когда у последней начались роды, об этом тут же сообщили в Королевскую Гавань, откуда пришёл ответ, что Визерис желает увидеть племянников и прибудет вместе с женой и детьми несколькими днями позже. Рейнира всё это время была подле кузины вместе с Рейнис, Деймоном и мейстерами, и она была одной из первых, кто увидел крепких девочек-близняшек, так напоминающих Веларионов, но ничуть не похожих на Эйру.       От созерцания шторма принцесс отвлекает скрип двери, и Рейнира оборачивается, встречаясь взглядом с принцессой Рейнис.       — Оставьте нас, мы справимся сами. — командует она служанкам, и те послушно удаляются, прикрыв за собой двери.       Рейнис не спеша подходит к окну, и Рейнира пристально следит за тем, как уже немолодая женщина смотрит в спину белокурой малышке. Рейнис до ужаса напоминает ей сейчас лису или лесную кошку, крадущуюся за своей ничего не подозревающей добычей. Кашлянув, девушка спешит прервать молчание:       — Как Лейна и малышки?       — Они прекрасно себя чувствуют, — сдержанно улыбается Рейнис, пододвигая стул ближе к окну и присаживаясь рядом, а затем многозначительно добавляет: — Они отражения своих родителей.       Рейнира делает глоток и обыденно замечает:       — Полагаю, все дети в являются отражениями своих родителей, в той или иной степени.       Женщина в ответ хмыкает, а Эйра, наконец потеряв интерес к пейзажу за окном, оборачивается к бабушке и протягивает навстречу той ручки:       — Бабушка!       — Она быстро учится, — замечает Рейнис, не предпринимая попыток взять внучку, а Рейнира сжимает челюсти.       — Она довольно смышлёная.       — Полагаю, этим она пошла в тебя.       Устав от намёков, Рейнира не выдерживает:       — К чему всё это?!       Белокурая женщина наблюдает за тем, как нервно принцесса ставит на стол бокал, и часть содержимого выплёскивается на светлую скатерть, расползаясь по поверхности бурым пятном.       — Рейнира, — спокойно начинает женщина. — Такой несдержанностью ты только усилишь подозрения в вашу сторону.       — Не понимаю, о чём вы! — раздражённо шипит девушка, подхватывая дочь на руки и сажая ту на меха подле камина, подальше от колючих глаз несостоявшейся королевы.       — Скоро Алисента увидит моих внучек, и по двору поползут слухи.— женщина невозмутимо рассматривает ногти, не обращая внимание на сжимающую кулаки Рейниру.— Они и так судачили о том, что Эйра родилась раньше срока, сейчас у них появится новый повод.       — Эйра всегда была бледной, если вы об этом, и это всем известно. С чего вдруг Алисенте распускать слухи? — Рейнира вскидывает подбородок и складывает на груди руки в защитном жесте. Её выводит из себя, как на замечание о бледности её дочери ухмыляется женщина. — Все помнят, чем Отто Хайтауэр поплатился, пытаясь за мной шпионить.       — Визерис поступил верно, отстранив его, — соглашается женщина, а Рейнира гадает, что той от неё нужно. — Но разговоры будут, не сомневайся в этом.       — Какие ещё разговоры? — Рейнира чувствует, как вскипает её кровь.       — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Эйра не дочь Лейнора, это очевидный факт…       — Эйра наша с Лейнором дочь! — чеканит каждое слово Рейнира, стараясь не шуметь.— В ней течёт благородная кровь Валирии. То, о чём вы говорите…       — Государственная измена, знаю. — цедит в ответ Рейнис, взглядом пригвождая Рейниру к месту. — Но не волнуйся, этот разговор не выйдет за пределы этой комнаты.       Рейнира растерянно смотрит в глаза женщине, а та встаёт и подходит к ней почти вплотную.       — Ты поступила крайне бессовестно, забрюхатив ещё до свадьбы. — шепчет Рейнис, а Рейнира спешит ей возразить, но женщина жестом руки останавливает её: — Но, полагаю, Лейнор знал об этом, принял девочку и, похоже, даже любит её, поэтому я не заговорю об этом впредь.       — Что вам нужно?       — Береги себя и свою семью, Рейнира. — твёрдо проговаривает женщина, окидывая фигуру принцессы презрительным взглядом.— Наступают тяжёлые времена. Защити себя и Лейнора от стервятников, которые кружат над Красным замком в ожидании смерти твоего отца.       Когда женщина уже берётся за дверную ручку, чтобы покинуть покои сына, её останавливает голос Рейниры:       — Мы пытались с Лейнором, но ничего не вышло. Эйра — всё, что у нас есть.       Рейнис прикрывает глаза, а из её груди вырывается вздох, полный тоски:       — Тебе повезло родить дочь. Когда она понесёт рёбенка, никто не усомнится в материнстве. С сыновьями так не всегда выходит, как видишь.       В комнате воцаряется почти мёртвая тишина, нарушаемая лишь размеренным треском дров в камине и шелестом дождя за окном.       — Она крови дракона. — шепчет девушка.       — Чья бы кровь не текла в её жилах, будем надеяться на лучшее.