Я - землянин

— Совсем спятил, да?! — Рон орал своим звонким голосом, который неприятно бил по ушам. — Самоубийца?!       Мортимер закатил глаза и отвернулся. Уж чего-чего, а пререкаться с механиком он сейчас точно не собирался! — Отвали, Рон. Я, в отличие от тебя, делом занимаюсь, а не сплю с утра до ночи. Вообще не понимаю, зачем ты пошел сюда работать. — Ты вообще в курсе, что пилотам запрещено покидать космический корабль, когда они находятся не на станции! Тебя б пришиб там кто-нибудь, если бы не я. А Вирджиния мне бы все уши потом прожужжала! Мне оно надо?! — С чего это ты взял, что мне нельзя покидать корабль? — спросил Мортимер, щуря глаза и с вызовом глядя на механика. — Это было написано в правилах, в которых ты расписался перед тем, как устроиться сюда, — подметил Рон умным тоном и с плохо скрытым презрением. — Это так, — сказала Пия. — Пия, не лезь, — буркнул Мортимер сквозь зубы. — Пошли в зону управления, — сказал Рон, хватая Мортимера за лапу, — идем!       Мортимер бы с удовольствием продолжил сопротивляться ему, но сил совсем не осталось. Он все еще держался за рану, боль из которой пульсировала по телу. Рон дотащил Мортмера до главного отсека и усадил в кресло, а сам сел рядом. — Так, — Рон говорил уже спокойнее, он всеми силами старался вернуть самообладание, — просто объясни мне, о чем ты думал. — Рон, я не мог смотреть на это. Уж прости. И вообще, Вирджиния говорила, что я могу выходить из корабля. Кажется… — Ладно, возможно, то правило было внесено в список только для того, чтобы экспедицию разрешили. Ладно. Но что вот это вот такое?! — он указал на рану Мортимера. — Я подрался с землянином. — Что?! Он тебя видел?! — Нет… Не совсем. Я был невидимым, но он понимал, что я есть и пытался… меня убить. — Убить? — Да. Рон, земляне… убивают себе подобных!       Рон смотрел на Мортимера в растерянности. Он уже почти не сердился. — Ты думаешь, я в это поверю? — сказал он, но не очень уверенно, будто просто из своей природной упрямости. — Да. Я сам не могу поверить, но это так. Но… я сам это видел.       Рон открыл рот, чтобы что-то сказать, но Пия неожиданно подтвердила слова Мортимера. — Это так. Мои визуальные датчики зафиксировали нападение взрослого землянина на котят.       Мортимер незаметно улыбнулся, радуясь, что у Пии настолько много функций. Потом он сделал усилие, убирая улыбку, после чего вновь взглянул на Рона. Он был в полной растерянности. — Я не мог этого допустить, — твердо заявил Мортимер, — я защитил котят. По-твоему я должен был пройти мимо? — Не знаю, — пробурчал Рон, — это всего лишь земляне. Они не такие развитые, как мы. Дикари. Их жизнь не должна цениться так же, как наша. — Я с тобой не согласен, — сказал Мортимер тихим, но твердым голосом, — они не дикари. Они просто другие, не похожи на нас. Но они не дикари.       Он поднял повыше рисунок Моффи, взглянув на него внимательно. Кривые линии, но в них намного больше живого, чем в изображениях, создаваемых искусственным интеллектом. Никто из ароуцев не сможет сам сделать такого. — Они на нас не похожи, и это интересно. Теперь мне хочется знать больше. Я хочу понять, как они думают и как видят мир.       Рон смотрел совершенно разбито и растерянно. Мортимер встретился с ним глазами и неожиданно улыбнулся. — Мы сегодня не летим домой. Я хочу остаться и еще понаблюдать за одним земным котенком. — Стой, но ты не можешь… — Это мое решение, — сказал Мортимер так уверенно, как только мог. Ему показалось, что его голос даже не дрожал, как всегда. — Но что скажет Вирджиния? — Она поймет. Я ей все объясню.       Мортимер развернулся, собираясь лететь к выходу, но почувствовал, как кисть его лапы сжали пальцы Рона. Котик обернулся и увидел, что Рон смотрел на него уже без былой неприязни. Как будто начал, наконец, хоть немного уважать. — Но не пойдешь же ты изучать землян в таком состоянии? — спросил он шутливым тоном, но вышло скорее грустно. — Тебе надо залечить эту рану. Насколько я понял, у тебя в корабле есть аптечка, нет? — Есть, — ответила Пия вместо Мортимера, — она в комнате восстановления. — Где? — Рон поднял голову, будто надеясь, что Пия подаст знак. — Это там, — Мортимер указал на одну из округлых дверей, светящихся по краям, — пойдем.       Коты полетели к двери, и Мортимер открыл ее прикосновением лапы к сенсору. Дверь тут же уползла вверх, и они неторопливо вошли в небольшую комнатку. Вокруг было множество светящихся огоньков, разноцветных лампочек и шкафов, ящиков с медикаментами и различными приборами. Рон плохо понимал, где что находится, но Мортимер почти без колебаний приник к одной стене, где чернело что-то вроде пульта. Он быстро нажимал кнопочки, а Рону оставалось только наблюдать.       Когда Мортимер закончил, один из шкафов открылся, и механическая рука вытащила из него странный прибор. Пилот забрал его и сел на скамейку, пытаясь сесть так, чтобы дотянуться до своей раны. — Что это такое? — спросил Рон. — Штуковина для восстановления органических тканей. Название трудное, даже не буду пытаться выговорить.       Он согнулся в три погибели и надавил пальцем на самую большую кнопку, находящуюся на ручке. Потом он попытался коснуться светящейся гладкой поверхностью на конце прибора своей раны, но в первый раз промахнулся. — Блин… — ругнулся он и вытащил язык, облизывая губы и сосредотачиваясь.       Рон, с интересом наблюдавший за пилотом, подлетел к нему поближе и сел рядом. — Может быть я помогу? — спросил он. — Как этим пользоваться?       Мортимер с удивлением и легким недоверием взглянул на механика. Но тот говорил искренне, без неприязни или желания навредить. Мортимер это чувствовал. — Хорошо, — сказал он и протянул механику прибор.       