Огонь в их глазах

      Сулия считается поистине райским местом. Здесь круглый год тепло, из времён года только лето и осень и ни намёка на холода, а тем более на снег, даже самый мелкий и мгновенно тающий. Тристан бывал здесь сотни раз, как никак граница общая, но всё не мог привыкнуть к этой удушливой жаре. Да, Вальдерия ничем не уступала Сулии по части климата, но там воздух мягкий, влажный, таким хочется дышать полной грудью. Дышишь и вдыхаешь свободу… А здесь — чувствуешь себя узником.       Жизнь на пристани кипела: матросы разгружали корабли с товарами, пока купцы стояли и командовали, некоторые там же и торговали, другие судна напротив — нагружали деревянными ящиками. Стоял сильный запах рыбы. Он въедался в волосы, одежду, кожу. При этой жаре запах превращался в тошнотворное зловоние.       Тристан развернулся лицом к кораблю. Посмотрел на шагающих по помосту девушек. Впереди, гордо вскинув подбородок, распрямив плечи, шла Урсула. Тристан хмыкнул: слуга, а он считал её именно таковой — ни больше ни меньше, при принцессах строила из себя императрицу. Ничего более жалкого он в своей жизни не видел. Она словно услышала смешок, обернулась и посмотрела прямо на него и сразу отвернулась. Ну и пусть. Тристан пожал плечами. Его отношение к ней не секрет.       За ней шагала Лорен. Несвойственно ей собранная и сдержанная, прибывающая в своих мыслях. Вскинула голову и замерла. Дариона врезалась ей в спину и айкнула.       — Чего ты? — нахмурив брови, спросила, бегая взглядом по её затылку.       Лорен дёргано покачала головой, будто прогоняя наваждение, и, пожав плечами, продолжила идти. Тристан взглянул на Энтони, стоящего на палубе у борта. Оба поняли почему Лорен остановилась.       Девчачью коалицию завершала Фрейра. В кожаных штанах светло-коричневого цвета, белой рубахе и стягивающем талию корсете она смотрелась ещё более худой, чем обычно. И маленькой. Карманной.       — Баба на судне не к добру! — крикнул Энтони и похлопал по борту. Губы его растянулись улыбке. Тристан на это лишь ухмыльнулся. Повернулся спиной к кораблю и взглянул на безоблачное небо.       Чуть постояв, он взошёл на судно, и они отправились в путь. Добраться до острова было задачей не из лёгких: моряки о нём не знали, пираты тоже. Вся надежда оставалась на карту и удачу, удачу, в которую Тристан уж давно потерял веру.       Взглянул на сгущающиеся тучи на горизонте. Несмотря на надвигающуюся грозу, море оставалось спокойным — всё благодаря Лорен. Владение стихией — труд, особенно когда остальные прознают про твой дар и начинают им пользоваться, не думая о трате энергии. Тристан не просил Лорен о помощи: он знал, каких усилий стоит сдерживать огромную буйную стихию, не зря стихию воды приравнивали к стихии огня. Владение ими — тонкое искусство. Чтобы управлять водой нужна концентрация, чтобы управлять огнём нужны сильные чувства, тратящие много энергии: страх, злоба, гнев. Только мавки (от. Maf на древнем языке — дракон) способны владеть огнём вне зависимости от своего морального состоянии, лишь они имеют огромную силу и лишь им доступны некоторые заклинания… Но их не существует. Они описывались в священном писании Святого Нау, но никто никогда их не встречал. И Тристан приравнял их к мифическим существам, если и живущим, то живущим во времена жизни Нау, то есть тысячи лет назад.       Лорен, хоть и не принадлежала ни к каким особым расам, отличалась от всех знакомых Тристану повелительниц водной стихии своей силой и стойкостью. Уже более нескольких часов она находилась на палубе, сдерживая море от «бунта». Она не произносила заклинаний, не двигала по-особенному руками или ногами, просто ходила по палубе или же сидела, и тем самым, своим присутствием, успокаивала море. Беззаботно улыбалась, подставляя лицо ветерку. И Тристан, как бы красиво это не выглядело для глаз самого искусного художника или скульптора, отворачивался. В такие моменты он корил себя за то, что не помешал им пойти следом. Эти удивительные девушки двигались навстречу опасности, а он просто смотрел, смотрел и молча клял себя.       Солнце скрылось за горизонтом, и девушки удалились в трюм. Всем хотелось спать кроме Тристана. Тревога не давала сну прийти, стояла, как пёс, на защите.       Молодой человек вцепился пальцами в деревянный борт и устремил взгляд перед собой, на почерневшее море. Вальяжно пошатываясь, Энтони спустился с капитанской палубы, на которой долгое время сидел в одиночестве, и встал рядом с другом. Его белые короткие волосы с пробором сбоку в свете луны отливали серебром, очки в серебряной тонкой оправе поблескивали на горбинке носа. Впалые щеки и острые скулы придавали ему больной вид, в ночное время суток его можно было спутать с живым трупом, но днём… Красота распускалась словно цветок, и все бабочки-дамочки спешили, чтобы вкусить нектар.       — И что ты намерен делать? — разрушил тишину Энтони. Тристан настолько был увлечён собственными мыслями, что не расслышал слов друга.       — М?       — Ну… — неопределённо махнул рукой. — Дальше.       Тристан напрягся. Сжал челюсти так, что желваки заиграли на лице.       — Мы с ней убежим. Я не оставлю её.       — Уверен? — светлая бровь взлетела вверх.       — Уверен настолько, что уже подыскал безопасное местечко и, — вскинул указательный палец, подмечая, — не на самом дне ада.       — Похоже ты и вправду влюблён…       — Ты понял это только сейчас? На судне в открытом море, на пути к неизвестному острову, на котором возможно нас будет ждать смерть?       — Я в начале, по правде сказать, сомневался. Думал, ты на полпути струсишь, и мы свернём наш план.       — Почему ты так думал? — Тристан взглянул на друга. Тот запрокинул голову, глядя на звёздное небо.       — Наверное, потому что поступил бы так сам. Риск ради любви... — хмыкнул и отрицательно покачал головой. — Нет, такое не по мне. Я не романтик.       — То есть случись что с Лорен, ты за неё не хватишься?       Повисло напряженное молчание.       — А мне кажется, — Тристан первым нарушил тишину — если бы с тобой что-то случилось, Лорен не осталась бы в стороне.       — Предположение, — хмыкнул молодой человек.       — Сложенное из её поступков, Тони.       — Может и так… Признаюсь, она хороша собой. — Энтони очертил в воздухе приличный такой размер женской груди. — Но сомневаюсь, что её положение в обществе выше Клодин, — улыбнулся уголком рта, но в глазах его не было веселья.       — А в том, что Клодин в тебя влюблена ты уверен?       — Нет, это не имеет смысла. Я в неё тоже не влюблён, — пожал плечами Энтони. С виду ему наплевать на всё. Он любил прикрыться маской безразличия, когда дело касалось чувств, и никому не было известно, что у него там в душе. Тристан тоже не знал, но не сомневался — там не штиль, иначе не разгорелись бы его глаза, когда Тристан вскользь упомянул, что Лорен будет на корабле. — Любовь… — Энтони поджал нижнюю губу, подбирая слова. — Это пустая трата времени. Вот ты, — расслабленной ладонью указал на Тристана. — Ты ведь рискуешь собой ради призрачной возможности не то что жить с ней, а увидеть её. Разве это не безумие? — губы растянулись в улыбке.       — И я счастлив, Тони. Ты упускаешь этот момент. Я счастлив в своем безумии.       Энтони закатил глаза:       — Не говори ерунды, ты сам сказал: мы на полпути к возможной смерти. К смерти не идут счастливыми… — Энтони осекся. Рот остался приоткрытым, он казалось что-то осознал, — на это способны только безумцы. — Он еле заметно закивал головой.       — Вот, Тони, мне не пришлось объяснять тебе. Ты понял меня и так. Возможно, не всё ещё потеряно.       Энтони похлопал себя по карманам брюк. Нащупал что-то в правом кармане, залез в него и достал кожаную книжицу. Так подумал Тристан, глядя на нее боковым зрением. Тони откинул крышку и достал что-то тонкое и вытянутое.       — Что это? — нахмурился Тристан, глядя на странный предмет меж губ друга.       — Сирка. — ответил он. Зажег спичку и поднес к сирке. Та задымилась, засверкал красный огонек. Взмахом руки потушил спичку и бросил в море.       — Лорен бы такого не одобрила.       — Пока она не видит — можно.       — Угу, а завтра с утра нас будет ждать сюрприз в виде шторма.       — Ты правда веришь в эту бурду? Лорен говорит это специально, чтобы мы не загрязняли море, чтобы ЕЙ было приятно. Морю всё равно. Оно неодушёвленное.       — Да, прям как ты.       — Хочешь? — Энтони зажал её меж трех пальцев, обратив к Тристану местом, к которому он ещё несколько секунд назад прикасался губами.       — Нет, спасибо. Пахнет табаком… сомневаюсь, что эта вещь полезна.       Энтони безразлично пожал плечами:       — Не полезна. Но после первой затяжки становится не важно, насколько сильно это отразится на твоём здоровье, главное, что нервы успокаивает. Ладно, пошёл я, — Энтони рукой смял сирку и выкинул за борт. Лорен дернулась во сне уж точно. — Пошёл я спать.       — Ты главное, когда будешь проходить мимо спящей Лорен, долго не любуйся, распьянеешь.       — А ты во сне не слишком фантазируй, не хочу проснуться и увидеть сюрприз на соседней койке, — с этими словами он скрылся в трюме, а Тристан так и остался стоять на палубе в тишине и среди десятков звёзд.       В пути они пробыли всю ночь и часть утра. Когда солнце достигло высоты и уже во всю припекало голову, впереди показались очертания острова. Тот он был или нет, никто достоверно сказать не мог. Судя по карте, это он. Тристан посмотрел на него через подзорную трубу. Видно, как сквозь дымку. Большой тёмный кусок, и не рассмотреть из чего он состоит: скал, леса, джунглей или это всё одно большое чудовище.       — Лорен, — обратился Тристан к стоящей у штурвала девушке. Она перебрасывалась фразами с капитаном и, услышав друга, подошла ближе к деревянным перилам. Кивнула как бы спрашивая «что?». — Ты можешь попросить воду ускорить процесс? — из-за шума ветра приходилось кричать. Потоки тёплого воздуха уносили части слов, донося до Лорен лишь обрывки. Но она поняла, о чём говорит Тристан. Кивнула, ловко запрыгнула на борт, с него на сетку из толстых канатов, чуть согнула ноги, одну руку опустила раскрытой ладонью вниз и слегка отвела назад.       — Что она делает? — раздался голос Энтони. Не глядя на него, Тристан ответил:       — Она создаёт течение. Она не сможет так долго, будь готов её ловить.       — Ловить? — брови взметнулись вверх.       