— устало заключает женщина и уходит, оставляя Рейниру наедине с дочерью и собственными страхами.       Она прислушивается к совету принцессы Рейнис, и стойко держит удар в виде полного замешательства взгляда Алисенты в их с Лейнором сторону, когда та впервые видит Бейлу и Рейну. Рейнира лишь крепче прижимает к себе дочь и берёт Лейнора за руку, а тот молча принимает жест и сжимает её ладонь крепче в своей.       За семейным ужином все собравшиеся, за исключением Визериса, чувствуют себя неловко, кто-то в меньшей, кто-то в большей степени. Лейна и Деймон отчаянно пытаются отвлечь внимание на себя, и Рейнира впервые в жизни не ощущает ревности в отношении этих двух. По правде говоря, ей сейчас вообще не было дела до Деймона, который время от времени бросал на неё украдкой взгляды, но не заговаривал. Она также впервые в жизни благодарна существованию Эйгона, который своими капризами и разбрасыванием еды отвлекал внимание Алисенты, а та в свою очередь была вынуждена каждый раз краснеть и приносить извинения за сына. Рейнире был омерзителен этот ребёнок, но в тот вечер его дикий нрав играл ей как нельзя кстати на руку, и она даже подумала о том, что стоит его за это прокатить один раз на Сиракс в знак некой сестринской благодарности. Позже, однако, она пересматривает своё мнение, когда в неё попадает часть картофельного пюре, направленная принцем в сидящую подле Рейниры Хелейну. Брезгливо вытирая салфеткой рукав, она думает о том, что не приблизится к негодному мальчишке ни на шаг.       После ужина они с Лейнором по обыкновению выпивают вино в своих покоях, наблюдая за копошащейся с игрушками Эйрой. Как ни странно, взаимодействие с дочерью отвлекает их обоих на некоторое время от мрачных мыслей, но гнетущее молчание их настигает снова, когда после полуночи маленькая принцесса устало засыпает в своей колыбели.       — Лейнор, присядь. — предлагает Рейнира, похлопывая по краю кровати подле себя.       Когда его фигура опускается рядом, они некоторое время молчат, прежде чем Рейнира берёт его уже привычным жестом за руку и, притянув его костяшки к своим губам, целует их. Кузен едва заметно вздрагивает от тёплого касания к своей коже.       — Так дальше нельзя. — заключает она, а молодой человек поворачивается к ней, с непониманием заглядывая в голубые глаза. Она объясняет: — Ты несчастен, и я это вижу.       — Рейнира…— он пытается устало возразить ей, но она перебивает его, найдя наконец в себе храбрость для этого разговора, к которому готовилась несколько ночей подряд:       — Тебе больно и одиноко, я это вижу. — подавленно шепчет она, но продолжает: — Ты скучаешь по азарту в жизни, по морю, приключениям.       В его глазах на миг вспыхивает огонёк, который Рейнира последний раз видела на вторых именинах их дочери, когда он после охоты подшучивал над манерами Джейсона Ланнистера, сидевшего через стол от них.       — Ты уже почти три года не выходил в море и толком не летал на Морском Дыме. — принцесса поглаживает его руку. — Тебе нужно развеяться, а не сидеть в окружении пелёнок, топя скуку в вине.       Он какое-то время внимательно изучает её лицо, а Рейнира не отводит взгляд, ожидая, что ответит её муж.       — Ты хочешь, чтобы я оставил тебя? Из-за…моей неудачи?       — Я хочу, чтобы вернулся тот Лейнор, которого я люблю. — она заключает его лицо в ладони, и они соприкасаются лбами.— И ради этого я готова уступить тебя морю. Разумеется, не навсегда, но на какое-то время.       Казалось, что он обдумывал её предложение, опустив тёмные глаза в пол.       — Отец скоро поплывёт в Лорат, — задумчиво проговаривает он. — Это недолгое путешествие, и он предлагал мне отправиться с ним, чтобы не разлучаться с вами надолго.       Рейнира улыбается, услышав нотки воодушевления в голосе мужа.       — Ты там уже бывал? — спрашивает девушка в надежде разговорить Лейнора, чтобы удержать его приподнятое настроение подольше. Она с юных лет знала, что темы путешествий и войны всегда быстро захватывали внимание кузена, и успешно пользовалась этим приёмом годами, чтобы направлять разговоры в нужное ей русло. Это сработало и в этот раз.       — Да, но лишь мельком, и то, когда мне было лет семь. — с лёгкой улыбкой отвечает он, погружённый в воспоминания. — Это изолированный город, там много чего диковинного, никогда не заскучаешь.       — Насколько долгим твой отец планирует плавание? — уточняет Рейнира.       — На несколько месяцев, в зависимости от погоды в море. Не больше трёх, я полагаю.       — Замечательно, — широко улыбается принцесса, и добавляет с лёгкой опаской. — Думаешь, этого времени будет достаточно?       — Наверное, да, — взвешивая решение в голове, отвечает Лейнор. — Ты точно уверена, что готова меня отпустить на такой срок?       — Да, конечно! — расслабленно взмахивает рукой девушка, пытаясь казаться беззаботной, но поспешность жеста выдаёт её напряжённость, которую Лейнор замечает.       — Это вовсе не обязательно…— пытается начать он, но Рейнира его решительно останавливает:       — Никаких возражений, Лейнор! Ты заслужил немного отдыха после нескольких лет роли примерного семьянина.       — Как и ты. — вкрадчиво отвечает молодой человек, а Рейнира потупленно опускает взгляд в пол. — Я бы не хотел оставлять тебя одну в Красном Замке в окружении всех крыс и змей.       — За несколько месяцев ничего точно не случится, — не совсем уверенно заявляет Рейнира, решив всё же стоять на своём. — Во дворце стало гораздо спокойнее после того, как лорд Стронг стал десницей. Всё будет в порядке, я ему доверяю, он на нашей стороне.       В ту ночь они ложатся на кровать рядом, лицом друг к другу. Засыпая, Рейнира касается щеки мужа пальцами, которые он перехватывает и подносит к своим губам, нежно целуя. Впервые за долгое время они засыпают вместе, а навязчивые мысли в голове принцессы успокаиваются.       Рейнира надеялась, что к моменту, как корабли Морского Змея будут отбывать, королевская чета уже вернётся в Красный замок, но к её досаде их отъезд был отложен по причине жара принцессы Хелейны. Таким образом, проводить Корлиса и Лейнора собралось куда больше людей, нежели она находила комфортным для себя.       Пока отец семейства обнимал на прощание дочь и жену, Рейнира с Эйрой на руках неловко мялась у Лейнора, не обращая внимание на волны, касающиеся кончиков её сапог.       — Уверена, что всё будет в порядке? — тихо спрашивает напоследок Лейнор, заглядывая ей в глаза и рассеянно поглаживая голубой плащик Эйры, который был ей велик и время от времени назойливо развевался по ветру.       — Да, не переживай. — слабо улыбается в ответ девушка, не намеренная отговаривать мужа от путешествия, которое приободрило его, ещё не успев толком начаться. Чуть надув губы, она добавляет: — Но не забудь про наши подарки.       — Разумеется, луна моей жизни. — улыбается в ответ Лейнор, и протягивает руки к малышке, которая с радостью прижимается к шее отца. — Мне пора уплывать, Конёк.       — Папа? — Эйра непонимающе хлопает глазками, а Лейнор поворачивается с ней к морю и показывает ей пальцем на корабль в отдалении:       — Мы с дедушкой отправляемся в путешествие. — объясняет он, а Рейнира краем глаза замечает, что Визерис, десница и буквально все собравшиеся наблюдают за семейной сценой. Только Эйгон со страдальческим выражением лица пинает камушки под ногами, не зная чем ещё себя занять, и картинно вздыхает. — Папа вернётся через пару месяцев с подарками.       — Подарки? — уточняет девочка, а тёмные глазки заинтересованно впиваются в лицо Лейнора.       — С женщинами всегда так, — к ним приближается Корлис, похлопывая сына по плечу, сигнализируя о том, что им уже пора. — Едва услышат про подарки, как их уже не унять, и начинается настоящий допрос.       Собравшиеся посмеиваются, и Рейнира благодарна свёкру за то, что тот разрядил обстановку, которая на фоне светло-серого неба начинала казаться чересчур гнетущей.       — Отец привезёт для вас с матерью много золота и жемчуга, но тебе придётся его отпустить, дитя. — мягко приговаривает хозяин Высокого Прилива, поглаживая Эйру по белоснежной макушке. Лейнор на прощание целует принцесс в щеки и, вручив дочь обратно Рейнире, залезает в лодку к отцу и гребцам.       Процессия наблюдает, как лодка становится всё меньше и меньше, а затем и как корабли поднимают паруса с эмблемой дома Веларион. Лишь когда изображения морских коньков становятся едва заметны на горизонте, толпа принимается расходиться.       Где-то позади замка раздаётся свист Караксеса, сопровождаемый ответным рыком Сиракс и Морского Дыма, заставляя заскучавших детей поднять головы к небу.       — Никого…— разочарованно шепчет Эйгон, не дождавшись появления ни одной из виверн. — Мама, я хочу посмотреть на драконов!       — Эйгон, не сейчас. — раздосадованно бросает Алисента, покрепче перехватывая в руках дремающего Эймонда, которого она собиралась пойти уложить спать. — Потом посмотришь.       — Но я хочу сейчас! — мальчик впивается глазами в мать. — Мы должны были ехать сегодня домой к Солнечному Огню.       — Я тебе уже говорила, что Хелейна больна, и мы никуда не отправимся, пока ей не станет лучше. — устало повторяет Алисента, и они с Рейнирой встречаются глазами. Принцесса замечает, что у королева выглядит потрёпано, а под глазами у неё залегли тёмные круги.       — Мне скучно! Я не хочу сидеть в этом глупом замке, хочу к драконам! — чуть ли не срывается Эйгон, а Алисента стыдливо оглядывает обернувшихся на крик сына людей.       — Почему бы не попросить принца Деймона показать тебе драконов? — вдруг вмешивается Визерис, положив руку сыну на плечо. Рейнира замечает, как Деймон фыркает и качает головой, а лицо Алисенты искривляется от боли при виде этого.       — Он всего лишь капризничает, ваша светлость.— сконфуженно проговаривает королева, опустив глаза. Рейнира понимает, что пренебрежение Деймона задело подругу до глубины души.       — Почему мне нельзя пойти к драконам? — нехарактерно тихо для себя спрашивает принц.       — Почему же? Ты можешь сходить с кем-нибудь, если попросишь. — сведя брови на переносице отвечает Визерис, а затем неловко опускается на колено, чтобы заглянуть сыну в лицо. Рейнира осознаёт, что наблюдать за тем, как отец взаимодействует со своими новыми детьми для неё чуждо. Каждый раз это кажется ей до ужаса странным и непривычным.— Почему бы тебе не попросить принцессу Рейнис показать Мелеис? Думаю, она не откажет тебе, если ты проявишь вежливость.       Рейнира наблюдает за тем, как мальчик с опаской поднимает глаза на стоящую в отдалении, но прекрасно всё слышащую Рейнис, и замечает, как на его глазах наворачиваются слёзы, едва он замечает холодную отстранённость женщины. Рейнира глядит на отца, не понимая, как он может не замечать неприятного отношения родственников к своему сыну, столь очевидного сейчас ей и Алисенте.       — Я могла бы отвести его завтра к Вхагар, — как всегда радушно улыбается Лейна в попытке всех примирить, — И заодно прокатить.       — Благодарю, леди Лейна, но я думаю, он ещё слишком мал для этого. — тусклым голосом отвечает Алисента, а сердце Рейниры замирает при виде влажных глаз всеми отвергнутого младшего брата. Он никогда ей не нравился, но то, как жестоко с ним сегодня обошлись Рейнис и Деймон, мальчик точно не заслуживал. Принцесса подходит к подруге и присаживается подле Эйгона, загораживая того от ненужных взглядов.       — Завтра на рассвете мы отправимся к Сиракс. Она не так велика, как Караксес или Вхагар, но очень послушна. — она осторожно касается плеча мальчика, и поднимает глаза на Алисенту. — Мы полетаем, если твоя мать разрешит. По рукам?       Эйгон в нерешительности смотрит на старшую сестру, затем на мать и отца. Когда Визерис одобрительно хмыкает, принц кротко кивает головой, шмыгая носом.       — Вот и славно. Заберу тебя сразу после завтрака. — улыбается Рейнира Эйгону и пересекается глазами с Алисентой. Королева смотрит на неё с благодарностью.       Первым, что она слышит следующим утром, как просыпается, это приглашение королевы вместе позавтракать. Принцессу не прельщает возможная перспектива встречи с Кристоном Колем, но она соглашается, подумав, что компания им с Эйрой не повредит, и понимая, что встреча с рыцарем всё равно неизбежна, если она уже пообещала лично забрать Эйгона. Когда она появляется в отведённых для королевы покоях, то с удивлением обнаруживает внутри только Алисенту и детей, Визериса нигде нет.       — Я думала, что отец с вами. — она присаживается на стул и позволяет служанкам взять Эйру.       — Короля ночью мучили боли, — мрачно признаётся Алисента, без энтузиазма ковыряя кашу ложкой. — Он сейчас отдыхает в своих покоях.       — А как Хелейна? — интересуется Рейнира, накладывая себе в тарелку дольки фруктов и пирожные, игнорируя горячую кашу напротив себя.       — Ей уже лучше, — слабо улыбается в ответ королева. — Думаю, что сможем скоро отправиться домой.       Рейнира по осунувшемуся лицу девушки напротив понимает, что пребывание на Дрифтмарке приносит мало радости королеве, и та хочет поскорее сбежать отсюда домой.       — Эйгон собрался?       — Да, сейчас заканчивает умывание как раз. — отвечает королева, и отодвигает от себя едва тронутую тарелку. Она нервно крутит в руках кусочек хлеба, пока Рейнира опустошает своё блюдо, на ходу присматривая за тем, как охотно Эйра уплетает кашку, повторяя за Эймондом на соседнем стуле. Она улыбается, глядя на детей, когда её отвлекает голос подруги:       — Я очень благодарна тебе за то, что ты предложила его прокатить, — глаза королевы блестят от подступивших слёз. — Он очень этого хотел.       — Ерунда, — отмахивается Рейнира, отдалённо припоминая, как когда-то Алисента ответила ей так же, безвозмездно посидев с Эйрой. — Ему уже давно пора начать учиться сидеть в драконьем седле, Солнечный Огонь скоро будет готов самостоятельно поднимать его в воздух.       — Похоже, что никто другой не хотел тратить на него время. — обиженно роняет шатенка, и Рейнира закусывает губу, долго думая, что ответить.       — Сиракс подходит больше всех, — уклончиво отвечает принцесса, запивая фрукты чаем. — Она меньше других и самая послушная. То, что нужно для первого полёта.       — Он точно будет в безопасности? — обеспокоенно спрашивает королева, а Рейнира вспоминает, как ещё восемь лет назад Алисента встречала её после полётов на драконе и не отваживалась даже подойти к тогда ещё совсем небольшой Сиракс. Принцесса ободряюще улыбается:       — Не переживай, я буду рядом с ним. К тому же, всадников держат в сёдлах крепкие цепи, всё будет в полном порядке.       Поджав губы, Алисента кивает и откладывает в сторону нетронутый хлеб. Спустя мгновение она напряжённо смеётся, в уголках её глаз поблёскивают слёзы. На вопросительный взгляд Рейниры она отвечает:       — Вспомнила, как твоя покойная матушка всегда переживала во время твоих полётов.       Рейнира замирает с чашечкой в руке, а её пальцы начинают подрагивать.       — Кто бы тогда мог подумать, что я познаю те же страхи, что и она. — горько отвечает королева, а Рейнира чувствует, как пища застревает у неё в горле.       — Да уж, кто бы мог подумать. — глухо соглашается она, и Алисента, похоже, только сейчас понимает, что сказала.       — Прости меня. — тут же извиняется она, густо краснея, а принцесса гадает, извиняется ли королева за сказанную сейчас фразу или вообще за всё, что было.       — Рейнира! — девушек отвлекает голос появившегося в дверях Эйгона. Он выглядит так, словно до последнего не верил, что за ним придут. Заметив многозначительный взгляд матери, он спешит исправиться: — Принцесса Рейнира, доброе утро.       Рейнира лишь удивлённо приподнимает брови и оборачивается к Алисенте:       — Это было ни к чему, мы ведь не на приёме.       — Ему не помешает почаще практиковаться в вежливом общении и манерах, — отвечает Алисента, и Рейнира понимает, что та права, вспоминая остатки картофельного пюре на своём рукаве.       Когда Рейнира вытирает губы салфеткой, то замечает, как Алисента перемещает взгляд с неё на Эйру, но в нём Рейнира не видит ничего подозрительного или угрожающего.       — Я с радостью посижу с Эйрой, пока вы с Эйгоном будете гулять.— предлагает королева и доброжелательно улыбается. Принцесса на это благодарно кивает и про себя думает, что на сегодня они с королевой негласно установили мир, скреплённый взаимными обязанностями перед детьми.       Когда девушка поднимается со своего места, Эйгон уже ждёт её у дверей, и Рейнира не может не улыбнуться искренней радости принца.       — Я позову сира Кристона проводить вас, — поднимается следом королева, и на прощание гладит сына по вьющимся волосам.       — Нет нужды! — чуть более поспешно, чем рассчитывала выпаливает Рейнира, и как раз в этот момент рыцарь появляется в дверях. Он неловко моргает, столкнувшись с ней, но тут же опускает глаза в пол и кивком головы приветствует её:       — Принцесса. — и после некоторого молчания: — Ваша светлость, мой принц.       Рейнира протягивает Эйгону руку и быстрым шагом направляется с ним к выходу из замка, тщетно надеясь, что рыцарь потеряется где-то за ними по пути.       Когда он всё же нагоняет их, то Эйгон спешит к её облегчению занять брюнета своей болтовнёй о драконах, вынуждая молодого человека следить за нитью несвязного детского повествования.       Они идут уже достаточно долго вдоль песчаного берега, когда Эйгон начинает немного отставать от быстрого темпа старшей сестры и готов вот-вот начать жаловаться, но его отвлекает пролетающий высоко над ними Караксес. Рейнира смотрит вслед дракону, скрывшемуся в пелене облаков, неуверенная до конца, видела ли кого-то в седле Кровавого Змея. Эйгон замолкает, вглядываясь на ходу в небо, а Рейнира замечает, что тёмные глаза сира Кристона прикованы к её лицу. Она смело возвращает ему тяжёлый взгляд, и когда он, собравшись с мыслями, собирается уже ей что-то сказать, то из-за песчаной дюны подле них раздаётся утробный рык.       — Сиракс! — зовёт принцесса, притягивая к себе ближе принца. — Иди ко мне!       Драконица вскарабкивается вверх по бархану и на мгновение нависает над тремя собравшимися грозной тенью. Она радостно урчит, приветствуя хозяйку и шелестя крыльями скользит вниз по песку. Краем глаза Рейнира следит за братом и рыцарем, который сжимает рукоять меча.       — Убери, это её тревожит. — она фамильярно шлёпает его по руке, и тут же краснеет понимая, что забылась. Он ошарашённо поднимает на неё глаза, а на его щеках проявляется едва заметный румянец. На какой-то миг ей показалось, что перед ней тот прежний сир Кристон, которого она помнила и по которому порой даже скучала, но она вовремя приходит в себя, а в её ушах вновь раздаётся фантомный крик Лейнора.       — Седьмое пекло! — сквернословит подле них Эйгон, восторженно разглядывая Золотую Леди.       — Эйгон!       — Мой принц! — хором с Рейнирой отвечает Кристон, и краснеет ещё сильнее, встретившись с ней взглядом. Она напряжённо поджимает губы, а он в попытках избежать её взгляда принимается журить принца: — Вам не пристало употреблять такие слова.       