Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение. История пятая.

Маша видела Юрино лицо совсем близко. Он устал. В нем появился некий излом, что ли. Она не замечала в нем такого даже тогда, когда он приходил в себя после ранения и передавал мать вышестоящим органам. Тогда он был вымотан, растерян, но в нем не было этого непонятного ей глубинного опустошения или разочарования, он был в тот момент готов к такому развитию событий и внутренне смирился с тем, что он делает. Сейчас его застали врасплох, и Трегубов позволил эмоциям взять верх, не успел поставить щит, дав яду проникнуть внутрь. Маша не знала, что конкретно сделала Юре бывшая жена, но уже была готова крепко её не полюбить из-за его отрешенного взгляда и странной серой паутины, опутавшей его сердце изнутри. Нет, Юля наверное права: Лариса сюда пришла с какой-то не слишком хорошей для Трегубова целью. Не может человек замотаться в бесцветный, высасывающий энергию кокон просто так! — Ты уверен в том, что говоришь? — спросила Мария. Юрий с удивлением взглянул на неё, вынырнув из потока воспоминаний. — Ты не похож на человека, который отрезает людям руки и доводит их до сумасшествия. Или раньше ты был таким человеком? Трегубов в изумлении открыл рот. Вопрос был до ужаса прост, и задала его Маша самым обыденным тоном. Она ожидала от него ответа, заинтересованно глядя на него, будто не было ничего необычного в том, чтобы спрашивать у мужчины, с которым лежишь в одной постели, подобные вещи. Юрий чувствовал себя очень странно. Женщина перед ним странным образом приняла его целиком, и ему казалось, что скажи он сейчас, что являлся в прошлом жутким маньяком-манипулятором, то она постаралась бы его понять, все так же разглядывая его своими огромными глазами-сапфирами. «До конца со мной!» — вдруг промелькнуло в голове. Трегубов болезненно поморщился. Да что же это такое? С появлением Маши в голове всплывали совершенно безумные… воспоминания?! Она будто была ему давно знакома, и это выводило его из себя, потому что до конца он вспомнить не мог, а отрывочные ощущения и фразы только добавляли ему раздражения. — Нет, это вышло случайно, — пробормотал Юра, пытаясь уловить продолжение своих воспоминаний. У него это так и не вышло. — Можно случайно потерять руку? — подняла бровь Мария, притягивая его ближе. Внутри помимо серого кокона появилось оранжевое раздражение, неизвестно откуда взявшееся, и ей захотелось исправить положение. — Вы были детьми и ваши шалости привели к такому исходу? — Нет, ну что ты, — вдруг улыбнулся Юра. — В детстве Артем был совершенно тихим ребенком. Он постоянно ходил с книгой и при любой возможности устраивался поудобнее и начинал читать. Раскрутить его на шалости было невозможно. Он был слишком здравомыслящий. — Ты был совсем другим? — улыбнувшись ему в ответ, поинтересовалась Маша. — О да! — ухмыльнулся майор, вспомнив о детстве. — Я верил в волшебство и чудеса очень долго, поэтому искал подтверждение тому в ближайшем лесу, однажды даже чуть в болоте не застрял, когда шел на поиски Лешего. Какое-то совсем болезненное ощущение кольнуло в сердце. Будто ниточка, связывающая его прошлое и настоящее, натянулась, готовая порваться и дать ему ответы на все вопросы, всплывающие в его голове. Да, он помнил, что тогда что-то произошло. Он помнил, что для него это было важно и сейчас, но воспоминание снова ускользнуло, размылось и ухватить его не получилось. — Такого же, которого я нарисовала на картинке? — спросила Маша, представляя маленького Трегубова, который независимо шагал по лесу в поисках волшебства. — Мне он представлялся не таким милым, но, пожалуй, да, — ответил Юра. — Юльку со мной не пускали, ей было шесть, поэтому я чаще всего бродил один. Артем не любил подобных вещей. Он перестал улыбаться, потому что они вернулись к теме, которую радостной назвать было нельзя. — Так что же произошло? — спросила Маша, пытаясь заставить его проговорить это вслух и облегчить душу. Трегубов со вздохом перевернулся на спину, увлекая Марию за собой, и, смотря в потолок, проговорил: — Я был слеп, и не увидел того, что должен был. Артем познакомил меня с Ларой, он был её давним знакомым. Я тогда не слишком хорошо ориентировался в реальности. Артем был влюблен в Ларису, а она, по своей неумной и тщеславной женской привычке, давала ему какие-то надежды. Когда мы приняли решение пожениться, Львов сдуру или от отчаяния, тут уж выбирай сама, записался контрактником на Вторую чеченскую. Его взяли, он уехал. Долго он там не прослужил, как ты понимаешь. Уже через три месяца он вернулся в Затонск, искалеченный телесно и душевно. Это был уже не Артем. От него ничего не осталось.