***
- Какого демона, Зигмунд?! - неожиданно резкий и громкий голос Марлена пропорол густую завесу сна. Рихард, желая удержаться под ней – не выныривать в реальность – заворочался. Он зарылся глубже под одеяло. Лицом мальчик уткнулся в подушку, однако ничего этим толком не добился – ответ Зигмунда все равно настиг его. - Да я-то тут причем?! - очередной возглас ударил по зыбкому сну. Рихард тихо застонал, потом вдруг почувствовал слева от себя движение: это зашевелился Велтон. Очевидно, ему тоже не слишком-то нравились чужие чересчур шумные “беседы”. - Да тихо вы! - послышался еще один голос: ровный, спокойный и все же явно недовольный. Он принадлежал Анхельму. - Другим спать мешаете! - упрекал друзей Анхельм. - Я вас с Терезой слышу со двора, что уж об остальных говорить! “Сейчас им влетит от старших…” - подумала та часть Рихарда, которая несмотря на все его усилия, успела проснуться. Хоть мальчик и не был до конца уверен, что сейчас утро (для этого, в конце концов, требовалось открыть глаза), он точно знал, что полдень еще не минул. Обычно в свободные от учебы дни старшие ученики Вороньего Шпиля не вставали раньше обеда, и они уж очень не любили, когда мелкота их донимала… - А ты? - Марлен заговорил вновь, и он явно не намеревался понижать голос, а еще Рихард уловил в том дрожь. Друг был… взволнован? “Напуган!” - неожиданное осознание. - Ты видел ее, Анхельм?! - почти срываясь, вопрошал Марлен. Вопреки ожиданиям Рихарда, никто из старших не сорвался на его голосящего товарища. Впрочем, теперь мальчик и не думал ни о старшаках, ни о своем нарушенном сне. Тревожный настрой Марлена оказался заразителен. - Я уже говорил, что нет, - ответил Анхельм. - Когда я проснулся, она была еще в постели, а потом я летал с Терезой и ничего не видел. Да и вообще какое мне дело до твоей сестры? Рихард сел, резко скинув с себя одеяло. Заморгал. Попытался отогнать прочь ничтожные крупинки сна. Снова зашевелился Велтон. Похоже, он тоже проснулся. По крайней мере, Велтон приподнял голову над подушкой и замер, уставившись на самую середину общей постели. - Проклятье! - злобно ругнулся Марлен. Он был сам на себя не похож: мертвенно-бледный, взъерошенный, со стылым безумным огоньком в глазах и с дрожащими (будто вот-вот расплачется!) губами. - Гребанный птицелюб! - прошипел он в сторону Анхельма. Тот лишь поморщился, хотя Рихард и уловил в пасмурно-серых глазах товарища отблеск тщательно сдерживаемой ярости. - Что происходит?.. - совсем тихо спросил Рихард. Его словно бы не услышали… - Где Марва, Зигмунд?! Что ты ей сделал, а?! Постоянно же за ней таскаешься! - голос Марлена все-таки надломился, а сам мальчик, казалось бы, едва не впал в истерику. На щеках заблестели первые слезы. “Да что тут творится?!” - Рихард непонимающе тряхнул головой. Ситуацию это не прояснило, зато помогло выгнать из ума остатки сонливости. - Да ничего я ей не делал! - как-то уж совсем отчаянно выкрикнул Зигмунд. - Я спал! Спал, мать твою! Как все! Просто спал, тупица! В растерянности Рихард повел взглядом, словно бы пытаясь отыскать ответ на свой вопрос в обстановке спальни. Осмотр не особо помог. Рихард лишь с некоторым недоумением заметил, что никого из старших учеников в комнате нет, а постели их выглядят так, будто к ним со вчерашнего утра не притрагивались. - Лжешь, деревенщина! - рявкнул Марлен сквозь накатывающие слезы и, сжав кулаки в недвусмысленной угрозе, двинулся на Зигмунда. Тот не дрогнул – даже не шелохнулся! – хоть и заметно напрягся. Зигмунд подобрался, как кот перед прыжком. Анхельм без сомнения заметил к чему дело