Дети Вороньего Шпиля

Агенты Тайной Службы и королевская стража не заставили себя долго ждать. Когда Анхельм (на этот раз в своем «родном» теле) добрался до желто-зеленого шатра, расшитого изображениями гербовых барсуков, вокруг уже начала собираться толпа. Удивительно, как скоро по лагерю подле ристалища пронесся слух об убийстве! Впрочем, королевская стража не шибко-то подпускала люд к месту преступления. На глазах у Анхельма пара рослых ребят из стражи отметелила слишком уж любопытного мальчишку-оруженосца. Еще несколько чересчур заинтересованных каждый получили по три-четыре крепких удара. За мечи и прочее «настоящее оружие» королевские воины не брались, для того, чтобы управиться с обеспокоенной толпой им пока хватало и простых дубинок. Рыцарей и прочих более-менее благородных господ выпроваживали куда более щадящим методом: вежливо просили удалиться «до выяснения обстоятельств», а если кто-то пытался этому воспротивиться, похваляясь титулом, заслугами или кровной близостью с королем – грозили арестовать. Сам Анхельм тоже едва не был спроважен. Спасло его лишь своевременное появление Ханка. Пара слов со стороны грубого и на вид не слишком-то уж сообразительного телохранителя, и королевская стража послушно оставила Анхельма в покое. Тогда-то маг по-новому взглянул на своего провожатого. Медленно, но верно Анхельм начинал понимать, кого именно к нему приставил господин Майнхоф. Ханк тоже играл роль. Причем куда более ловко и умело, чем Анхельм. Со стороны он казался недалеким простаком, типичным громилой без мозгов, но с пудовыми кулачищами, а на деле… «Неужели он и впрямь из Тайной Службы? Не просто знает, как связаться с агентами, а сам агент?» - Анхельм нахмурился, украдкой изучая Ханка. Тот с совершенно невозмутимым выражением лица наблюдал за действиями стражи и других агентов Тайной Службы. Последние миллиметр за миллиметром изучали местность вокруг шатра или же копошились внутри, пытаясь найти хоть что-то могущее указать на убийцу. - Неплохо сработано! - заметив его взгляд, бросил Ханк. Анхельм благодарно кивнул в ответ. Кажется, «телохранитель» хотел сказать что-то еще, однако передумал. Отвернулся. Впрочем, на один короткий миг в глазах его Анхельм уловил нечто вроде… уважения? Уважения и легкого недоумения. Вполне вероятно, что Ханк так и не понял, каким именно образом Анхельму удалось найти место убийства. Трюк мага с кошкой тоже остался за пределами понимания «телохранителя». «Не такой уж этот здоровяк и умный!» - промелькнула в голове тщеславная мысль. Гордость затеплилась в душе. Анхельм чувствовал себя не просто полезным (в конце концов, он исполнил приказ господина Майнхофа – нашел и сообщил о происшествии, выходящем за рамки обыденности), но и… великолепным? Улыбка тронула губы. В груди все больше и больше разгоралось приятное тепло. Впрочем, насладиться им как следует Анхельм не успел. Послышался приказ: - Выносите его и на телегу! Из шатра вынесли труп. Синевато-белая кожа. Стеклянный взгляд поблекших глаз. Буро-красная полоса на шее. Заляпанное кровью сюрко с барсуком на груди. Странное оцепенение охватило Анхельма. Спину и загривок обдало холодом. На лбу проступила испарина. Анхельм далеко не впервые видел кровь, да убийство… Он сам был замешан в подобном! Только вот дело чужих рук… Оно виделось… воспринималось иначе! Острое чувство отвращения захлестнуло Анхельма. Накрыло с головой. Сдавило горло. Забило легкие. Дышать вдруг стало невообразимо трудно – каждый вздох требовал усилий. Анхельм запрокинул голову вверх. Зажмурился. Попытался вздохнуть как можно глубже, потом еще и еще. Стало получаться. Не сразу, но все же! Анхельм дышал. Глубоко, но неровно. Он отчетливо слышал шум собственного дыхания, но слишком поздно понял, что все прочие звуки утихли. Они слышались будто издалека или из-под плотной толщи воды… Накатила слабость. Анхельм распахнул глаза, однако перед его взглядом все тут же помутилось. Густая чернота проступила на краях картинки. Тогда-то маг понял – он вот-вот потеряет сознание! - Ханк! - сипло выдавил из себя Анхельм. Панический взгляд остановился на телохранителе. - Господин? - Ханк оглянулся. В этот же момент Анхельма повело. Лишь чудом телохранитель успел подхватить его и не дать свалиться наземь. Впрочем, маг так и не сдался беспамятству. Отчаянно боролся с ним. Отвернулся от мертвеца и солдат, с руганью грузящих его на телегу, оперся о плечо Ханка. Дышал. Пытался заставить себя преодолеть накатывающий мрак. - Для убийцы ты слишком впечатлителен! - откуда-то из-за спины послышался голос. До того спокойный и ровный, что едва ли казался уместным на месте, где произошло убийство. И холодный. Холодный настолько, что это вмиг отрезвило рассудок Анхельма – вернуло ему ясность. Анхельм поднял