Энтони зажег сирку, затянулся, не отрывая взгляда от Лорен. Уселся на деревянную коробку, вытянул ноги и скрестил их в лодыжках. Под его пронзительным взглядом девушка начинала нервничать. В голову лезли глупые вопросы: а как я выгляжу? Волосы хорошо лежат? Может он смотрит на меня, потому что я глупо выгляжу? Забавляю его? Но в его взгляде не было насмешки.       — Я тобой восхищаюсь, Лорен! — крикнул Энтони, вытащив сирку изо рта.       Девушка нахмурилась. Издевается?       — Я бы так не смог!       — Конечно, ты ведь лекарь!       Пришёл черед Энтони хмуриться. Не сводя глаз с Лорен, затушил сирку о борт и бросил в море. Губы дрогнули в злорадной улыбке. Лорен уже открыла рот, чтобы закричать, но осеклась. Не смогла. Прикусила нижнюю губу и отвернулась.       Тем временем остров становился всё ближе и ближе.       — Фрейра! — окликнул девушку Тристан. — Как насчёт растений-мутантов?       — Отсюда не могу почувствовать, — пожала плечами и отвернулась. Прищурилась, вглядываясь в очертания острова. — Думаю, пока не сойдём с корабля, я точно сказать не смогу!       Тристан кивнул. Фрейре подвластны растения, она с лёгкостью укротит флору острова, и они обойдутся парочкой царапин, если там всё же обитает нечто живое и агрессивное. Она рассудительна и умна. В будущем он видел её учителем. Ей бы пошло…       — Это джунгли! — крик Фрейры вторгся в его мысли. Он вздрогнул, в панике забегал глазами и, заметив впереди большой зеленый остров, остановил на нём взгляд.       Из трюма вылетела Дариона. Она, подпрыгивая, пронеслась мимо Тристана и прижалась к борту на носу судна, заворожённо глядя на простирающиеся впереди зелёные заросли.       Они сошли с корабля и, не отходя друг от друга, вошли в джунгли.       Пережив многие опасные ситуации, одолев кучу хищных растений, так и рвущихся схватить за голень и растерзать, неимоверная удача наконец навестила Тристана. После нескольких часов ада, они наткнулись на расщелину.       Пещера в виде разинутой пасти находилась на дне каньона. Попасть в неё можно было только на лодке. Хоть и выглядела она не очень радушно, внутри не оказалось никаких кровожадных чудовищ или невиданных магических сил. Как только лодка столкнулась о каменный берег, Урсула вызвалась идти первой, дабы обеспечить принцу безопасность. Никаким уговорам она не поддавалась, и вся экспедиция, состоящая из принца, Энтони и трёх повелительниц стихий сдались. Урсула первая с факелом в руках прошла в глубь тёмной пещеры, через некоторое время она оповестила, что всё чисто, а потом радостно добавила: «Он здесь!». Тристан быстрым шагом двинулся к девушке, за ним последовали остальные. На ладони Дарионы вспыхнул световой шар, освещая тёмные каменные стены. В длинном проходе пахло сыростью, откуда-то спереди доносился шум воды.       Лазурное озеро блестело в свете луны, лучи которой проникали через небольшую дыру наверху. На небольшом островке, на каменном постаменте переливался всеми оттенками красного камень Феникса.       Все замерли, с восхищением глядя на открывающуюся картину. Поистине волшебно. И подозрительно. Артефакт, содержащий в себе силу сильнейших повелителей огня, не может храниться в месте без защиты. Да, путь сюда нелёгок, но вспомнить пирамиды Егаров, спрятанные в пустыне, найти которые шансов не так много, и становится ясно, народ снабжает ловушками всё, что можно. Егары конечно не могли быть причастны к подобной тайной пещере, но они отличный пример сохранения бесценного. Камень бесценен — это точно, любое смертоносное оружие бесценно, власть бесценна.       Лорен сделала шаг вперёд, намереваясь действовать. Тристан бросил на неё полный сомнений взгляд:       — Ловушки, — напомнил шепотом он.       Девушка повернулась к нему и заверила:       — Я пройду по воде, это безопасно.       — Уверена?       — Нет. Но ты знаешь хотя бы одну водную ловушку, реагирующую на соприкосновение чего-либо о водную гладь?       — Аут, — улыбнулся Энтони, стоящий позади. Тристан наградил его серьезным взглядом, и молодой человек отвернулся, решая не раздражать никого своей весёлостью.       Дариона развернулась к Энтони и скрестила руки на груди, склонила голову на бок:       — Не хочешь её подстраховать?       Вот она — главная сводница Сулии. Даже ведь не заметила, как Лорен напряглась, смущённо убрала прядь кудрявых волос за ухо.       Энтони искромётно улыбнулся:       — Попросит — пойду.       Знает — не попросит, слишком гордая для подобного, да и его насмешливый тон не добавлял желания играть по его правилам, но всё равно сказал, чтобы увидеть, как её плечи никнут, как дрожат её пальцы, когда убирают прядь, как чуть пошатывается, непроизвольно перенося вес с одной ноги на другую.       — Я пойду одна, — тихо осведомила Лорен, бросив взгляд через плечо на стоящих позади.       — Джентльмен, — закатила глаза Дариона.       — Да, потому дамы вперёд, — улыбка Энтони стала приторной. Тристан впервые захотел заткнуть друга. Слушать издевательства в сторону Лорен невыносимо, она не заслуживала к себе подобного отношения. Энтони знал, что Лорен к нему питает чувства, и всё равно поступал как последний гад.       