Рон взял его и внимательно осмотрел, вертя в лапе. — Тебе просто надо держать вот эту круглую кнопку, — сказал Мортимер, показывая коготком на соответствующее место, — и проводить наконечником по ране. Сможешь? — Конечно смогу, не совсем же я криволапый, — проворчал Рон, — я, как-никак, уже десять лет чиню сложные механизмы. Уж с твоей раной должен справиться.       Мортимер усмехнулся и сел так, чтобы Рону было легче дотянуться до его раны. Рон аккуратно нажал кнопку, и наконечник прибора засветился оранжевым. Рон с некоторой опаской прикоснулся светящейся полоской к ране Мортимера. Он стиснул зубы, потому что прибор обжег его, словно пламя. Он старался дышать ровно, но все же получалось сбивчиво, потому что боль было тяжело терпеть. В один момент Мортимер испугался, что потеряет сознание, потому что вокруг него все начало расплываться и трястись. Казалось, прошло много времени, прежде чем Рон сказал: — Вроде готово.       Мортимер посмотрел на свой бок. Сейчас там был лишь неяркий синеватый шрам, но его лапы тряслись от утомления и слабости. — Спасибо, — промямлил Мортимер и с трудом поднялся в воздух.       Он потряс головой, чтобы прийти в себя и с благодарностью взглянул на Рона. — Ты будь осторожнее, — сказал механик.       Мортимер кивнул, с удивлением осознавая, что раньше ему почти никогда не говорили эту фразу, ведь он был слишком осторожным и трусливым. Но сейчас его переполняла новая для него решимость.       Мортимер решил отправляться прямо сейчас. Он знал, что земляне в это время уже обычно готовятся ко сну, поэтому стоило поторопиться. — Я пойду, Рон, — сказал пилот, когда коты покинули пункт регенерации. — Удачи.       Мортимер полетел к выходу, проносясь по коридору с темно-серыми стенами и прямоугольными белыми лампочками. Рон летел рядом с ним и молчал, опустив голову. Сколько Мортимер не пытался, он не мог понять, о чем сейчас думает механик. Но он сам на себя не походил.       Мортимер долетел до двери и протянул лапу к датчику, но остановился. — А ты чего, меня провожаешь? — спросил он Рона с улыбкой.       Рон пожал плечами и отвернулся. — Ну, так, типа того.       Мортимер снова повернул голову к двери, намереваясь ее открыть. — Ты… ты прости, что я тебе грубил, — тихо сказал Рон.       Мортимер снова повернулся к нему, глядя на него молча и пристально. Он точно не ожидал такого от Рона. — Если честно, ты мне не очень понравился сначала, — улыбнулся механик, — но я был неправ. Ты работаешь над собой и меняешься. Не каждый способен сделать усилие и перешагнуть через свои старые привычки и… особенности характера.       Мортимер слегка наклонил голову, полностью растерявшись. Он даже не знал, что говорить. Что происходит? — Я желаю тебе удачи. И прости меня. — Конечно, я тебя прощаю, — сказал Мортимер, смущенно улыбаясь. Хотя он даже не совсем понимал, за что извиняется Рон. — Ну ладно, иди, — сказал механик, — не буду тебя задерживать.       Мортимер кивнул и открыл дверь, выходя на улицу. Он не забыл включить маскировку, и пиксели тут же покрыли его тело, так что пришелец слился с окружающей средой.       Он оглянулся назад. Рон уже не видел его, но не торопился закрывать тарелку. Наконец, он со вздохом нажал на кнопку, и двери захлопнулись. Тарелку уже совсем не было видно, и это хорошо. Мортимер повернулся в другую сторону.       Небо уже приобрело темно-синий окрас, а серо-голубоватый пух на небе все еще создавал тоскливую атмосферу. Серый многоэтажный дом пестрел квадратными огоньками окон, одинаковых и неярких. Кое-где было видно тени проживающих внутри землян, которые занимались своими делами.       «Надеюсь, никто из них не видел, как я вышел из тарелки, » — подумал Мортимер. Он посмотрел на помойку и то место, где до этого лежал бандит. Но того уже не было. Единственное, что напоминало о случившемся — это кусочки стеклянной банки, лежащие на каменной дороге. Мортимер также разглядел темное пятнышко на дороге, которое уже почти высохло и впиталось в землю. Никто из землян уже не обратит на него внимания и уж тем более не предположит, что это кровь инопланетянина.

***

      Мортимер полетел к дому, набирая высоту. Он хотел пролететь возле окон и поискать квартиру Моффи. К сожалению, он не видел, куда ушел котенок, так что теперь придется потрудиться.       Мортимер стал пролетать мимо окон сначала первого этажа, потом второго, третьего и так далее. Возле некоторых приходилось задерживаться, чтобы убедиться, что Моффи живет не там. Это заняло много времени. Но, наконец, Мортимер подлетел к окну четвертого этажа, на котором висели голубые шторы. Внутри он увидел двух взрослых котов: серого с ярко-лазурными глазами кота в красном свитере и бурую пятнистую кошку со светло-голубыми глазами и белыми лапами. На ней была чёрная шуба и шляпа с большими полями, которую сверху покрывали крохотные капельки воды, блестящие при золотистом свете люстры. Мортимер заметил, что эти двое были сильно похожи на Моффи и догадался, что это его родители. Кажется, они были чем-то недовольны и спорили, что Мортимера удивило. Он думал, что земляне-супруги испытывают друг к другу какое-то специфическое чувство любви и слишком привязаны друг к другу, чтобы ругаться. Неужели и тут его ждет разочарование?       Мортимер внимательно оглядел комнату, но Моффи тут не было. Вероятно, он был в другом уголке квартиры. Нужно пробраться внутрь и найти его.       Мортимер осторожно поставил невидимую лапу на стекло, ощупывая его края из металла. Где-то тут должно быть что-то, что поможет открыть. Но не тут-то было, земляне отлично сделали замок, не откроешь просто так.       «Ладно, если это не вариант, нужен другой способ, » — решил Мортимер и, подумав немного, с силой ударил кулаком по стеклу.       Земляне внутри тут же прекратили свой гомон, поворачивая головы к окну. — Это еще что? — услышал Мортимер вопрос кота.       