идет, но отчего-то сдерживать друзей не стал. Вместо этого он попытался переключить их внимание: - О, смотрите, вот и Рих проснулся! - он кивком указал на Рихарда и улыбнулся. Только вот неуверенно как-то… - Доброе утро?.. - Рихард попытался влиться в разговор. - Кто-нибудь объяснит мне что стряслось? - не упустил момента прояснить ситуацию. Анхельм кивнул. - Марва куда-то запропала… - начал было он, однако договорить не успел – случилось сразу аж два весьма примечательных события: во-первых, Велтон внезапно напомнил о своем пробуждении: - К-кровь! Тут кровь!.. - прохрипел он, пальцем указывая на что-то по левую сторону от себя – аккурат на середине постели, где по обыкновению спала Марва. “Что?.. Что случилось?! Кто-то поранил Марву?!” - паника накатила, когда взор Рихарда упал на белую простынь, замаранную подсохшими пятнышками крови. Их было совсем немного и размером ни одно не превосходило монетку, но… Драка. Да, во-вторых, драка. Она началась. Прежде чем Рихард успел испугаться или хоть что-то осознать случившееся, Марлен со злобным пронзительным воплем кинулся на Зигмунда. Атака не стала для того неожиданностью, и все-таки на ногах он не устоял. Зигмунд завалился на спину, но не растерялся. Он быстро пришел в себя и перехватил инициативу. Миг – и вот он уже с утробным рыком спихнул с себя Марлена. Еще миг – и сам Марлен оказался под Зигмундом. Пока его оппонент бестолково размахивал руками и сквернословил, Зигмунд крепко схватил того за грудки. Короткая пауза. Похоже, Зигмунд переводил дух, затем он принялся методично бить Марлена затылком об пол. - Я же сказал тебе, что ничего не знаю, тупой ты говнюк! - рычал он. - Да вашу ж мать! - запоздало спохватился Анхельм. Он ринулся к Зигмунду, попытался стащить того с Марлена, но тот почти играючи отпихнул его от себя. Тогда на выручку Анхельму бросился и Рихард. Он сам толком не заметил как сорвался с постели и как настиг Зигмунда, а потом вместе с Анхельмом навалился на него. Краем глаза мальчик заметил, как его примеру последовал Велтон. Только вот сдержать он пытался не Зигмунда, а Марлена, который пока не то чтобы уж рвался за реваншем. - Нам нужно идти искать Марву, а не колотить друг друга! - на удивление терпеливо и не в тон обстоятельствам холодно заметил Анхельм, когда Зигмунд был наконец повержен. Погребенный под двумя мальчишками он уже совсем не сопротивлялся, только злобно сопел. “Проклятье! Сколько же силищи в нем?!” - тем временем недоумевал Рихард. Мышцы его подрагивали от недавнего напряжения. О, с какой яростью брыкался и вырывался Зигмунд! И Рихард бы солгал, если бы сказал, что у того не было и шанса против него и Анхельма. Да Зигмунд их обоих чуть не укатал! Обоих. Одновременно! - Какие же вы все-таки придурки!.. - вдруг выдохнул Велтон, за шиворот удерживая Марлена. Выглядел юный Ландстар измотанным (а ведь проснулся меньше часа назад!) и изрядно расстроенным. Рихард выдохнул. Анхельм согласно кивнул. Он открыл было рот – собрался что-то еще сказать. Не успел. Застонали тяжелые двери. В ученическую спальню заявился жрец в сияющих помпезностью одеждах. Он был молод. Моложе тех, кого Рихард привык видеть в этой части башни. Незнакомый. Может он из тех, кто недавно прибыл в Вороний Шпиль? Вслед за жрецом в спальню прогремели броней четверо Меченосцев. Еще столько же осталось по другую сторону дверей. Мальчишки переглянулись. Тревога захватила всех их до одного. “Слишком много! Этих жестянок слишком много!” - подумал Рихард и нервно повел плечом. Что он понял о жизни в башне, так это то, что любая перемена в поведении церковников, любое “не по правилам” – это плохо и сулит неприятности. Жрец оглядел всю честную компанию взглядом, брезгливо покривился и, совсем не скрывая своего презрения, велел: - За мной! Все и немедленно!***