голову. Отстранился от Ханка и выпрямился. Глянул на обладателя того ледяного голоса. Майнхоф. Ну, конечно же! Глава Тайной Службы лично явился на место преступления. С ним был и его личный слуга – темноволосый юноша лет четырнадцати. Чертами он напоминал короля Леонхарда, однако сейчас Анхельм не слишком доверял своим глазам, чтобы с полной уверенностью сказать: «Король и этот мальчишка – просто одно лицо!». - Узнай что там к чему и побыстрее! - велел господин Майнхоф мальчишке. Тот поклонился и поспешил исполнить приказ. Быстро и ловко, как мангуст, он скользнул в сторону шатра и стражи. Короткая пауза. Майнхоф молча проследил за мальчишкой, затем обратил взгляд к Ханку. Кивнул ему, обозначая одобрение. Следующим был Анхельм: - Славная работа! - сдержанно похвалил господин Майнхоф. Анхельм кивнул. - Б… благодарю! - выдавил из себя. Еще одна пауза, потом господин Майнхоф сказал то, с чего и начался весь этот разговор: - Для убийцы ты слишком впечатлителен, - повторил он. Анхельм напрягся. Хмуро глянул на главу Тайной Службы. Тот всем видом своим давал понять, что жаждет продолжения этого разговора. На миг в Анхельме вспыхнуло раздражение: что этот человек себе позволяет?! Какое ему вообще до его чувств дело?! На смену ему пришло смущение: почему же Майнхоф так настаивает? И, в конце концов, все излишне яркие и острые чувства в душе мага поутихли. Осталось лишь одно – уверенность. - Есть разница, милорд, между хладнокровным убийством из прихоти или ради неведомой выгоды и убийством справедливым! - выдал Анхельм. - Последнее не так отвратительно! Майнхоф заинтересованно выгнул бровь. - И что есть справедливое убийство по-твоему? - спросил он. - Слышал я о сынке одного рабанского портного. Тот чародеем оказался, - начал Анхельм, вновь распаляясь. - А узнали об этом, когда он другого мальчишку пришиб. Вилли того звали. Его отец тоже был портным. Владел мастерской и лавкой по соседству… - Вот как! - хмыкнул господин Майнхоф. - Припоминаю тот случай. Впрочем, слышал о нем лишь… хм… в общих чертах! Подробности до нашей благословенной столицы так и не дошли! - Майнхоф сложил руки на груди. Приготовился слушать. - О, так я вам сейчас все расскажу, милорд! - выпалил Анхельм и продолжил свой рассказ: - Малыш Вилли был тем еще засранцем. В свои девять лет ни дня в отцовской мастерской не отработал. Мать с него пылинки сдувала и за проказы даже не думала наказывать. А Вилли… О, он был тем еще проказником, как я слышал! Колотил ребятню помладше почем зря. Дразнил и ябедничал на старших. Чужие игрушки не брезговал себе присвоить. И животных бродячих помучить страсть, как любил! - Анхельм притих ненадолго – старая злоба вдруг вспыхнула в нем: Вилли он до сих пор ненавидел всем сердцем, хоть и сожалел о его гибели. - А тот паренек, что магом оказался, уж больно зверушек любил! - вздохнув, заговорил вновь Анхельм. - Жил он в семье небедной. Отец паренька шил и кроил на славу – от покупателей отбоя не было! Даже сам рабанский граф покупал у него одеяния. В общем-то, мать паренька была совсем не против того, чтобы ее сынок уличных бродяжек остатками ужина кормил. Среди тех животинок, что мальчишка подкармливал, была одна кошечка. Маленькая, хрупенькая, серая, ласковая и доверчивая к человеку до того, что в заскучавшем Вилли даже и не заподозрила угрозы. Вилли замучил бедняжку. Засадил ей под хвост вязальную спицу. На поднявшийся вой прибежал тот мальчишка, что зверье по вечерам кормил. Тогда-то в нем и проснулась магия. Вилли за жизнь заплатил жизнью, а паренек-маг в Вороний Шпиль отправился. Все справедливо, я считаю! Анхельм смолк. Господин Майнхоф же не торопился что-то говорить. Размышлял, похоже. Ханк, также слышавший эту историю, хмурился. Может, ему и было что сказать, но он явно чувствовал себя не вправе это сделать. - Любопытная история, юный Варин, - наконец изрек Майнхоф. - Теперь я понимаю, что ты подразумевал под «справедливым убийством». Спасибо, - глава Тайной Службы коротко кивнул. - Это и впрямь нечто иное, - согласился он, потом, заглянув Анхельму в глаза самым внимательным и пристальным взглядом, спросил: - А что ты знаешь про покушение на Фуэртиль Д`Орр, недавно случившееся в Вороньем Шпиле? Насколько оно было справедливым? Анхельм вздрогнул. Вжал голову в плечи. Потупил взгляд. Ярость, было вспыхнувшая внутри, погасла. На смену ей пришел страх, отчаяние и… боль. Такая назойливая и мерзкая боль в самой груди! «Я не виноват! - тем временем билось в уме. - Это они виноваты! Меченосцы! Твари, делающие из нас уродов! Травящие нас, точно диких зверей!» Анхельм не нашелся с ответом. Не смог. Поднял взгляд на убитого рыцаря – телега с ним наконец тронулась. Под скрип деревянных колес он отправился в свой последний путь. - Кто это? Как его звали? - сипло