Кошка, которая за время спора успела снять с себя черную меховую шубу с золотистыми пуговицами и шляпу, быстрым шагом подошла к окну, внимательно глядя через него на улицу. Она буквально в упор смотрела на Мортимера, но, конечно, не видела его. От этого пришелец едва не засмеялся. Но, к его разочарованию, кошка не стала открывать окно и снова повернулась к своему коту. Но Мортимер, не имея больше идей, стукнул по окну еще раз и для достоверности слегка провел по нему когтями, издавая противный скрежет.       Кошка и кот уже более внимательно взглянули на окно. — Да кто там долбится? — сказал кот, а кошка ринулась к окну, сверкая глазами от злости.       Она резко распахнула окно, и внутрь квартиры влетел холодный воздух поздней осени. А вместе с ним и Мортимер. Он на всякий случай подлетел к потолку, останавливаясь рядом с люстрой и смотря на котов внизу.       Кошка внимательно посмотрела наружу, вертя головой туда-сюда. Мортимер явно чувствовал негатив, исходящий и от нее, и от кота. Не увидев никого, она захлопнула окно и закрыла на задвижку. — Может быть опять какие-то идиоты выкидывают мусор прямо из окна, — процедила она. — Естественно, ведь этот район отвратителен! — рявкнул кот. — Но ты же так настаивала на том, чтобы мы сюда переехали! — Ты снова эту шарманку раззявил? — кошка плюхнулась на диван и оперлась локтем о стол, глядя прямо на мужа в упор. — Чего ты от меня хочешь? — Чего я хочу?! Я?! Хочу?! О, надо же! Она наконец соизволила спросить мое мнение! Напомни, когда это последний раз случалось?! Ты меня вообще никогда не слушаешь! — Да что ты ведешь себя как подросток?! Ты же знаешь, почему мы должны были поселиться тут! — Это было необязательно! Мы жили в прекрасном месте… — Не очень-то прекрасном, — перебила кошка. — Точно лучше, чем тут! И перестань уже делать вид, что все хорошо. Все ужасно! Просто ужасно! — Я думаю о нас с тобой и о сыне, болван! Это временные неудобства! — Ты думаешь только о себе и о своем эго, прекрати уже. Это невыносимо. Это не временно, ты уже год это говоришь. — Бизнес — это непросто! — Да сколько уже можно играть в бизнес-леди! Почему ты не понимаешь, что эта работа не для тебя? Мы уже все наши деньги спустили на этот бред. — Это не бред! Это моя работа! Мой бизнес, я должна руководить этим предприятием, потому что мать на меня полагалась. Она всегда хотела, чтобы я переняла ее дело! И я не могу ее подвести! — Ты уже ее подвела! Твоя мать, в отличие от тебя, была умной. — А ну не смей меня оскорблять! — Я не оскорбляю, а пытаюсь вернуть тебя с небес на землю. Ты только и делаешь, что строишь из себя крутую предпринимательницу, ходишь в этой дорогой шубе… — Она от мамы! — … а у нас скоро ни монетки не останется! Ты совсем не умеешь вести бизнес, хватит уже! Ты и так уже опозорила компанию как могла. — Так, все! Замолчи! Не хочу больше этого слышать! — Ну конечно, затыкай меня дальше. Ты всегда это делаешь. А ведь раньше мы всегда были заодно! Но ты… почему ты стала такой? В чем я-то перед тобой виноват? Мы всегда говорили друг другу правду и находили решения вместе. Что изменилось? — Изменился ты. — Я?! Я?! Ты сама себя слышишь?       Кошка стиснула зубы и отвернулась к окну, не желая смотреть на кота. Несколько секунд они оба молчали. Мортимер чувствовал, как обоих переполняет обида, одиночество и что-то еще. Что-то болезненное, словно кислота, которую льют в горло. — Ты жрать сделал? — наконец спросила кошка. — Сегодня твоя очередь. Или ты опять обиделся и мы будем жрать хлеб с сыром? — Угу, очередь. Почему-то ты часто забиваешь на это, а я ни-ни. — Да потому что я прихожу домой на два часа после! Что непонятного? — Опяять, ну началось. Кто тебя заставляет?! — Ты на вопрос ответишь?!       Кот в бешенстве хлестнул себя хвостом по боку и взял с плиты металлическую кастрюлю, в которой плавали какие-то шарики из теста, пахнущие мясом. Кажется, земляне называют их… пельменями? — Кушай, наслаждайся! — язвительно сказал кот. — Раз ты у нас так переутомилась, занимаясь своим «бизнесом»!       Он пошел в коридор, громко топая лапами. — А ты че, не будешь? — спросила кошка. — Нет!       Где-то вдалеке хлопнула дверь так, что стены почти затряслись. Мортимер аж вздрогнул. Потом он взглянул на кошку, которая сидела за столом и смотрела в кастрюлю, опираясь головой на лапу. Она тяжело вздохнула и взяла ложку, опуская ее в бульон. Мортимер приблизился к ней и увидел, что ее светло-голубые глаза блестят от слез.       Мортимер почувствовал, что он снова в растерянности. Это было не похоже на ненависть или злорадство, нет. Между этими котами происходило что-то совершенно непонятное. Неужели эта хваленая любовь так и выглядит? Не похоже, чтобы эти двое были сильно счастливы.       Пришелец, наконец, вспомнил, зачем вообще пробрался в эту квартиру. Нужно найти Моффи и понаблюдать за ним. Ему явно нужна помощь. Вдруг он сможет открыть коробку?       Мортимер отлетел от кошки, чувствуя, что ему тяжело отвести от нее взгляд. Она была полна бессильного горя и глубокой обиды, гораздо глубже, чем Мортимер когда-либо сам ощущал. И, похоже, ее задели слова кота именно потому, что ее отношение к нему были другими, не такими, как к остальным. Выходит, что любовь — такая же боль, как и ненависть, если не сильнее? Почему же тогда земляне ее воспевают и гоняются за ней. Им правда нравится страдать самим и мучить других?       Мортимер сделал усилие, чтобы пролететь в темный коридор. Находиться рядом с кошкой было невыносимо. В который раз котик пожалел, что у него была развита эта способность. У землян этого нет, и они прекрасно живут, постоянно обижая друг друга!       Мортимер плавно пролетел мимо двери в спальню. Внутри комнаты он увидел кота, сидящего спиной к двери с опущенной головой и поникшими плечами. От него исходили такие же чувства, как от кошки. Мортимер поспешил пройти мимо комнаты, потому что еще немного, и у него бы случился нервный срыв, это уж точно.       В конце коридора была заметна белая дверь, на которой висела наклейка в форме земного зверька с длинными ушами и куцым хвостом. Мортимер очень тихо и осторожно приоткрыл ее, заглядывая внутрь.       