Под конвоем из восьми Меченосцев и в сопровождении незнакомого жреца мальчишки – вся их скромная стая – оставили спальню. Рихарду было не по себе. В общем-то, не по себе было всем. Мальчик чувствовал на себе взгляды Велтона и Марлена. Видел, как напряжен Анхельм, и как Зигмунд сжимает кулаки. Его так и вовсе храмовники выводили из себя без всяких там… сюрпризов! “Спокойно, Зигмунд, спокойно!” - мысленно повторял Рихард, косясь на друга. Меньше всего ему хотелось, чтобы нерастраченный в драке с Марленом боевой запал Зигмунда вырвался сейчас – при церковниках. Ни к чему хорошему это бы точно не привело. “Зигмунд, спокойно! Не делай глупостей!” - все повторял Рихард про себя. Сказать это вслух он не смел. Не только из страха перед слугами Церкви. Пугала и возможная реакция Зигмунда. “Я боюсь Зигмунда… Боюсь его вспышек!” - настигла Рихарда неожиданная мысль. Дикая. Неприятная. Она заставила мальчика передернуть плечами и с опаской покоситься на друга. - Шевелитесь! - сердито гаркнул жрец, однако его повелительный тон утонул в бряцание вороненой брони паладинов. Впереди показались хорошо знакомые мальчишкам двери класса, где учителя-церковники читали им о покорности. На страже уже стояли рыцари-Меченосцы: традиционно мрачные, словно горгульи с верхних ярусов башни. - Ведите себя пристойно и не шумите! - теперь тон жреца был наставительным. Мальчишки не отреагировали на эти слова – слишком часто их слышали прежде. Только Зигмунд раздраженно зыркнул на жреца. Тот будто и не заметил. Дверь отворилась, и юные маги по одному зашли в класс. Анхельм был первым, а сразу за ним шел Рихард. Стоило это сделать, как по обонянию ударил резкий неприятный запах. Он напоминал кое-что из прошлого, вернее, кое-кого. Отца. Хоть Рихард и не желал думать о нем, справедливо полагая, что родитель не приложил усилий или приложил их недостаточно, чтобы вызволить сына из Вороньего Шпиля, первые мысли оказались именно о нем. Бывало барон Гертендест напивался гномьей водки, становясь вопреки мрачной натуре уж очень веселым. После – утром – он как раз пах именно так: будто в чан с кислым вином угодил! Сквозняк пошевелил у Рихарда на макушке волосы. Окна были открыты. Впрочем, это не слишком помогало избавиться от витающего в классе духа. Рихард осмотрелся: помимо запаха обнаружилась еще странность, да не одна! Во-первых, в комнате было непривычно многолюдно. Похоже, что церковники собрали здесь всех учеников Шпиля: старших и младших, юношей и девушек. Во-вторых, старшие ученики и ученицы выглядели странно. Синяки для магов башни были делом нормальным, но Рихарду показалось, что старшаки очень… устали! Под глазами у большинства пролегли глубокие тени. Многие были бледны больше, чем обычно. В-третьих, храмовники. Среди жрецов знакомых лиц оказалось меньше половины, а за кафедрой стоял… Нет, совсем не жрец! Это был Меченосец – такой же рыцарь, как и те, что сторожили Шпиль денно и нощно. Однако вместо привычной вороненной брони он предпочел мундир: их паладины носили вне службы и лишь в своей части башни. О рыцарском чине говорил меч у пояса и золоченые шпоры на сапогах. Прямая, как клинок спина и перстень-печатка на правой руке намекали на его высокий чин в ордене. Суровый взгляд почти бесцветных глаз. Худое лицо с длинным прямым носом и массивной челюстью впечатление создавало скорее отталкивающее. Однако