спросил Анхельм: сменить тему ему сейчас казалось наилучшей идеей. - Почему его могли убить? Кто желал его смерти? Господин Майнхоф сощурился, после отвел-таки от Анхельма взгляд. Тоже напоследок глянул на мертвого рыцаря. Поиграл желваками, явно о чем-то раздумывая, и все же сказал: - Сир Рем Гринлоу. Он из Баронств. Владел клочком земли на самом юге Исины. Теперь все имущество сира Рема, включая земельный надел, отойдет его брату Бруно. - Думаете, Бруно Гринлоу причастен к этому убийству? - тихо спросил Анхельм. - Скорее, я этого не исключаю, - господин Майнхоф чуть усмехнулся. - Людская жадность – воистину страшная вещь, юный Виго! Но… - Но? - Анхельм аж подался вперед. Интерес им овладел столь же скоро, как и страх, гнев и смущение несколькими минутами ранее. - Но за этим мог стоять и кто-то еще. Кто-то желающий навредить Его Величеству, - ровным тоном ответил господин Майнхоф. Анхельм нахмурился. - Не совсем понимаю. Объясните! - попросил он. На губах Майнхофа опять появилась усмешка. - Сир Рем Гринлоу однажды имел глупость открыто высказать свои убеждения относительно того, кто должен править Исиной, - принялся разъяснять он, - и, по его разумению, это не король Леонхард. С тем же сегодняшний турнир организован Его Величеством. Смерть человека вроде сира Рема на таком мероприятии может выглядеть весьма неоднозначно. К тому же, господин Бруно Гринлоу весьма лоялен к королю. И… - Его Величеству смерть сира Рема во многом выгодна, - закончил Анхельм. Немного подумал, затем спросил: - Почему вы думаете, что король Леонхард не причастен к этой смерти? - и только, когда слова эти сорвались с его языка, Анхельм понял сколь наивно и глупо они звучат. Господин Майнхоф фыркнул. Впрочем, не зло, скорее насмешливо. Во взгляде его тоже не было осуждения. Скорее наоборот – одно лишь одобрение. Майнхофу явно нравилась любознательность Анхельма – его желание понять что же все-таки произошло. - Во-первых, мальчик, - начал он, - я знаю обо всех смертях, коих пожелал король Леонхард. Что в этой стране, что за ее пределами, - легкая улыбка тронула губы Майнхофа, и от нее Анхельму стало не по себе. - Во-вторых, это был бы слишком грубый ход для нашего короля. Грубый и банально нецелесообразный. Лишние усилия! При всем моем уважении к роду Гринлоу, они – всего лишь мелкие сошки, маленькие пешки в большой игре! - продолжил Майнхоф. - Я, думаю, что все куда тоньше и сложнее. Короля желают выставить в невыгодном свете, свесив на него смерть сира Рема. Впрочем, его одного для настоящей заварушки будет маловато. Мелкая сошка же! - Погибнет кто-то еще? - осторожно спросил Анхельм. - Если мои подозрения справедливы, да. - ответил господин Майнхоф, - Вполне вероятно, кто-то видный и именитый. И тогда… - У благородных господ к королю будут вопросы, - закончил Анхельм. - Именно! - согласился Майнхоф и, улыбнувшись чуть шире, заметил: - Голова у тебя соображает. - Хотя и о приличиях то и дело забывает! - спустя мгновение добавил глава Тайной Службы. Анхельм хотел было ответить: извиниться или хоть как-то оправдаться; однако не успел – вернулся молодой слуга Майнхофа. - Что там? Что-нибудь нашли? - со всей возможной строгостью спросил глава Тайной Службы. - Ничего, милорд! Только это! - отрапортовал явно запыхавшийся юноша и протянул Майнхофу крохотный клочок пергамента. По всей видимости, записку. - Сир Дитрих, - юноша махнул в сторону копошащихся у шатра стражников, - полагает, что убийца обронил ее, когда покидал место преступления. Прочесть ее они не успели – только-только за писарем послали, чтобы… - Хорошо, мальчик, - кивнул Майнхоф и принял записку. Развернул ее, пробежал глазами по паре корявых строк. Поднял взгляд на шатер – прямо на желтого барсука Гринлоу – и приказал мальчишке: - Беги к распорядителю турнира. От имени короля требуй гербовые грамоты всех участников. Мне нужны все имена и гербы! Буду ждать в шатре Алатора Варина. Пошевеливайся! - Слушаюсь, мой господин! - кивнул мальчишка, потом, так толком и не отдышавшись, засеменил в сторону арены. - Ханк, присмотри за работой! Где меня искать ты слышал, - следующий приказ Майнхофа достался молчаливому телохранителю. - Так точно! - отозвался Ханк. Пока очередь не дошла до него самого, Анхельм улучил момент и спросил: - Что там, милорд? - кивком указал на записку в руках Майнхофа. Тот молча передал ее Анхельму. Текст записки гласил: «Золото на лугу. Когда барсук уснет в норе, ищи лилии. Серебро в небе». «Чушь какая-то!» - было первым, что пришло Анхельму в голову после прочтения. «Барсук! Нора!» - прозвучали две последующие мысли. Анхельм поднял голову. Уставился на шатер, а вернее, на вышитый на его матерчатой стенке герб: желтый барсук на зеленом поле. Все сразу встало на свои места: - Гербы!.. - пробормотал