Сначала никого в комнате видно не было. Около окна стояла кровать с синим бельем, на котором были нарисованы различные насекомые, населяющие Землю. А справа Мортимер заметил почти такую же парту, что была в школе, только на этой стояли два стакана, с ручками и цветными палочками, название которых Мортимер опять забыл.       Мортимер на всякий случай прикрыл за собой дверь и пролетел вперед, вглубь комнаты. Он осмотрел интерьер, подмечая, что комната сделана из довольно ярких, но не раздражающих цветов, какие любят дети. Повернув голову влево, Мортимер увидел котенка, сидящего в кресле с книгой.       Пришелец тут же подобрался поближе к Моффи и увидел, что он не читает, а лишь смотрит в одну точку, которой и была страница книги. Его голубые глаза были наполнены тревогой и печалью. Он был совсем потерян.       Моффи вздохнул и отложил от себя книгу. Медленно встав, он отправился к своей парте и сел за нее. Мортимер едва-едва дышал, подлетая к нему почти вплотную и пытаясь разглядеть все черты его лица, считать с него все, что только можно. Он слегка дотронулся лапой до спинки его стула. Моффи смотрел на стену, где висела белая магнитная доска, к которой с помощью магнитов крепились листочки с такими же картинками, как те, что он отдал Мортимеру. — Ладно, это очень глупо… — прошептал Моффи, закрывая глаза.       Мортимер навострил уши, направляя их прямо на котенка. Что он имеет в виду? — Эээ… Непобедимый Ной… я… я не знаю, слышишь ли ты меня. Все говорят, что тебя не существует. Ты не берешь подарки, которые я оставляю для тебя под кроватью. И ты не подаешь никаких признаков того, что ты есть. У меня есть основания в тебя не верить, но я никого не слушаю. Либо я сумасшедший, либо… в общем…       Мортимер облетел Моффи, чтобы стоять прямо напротив него и смотреть котенку в глаза. Он переполнялся сочувствием к этому малышу, даже не понимая толком, почему. Хоть он и верит в кота, которого нет, это не делает его чувства нереальными. А с таким шутить нельзя, это Мортимер уж точно знал. — Что это было сегодня? — продолжил Моффи свой монолог после долгой паузы. — Я уверен, что это ты меня спас. Я так долго в тебя верил, и вот, наконец, у меня появилась надежда. Теперь я опять верю, что все еще может наладиться. Это же правда был ты? Пожалуйста, подай мне какой-нибудь знак, что я не зря верил…       Мортимер растерялся, не зная, что ему делать. Ведь этого мистического Ноя точно нет, а спас его он, Мортимер. Как поступить? Ведь Моффи и так уже почти сломлен и лишен всякой радости от жизни, а если он разочаруется в своей сказке, то все будет потеряно. — Ах, да что я делаю, — вздохнул Моффи и встал со стула, — я разговариваю с воздухом. Пора уже повзрослеть. Ребята в школе и так надо мной смеются.       Он бросил взгляд, полный боли, на нарисованного рыжего кота и отвернулся. Мортимер знал, что сейчас разрушается его последняя надежда, но не знал, как это остановить. Не создаст же он этого самого Ноя из воздуха? «Стоп… а ведь…» — подумал он вдруг, — «а если…»       И он ринулся к стакану, где лежали цветные палочки, взяв первую попавшуюся, которая оказалась коричневой и самой длинной. Он схватил одну из тетрадок, которые лежали на столе Моффи, быстро раскрывая. Моффи услышал шорох страниц и повернул голову к столу, широко раскрывая глаза от удивления. Мортимер улыбнулся и начал выводить на бумаге кривые буквы. «Ты прав!» — написал он так быстро, как только мог.       Моффи подскочил к столу и взглянул на тетрадь с открытым ртом. — Ч-что… — он дотронулся пальцем до тетради, проводя по буквам подушечкой, — Ной?       Мортимер схватил палочку поудобнее и стал писать дальше.       «Привет. Да, это я. Прости, что раньше не говорил с тобой, но мы, на самом деле, встретились только сегодня.»       Моффи хлопал глазами от удивления, будто не веря тому, что видел. Мортимер радостно улыбнулся, ведь видеть его в таком состоянии оказалось довольно забавно. — Так ты… — промямлил Моффи, — ты правда есть?       Мортимер быстро вывел слово «Да». — Но ты раньше обо мне не знал… и поэтому не брал подарки, да?       «Да. Мне жаль» — Ох, да ничего! Бывает… но… господи, я поверить не могу! Ну то есть… это просто невероятно! Ты есть и сейчас говоришь со мной… точнее, переписываешься. А говорить можешь? И ты что, невидимый?       Мортимер сжал лапой палочку, не зная, что отвечать. Вот и выяснилось, для чего землянам нужна ложь. Мало того, что он соврал Моффи о том, что он якобы его герой снов, так теперь еще вынужден будет соврать, что он — невидимка и не умеет говорить. Но почему-то ему казалось, что вранье — это не очень хорошо.       Он сжал губы и глубоко вздохнул, кладя карандаш на стол. — Ной? Ты… я тебя чем-то обидел? — Нет… — ответил Мортимер, чувствуя, как его длинный хвост мечется из стороны в сторону от беспокойства. — Вау, я тебя слышу! У тебя очень приятный голос.       Мортимер открыл глаза и посмотрел в наивное личико Моффи, полное восторга. Неужели их разговор и правда приносит ему столько радости и восхищения? — Правда?.. — Да! А сколько тебе лет? — Мне? Ну… — Мортимер задумался, вновь столкнувшись с этим словом «лет». — А, так ты же, наверное, не смертный и тебе трудно сказать. Ладно, не важно. А мне семь лет. — Здорово, — улыбнулся Мортимер. — А это ты меня сегодня спас от того бандита, да? — Да. Мне жаль, что он украл твои… деньги. Я постараюсь их вернуть. — О нет, не надо! Оно того не стоит! Мама с папой на меня не сердились, они сказали, что я правильно сделал, отдав ему кошелек. Хоть ты и Непобедимый Ной, я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности из-за этих пустяков. — Мне показалось, что твоим родителям нужны деньги. Они так переживают из-за этого, что… эм… похоже, я затронул не очень удобную для тебя тему. Извини. — Да нет, — Моффи