Эйгон на это лишь фыркает, и Рейнира понимает, что тот был слишком поглощён моментом, чтобы обратить внимание на образовавшуюся между сестрой и рыцарем неловкость. Решив, что не хочет больше и секунды провести в обществе брюнета, она подталкивает брата в спину по направлению к Сиракс и говорит ему:       — Не бойся, протяни ей руку. Дай ей познакомиться с тобой и привыкнуть к твоему запаху, — и для драконицы на высоком валирийском: — Сиракс, это мой брат, и, к сожалению, сегодня он летит с нами.       Рейнира с некой гордостью вынуждена признать, что мальчишка стойко держится под взглядом зелёных глаз виверны, а его вытянутая вперёд рука почти не дрожит, когда её касается горячее дыхание Сиракс. После того, как Рейнира при помощи сира Кристона помогает Эйгону залезть на крыло драконицы, а с него скользнуть в седло, она бросает рыцарю сверху вниз:       — Вам лучше отойти, сир.       Кажется ли ей, что по его лицу пробегает тень боли от столь формального холодного обращения, а его глаза впиваются в её? Она решает об этом совсем не думать, покрепче прижимая к себе впереди сидящего брата и связывая обоих цепями.       — Держись вот здесь, — наставляет она Эйгона, а тот послушно вцепляется в два деревянных выступа впереди седла. — Сейчас будет самое весёлое. Сиракс, лети!       Стоит принцессе прокричать последние слова, как песочного цвета драконица начинает энергично ползти вперёд, и, оттолкнувшись от земли, одним мощным рывком поднимается в воздух. Эйгон сперва каменеет перед Рейнирой, но по мере того, как Сиракс плавно набирает высоту, он всё больше и больше приспосабливается, и вот уже Рейнира слышит, как брат радостно смеётся, выпрямляясь в седле. Она с удивлением отмечает, что ему потребовалось совсем немного времени, чтобы привыкнуть к высоте, и он совсем не боится. Что ж, ухмыляясь, думает она, этот негодник в конце концов такой же Таргариен, как и она сама.       Они улетают почти сразу же от глаз сира Кристона, и девушка не без издёвки думает, что ему это наверняка не понравилось, но ей всё равно. Она с ликованием в сердце думает, что он мог быть помехой на земле и даже в её снах, но только не в царстве облаков и ветра, вход в которое был доступен лишь избранным, рождённым от крови дракона.       Один из таких избранных вдруг выныривает из облаков прямо перед ними, и Рейнира резко направляет Сиракс в сторону, избегая пересечения с Деймоном верхом на Караксесе. Она чувствует, как взбудоражено колотится её сердце, и восторженно улыбается дяде, который нагоняет их, совершенно позабыв о притихшем впереди неё брате.       — Эй, вы там! — кричит им Деймон, а затем демонстрирует, как он может лететь без рук. Эйгон перед Рейнирой раскрывает в восхищении рот. Получив ожидаемую реакцию, Деймон ухмыляется и направляет дракона вверх, а Рейнира и Эйгон следуют за ним ниже. Задрав головы они слышат, как Деймон командует:       — Дракарис!       Небо на безопасном от них расстоянии окрашивается в багряный цвет, а ветер доносит до них остатки жара. Рейнира с упоением вдыхает в себя воздух, наполненный ароматом морского бриза и горячей кожи дракона. Когда Караксес вновь появляется подле них, они ещё какое-то время летают, шутливо соревнуясь друг с другом, не забывая, что в седле у Рейниры неопытный Эйгон.       Когда они приземляются на другом конце острова, подальше от изначального места пребывания Сиракс, Рейнира спешит проверить, в порядке ли Эйгон перед ней. Она ожидает увидеть позеленевшее лицо брата и испуганные глаза, но тот встречает её свежим румянцем и задорным блеском в глазах.       — Тебе понравилось? — спрашивает она, не спеша освобождая их от цепей. Боковым зрением она замечает, как Деймон уже спрыгивает с красного крыла своего дракона и направляется к ним.       — Это было просто потрясающе! — улыбается мальчик, и Рейнира думает, что в этот момент он даже кажется ей приятным.       Когда она помогает ему вылезти из седла, и он неловко скатывается по спине драконицы вниз, то его ловит Деймон, а затем ставит на землю, трепя племянника по плечу, по всей вероятности чувствуя вину за вчерашнее.       — Ты достойно держался в седле. Неплохо для новичка.       Эйгон смущённо улыбается дяде краешком губ, а Рейнира думает о том, что брат, вероятно, до сих пор помнил вчерашнее пренебрежение Деймона в свою сторону.       — Да, не каждый наездник так хорошо справляется со своим первым полётом.— ободряюще улыбается брату Рейнира, спускаясь следом.       — Должен признаться, что сильно недооценил тебя, парень.— Деймон присаживается напротив Эйгона, а тот осторожно заглядывает в глаза дяде. — Напомни мне, чтобы мы потом повеселились так ещё, но когда ты будешь верхом уже на своём собственном драконе.       