Анхельм удивленно. «Геральдикой золото обозначается желтым цветом, а серебро… серебро белым! Это явно не про оплату, а про… Ох!» - вихрь размышлений прервался, стих. Взглянув на господина Майнхофа округлившимися от удивления и ужаса глазами, Анхельм сказал: - У следующей жертвы на гербе серебряные лилии! - Вероятно, - кивнул Майнхоф. - Пошли! - произнес мгновение спустя и зашагал прочь от шатра убиенного Рема Гринлоу. Несколько десятков шагов в полном молчании, и Анхельм, до сего момента покорно следовавший за господином Майнхофом, не выдержал: - Мы ведь идем к шатру сира Алатора? - спросил он. - Да, - спокойно и даже как-то равнодушно отозвался Майнхоф. - А не стоит ли нам искать человека с лилиями на гербе? - Анхельм нахмурился, недовольно глянул на господина Майнхофа. Тот по-прежнему оставался невозмутим. - Для того я и послал за гербовыми грамотами, - ответил он. - Без них найти нужного человека будет, мягко говоря, непросто. В турнире участвует, по меньшей мере, две сотни рыцарей! - И что? - не унимался Анхельм. - Неужели вы со всей своей Тайной Службой не знаете ни одного рыцаря с похожим гербом? - Я знаю их слишком много. Лилия – не самая редкая фигура в наши дни, - сухо ответил Майнхоф: явного раздражения он по-прежнему не выказывал, хотя и было видно, что тон Анхельма ему удовольствия не причиняет. - К тому же, в турнире участвуют и иноземцы. Их гербы мне знакомы не так хорошо. - Тогда прикажите королевской страже осмотреть весь лагерь! Стражников много – они быстро управятся! - все еще настаивал на своем Анхельм. - Чужая жизнь на кону! Мы не можем медлить! - На кону доброе имя короля и, быть может, его жизнь! - отрезал Майнхоф. - Стража привлечет слишком много нежелательного внимания. Его Величеству такое ни к чему. - Но... - попытался было возразить Анхельм, однако господин Майнхоф его тут же осадил: - Не спорь, мальчик! Я в эти игры играю давно и лучше знаю, - заявил он. Анхельм возражать не стал, лишь сильнее нахмурился. - Поглядывай по сторонам, - куда более мягко сказал Майнхоф. - Если вдруг случайно попадется шатер с похожим гербом, осмотрим его. - Понял! - тогда же кивнул Анхельм. Теперь все внимание его было приковано к шатрам и флагам вокруг. Анхельм разглядывал флажки и стяги, пестрые пологи и гербовые щиты. Червонные лисы и псы, золотые львы, серебряные соколы и цапли, зигзаги молний, кресты, башни и мечи – от обилия красок и образов вскоре зарябило в глазах. Но. Оно того стоило! За неровным рядом палаток и оружейных стоек вился лазурный флажок с двумя белыми лилиями. - Лилии! - Анхельм оказался настолько рад, что и не заметил, как голос его взял излишне высокую ноту и едва не оборвался. Прокашляться Анхельм пытался уже на бегу. - Что? Виго! Виго, постой! - за спиной раздался недовольный голос Майнхофа и торопливые шаги. Анхельм не слышал. Вернее, не слушал. На миг синий флажок с двумя белыми геральдическими лилиями стал для него важнее всего на свете. Остановился он только в сотне шагов от шатра, да и то лишь потому, что заметил движение за стойкой у самого шатра. Внутри все застыло. Холодок пробежал по спине. Фигура в темных одеждах выпрямилась в полный рост. Лицо скрывал капюшон и шарф. Волос Анхельм не видел, а цвет глаз различить не успел. В руке у загадочного человека (впрочем, человека ли?) мелькнуло нечто металлическое. Это нечто Анхельм успел разглядеть как следует: нож. Это был нож! Анхельм хотел было крикнуть – позвать на помощь, поднять тревогу, привлечь внимание стражи. Фигура шелохнулась. Сделала шаг вперед, выставляя нож перед собой. Крик застрял в горле. Анхельм открыл рот и тут же закрыл его, а потом еще раз и еще, точно выброшенная на берег рыбина. Фигура, однако, дрогнула. Отступила, затем развернулась и резко дала деру, лишь на миг задержавшись у стойки: кажется, рукавом зацепилась! - Какого тут происходит?! - рявкнул Майнхоф. Остановившись подле Анхельма, он наградил его коротким недовольным взглядом, потом уставился на удирающую фигуру. Миг, и она растаяла среди пестрых шатров. - Убийца!.. - просипел Анхельм, с трудом перебарывая внезапную немоту. - У него был нож! - добавил, шумно сглотнув и подняв на господина Майнхофа взгляд. - Проклятье! - ругнулся тот, а после, в пару мгновений преодолев оставшееся расстояние, заглянул в шатер. Выругался еще крепче и громче. Анхельм же подошел ближе. Заглядывать внутрь шатра не стал. И без того знал, что увидит там. Труп. - Чтоб его демоны побрали! - рыкнул Майнхоф. Ринулся прочь от шатра. Стремительно зашагал куда-то в сторону ярмарки. Лишь на миг он оглянулся, чтобы отдать Анхельму приказ: - Присмотри за шатром! Анхельм судорожно кивнул. В растерянности глянул сначала на уходящего Майнхофа, потом на шатер. Странный соблазн заглянуть вспыхнул столь же