вздохнул и снова приуныл, — я уже привык, если честно. — Но почему твои родители ругались? Это такая любовь? — Я не знаю…       Моффи замолчал, усаживаясь на кровать и смотря вниз. — Они уже целый год вот так ругаются с тех пор, как бабуля умерла. А раньше такого никогда не было. Они всегда очень хорошо ладили и договаривались обо всем без конфликтов. Я не знаю, что случилось. — До того, как умерла твоя бабушка, вы жили в другом месте? — Мортимер осторожно сел рядом с Моффи, стараясь до него не дотронуться. — Или я что-то неправильно понял? — Да нет, все правильно. Мы жили в другом городе, а бабушка была крупной предпринимательницей и миллиардершей. У нее фабрика… каких-то химических штук. Я не разбираюсь. Но денег у нее очень много. И она все время говорила маме, что та должна забрать эту компанию себе после ее смерти. Особенно в последние годы. Ей тогда было уже очень тяжело ходить, она все время кашляла и болела. Мама расстраивалась несколько дней каждый раз, когда они виделись. И она обещала бабушке, что позаботится о ее компании… — И поэтому сейчас ей руководит она? — Да, верно… — Но в чем тогда проблема? — Ээээ… мне кажется, у нее плохо получается. Я боюсь ее спрашивать, для нее это очень щекотливая тема. Но она там вроде что-то неправильно делает, поэтому компания… как это говорят… уходит в минус. Короче, денег тратят больше, чем получают. Поэтому у нас почти ничего не осталось, а родители все время ругаются. Папа хочет, чтобы мама продала эту компанию и вернулась к прежней работе, потому что у нее была хорошая зарплата и все такое. Но мама этого не делает и даже слышать ничего не хочет. Не знаю, откуда такая принципиальность. Может, ей просто нравится чувствовать себя крутой и все такое… — Мне кажется, что нет. Тут какая-то причина посерьезнее. Мне показалось, что она сама очень разочарована в себе, хоть и пытается скрыть.       Моффи повернул голову в ту сторону, где сидел Мортимер. Пришелец на секунду испугался, что выдает себя, говоря слишком громко или еще что-то делая не так. Но Моффи, видимо, и не пытался его поймать или рассмотреть, нет. Он принимал его таким и не возражал. — Ты что, подслушивал их ссору? — улыбнулся он. — Да? — Ээээ… ну, чуть-чуть. — Да ладно, ничего. Такое трудно не услышать. — Тебя это расстроило? — Да, но не так сильно, как поначалу. Это уже обычное дело. Они помирятся… — Тебе тяжело так жить? И я слышал, как ты говорил что-то об одноклассниках. Я могу чем-то помочь. — Я даже не знаю. Ну, я бы не хотел, чтобы ты дрался с одноклассниками, но они часто меня дразнят. Я бы хотел, чтобы они перестали, но не думаю, что это возможно. — А может быть поговорим о тебе? — Обо мне? — Да, мне бы хотелось знать о тебе побольше. — Ээээ, нуу… я даже не знаю, что сказать. Мое имя ты знаешь, то, что мне семь тоже. Я хочу быть художником, но плохо выходит. Вернее, правильно выразиться, что я раньше хотел им быть. А сейчас мне хочется быть героем. — Что значит «стать героем»? — Это значит помогать другим и все такое. За это можно получать денежные вознаграждения и тому подобное. У нас герои очень почитаются, а королевская семья полагается часто на несколько самых лучших гильдий. — Гильдии это объединения героев? — спросил Мортимер, стараясь запоминать новые сведения о землянах. — Ага. А иногда гильдии могут объединяться еще и в лиги. Вот я, например, очень хочу вступить в Чистую Лигу. О, сейчас покажу кое-что.       Моффи встал к кровати и подошел к тумбочке, стоящей рядом с его партой. Выдвинув нижний ящик, он вытащил оттуда какой-то длинный и толстый сверток. — Это мне на день рождения подарила классная руководительница. Только она одобряет мое желание быть героем, — сказал Моффи, пока аккуратно разворачивал плакат. — А что это такое? — спросил Мортимер, вытягивая вперед шею и рассматривая вещь.       Моффи снова сел на диван и продемонстрировал невидимому собеседнику плакат, на котором были нарисованы две земные кошки. Мортимер жадно впился в изображение глазами, разглядывая все до малейших деталей. — Это лидеры гильдий, состоящих в Чистой Лиге, — тихо сказал Моффи, — кремовую зовут Мятная Искорка, а белую с крыльями — Алира.       У белой кошки было серьезное и спокойное лицо, будто она с суровой справедливостью мысленно оценивала смотрящего. Ее насыщенно-фиолетовые глаза смотрели прямо на Мортимера, а рот слегка заметно улыбался. Она сидела полубоком к зрителю, а ее фиолетовые по краям крылья были сложены и прижаты к бокам. На голове у нее были фиолетовые рога, на лапах — такие же фиолетовые когти, а хвост по форме напоминал хвост Мортимера, но вместо звездочки на конце была стрелочка. Кошка носила темно-фиолетовый плащ с серебряными краями, который крепился треугольной застежкой.       С другой стороны сидела вторая кошка, которая сидела спиной к спине с Алирой. Мятная Искорка была бежевая с белой грудкой и лапами, очень пушистой. У нее были добрые мятно-зеленые глаза (за что она, возможно, и получила такое имя). На ней было яркое и красивое зеленое платье, а через плечо надет зеленый фигурный лук с розовыми цветами по краям и золотистой тетивой. Обе кошки выглядели уверенными и справедливыми отважными героинями, и Мортимер сразу проникнулся к ним уважением. — Они выглядят храбрыми, — сказал он. — Ага! — Моффи улыбнулся. — Я так хочу к ним! Жаль, что не могу. — Почему нет? — Ну, котят почти ни в какие гильдии не берут. Чистая Лига — единственное известное мне место, куда я могу вступить. Они там не выставляют почти никаких требований для вступления, так что там несколько сотен самых разных котов. И правила не слишком жесткие, поэтому никто не уходит и все работают с удовольствием. — А в чем же тогда проблема? — Начнем с того, что Лига располагается близко к столице, а для меня это очень далеко. Плюс мои родители считают, что это глупые детские мечты и что я скоро передумаю. И вообще, мне все говорят, что я слишком мелкий и хилый для работы героя… — Разве туда не принимают всех? — Принимать принимают, но я не уверен, что окажусь полезен. А все гильдии рядом очень маленькие и дурацкие, и котят туда не берут. Да я и не хочу к ним. — Значит, нет никакого способа тебе присоединиться к этой Лиге?       