Лорен вытянула руку перед собой раскрытой ладонью вниз. Вода задрожала, тёмная дорожка расстелилась от берега к островку. Девушка ступила одной ногой на «мост», проверяя действие заклинания. Подошва чёрного сапога обзавелась водной каёмкой, словно в них вступили в лужу, и даже когда девушка поставила рядом вторую, обувь не ушла под воду ни на миллиметр.       — Лорен, я ведь не смогу так? — голос Тристана отразился от каменных стен и прозвучал в несколько раз громче, чем нужно.       — Лучше не стоит…. Пусть окажется в ловушке один человек, чем несколько, тем более ты. — Девушка обернулась и многозначительно посмотрела на молодого человека. Он — связующее звено между ними и Беатрис. Погибнет, и шанс на её спасение уменьшится в разы.       Кто из них осмелится ступить на прокажённую землю? Энтони, который здесь ради развлечения, или Дариона, брезгливо осматривающая всё вокруг? Лорен и Фрейра может и рискнут, но они явно не мечтают о подобном.       Лорен неуверенно и медленно ступила на каменный островок. Все замерли и затаили дыхание. Поставила рядом вторую и прислушалась. Ни щелчка, ни звона — механизма либо нет, либо он не сработал. Так или иначе Лорен продолжила идти, каждый раз медлив, прежде чем сделать следующий шаг. Мало-помалу она дошла до постамента и аккуратно коснулась гладкой грани кристалла кончиком пальца. Не горячий. Девушка удивлённо вскинула брови и обернулась на товарищей. Тристан покачал головой, как бы спрашивая: «Что не так?». Лорен покачала головой, говоря тем самым «ничего». Уже смелее коснулась камня, сжала, артефакт был чуть больше её ладони.       — Стой! — всплеснул руками Энтони, сделав шаг вперёд. Лорен вздрогнула и обернулась. Все остальные недоумевающе посмотрели на молодого человека, выглядящего не свойственно ему обеспокоенно. — Какова вероятность, что плита под камнем в силу потери веса не активирует ловушку?       — Что ты предлагаешь? Найти камню, вес которого мы не можем знать, достойную замену? — светлые брови Тристана изогнулись, в голосе звучали нотки раздражения.       Энтони развернулся лицом к другу и подошёл почти вплотную.       — Не обязательно знать вес, можно просто найти нечто подобное по размеру.       — Лорен даже поменять их местами не успеет, уберёт камень, и ловушка тут же сработает.       Лорен сжала пальцами артефакт и резко дёрнула. Зажмурилась и сжалась в ожидании чего-то ужасного, но напрасно: тишина, шум воды и ничего более. Фрейра и Дариона облегчённо выдохнули.       — И что ты предлагаешь: просто стоять и смотреть, как Лорен лишается пальцев или головы? — прищурился Энтони.       — К большому сожалению, единственное, что мы можем сделать…       — Мальчики! — крик Лорен заставил их прекратить спор и взглянуть на девушку.       — Здесь нет ловушек… — шепнул Тристан оглядывая пещеру. — Лорен, всё равно будь осторожна, они могут быть на обратном пути!       Лорен кивнула и почти бегом преодолела мост. Тристан неспешно взял из её рук камень и поднёс к лицу, чтобы получше рассмотреть.       — Уходим быстрее, пока тут что-нибудь не случилось, — шепнула Дариона и применила заклинание, на ладони материализовалась светящаяся сфера, напоминающая маленькое солнце.       На всеобщее удивление обратный путь из пещеры не принёс ничего нового. Они сели в лодку и поплыли одной единственной дорогой – вперёд, вперёд и ещё раз вперёд.       Путь обратно, несмотря на тщательные старания Лорен, был чуть быстрее, чем путь на остров. Ей приходилось создавать течение каждые несколько часов сразу после отдыха — магия отнимала силы, а магия, взаимодействующая с природой — ещё больше. Это было её решением. Она понимала, что времени осталось не так много, и нужно торопиться, потому, несмотря на уговоры товарищей отдохнуть на часик другой больше, отвечала отказом и неслась на палубу.       Энтони не уходил с палубы. Сидел то тут, то там, то курил, то просто смотрел на море, а когда Лорен появилась в зоне видимости, сразу переключал всё своё внимание на неё.       — Ты так всю магию растратишь! — крикнул как-то ей Энтони, сидя на стуле у противоположного борта.       — Такого не бывает! — крикнула ему в ответ, покрепче сжимая рукой веревку.       — Бывает! Ты вот так водичку поторопишь и потом неделю не сможешь с ней работать!       — Не ври! Врунишка.       Энтони усмехнулся, вытянул ноги и скрестил руки на груди.       — Посмотрим!       — Посмотрим!       — Посмотрим-посмотрим!       Их жаркую перепалку нарушила Урсула. Она сообщила Лорен, пропустившей так называемое собрание в трюме, решение о дальнейшем плане действий. После прибытия в Вальдерию девушки и Энтони возвратятся на учёбу, тогда как сама Урсула и Тристан отправятся на прокажённую землю. Лорен план не очень понравился. Она хотела помогать и дальше, но в тоже время понимала, что на прокажённой земле ей лучше не быть, да и другим принцессам тоже.       Так и случилось. Тристан распрощался с друзьями и, оседлав коня, направился к границе. Урсула последовала за ним.       — Пока не поздно, возвращайся, — буркнул он через плечо.       Они шли через лес по узкой тропе.       — Отчего ж? — тонкие брови изогнулись.       — Чувствует моё сердце неладное. Не знаю… — Тристан прикрыл глаза и тряхнул головой. — Что-то тревожит меня.       — Нарушение правил всегда волнительно, — пожала плечами.       — Нет. Не это меня волнует. Ты знаешь, что мне до этих правил нет дела. Наверное… мне просто не верится, что скоро мы будем вместе. Столько препятствий… Столько «невозможно» было сказано, и вот, оказывается, всё возможно. — Тристан поправил старенькую потрепанную шляпу.       — Вы радоваться должны, — без особого энтузиазма поддержала беседу Урсула. Говорить об их отношениях девушке было неприятно.       — Да. Должен. Но я боюсь. Боюсь радоваться. Боюсь, что сейчас надумаю всякого, и судьба специально мне подножку поставит.       — Поставит — упадёте, упадёте — подниметесь, — натянула капюшон, скрывая лицо в тени.       Тристан усмехнулся:       — Как разговор о Беатрис зашёл и о нашем счастье, ты несговорчивой стала. Пусть так, может наконец-то остынешь, да поймёшь, что между нами ничего и быть не может.       — А я уже поняла, что у нас ничего не может получиться.       — Да? — усмехнулся Тристан, не веря в сказанное.       — Да. Я не баран, в закрытую дверь долбиться не собираюсь.       «Подожду пока сами откроете.» — подумала девушка, но вслух сказала другое:       — Я сейчас здесь только потому, что Его Величество назначил меня вашим личным стражником. Если бы не это, я бы осталась в Вальдерии.       — Ладно, некогда мне с тобой беседовать. Выбор я тебе предоставил, не хочешь — как хочешь.       Тристан ударил коня в бок, и тот бросился вскачь. Урсула, недолго думая, ударила свою кобылу и пустилась за ним.       Лошади, родившиеся в чистом полном свежести воздухе, не привыкшие к пыли и запаху гари, время от времени сбавляли темп и заходились в чихе. Тристану было жалко животных, но никак облегчить их муки он не мог.       Когда они въехали в деревню, с крыльца сошла та самая женщина, с которой ещё недавно они держали путь в лес. Она вышла во двор и подошла к забору, положила руку на острый колышек.       — Здравствуйте, изгнанники! Где коней раздобыли? — с улыбкой на лице воскликнула женщина. Тристан смерил её строгим взглядом и проскакал мимо. Улыбка стерлась с лица прокажённой, взгляд обратился к Урсуле.       — Украли, — буркнула она и тут же прикусила язык. Брови женщины подскочили, глаза распахнулись. Урсула ударила лошадь, и та пустилась галопом.       — Так ты ж немая! — воскликнула женщина, выскочив на дорогу. Но Урсула была уже далеко.       Когда они достигли хижины знахарки, Урсула принялась оглядываться в поисках самой хозяйки. И уже подумала, что той нет, как тут заметила тонкую фигурку в поле. Прищурилась, зачем-то замедлила бег лошади. Знахарка стояла среди чёрной высокой травы, облаченная в белую сорочку. Серебряные волосы волнами ниспадали на плечи, пряча концы за верхушками травинок, так что казалось, и нет им конца. Их взгляды встретились, и на лице знахарки растянулась улыбка. Урсулу словно ледяной водой окатили, она пришпорила лошадь и отвернулась от знахарки.       Холодный воздух бил в лицо, в уголках глаз появились слёзы. Моргнула, и парочка скатилась по щекам, создавая ледяные дорожки. В лесу стояла тишина, прерываемая лишь топотом копыт да хрустом веток. Спина Тристана маячила впереди, становясь всё больше. Оказавшись позади него, Урсула замедлилась. Дороги до замка короля Белиала она не помнила, уж под слишком сильным впечатлением находилась во время первого путешествия, так что обгонять Тристана она не стала.       Через несколько минут впереди показалась скала, прорезающая облака, а с ней и развилка. Тристан свернул на право, Урсула не отставала. Принц слез с лошади, привязал поводья к ветви дерева. Урсула остановилась рядом и проделала то же самое, но уже с другой веткой, намного ниже той, которую выбрал высокий Тристан.       Не дожидаясь девушки, принц быстрым шагом пересёк мост и оказался у замка. Он толкнул массивные двойные двери и, не ожидая что они легко поддадутся, ввалился внутрь. Урсула осталась по ту сторону — двери захлопнулись, отрезав принца от внешнего мира. Он обвёл взглядом тёмную залу и наткнулся на тёмную фигуру, сидящую на троне.       — Я здесь! Я принес то, что тебе нужно! – закричал принц, подняв камень над головой.       Фигура вытянулась, выросла, медленно направилась к нему, спускаясь со ступеней. Свет пал на носок его чёрных сапог, ещё шаг, и блеклые лучи из витражного окна под потолком осветили его фигуру. На губах играла самодовольная улыбка, серые глаза блестели, подбородок чуть вздёрнут, с того места, где стоял Тристан, казалось, что Неллас смотрит на него снисходительно. Он остановился посередине лестницы.       — Что ж, я удивлен, — низкий голос с хрипотцой нарушил тишину. Тристан нахмурился, сделал шаг вперёд, показывая противнику, что не боится. На Нелласа это должного впечатления не произвело. Он пробежался по принцу равнодушным взглядом, хмыкнул, мысленно отмечая, насколько тот жалок. Примитивное желание спариваться, сделало из принца света, чистейшей души, предателя своего королевства, готового пресмыкаться перед тем, кого раньше считал мусором. Щелкнул пальцами, и в тёмном углу залы загорелись подёрнутые дымкой серые глаза. От черноты отделился силуэт и медленно зашагал в их сторону.       