быстро, как и угас. Анхельм лишь тронул полог, но, зажмурившись, отступил. Покачал головой: нет, еще раз за сегодня увидеть мертвеца с перерезанным горлом он был не готов! Стоять на месте маг не мог. Овладевшая им нервозность заставляла двигаться. Мерять шагами небольшой пятачок утоптанной земли подле шатра. Оглядываться, внутренне надеясь, что никого нелегкая не приведет в эту часть палаточного лагеря. Минуты две спустя все-таки остановился. Задумался, припомнив, что убийца задержался у стойки с тренировочными мечами и копьями. «Что если он что-то оставил там? Обронил, как ту записку?» - Анхельм глянул на стойку. Подошел ближе, а затем обошел ее кругом, осматривая. - Есть! - выдохнул Анхельм, осторожно снимая со стойки – с торчащего в деревянном основании гвоздя – маленький кусочек темной материи. Оставалось лишь придумать, что сделать с ним, чтобы найти убийцу, но… На это не было сейчас времени! Уловив боковым зрением движение, Анхельм спрятал клочок материи в кошель у пояса и повернул голову. Господин Майнхоф возвращался со стражей.

***

Убийцу (вернее, как выразился господин Майнхоф, «подозреваемого») не поймали. Тот оказался пронырливее хорька и сумел затеряться в толпе приехавших на турнир и ярмарку людей. Анхельм досадовал, Майнхоф негодовал, и только Ханк оставался невозмутимо спокоен. Попыток найти и изловить убийцу тем не менее не оставляли. По воле господина Майнхофа королевская стража удвоила патрули. К вечеру из столицы должны были прибыть еще солдаты. Сам Майнхоф вместе с главным королевским герольдом окопался в шатре сира Алатора. Там они тщательно изучали гербовые грамоты и родословные, силясь среди участников турнира определились возможную следующую жертву или же виновника всех сегодняшних происшествий. Анхельму же в шатре надолго остаться не позволили. Он должен был играть свою роль – роль Виго Варина – юного дворянина из Ёрса, что приехал в столицу на турнир с целью поддержать своего дядюшку. «Дядюшке» как раз предстояло в скорейшем времени выступить в личном поединке. Ханк проводил Анхельма до ристалища. Помог найти место на трибуне. Не на королевской, конечно же, ведь та предназначалась исключительно для Его Величества, его близких родичей и самых высокородных из иностранных гостей. Это была трибуна для знатных господ, расположенная по правую руку от королевской. Удобных кресел на ней не было, зато имелись длинные скамьи – всяко лучше, чем стоять как простолюдины там, внизу! Анхельм и Ханк устроились в первом ряду, но на некотором отдалении от остальных привилегированных зрителей. Анхельма не слишком тянуло к общению со всеми этими людьми, а они совсем не упускали возможности перекинуться словечком-другим с ближайшим соседом. Это раздражало. Или, вернее, волновало. Страх облажаться и не «отыграть роль» был слишком велик! Впрочем, кое-какие приятные эмоции от нахождения здесь – на трибуне – Анхельм испытывал. Было что-то такое по-особенному будоражащее в его нынешнем окружении. Гордость. Превосходство над теми, кто внизу, кто вынужден стоять. Он ведь должен быть среди них – среди горожан и понаехавших на турнир с ближайших деревенек крестьян! Но вот, сидит на скамье, на высокой трибуне, окруженный знатными господами: всеми этими баронами, виконтами и графами. Потрясающе! «Такое и не снилось моему отцу!» - Анхельм чуть усмехнулся. Взглядом он следил за происходящем на ристалище: вот взревели трубы, оруженосцы водрузили щиты с гербами своих господ на столбы у помоста герольда, а сам герольд принялся называть имена и титулы, готовящихся к конному поединку рыцарей. «Не Алатор, - с некоторой досадой подумал Анхельм, потом вздохнул: - Придется ждать еще!» Несмотря на весь свой восторг и горделивую радость, Анхельм не мог забыть и о деле, ради которого его вообще привезли на этот турнир. Убийца. Он еще не пойман! Маленький клочок ткани… Анхельм то и дело касался кошеля, пытаясь сообразить, что еще можно сделать для Майнхофа и его людей. Просто ждать и, как сказал господин Майнхоф, довериться Тайной Службе маг не мог. Не хотел. Чувствовал, что сделал недостаточно – не все, на что был способен. Не то чтобы Анхельму было дело до трудностей жизни короля Леонхарда или же господина Майнхофа с его лазутчиками, но… Любопытство! О, проклятое любопытство! Анхельм чувствовал себя гончей вышедшей на след и жаждущей скорее настигнуть добычу: сомкнуть клыки на ее шее, услышать хруст позвонков, почувствовать на языке железистый вкус крови. Тайна. Загадка. Анхельм жаждал ее разгадать – узнать, кто стоит за всеми этими смертями, и какие цели он преследует. Версия господина Майнхофа казалась Анхельму вполне жизнеспособной. Смущало только одно: записка с указанием герба следующей жертвы. Неужели люди, жаждущие подставить самого короля, могли составить