Моффи опустил глаза и вздохнул: — Думаю, нет…       Мортимер задумался и замолчал. Почему-то теперь он чувствовал, что очень хочет помочь этому котенку. — А… почему ты хочешь стать героем? Я не совсем понимаю, в чем смысл… — Ну, — улыбнулся Моффи, — это очень интересно. Ты ходишь на разные задания, геройствуешь, спасаешь мирных жителей и помогаешь им справиться с проблемами. Я люблю помогать другим, только обычно не знаю, как… и я боюсь, что у меня может не получиться. Может, в гильдии меня бы научили правильно это делать. — Но это звучит как-то опасно. Я не уверен, что детям стоит работать героями. — О, нет, в Чистой Лиге котятам обеспечивают безопасность. Они ходят на задания только со взрослыми. Все в порядке. Вот только… я даже моим родителям не могу помочь, не то, что незнакомцам. Не получится из меня героя. — Ну… твои родители это же другое. Возможно, ты просто боишься их неодобрения, поэтому не пытаешься лезть к ним в дела? — О, да! Так и есть! Ной, ты такой умный! — Я просто пытаюсь поставить себя на твое место. Я бы хотел тебе чем-то помочь, но я тоже не знаю, как это сделать. Я знаю далеко не все. Мне иногда кажется, что я совсем ничего не знаю. — Ты хочешь помочь? — Да, как мне это сделать? — На самом деле мне достаточно только того, чтобы меня перестали дразнить в школе. — Ага? — А дразнят меня из-за того, что я верю в тебя. Ты же можешь показаться им завтра? Тогда они точно поймут, что я и дедуля были правы! Ты можешь это сделать? Да?       Мортимер замешкался, растерявшись. — Ной? — Моффи смотрел в воздух, прямо на Мортимера с неподдельной надеждой. — Я… — промямлил он, пытаясь понять, стоит ли ему найти отговорку или поменять свои планы, чтобы согласиться. — Прошу! Всего один разок, не более. Они поверят и перестанут говорить, что я идиот. Пожалуйста! — Ну…       Мортимер колебался, но умоляющий взгляд Моффи не позволял ему отказать. Было ужасно даже представить, как этот малыш расстроится! — Хорошо, — выдохнул Мортимер, — ладно. Завтра сходим. Я вернусь утром и встречу тебя на улице. Ночевать я пойду… домой. — А где твой дом? — Мой дом… он в другом измерении. Я попадаю туда через портал. — Кррутооо! Тогда до завтра! — Может еще поговорим? — Давай, только мне скоро спать. А то родители ругаться будут. — Ох, ну тогда ложись спать. Увидимся завтра. — Возьмешь мои остальные рисунки? На столе?       Мортимер взглянул на стол, где лежали яркие кривые картинки. Они были нарисованы с душой и стараниями… но не для него. Стоит ли? — Я еще нарисую, — сказал Моффи, улыбаясь, — мне же не сложно. — Хорошо, возьму. Спасибо.       Мортимер подлетел к столу и взял в охапку листки бумаги, внимательно глядя на них и осторожно сжимая пальцами за края. — Очень красивые рисунки, — сказал пришелец, улыбаясь, — ты молодец.       Моффи смущенно улыбнулся, отводя взгляд на лапы. — А мне все говорят, что я плохо рисую. — Все прекрасно. Не переживай. — Окей! Ну, в общем, спасибо еще раз. Ты же точно придешь? — Да. Я… обещаю, что приду. Я тебе помогу… помогу. — Отлично! Жаль, что я не могу ничего сделать для тебя…       Мортимер остановился, посещенный одной мыслью. Точнее, он и раньше об этом думал, но забыл. А сейчас заколебался, не зная, стоит ли ему попвтаться привести ее в исполнение. — Ной, ты еще тут? — спросил Моффи. — Или ты ушел? Мортимер помолчал немного, а потом все же решил сказать: — Я тут. Если честно, ты можешь оказать мне одну услугу. — Правда? — Моффи вскочил с кровати, подходя к месту, откуда исходил голос. — Как? — Ну… ладно, смотри…       Мортимер достал из хранилища в костюме черный глянцевый куб. Сейчас, при свете фонарей из окна, он рассмотрел, что на стенках куба были тонкие полосы, швы и прожилки. Он понятия не имел, как тот может открываться. — Я сразу скажу, что это очень сложно. Даже мне это не удалось… — Что не удалось? — спросил Моффи, смотря на куб, который был для него видимым. — Что это такое? — Это коробка, в которой хранится что-то очень ценное. Я не знаю, что именно. Никто этого не знает. Но если ее открыть, то, должно быть, можно обрести ценные знания. Эту коробку никто не может открыть из моих знакомых, но они… они не совсем такие, как ты. Вдруг ты поймешь, как работает этот замок. Мало ли. — Но если это никто не может сделать, то, должно быть, я ничем не лучше других… — Просто попытайся, пожалуйста. Те, кто пытался открыть ее раньше, они были… не котами. Они думали иначе. Возможно, твое мышление — это как раз то, что нужно, чтобы ее открыть. Мне кажется, что ты очень умный. Из всех, кого я видел сегодня, ты точно умнее всех. Просто попробуй. Если ничего не получится, то не страшно.       Моффи посмотрел на коробку, обводя ее смолисто-черные стенки глазами. Кажется, его что-то волновало и пугало. — Ну… мы же друзья. Хорошо, я попытаюсь.       Он протянул свою маленькую коричневую лапку и взял куб, бережно поднося его к лицу и вертя в разные стороны. — Такой он необычный. Где ты его взял? — Мне его дала подруга. Она попросила меня поискать умного кота, который сможет его открыть. — Ты думаешь, что я умный? — Да, я в этом уверен.       Моффи улыбнулся и положил ящик на кровать. — Хорошо, Ной, я постараюсь его открыть. Мы друзья и должны друг другу помогать. — Мы друзья? — спросил Мортимер, который был тронут не на шутку. — Да, если ты хочешь со мной дружить. — Я хочу! — И я хочу.       