Свет осветил его фигуру. Смуглый лысый слуга в накидке, скрывающей всё тело, протянул руку Тристану. Принц с опаской взглянул на слугу, думая, стоит ли им двоим доверять. Времени всё обдумывать не было, вариантов не осталось, и Тристан вложил в его руку камень. Бугата метнулся к Нелласу, склонил голову и передал ему артефакт.       — Можешь идти, — бросил принц, и слуга скрылся в тёмном углу залы.       Неллас поднёс камень к лицу и улыбнулся. Взгляд его заискрился. Тристан впервые видел столь сильные эмоции на лице принца тьмы. Неужто некая блестяшка способна вызвать счастье? Тристан вспомнил о Беатрис. Бесстрашно шагнул вперёд и сжал руки в кулаки.       — Ну что? Ты выполнишь своё обещание?       Однако Неллас его не слышал. Взгляд голубых глаз неотрывно смотрел в сердце камня, ожидая увидеть мечущиеся огненные маленькие сферы, похожие на головастиков с оранжево-красными хвостиками. Их не было — лягушка оказалась не брюхатой. Верхняя губа принца тьмы дёрнулась, обнажая белый клык. Голубая радужка глаз загорелась алым фосфором. Он взглянул на Тристана и сжал руку в кулак. Камень лопнул и рассыпался на сотни мелких осколков. Неллас разжал пальцы, и розовая пыль с красными крошками посыпалась на пол.       — Камень Феникса, — спокойно начал Неллас, медленно спускаясь по ступеням, — создал Великий тёмный маг, чтобы через века люди воспользовались силой и поменяли ход истории. Как ты думаешь, принц, — выплюнул последнее слово, — поместил бы Великий маг — предводитель ордена Феникса — колоссальную силу в красный рубин?       Неллас напряг пальцы и наружу вылезли чёрные острые когти.       Тристан, заметив это, сделал шаг назад и приготовился отражать нападение. Перевёл взгляд с рук на его спокойное лицо.       — Вот какие вы… прокаженные… Мутировавшие создания чистых стихий.       — Если коротко и понятным языком — Чёрные маги. — Улыбка, похожая на животный оскал. Выпад. И горло принца уже в руке Нелласа, а его когти впиваются в кожу. Неллас наклонился к перекошенному от боли лицу. — Зря ты так… Принц, — пренебрежительно усмехнулся, — не стоило меня обманывать.       Тристан не стал ждать удара: вытащил клинок из ножен и замахнулся, но Неллас вскинул два пальца, и рука замерла в воздухе. Конечность окаменела. Тристан попытался разжать или сжать пальцы, но ничего не получалось.       Неллас улыбнулся:       — Я был о тебе лучшего мнения.       Взмахнул пальцами, и клинок воткнулся в каменную стену. Взмахнул ещё раз, и из пола вырвались цепи, обвили руки и ноги Тристана, приковывая к месту. На второй руке Нелласа загорелся огонь. Языки пламени плясали, танцевали для своего хозяина, дарили предсмертный танец смертнику, заманивая в яркое марево.       — Я казню тебя за попытку обмануть. Спешить никуда не буду, времени у меня много. Буду поджигать, затем тушить и так снова и снова, пока твоя кожа не слезет с мышц и не превратится в подгорелые ошметки.       Тристан испугался. Посмотрел в его чёрные зрачки и в темноте, во мраке, увидел свою смерть. Силы сражаться, бесстрашие — отступили, испугались этой темноты и сгинули, оставляя Тристана. Тело сковали щупальца страха, взгляд опустился с глаз палача на огонь.       Прости, любимая, я пытался…       Тристан прикрыл глаза, и перед ним предстал образ Беатрис: чёткий профиль, вздёрнутый маленький носик, пухлые губы, рыжие волосы — огонь, в который он с упоением зарывался пальцами и не боялся обжечься. Она повернула голову, склонила её и прищурилась. Персиковые губы растянулись в улыбке, а глаза заискрились.       Беатрис…       Раздался грохот. Тристан распахнул глаза и повернул голову на звук. Два изумруда, два сверкающих зелёных камня в свете невидимого солнца. Тяжело дышащая, взлохмаченная замерла на пороге, сжав тонкие пальчики в кулачки.       — Не делай… — прошептала она, с трудом перевела взгляд с Тристана на Нелласа. — Не делай, прошу тебя, — сделала шаг в их сторону и остановилась, побоялась, что Неллас двинется и сделает больно Тристану. — Пожалуйста, Неллас…       Сделала ещё один маленький шажочек, выставив перед собой руку, предупреждая, мол: «хочу тебя коснуться». Неллас не двигался, внимательно следил за её движениями.       — Запомни, — строго сказал, обращаясь к ней, — я не прощаю предателей. Пусть это послужит для тебя уроком.       Повернулся к Тристану, но ничего сделать не успел: Беатрис нахмурилась, взгляд её раскалился, на ладонях образовался огонь. Ошеломлённый Неллас замер, взглянул на девушку и пробежался глазами по новому для него её грозному обличию. Ярость красила…       — Отпусти его, — почти прорычала девушка, не моргая глядя на принца. Желваки играли на её лице, огонь отбрасывал причудливые тени на её раскрасневшиеся щеки. — Отпусти его сейчас же!       Удивление Нелласа сменилось раздражением. Впервые он чувствовал подобную злость. Злился он нередко, но эта — другого оттенка. Рука его сжала горло Тристана сильнее, когти рассекли плоть, пуская алую кровь.       — Отпусти его! — закричала девушка, и огонь в её руках разгорелся яростней.       Тристан, сжав от боли челюсти, искоса взглянул на Беатрис, на девушку, которая бесстрашно бросилась на его защиту, не заботясь о себе. Сдерживать силу опасно, мечущийся внутри Дракон способен высосать из Беатрис все силы. Уже сейчас на лбу выступила вена, напряглись пальцы, стали видны сухожилия и вены.       