Эйгон ухмыляется дяде в ответ и согласно кивает головой, говоря:       — Хранители драконов говорят, что я смогу попробовать оседлать его уже через несколько лет.       — Вот и чудно. — Деймон возвращает принцу ухмылку и кричит королевскому гвардейцу неподалёку: — Эй ты, проводи принца Эйгона обратно к матери!       Перед тем, как уйти, Эйгон в нерешительности замирает, а затем оборачивается к Рейнире и Сиракс:       — Спасибо, — он благодарит сестру и Деймона, а затем драконицу. — Спасибо, Сиракс.       Когда Эйгон на шатающихся ногах уходит вместе с гвардейцем, мужчина и девушка долго смотрят ему вслед. Рейнира не знает, о чём думает в тот момент её дядя, но сама она поглощена вопросом, насколько хорошо Эйгон знает валирийский и понял ли он, что она сказала Сиракс перед их полётом. Она находит ситуацию забавной и прыскает от смеха, а Деймон фыркает, покосившись на неё.       Они какое-то время молча прогуливаются с Деймоном вдоль высокого берега, покрытого пожухлой травой, оба расслабленные и розовощёкие после полёта на драконах. Рейнира впервые за долгое время вдыхает воздух полной грудью, ощущая себя счастливой.       — Спустя почти шесть лет в тебе ни с того ни с сего взыграли сестринские чувства? — интересуется мужчина, не поворачивая головы в сторону Рейниры.       — Ну уж нет, — фыркает она, так и не решившись признать перед дядей, что сегодня компания Эйгона принесла ей удовольствие. — Это скорее дипломатический шаг. Он ведь жених моей дочери.       — Ха, жених это слишком громко сказано, не находишь? — усмехается Деймон, озорно блеснув глазами в её сторону. — Они ещё слишком малы, и до момента свадьбы может случиться, что угодно.       — Они обручены, — отвечает Рейнира. — Помолвку расторгнуть не так просто, да и в их случае это делать незачем.       Деймон неопределённо хмыкает подле неё, а затем задумчиво проговаривает на высоком валирийском:       — Бабушка Алисанна предлагала в своё время, когда ты только родилась, обручить тебя со мной.       Рейнира замирает и потрясенно поднимает глаза на Деймона.       — Но, конечно, Визерис отверг эту идею сразу, как услышал.       Рейнира сжимает челюсти в приступе слепой ярости на отца, но понимает, что ничего не сможет уже изменить. Глядя на мужчину подле себя, она сейчас задаётся лишь одним вопросом, зачем он рассказывает ей всё это.       — Думаешь, что всё было бы иначе, если бы он согласился? — её интерес берёт всё же верх. — Если бы я сейчас была замужем за тобой?       — Какой смысл думать о том, что могло бы быть? — скривившись, спрашивает Деймон. — Вы с Визерисом одинаковые, любите рассуждать о прошлом, будущем и вероятном, но только не думать о настоящем.       — Но ты первый начал этот разговор! — возмущается принцесса, хватая дядю за рукав. — Для чего-то же ты его начал!       — Я не знаю, Рейнира! — он раздражённо проводит по лицу рукой, готовый сорваться с места прочь. Рейнира всегда умела задавать неудобные ему вопросы, на которые он либо не хотел отвечать, либо не знал ответов. Любая неопределённость в конечном итоге невероятно злила его.       — Ты любишь меня? — его как обухом по голове ударяет внезапный вопрос племянницы.       — Что?       — Ты меня любишь, Деймон? — он внимательно смотрит, как она оказывается непозволительно близко, а голубые глаза прожигают его насквозь.       — Ты и так знаешь. — почти шепотом отвечает он, опуская взгляд на её губы.       — Я хочу кое о чём попросить тебя. — она опускает глаза на землю, пытаясь найти правильные слова, которые всё никак не приходят в голову.       — О чём же? — приподняв бровь, спрашивает он.       Она рвано вздыхает, прежде чем набрать в грудь побольше воздуха и на выдохе выпалить:       — Я хочу от тебя ребёнка.       Сказанное, кажется, удивляет Деймона. Он отступает на шаг назад и смотрит на неё так, словно видит впервые. Рейнира тут же начинает жалеть о том, что начала этот разговор. Она хочет отмахнуться от всего этого и перевести в шутку, но вспоминает Лейнора, их неудачи и острую нужду в наследнике, и замолкает.       — Зачем? — Деймон прищуривается, рассматривая девушку.       — Нам с Лейнором нужен ещё один ребёнок. — она устало потирает лоб рукой и принимается ходить кругами, пытаясь собраться с мыслями, не замечая разочарованного взгляда мужчины на своей спине.       — Но у вас уже есть ребёнок. — он наклоняет голову, наблюдая за перемещениями девушки. — Неужели по старой феодальной традиции Вестероса тебе нужен мальчик?       — Именно он нам и нужен. — признаётся Рейнира, а Деймон принимается смеяться. — Что смешного?       — Я бы ожидал этой идеи от Алисенты, но только не от тебя. Ты что, лишишь свою дочь права на престол, когда родится сын?       