Они оба молчали, улыбаясь. Моффи этого не знал, но сейчас два кота из разных цивилизаций стояли почти вплотную друг а другу, смотрели в глаза и радовались обществу друг друга. Мортимер полностью забыл свой утренний негативный опыт, на его душе будто начался новый день, а цветы, такие, как на фотографиях ландшафта земли, распустились заново, наполняя ее душистым ароматом. — Как жаль, что мы не встречались раньше, — прошептал Моффи, — и жаль, что я не могу тебя увидеть.       Мортимер не понимал, что с ним происходит. В этот момент ему сильно хотелось выключить хамелеона и показаться котенку. Да, возможно, для землян он будет выглядеть уродом. Но Моффи не отвернется от него! Он только больше ощутит его присутствие и сильнее поверит, что Ной существует! Может, стоит просто нажать кнопку, и тогда… — Моффи! — послышался голос кошки с коридора.       Они оба вздрогнули от неожиданности, даже несмотря на то, что Мортимер был невидим. — Мама! — шепотом сказал Моффи.       Дверь в комнату открылась, и коричневая с пятнами кошка заглянула внутрь. У нее были грустные и покрасневшие глаза, и говорила она тихим и каким-то сдавленным голосом. — Ты еще не спишь? Ложись, пожалуйста. Ты не выспишься. — Да, мама, хорошо. Я сейчас лягу.       Кошка кивнула и закрыла дверь. — Прости, мне пора спать, — грустно сказал Моффи, — я завтра постараюсь открыть коробку. — Хорошо, спокойной ночи. Я пойду.       Мортимер подошел к двери и открыл ее, после чего слегка прикрыл, но оставил щель. Он хотел, чтобы Моффи думал, что Ной ушел, но сам еще собирался понаблюдать за котенком. Моффи снял с себя майку и улегся под одеяло, подкладывая под щеку подушку. Некоторое время он лежал, глядя в стену и улыбаясь, потом его глаза закрылись, а дыхание стало ровным и плавным.       Мортимер еще раз с улыбкой посмотрел на своего друга и осторожно закрыл дверь, стараясь не производить шума. Общение с землянином оказалось очень приятным и отличалось от беседы с ароуцем. Земляне чувствуют все иначе, и будто более искренне. Вот чего у них точно есть, так это чувствительность. Мортимер теперь в этом не сомневался.       Пришелец заскользил по коридору, размышляя о том, что произошло за день. Он полностью был растерян. Кажется, земляне были даже сложнее ароуцев, они непредсказуемы и невероятно разные. Мортимер и подумать не мог, что особи одного и того же вида могут так сильно отличаться. Но оставалось непонятным, что же для землян главное. И почему они совершают такие необдуманные и нерациональные вещи, и как они вообще знают, как им правильно жить.       Мортимер вздохнул, понимая, что его голову просто распирают вопросы и размышления. Он устал от них, можно сказать, физически.       «Все, хватит об этом думать, я устал, » — решил он, — «потом об этом подумаю.»       Это звучало как-то смешно, и Мортимер улыбнулся, вылетая из-за угла к двери кухни. Он тут же вздрогнул от неожиданности, потому что на диване сидели родители Моффи. Но он тут же вспомнил, что был невидимым, так что успокоился.       Мортимер обхватил лапой край двери, отодвигая ее к стене и внимательно глядя на взрослых землян. Он сперва совсем не понимал, что происходит. Кот и кошка больше не ругались, они… как будто обнимали друг друга, и от них исходило новое чувство, которое Мортимер точно не понимал. — Я знаю, что из-за меня у нас все ужасно, — тихо сказала кошка, глядя в еще наполненную пельменями кастрюлю, — ты не думай, что я настолько тупая и ничего не вижу. — Нет, ты не тупая. Я снова наговорил ерунды. Я не знаю, что меня за язык тянет. Я ведь люблю тебя и не могу представить, как буду без тебя… я… это я дурак, а не ты. — Я просто не понимаю, что мне еще надо делать, чтобы все получалось! — кошка вдруг повысила голос и всхлипнула. — Я делаю все в точности, как мне говорила мама! Но у меня ничего не выходит. Я не знаю почему! Я каждый день надеюсь, что резко все наладится, что я заработаю много и вы все перестанете считать меня идиоткой. — Я и так не считаю. Не надо слушать, что я говорю. Я так на самом деле не думаю. Это говорит злоба.       «Говорит злоба?..» — повторил про себя эту фразу Мортимер. Что это значит?       Кот прильнул носом к макушке кошки и ласково погладил ее по щеке. — Прости меня… — Ты прости… — Ты не виновата, ты просто… еще неопытная. А я такой нетерпеливый эгоист, я давлю на тебя и не даю раскрыться. Я очень стараюсь сдерживаться и терпеть, потому что я знаю, что должен тебе помочь, но у меня не получается.       Кошка хотела что-то ответить, но зарыдала и закрыла глаза, зарываясь лицом в шерсти своего мужа. Он все еще продолжал утешать ее, а в голубых глазах кота бушевала буря чувств, и все их Мортимер не мог интерпретировать. Это было что-то вроде… Злобы, но не на кого-то, а на себя. И осознание того, что ты сделал очень плохую вещь. Такое он видел впервые, и то у землян. Кажется, ароуцы не были способны это чувствовать. — Я подвела мою маму… — наконец сказала кошка, когда ей удалось усмирить приступ плача, — она так на меня надеялась. А я бестолочь. Я… лучше бы я… — Не надо так говорить. — Надо, это правда! Я этого недостойна! Я заняла не свое место. И даже ты это понимаешь, но я… я так хочу, чтобы у меня начало получаться… — У тебя получится. Я буду стараться больше этого не говорить. В этой ситуации неправ только я.       Кошка снова зарыдала. — Не плачь, пожалуйста. Это все не твоя вина, — сказал кот и коснулся губами ее лба, — все будет хорошо. Я с тобой. — Знаешь, что она сказала… когда я ее последний раз видела? Тогда, в больнице… — Да, я знаю, ты говорила… — Она сказала, что… пришло мое время. Всю жизнь она прожила для того, чтобы выполнить это предназначение. Чтобы по кусочкам отдать мне себя, и чтобы я заменила ее, потому что я — это то, что она была должна оставить после себя. Настал мой черед расцвести, все кусочки уже у меня, поэтому она уходит… — Все правильно. И ты постепенно расцветаешь. Это правда. У тебя уже выходит лучше, чем раньше. Тебе нужно еще немного времени, и все станет хорошо.       