столь простой и очевидный шифр? Впрочем, у Майнхофа и на это нашлось что сказать: - Вспомни, что сказал мой слуга, когда вернулся от сира Дитриха, - повелел Майнхоф, когда Анхельм заикнулся о простоте шифра. - Они не успели прочитать записку, потому что только-только послали за писарем, - нахмурившись, ответствовал Анхельм. Немного подумал: нет, он решительно не понимал, куда клонил господин Майнхоф! Майнхоф же, видя, что собеседник его никак не может уловить суть, вздохнул (даже разочарованно как-то!) и принялся объяснять: - Они не успели прочитать записку, потому что ни сир Дитрих, ни кто-либо из его людей не умеют читать, - сказал он. - Писарь им был нужен не только для того, чтобы акт смерти составить! - О, хм!.. - Анхельм был в недоумении: он, пожалуй, слишком привык к Вороньему Шпилю. Там отыскать кого-то не умеющего читать и писать было бы той еще задачкой! И он совсем позабыл о том, как дело с грамотой обстояло за пределами башни. Или, скорее, попросту не думал об этом. - Вот то-то же, парень! Не все здесь такие умники как ты, - ухмыляясь, заявил Майнхоф: он будто бы испытывал удовольствие от искреннего непонимания и удивления Анхельма. - Не зря говорят, что знания – сила, - молвил господин Майнхоф спустя мгновение. - Хотя я бы сказал, что знания – это возможности. Не все это понимают и не все могут себе их позволить. Девять из десяти людей, что тебя окружают, не поняли бы и словечка на этой почеркушке! «Вряд ли убийца умышленно оставил записку. Вероятно, и впрямь случайно ее обронил, - рассуждал Анхельм, безразлично наблюдая за тем, как сшибаются друг с другом конники в латах и пестрых сюрко, как ломаются об щиты их копья и как яростно храпят и фыркают кони. - Но и не обеспокоился, когда понял, что потерял «улику». Ему было все равно, ведь, скорее всего, тот, кто найдет ее, попросту не сумеет прочитать! Самоуверенный гаденыш!» Снова заревели трубы, и герольд, взобравшись на помост, объявил очередных участников турнира со всеми их мыслимыми и немыслимыми титулами и званиями. И снова не Алатор. Анхельм разочарованно вздохнул. Нетерпение и жажда действовать все нарастали. В уме даже зашевелилась некоторая толика возмущения в отношении Майнхофа и его приказов. В конце концов, какое имеет значение весь этот маскарад, когда поблизости бродит убийца! «И ведь не просто убийца! - Анхельм поднял взгляд, обежал им королевскую трибуну. - Он явно не так прост, раз научен читать и писать! Если господин Майнхоф прав, и цель заговора – опорочить короля Леонхарда, - ненадолго взор остановился на молодом исианском государе: тот явно получал от лицезрения нынешнего поединка удовольствие, – устроивший его человек, не пожалел денег!» Анхельм нахмурился. Еще раз осмотрел трибуну, словно бы пытаясь угадать, кто из наиболее приближенных к королю особ мог заварить всю эту кашу. «А что если ему хватило денег и наглости заказать самого короля?!» - внутри все похолодело, но поддаться внезапной панике (не то, чтобы Анхельма так уж волновала жизнь Леонхарда, но внезапная смерть короля никогда не шла на пользу его королевству!) молодой маг не успел. Его взгляд упал на собачку в руках одной знатной леди, и в голове тут же сложился план. Вполне жизнеспособный, по мнению Анхельма. - Ханк, - тихо позвал маг. Телохранитель тут же обратил на него взгляд. Поднял брови, молча спрашивая, что, мол, тебе нужно? - Присмотри за мной, - повелел Анхельм, - и никому не позволяй меня беспокоить! - Хм-ф… - Ханк послушно кивнул. Тогда же Анхельм вновь обратил свой взгляд на песика. Это был представитель гордой породы исианских шайни. Небольшой (дама без труда держала его на руках), с пышной серой шерсткой и вечно «улыбающейся» острой мордочкой. Темные глаза его внимательно следили за движением внизу, а ушки жадно ловили каждый звук со стороны ристалища. Пес был молод и любопытен, но научен вести себя смирно на подобных мероприятиях. Полезный навык для шайни, ведь более всего псы этой породы были известны своими громким лаем. Собственно, шайни для того и вывели – чтобы лаять. В Исине – стране, где от интриг и заговоров страдал не только государь, но и вообще все более-менее известные и состоятельные люди – в большом почете были сторожевые псы, способные вовремя предупредить хозяина об опасности. Впрочем, не все благородные господа были готовы делить личные покои с огромным волкодавом. К тому же, их изрядно беспокоили запахи, источаемые собаками, и их внешний вид. Шайни удовлетворяли всем требованиям исианской знати. Во-первых, по общему мнению благородных господ, они были красивы. Во-вторых, они не столь явно разили псиной. В-третьих, совсем нечасто шайни переваливали в весе за пять-семь кило, да и большим ростом не отличались. Преданности же, остроты ума и нюха им было не