в образе незнакомого Меченосца чувствовалась определенная сила. Воля. Крепкая и несгибаемая. Короткие темные волосы с проседью, темная бородка – все аккуратное до неприличия! - Это последние, сир! - отчитался молодой церковник, сопровождавший мальчишек сюда. - Славно, - ответил рыцарь из-за кафедры. Голос у него оказался хриплым и каким-то уж слишком жестким. - Я как раз закончил речь о вреде пьянства, - добавил он. - Да кто ты нахрен такой-то? - тихонько пробормотал Зигмунд за спиной Рихарда. Сам Рихард с удивлением заметил: - Мастер Ландель тут! И впрямь: Умберт Ландель присутствовал в классе. Он держался в тени незнакомого рыцаря. Наставник тоже был необычайно бледен. Лицо его выражало обеспокоенность. - И Марва, - послышалось в ответ от идущего впереди Анхельма. Тогда Рихард и сам увидел Марву. Она сидела почти у самого выхода на последнем ряду и показалась Рихарду какой-то расстроенной. Не сговариваясь, Анхельм и Рихард сели рядом с подругой. Марлену (к его большому неудовольствию) вместе с Велтоном пришлось довольствоваться местами на ряд впереди. Зигмунд же будто нарочно устроился как можно дальше. “Разве он не должен стремиться первым узнать, что случилось с Марвой? - Рихард в недоумении глянул на широкую спину друга. - Они же были так близки!” Это вот “были” разум подчеркнул особенно. Развивать эту мысль дальше Рихард не стал. Ему слишком уж хотелось расспросить Марву о произошедшем. Сделать это следовало до того, как храмовник заговорит вновь, а он уже открыл рот для очередной своей речи. - Как ты Марва? Все в порядке? - спросил Анхельм шепотом. Девушка в ответ лишь рассеянно улыбнулась и кивнула. - Что случилось? - в диалог вступил Рихард. - Мы видели кровь! Тебя кто-то ранил? Сделал больно? Марва покачала головой: - Нет, - коротко сказала она. - Все в порядке! - и хоть говорила девушка уверенно, голос ее подрагивал. Беглый осмотр подтвердил слова подруги. Никаких новых ран и синяков Рихард не обнаружил. Впрочем, он отметил про себя, что держится Марва иначе, чем обычно: слишком скованно! - Просто теперь я буду жить в девичьей спальне, - вдруг сообщила она. - Почему?! - сразу же спросил Рихард. У него в голове не укладывалась мысль о том, что Марва теперь будет жить и дружить с другими девчонками. Вот с чего она это так? Она же сама совсем не девчонка! Во всяком случае Рихард слишком привык к Марве в образе своего в доску парня. Представить Марву-девушку оказалось ему не под силу. - Так надо, - коротко и как-то печально ответила Марва. На более развернутый ответ рассчитывать не стоило. Во-первых, Марва явно не желала продолжать этот разговор. Во-вторых, незнакомый паладин наконец начал свою новую речь: - Итак, юные маги, повторю для новоприбывших, - начал он. - Я – сир Грегори Эйнрист. Я прибыл сюда сменить рыцаря-командующего Вермауда на его посту. Отныне я командующий гарнизоном этой башни. Пауза. Ее Рихарду хватило, чтобы перехватить понимающий взгляд Анхельма, предназначавшийся Марве. А еще он успел сильнее озадачиться случившемся с подругой и переключиться на сира Грегори, даже осмыслить сказанное им. “Новый главный в башне?” - мальчик нахмурился: сегодняшний день только начался, а поводов для удивления дал столько, что хватило бы на целую семидневку! “Это, наверно, не очень хорошо…” - подумал Рихард. С одной стороны, мальчик ничего толком не знал о прошлом командующем – сире Вермауде – и в политике внутри Вороньего Шпиля не смыслил ничего. С другой стороны, встал страх перемен. Привычка опасаться нового и странного в поведении храмовников давала о себе знать. Она