Неллас усмехнулся, закатил глаза, открыто насмехаясь над её геройством. Но девушка этого не заметила. Всё внимание было направлено на Тристана, на кровавые дорожки, стекающие к вороту грязного рваного жакета из коричневой ткани.       — Остынь, принцесса, — процедил Неллас, недобро сверкнув глазами. И огонь в её руках и вправду потух. Бугата обрушил на нее с потолка водный поток и он затушил пламя. Лютый холод привёл в порядок разум и слишком сильно расслабил, вызывая головокружение и пляску чёрных точек перед глазами. Ноги подкосились, и девушка упала на колени, закрыла лицо руками и прикрыла глаза.       — Беатрис! — закричал что есть силы Тристан и дёрнулся в её сторону. Цепи звякнули, а когти впились в шею ещё сильнее.       Неллас медленно перевёл взгляд с девушки на принца, чуть помедлив, разжал пальцы и опустил руку. Кровь стекала с чёрных когтей и капала на пол. Металлический запах будоражил сознание Нелласа, будя в нём нечто животное, схожее с удовольствием льва, убившего другого вожака. Но глядя на Беатрис, на девушку утратившую все силы, находящуюся на грани потери сознания, его злость стихла. Чёрные когти скрылись под кожей.       Неллас подошёл к Беатрис и присел на корточки. Осторожно отнял руки от лица. Она не противилась — сил на это не было, как и на то, чтобы поднять голову. Убрал мокрые пряди за уши, сначала с одной стороны, затем с другой, и ему открылся вид на бледное личико с опущенными веками и слегка подрагивающими ресницами. Побелевшие искусанные губы были приоткрыты, и Неллас невольно задержал на них взгляд. Ладонью коснулся щеки, большим пальцем погладил скулу.       — У нас с тобой одинаковая сила, помнишь? — со всей не присущей ему мягкостью.       Тристан дёрнулся к ним, цепи натянулись, не давая приблизиться. Обхватил руками звенья и дернул, пытаясь вырвать из земли, но ничего не вышло.       — Не трогай её! Не смей!       Тристан кричал, но ни Неллас, ни Беатрис его не слышали.       — Мы вместе способны изменить этот мир, — бархатный голос стал ещё тише, граница с шёпотом почти стерлась. Холодные ладони обхватили бледное круглое личико, чуть приподняли. Глаза Беатрис приоткрылись, взгляд не фокусировался и лицо Нелласа двоилось, в некоторые моменты приобретая черты Тристана. — У нас с тобой впереди столько всего… — шепот обжог пухлые губы, — …тебе всего лишь нужно принять эту истину.       — Отойди от неё! — крик Тристана вызвал у Нелласа улыбку. Эх, эти любовные муки, как же они вкусно пахнут и сладко тают на языке. А взгляд полный боли… подначивает на ещё большие зверства.       Неллас медленно коснулся её губ. Отстранился, облизал собственные, пробуя на вкус поцелуй. Сладкий. Губы — нежные лепестки роз. Неллас поддался соблазну и коснулся их вновь, но грубее, резче. Зарылся рукой в рыжие пряди и надавил на затылок, отрезая возможность отпрянуть. Но девушка и не думала об этом. После траты такого большого количества энергии, разум окутал туман. Голоса доносились издалека, посторонние смешивались с её собственными, звучащими в голове. В этой каше единственное, что она чётко понимала — это трепет от поцелуя с Тристаном — она была уверена, что это он. Одно придавало сомнения: этот поцелуй не был похож на прошлые. От него бурлила кровь, сердце бешено билось о грудную клетку, внутри расцветали сотни цветов и щекотали своими лепестками органы. И она отвечала. Немощно, невпопад, но отвечала.       Силы возвращались к ней. Внутренний Дракон креп, приходил в себя ото сна. Он питался энергией постороннего источника.       Голубой, горящий синим огнём дракон вырвался из тела Нелласа и устремился вверх, а красный, охваченный оранжевыми языками пламени, вырвался из тела Беатрис, и они переплелись друг с другом. После вернулись в тела своих хозяев, вызывая крупную дрожь. Сильное приятное ощущение привело Беатрис в чувство, она распахнула глаза и тут же отстранилась. Увидев перед собой лицо ненавистного тёмного мага, отпрянула и, не удержав равновесие, упала на спину.       Неллас сидел, не шелохнувшись. Медленно поднял веки и устремил обжигающий взгляд на девушку. На губах засверкала томная улыбка. Пьян, но не выпил и грамма. Напуганная бегала взглядом по его лицу, пытаясь понять, что только что произошло. Она… Он… Они… Нет! Нет! Нет! Этого просто не могло произойти! Но, увидев на его лице нахальную улыбку, все надежды канули в небытие. Беатрис закрыла рот рукой, сдерживая рвущийся из груди крик.       Цепи звякнули, и сердце Беатрис остановилось. Она перевела взгляд с лица Нелласа за его спину, и тупая боль прорезала грудь и сильнейшим ядом растеклась по венам. Он всё видел. А отвернулся от омерзения, от подступившей к горлу тошноты.       Беатрис вскочила на ноги и бросилась к Тристану. Схватила его за лицо и попыталась развернуть к себе. Слёзы застряли комом в горле, перекрывая доступ кислороду. Истерика дикой кошкой подкрадывалась всё ближе, готовая вот-вот напасть.       — Тристан… — прошептала Беатрис. Тристан мотнул головой, пытаясь сбросить её руки, но она с ещё большей силой принялась гладить его скулы, подбородок, щёки. Дрожащими руками спускаясь к шее и снова возвращаясь к лицу, словно не знала, за что хвататься первым, словно где-то была точка, нажав которую можно было всё исправить. — Тристан, это всё ничего не значит… Я не хотела… Это получилось… само! Пожалуйста, посмотри на меня!       