занимать. Покои хозяев шайни охраняли ревностно, а в случае появления чужака оповещали всех вокруг пронзительным звонким лаем. «Ну давай, малыш, посмотрим насколько ты толковый нюхач!» - едва заметным жестом Анхельм выудил из кошеля клочок ткани и бросил его к своим ногам, после обратился мыслями к псу. Легко коснулся его ума, обозначая свое присутствие. Песик встрепенулся. Разум его мгновенно охватило возбуждение и интерес. Собачьи чувства захлестнули Анхельма. Хотелось нюхать, лаять и носиться кругом, выискивая причину «странных ощущений в голове». Пришлось немного успокоить зверя. Его разум притих – перестал источать за раз столько эмоций, хотя и отголоски чужого интереса все еще будоражили Анхельма. С собаками магу «общаться» было куда проще, нежели с кошками. Банально, но псы просто куда более дружелюбны и «болтливы», а от того им куда легче давалось слияние с человеческим умом. К тому же, в отличие от кошки, собаку можно было уговорить сотрудничать. Именно этим и занялся Анхельм. Первым делом он познакомился с шайни. Того звали Альби, хотя и это было не его полное имя. Свое полное имя пес попросту не помнил, да и не считал нужным запоминать, ведь называли его по полному имени от силы лишь пару раз за всю жизнь. Альби, к слову, уже перевалило за три года, и он был псом в самом расцвете сил. К тому же, за это время он успел стать отцом немалого количества щенков. Сделал вклад в будущее своего рода, так сказать! И сделает еще, ведь после турнира Альби ждала очередная подруга. Правда, она была для него высоковата (как, впрочем, и почти все суки, которых Альби крыл до того), а потому опять придется дожидаться людей со специальной для таких дел подушечкой. Стоя на ней, Альби вполне мог дотянуться туда, куда было надо. Хозяйка Альби – госпожа Белла Артуа – приходилась королю Леонхарду кузиной. Еще она поставляла лучших шайни (в том числе и отпрысков Альби) для двора. Благодаря обеим этим причинам госпоже Артуа было дозволено смотреть турнир с королевской трибуны. Анхельм представился в ответ. Немного рассказал о себе и куда больше о том деле, что привело его на турнир. Рассказал об убийце и о том возможном вреде, что деяния его принесут Леонхарду, а, следовательно, и его хозяйке. Большего Альби не было нужно, чтобы согласиться помочь. Верный шайни уж слишком хотел защитить свою госпожу! Он поддался, когда разум Анхельма шагнул глубже. Впился в его собачий умишко, охватил его, просочился внутрь. Стал одним целым. Лишь некоторая часть Альби воспротивилась инстинктивно. Как только пес понял, что ничего дурного прикосновение Анхельма ему не несет, он усмирил и это. Мгновение, и теперь Анхельм не был собой, как уже не был собой и Альби. Слабый ветерок трепал шерстку. Обоняние щекотали десятки и сотни самых разнообразных запахов: от лошадиного пота до изысканного цветочного аромата духов некоторых дам. Хотелось двигаться. Лаять. Привлекать внимание. Требовать общения. Наслаждаться им и восторженными взглядами молоденьких дворянок – они в Альби души не чаяли! А он… Что ж, он слишком привык к чужому восхищению! Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы обуздать все порывы Альби. «Нам нужно действовать! Нужно спасти твою хозяйку!» - говорил ему Анхельм. Впрочем, не словами. Скорее эмоциями и даже чем-то куда более глубоким неподвластным человеческому разумению. Пес понимал и рвался в дело. Для начала он, а вместе с ним и Анхельм, заелозили в руках у госпожи Артуа. Попытались извернуться, игнорируя все повеленья хозяйки быть «хорошим мальчиком». - Элрион! - в конце концов, госпожа Артуа сдалась и окликнула слугу, державшегося неподалеку от ее кресла. - Похоже, Альби нужно справить нужду. Позаботься об этом! И без промедлений! Альби радостно тявкнул. Его легкое тельце оказалось в руках у молодого эльфа. Анхельм лишь краем глаза зацепил остроухого. Одет он был богато и даже роскошно – в бархат и шелка, как и полагалось слуге столь влиятельной особы, однако с тем же казался чересчур мелким и худым для представителя гордой эльфийской расы. Его крылья были бледны, как и глаза, и совсем не сияли. Клыков Анхельм не видел – Элрион не проронил ни слова, лишь молча поклонился своей госпоже. Когти его тоже едва отличались от человеческих ногтей… «Фуэртиль не такая! Она не измельчала. Не стала слабой, как другие эльфы, попавшие в услужение людям! - совсем не собачьи мысли, только его – человеческие – они крутились на уме, отвлекая и мешая сохранять с Альби контакт. - Она так манила! Так манила своей силой! Своим духом!» Элрион унес их с Альби с трибуны. Пришла пора действовать и незамедлительно. Анхельм… Он не мог собраться: мысли роились в голове, отвлекали. Зато Альби вовремя сообразил что следует действовать. С поразительным даже для такого крохи проворством, он