Кошка вытерла глаза и наконец села прямо, сделав глубокий вздох. — А я хуже нее. Она была способнее. Она старалась зря. — А ты, наверное, забываешь, что она была опытнее на тот момент, когда ты… ну, застала ее. Ты ведь не знаешь, какой она была раньше, в твоем возрасте. — Ну, она мне рассказывала. — Да, — кот улыбнулся, — я знаю. Ты это слышишь, но не ощущаешь всерьез. Ну, то есть, то, что она тебе рассказывает, для тебя ощущается как просто какая-то история. И я это понимаю. А вот ты постарайся представить, как оно было. По-настоящему. — Эээ… я не понимаю. — Помнишь, как она рассказывала, что пошла со своими однокурсниками в универе зимой в горы. И ей тогда еще хотелось выглядеть красиво, поэтому вместо нормального пальто нацепила что-то легкое и красивое. — Да! — кошка весело улыбнулась и повернулась к нему. — Я помню! Она пошла на каблуках! А ведь ей было двадцать! То есть всего на два года меньше, чем мне! Это надо же было додуматься! — По-моему она говорила еще что-то про платье… — И про ленточки! Даже шапку не надела! — Ага. Я помню, она тогда получила обморожение. А зато оказалась самой красивой. — Хе-хе, у нее, кажется, был еще парень. — Ага, и они пошли тогда на каток, а она взяла и грохнулась там без сознания. И он там с ней бегал до больницы по сугробам. — Хе-хе-хе, даже мы на Тилимских Островах ее не переплюнули. — Да, у нас то просто тепловой удар был, а из-за нее вся группа задержалась на два дня. — Ну вот, видишь, она тоже в свое время зажигала. И делала ошибки. И, я уверен, она бы не лучше тебя справилась с такой компанией в этом возрасте. — Ну… ты так думаешь? — Это же очевидно. Ты строга к себе… и слишком слушаешь вот этого идиота.       Он показал пальцем на себя и усмехнулся. Она тоже улыбнулась, отворачиваясь в сторону. — Тебе лучше? Я смог тебя убедить? — Да, — сказала кошка со смущенной улыбкой, — спасибо. — Ты все время пытаешься всем угодить. Не надо! Думай и о себе тоже. Я мало встречал таких, как ты, в которых бы было столько альтруизма. Это прекрасно, но тебе, должно быть, очень тяжело. Мне трудно представить, я не такой… замечательный, как ты. — Боги, ты отличный кот. Только с тобой я могу… вот так поговорить и успокоиться. Теперь я правда верю, что у нас еще все наладится. — Хорошо, — кот снова обнял свою супругу, — ты прости меня. Я просто болван, а ведь уже должен был поумнеть. — Зато мне с тобой хорошо, — вздохнула кошка, закрывая глаза и улыбаясь. — Давай будем работать над тем, чтобы у нас больше не было таких конфликтов. Хочу жить, как раньше. — И я этого хочу. Мы всегда умели друг друга понять и все делали вместе. Это было замечательно. Мне все время страшно, что мы пройдем точку невозврата. — Пока остановиться. — Пора.       Кот встал с дивана и посмотрел на кошку. — Ты больше не хочешь есть? — Нет, я… — она взглянула на кастрюлю, — я доем. — Может, пойдем в комнату? Ты же любишь есть в комнате. — Да, пойдем.       Они взяли свой ужин и покинули комнату. Послышался звук закрывающейся двери. Мортимер теперь был сильно заинтересован увиденным, но почему-то не хотел дальше за ними подглядывать. Они, похоже, и правда испытывали какое-то очень сильное чувство друг к другу, были способны эмоционально помогать и поддерживать. Сейчас они сильно нуждались в том, чтобы остаться наедине. Не стоит им мешать.       Мортимер не понимал, что все это значит. Такие сильные чувства, и никаких подсказок, что они значат. Ведь он мог чувствовать все то же, но для него эти эмоции были слишком новыми. Они будто закручивали его, сжимали, изнашивали. Он чувствовал себя совершенно бессильным сейчас, как будто что-то внутри устало от непосильной ноши.       Мортимер открыл окно изнутри и вылетел на улицу, все еще обдумывая то, что он увидел. Сначала он думал, что эти двое страдают от своей близости друг с другом, что они уязвимы, когда находятся рядом. Они имели какой-то особый доступ к душам своих половинок, и могли как изничтожить их, так и спасти. Любовь, кажется, это что-то невероятно могущественное, но то, как им воспользуется твой партнер, решает все. Но если тебя любят по-настоящему, то в любом случае в конце концов этот кот или кошка поднимет тебя с колен и поможет идти дальше. Так?..       Мортимер забыл, где осталась его тарелка, и он чуть было не пролетел дальше, чем требуется, уйдя в мысли. Ему была непонятна любовь до конца. Возможно, как раз потому, что он сам не мог ее испытывать. Но, кажется, она была способна и правда на многое. Как жаль, что он не мог перенять эту функцию у землян!       Мортимер понял, что пролетел далеко, когда перед ним начал гореть оранжево-желтый фонарь. Во тьме он походил на звезду, и привлекал внимание. Однако пришелец точно помнил, что раньше его не видел. Поэтому он начал озираться по сторонам и искать знакомую местность. «Ага, » — вдруг подумал он, — «понятно.»       Оказывается, он уже пролетел через арку и вылетел со двора, так что ему пришлось вернуться назад. Он смотрел по сторонам с опаской, боясь, что кот-бандит вернется, но все было чисто. Правда, Мортимер чуть было не врезался в какую-то пожилую кошку с зонтом. Начался мелкий дождик, и она закрывала им свою голову и плечи. Мортимер затормозил прямо перед ее лицом и был вынужден описать в воздухе крутой поворот, чтобы до нее не дотронуться и не выдать себя.       Когда кошка прошла мимо, пришелец облегченно выдохнул, успокоившись. Землянка ушла, и все снова стало безопасно.       Понимая, что он не помнит точное местоположение своей тарелки, Мортимер включил динамик и прошептал: — Пия! Я вас потерял! Открой люк, пожалуйста, я быстро зайду. — Ладно.       В воздухе появился серый светящийся прямоугольник. Это дверь люка распахнулась, открывая коридор, ведущий внутрь корабля. Мортимер набрал скорость и влетел внутрь, радуясь, что снова оказался в безопасности, в своей тарелке. Дверь за ним тут же закрылась.       «Ну вот я и дома, » — подумал он, мечтая только о том, чтобы поспать.