Он резко повернулся, и Беатрис вздрогнула от его взгляда, взгляда полного разочарования. Боль плескалась на дне его чёрных суженных зрачков.       — Как же ты могла, Беатрис?.. — прошептал молодой человек. И Беатрис поняла, что это конец. Что он умирает, и она не может ему помочь. Слова здесь… Разве может она переубедить его глаза? Разве может так окутать его словесной пеленой, что собственное зрение покажется ему врагом?       Неллас, уже будучи на ногах, в раздражении закатил глаза и скрестил руки на широкой груди.       — Прости меня, я… — взгляд метался по лицу любимого. — Я… не должна была… Прости, заклинаю Святым Нау…       Горячие слёзы градом катились по щекам, руки продолжали хаотично трогать участки тела. Перемещаться с груди на шею, на лицо и так по кругу. А он продолжал смотреть перед собой невидящим взглядом. Пустым. Безразличным. Он скрыл боль за стальной маской, и только сжатые челюсти и пульсирующая жилка на лбу говорили о его настоящем состоянии.       — Прошу тебя, любимый… Молю… — прошептала девушка, схватила его за ткань жакета, встала на носочки и приблизилась к его лицу, но даже так взгляд его оставался безжизненным. Она хотела, чтобы он посмотрел, увидел в её глазах сожаление, боль. Возможно, это помогло бы ему понять, что она совершила это не будучи собой. Это была другая Беатрис. Неизвестная ей девушка.       А она ведь так долго мечтала об этой встрече. Прокручивала в голове сотни возможных вариантов воссоединения. И ни один не был похож на этот.       — Ты сделала свой выбор, — как можно твёрже сказал Тристан и закрыл глаза, не желая видеть её слёз. Он знал — достаточно одного лишь взгляда на них, и он простит, затопчет свою и так грязную гордость.       Беатрис прижалась к его груди.       Глаза Нелласа приобрели опасный тёмно-сизый цвет. Нахмурился, и желваки заиграли на его гладком лице.       — Хватит драмы! — рявкнул он и взмахнул рукой в сторону. Цепи исчезли, Тристана отбросило назад, в распахнутые двери.       Беатрис закричала. После того как двери закрылись, закрыв лицо руками, упала на колени и разрыдалась в голос.       Тристан приземлился на землю перед лестницей, прокатился несколько раз и остановился, оказавшись на боку.       Урсула сбежала по лестнице вниз и упала на землю перед принцем.       — Что там было, Тристан? — обеспокоенно спросила она. — Тебе сильно плохо?       — Я мертв, Урса. Меня убили, — прохрипел принц и сжал руку в кулак, зарываясь ногтями в сухую землю.       И тут он вскочил, вбежал по лестнице и бросился к дверям.       — Дай мне поговорить с ней! — крикнул он и ударил кулаком по деревянной поверхности. Вскрикнул и отдёрнул руку, скривившись от боли. Согнулся пополам и взглянул на красные от ожога пальцы. — Будь ты проклят! Дай мне с ней поговорить!       — Господин… — тихо окликнула его Урсула. Тристан обернулся, с раздражением взглянул на стражницу. Та неотрывно смотрела куда-то в сторону. Молодой человек понял, что что-то не так, и медленно подошёл к девушке. Проследил за её взглядом и наткнулся на два темных сгустка, напоминающих собак. Они скалили зубы, демонстрируя острые клыки. Безжизненные белые точки, служившие глазами, могли смотреть куда угодно, но и Тристан, и Урсула чувствовали — хищники прожигали своим взглядом их — своих будущих жертв.       Урсула инстинктивно схватила Тристана за руку и стиснула его пальцы. Они сделали несколько медленных шагов назад и бросились наутёк. Теневые псы грозно рыча бросились следом.       — Они… Нас… Разорвут… — отдышка не давала спокойно говорить, и Урса сбивалась на каждом слове. Но Тристан её понял — он думал точно так же.       Лошади уже маячили впереди. До них оставалось совсем ничего. Урсула оглянулась, псы не отставали, клацали зубами, предвкушая сытный обед. Девушка взмолилась всем Богам, чтобы избежать такой участи. И когда они ступили на почерневшую землю с другой стороны моста, рычание в одночасье стихло. Быстрыми движениями отвязали лошадей и запрыгнули в седла. Развернули их по направлению к тропе, ведущей к развилке, и остановились, потому как увидели, что псы замерли в нескольких сантиметрах от черной земли.       — Почему… они не нападают?       Тристан облизал пересохшие губы и после секундного молчания ответил:       — Потому что их задача не убить… а прогнать.       — Я, — раздался голос Нелласа. Урсула принялась оглядываться, тогда как Тристан, уже зная откуда доносится голос, вскинул голову и перевёл взгляд с собак на замок: маленькая тёмная фигурка еле заметно двигалась на балконе, — дарю тебе жизнь, принц. Теперь ты мой должник, — его голос зазвучал твёрже, без былой развязности. — Ещё раз сюда сунешься, и эти очаровашки раскромсают твоё холёное личико. Надеюсь, мы друг друга поняли. — Неллас развернулся и устремился прочь с балкона, но, сделав несколько шагов, остановился. — А, — вскинул указательный палец, — и ещё: тебе не стоит беспокоиться, уверяю, Беатрис в хороших руках.       Раздался свист, псы с громким рычанием совершили бросок вперёд, и лошади, встав на дыбы от испуга, бросились бежать, унося с собой своих хозяев.