вывернулся из рук эльфа и, чудом упав на все четыре лапы, дал от того деру. Вывалив из пасти язык и бодро перебирая лапками, Альби засеменил в противоположную от ристалища и королевской трибуны сторону. Попытался нырнуть в загончик с лошадьми, но Анхельм вовремя остановил пса. Послал к рядам шатров и палаток в отдалении, а когда крики перепуганного слуги утихли, направил его к своей трибуне. Несколько долгих мгновений Альби изучал родное тело Анхельма. Осматривал его и обнюхивал, благо Ханк не спешил отгонять песика, лишь пристально следил за ним. Анхельм терпеливо ждал. Позволил зверю удовлетворить свой интерес, хотя и видеть себя со стороны совсем неподвижного и с пустым остекленевшим взглядом было, мягко говоря, жутко! Еще с половину минуты Альби понадобилось, чтобы как следует обнюхать лоскуток ткани у ног Анхельма. Запах тот источал весьма характерный! Убийца пользовался духами. Причем они совершенно не походили на те нежные и мягкие ароматы, коими пользовались благородные дамы. Он был резким, терпким и душистым. Бил по острому собачьему нюху так, что Альби, вдохнув слишком глубоко, едва не расчихался! «Найдешь?» - безмолвно и совсем без слов спросил Анхельм у шайни. В ответ от того потянулось потрясающее чувство уверенности и даже некоторый… азарт? Тонкие лапки Альби снова засеменили по земле. Бегал песик, конечно, быстро, но недостаток в росте сказывался. На каждый шаг Анхельма в его родном теле приходился едва ли не десяток шажков Альби. Дело предстояло, похоже, не быстрое. Весь лагерь и всю ярмарку такими темпами и к рассвету следующего дня не осмотреть! Анхельм усомнился в разумности своей затеи, едва не поддался отчаянию. Однако чрезмерно позитивный настрой Альби не дал – оказался слишком уж заразителен! Пес радовался едва ли не всему происходящему. Ему нравилось бежать и нюхать. Смотреть. Уклоняться вездесущих людей и лошадей. Альби вроде и проникся ответственностью возложенной на него задачи, а вроде воспринимал все как увлекательную игру. Самым восхитительным в нем было, пожалуй, едва ли не полное отсутствие страха. Кругом рыскали и голосили существа во много раз превосходящие Альби размером, но он даже и не думал их бояться! Скорее наоборот, будто не осознавая всю свою хрупкость и уязвимость, Альби порывался облаять каждого мимо проходящего. Удерживал его от этого лишь Анхельм и увлекательная игра в «найди убийцу по запаху». Желая хоть немного облегчить себе и Альби работу, Анхельм направил песика к шатру с двумя серебряными лилиями. По счастью, тот находился не так уж далеко от ристалища. Запахи лошадей, стали и благовоний, коими себя окружала почтенная аристократия, уступили «ароматам» куда более специфичным. Отчетливый запах свежей крови резанул по ноздрям еще задолго до того, как Альби увидел сине-белый шатер. Королевская стража уже вовсю гоняла от него любопытствующих зевак, а агенты Тайной Службы в «гражданских» одеждах рыскали как голодные волки. В своем родном теле Анхельм едва ли смог бы проскользнуть незамеченным, но Альби… Вот где пригодился его малый рост! Никто и не заметил крошку-шайни, старательно обнюхивающего стойку с оружием. Удача сопутствовала Анхельму. Запах был все еще достаточно свеж, чтобы Альби смог взять след. Снова пришлось подавить в песике навязчивое желание лаять: на этот раз все внутри него желало привлечь внимание людей, дать понять, что он уловил нужный запах. Убедившись же, что Альби не собирается выкинуть еще какой-нибудь совершенно лишний фортель, Анхельм решил довериться его собачьим инстинктам. И снова бег. На этот раз куда более торопливый и азартный. Если Альби останавливался, то только за тем, чтобы как следует вдохнуть – проверить не сбился ли со следа. Среди всех запахов, что витали над ристалищем, нужный Альби определял без малейшего труда. Жареное мясо, конский навоз, люди и другие собаки никто и ничто не пахло так, как искомая им цель. Впрочем, не утерян ли момент? Анхельм опасался, что убийца, сделав свое грязное дело затаился или же вовсе покинул ристалище, что все старания Альби – пустая трата сил. Вдобавок, собачий ум не слишком хорошо ощущал время. Анхельм не мог даже толком определить, сколько прошло с момента его «обращения» в Альби. Да и солнце… За шатрами с высоты роста шайни его было едва-едва видно! И все же удача… Она не изменяла! Новый шатер. Червленый пес на зеленом поле. Альби замер. Замер и Анхельм, внутренне трепеща. Опять сомнения. Беспокойства… Что если все? Все уже случилось, и очередного благородного господина на этом свете больше нет? Альби повел носом. Принюхался. Крови не чувствовалось. Тогда же из шатра послышалась приглушенная ругань и возня. «Он внутри!» - мигом сообразил Анхельм, а Альби… Он сделал то, что лучше всего умел – залился звонким лаем!