рисовала сира Грегори вестником конца, если не хуже! - Мастер Эрвиг по моему приказу отстранен от службы Старшим Чародеем башни. Его обязанности и звание переходят мастеру Умберту Ланделю, и да одарит его Спаситель своей мудростью! Эта новость показалась Рихарду скорее хорошей, чем плохой. Мастера Эрвига он видел лишь пару раз и не говорил с ним. Дядюшка Ландель же был мальчику знаком. Да, он странный и порой поступает… тоже странно, но зато мастер Ландель добрый, и он непременно защитит от церковников. От сира Грегори в том числе. “Все будет хорошо!” - успокаивал себя Рихард, а новоиспеченный командующий тем временем перешел от знакомств и вестей к очередной лекции. Посвящалась она распутству и тому, что магам делать нельзя. Ничего нового! Рихард слушал лишь вполуха, как и всегда, когда церковники брались поучать его. Словам этих людей мальчик давно разучился верить, да и какое отношение имеет он к “распутству”, Рихард не знал. Впрочем, кое-что любопытное он все-таки выловил из тирады сира Грегори. - ...Маг – существо, не принадлежащее ни к женщинам, ни к мужчинам. Маг – есть не человек по разумению Спасителя, а сосуд для Его силы. Лишь силой магу и следует наполняться, но ничем иным, - говорил лорд-командующий горячо и убежденно. - Пускай сила Спасителя свята, тела ваши порочны. Лоно одних исторгает раз в луну кровь, ложно свидетельствуя о готовности носить дитя, а плоть других нестерпимо требует распутных ласк. Магу не следует поддаваться им. Марва заметно побледнела и сникла. Это Рихард заметил. Заметил и как никогда тесно приблизился к разгадке утреннего исчезновения подруги. - Магу не следует заключать брак или совокупляться вне него, точно бездумное животное. Магам дарована великая сила, а с ней возложено и великое бремя. Его магу надлежит пронести через жизнь чистым и непорочным. К тому же, Спаситель не наделил магов таким человеческим чувством, как любовь. То, что вы могли принять за таковую, ничто иное, как тщания злых духов столкнуть вас с верного пути… На словах о невозможности магов любить смертельно побледнел уже Зигмунд.***
С переселением Марвы в девичью спальню мальчишечья ощутимо опустела. Не хватало чего-то (точнее кого-то) очень важного и неотъемлемого. Весь остаток дня после лекции сира Грегори Анхельм, Рихард и Велтон двигали кровати. Общей постели больше не существовало. Марлен пропадал где-то у сестры. Зигмунд хандрил у окна. Его не трогал никто, однако, что Рихард, что Анхельм косились на него с беспокойством. - Я поговорю с ним… - шепотом пообещал Рихард Анхельму, мол, не волнуйся, я возьму это на себя. Вопреки ожиданиям, Анхельм покачал головой: - Не стоит, - сухо сказал он. Рихард в недоумении уставился на Анхельма. Разве они не должны всегда и везде поддерживать друг друга? - Почему? - и все же не смог промолчать он. Анхельм тяжко вздохнул и открыл было рот, чтобы ответить, но не успел. - Может потом поболтаете, а? - неожиданно подал голос Велтон. - Нам бы до возвращения старшаков успеть все передвинуть! Пошевелиться действительно стоило. В чем бы не провинились старшие ученики, наказание сира Грегори рано или поздно закончится. Они вернутся до отбоя и будут очень-очень злы! - И хватит говорить про меня так, будто меня здесь нет! - ввернул свое Зигмунд вдруг. Легкий стыд захлестнул Рихарда. - Прости! - пробормотал он растеряно. - Просто ты сам не свой... Зигмунд в ответ лишь фыркнул. Немного помолчал, вновь вернувшись к лицезрению мира по другую сторону окна, потом выдал: - Они отобрали у нас все, а вы говорите “сам не свой”! Как я вообще “своим” могу быть?!