Девушка лишь отрицательно качает головой, вынуждая Деймона перебирать в голове другие возможные варианты её намерений.       — Мне было бы спокойнее, если бы по традициям Валирии она вышла за кого-то более близкого ей. — отвечает Рейнира, нервно теребя руки. — Близкого нам.       — Вот оно что! — издаёт смешок Деймон, наконец разгадав замысел племянницы. — Тебя всё-таки не устраивает кандидат в женишки.       — Пока что это меньшее из зол, но, как ты верно подметил, никто не знает, что будет через десяток лет. — объясняет девушка.       — Только не говори мне, что сегодняшний акт милосердия и сестринской любви был продиктован желанием притянуть юнца на свою сторону, — зловеще улыбается Деймон, и Рейнира кивает, отчасти соглашаясь с ним:       — Я должна быть уверена, что он не обратится против меня.       Мужчина восхищённо присвистывает:       — Вот бы уж не подумал, что ты так ловко примкнёшь к игрокам в престолы.       — Будто у меня был выход. — мрачно усмехается Рейнира, сталкиваясь с сочувствующим взглядом дяди.       — Почему ты просишь меня? — он вновь оказывается близко, и Рейнира с упоением вдыхает в себя горьковатый аромат пепла, исходящий от его кожи.       — Ты и так знаешь. — она отвечает ему его же фразой, а мужчина фыркает в ответ, нисколько не удовлетворенный таким объяснением.       — У меня нет желания плодить бастардов. — заявляет он, отворачиваясь от неё, недовольно поигрывая желваками. — Может, стоит обратиться к тому, кто уже успешно провернул этот трюк однажды, почти не подпортив твои валирийские черты?       Рейнира каменеет на месте, сжимая кулаки до такой степени, что ногти впиваются в нежную кожу ладоней.       — Ты, кстати, так и не сказала, кто этот сукин сын.       Едва он договаривает, скорее выплёвывает последнюю фразу, как его щеку обжигает удар от пощёчины, обрушившейся на него неожиданным хлопком.       — Пошёл ты! — со слезами на глазах шипит Рейнира, а затем толкает мужчину в грудь. — Как ты вообще смеешь меня осуждать?! Ты, который провёл половину жизни в борделях, не пойми с кем! Ты, который убил собственную жену! Ты, который натворил столько дерьма в этой жизни! Ты ещё смеешь говорить мне что-то о моём ребёнке, единственной ошибке, которую я совершила?!       Деймон принимает на себя град ударов, не делая попыток защититься. Он исподлобья наблюдает за взъерошенной племянницей, её раскрасневшимся лицом и глазами на мокром месте, не в силах ничего вымолвить в ответ на сыплющиеся проклятия в свой адрес.       — Знаешь что, — глухо спрашивает она, запыхавшись. — Иди к своей славной Лейне и дочкам…законным.       Она разворачивается на каблуках и решительным шагом направляется, почти бежит, к замку и прочь от Деймона.       — Рейнира! — он зовёт её, но она его уже не слышит. Мужчина в ярости пинает дряхлый кусок дерева у себя под ногами, и тот раскалывается на части, которые тот поднимает и остервенело швыряет в море.       Когда она штормом подлетает к дверям дворца, то спешит на ходу придать себе как можно более нормальный вид и молится всем богам, чтобы её никто не заметил в таком расположении духа. Она чувствует себя слишком раздавленной и преданной, чтобы вести непринуждённые беседы и улыбаться, как того от неё ждут.       Она уже почти добирается до своих покоев, когда сталкивается на лестнице с чьей-то рослой фигурой и поначалу, вздрагивая, думает, что пересеклась со своим ночным кошмаром в лице Кристона Коля.       — Принцесса? — хрипловатый и отдалённо знакомый голос заставляет её поднять заплаканные глаза вверх.       — Сир Харвин. — с облегчением выдавливает из себя она, и замечает, как приветливая улыбка сползает с лица мужчины, едва он замечает её состояние.       — Что-то случилось? — вкрадчиво интересуется он, а её руки принимаются дрожать.       — Насколько дерьмово я выгляжу, только честно? — спрашивает она у рыцаря, не стесняясь фривольничать в его присутствии. Она знает, что он не выдаст её тайн.       — Честно говоря, — окинув её взглядом, заключает он. — У вас бывали дни и получше, по всей видимости.       Рейнира на это издаёт горький смешок и благодарит Харвина за честный ответ. Когда она собирается двинуться дальше вверх по лестнице, её предплечье аккуратно ловит рука старшего сына десницы, и он бросает ей напоследок:       — Идите через вон тот коридор, он сейчас пуст. Я только оттуда.       Она слабо улыбается ему в ответ, благодарная за то, что мужчина в очередной раз не стремился задавать ей ненужные вопросы и только охотно подыгрывал.       Когда она доходит до верхних ступеней и решает обернуться, то видит как мужчина непринуждённо продолжает свой путь вниз, а Рейнира не может не думать о том, что же человек этот сир Харвин Стронг, именуемый Костоломом.