Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение. История пятая.

Пока Трегубов переваривал информацию и принимал душ, Маша смотрела на себя в зеркало. Неужто она и в самом деле такая красивая, как говорит Юра? Честно говоря, пройдя через все положенные неуклюжему подростку периоды самобичевания (Яков Платонович выходил из себя, слыша, что губы у неё, как у утенка, нос пипочкой, а фигура, как у каланчи), она пришла к выводу, что жить с её внешностью можно, не так уж всё и страшно. Маша ухаживала за собой, придерживалась принципов здорового питания и занималась спортом (до университета даже посещала секцию художественной гимнастики). Это и помогло ей обрести уверенность. Родные, конечно, говорили ей, что она красивая, но это ведь родные — что они еще должны сказать? Вот так, как сейчас — про море и глаза, и как раньше — про пламя и красоту, ей никто и никогда не говорил. Из зеркала на неё смотрела обычная она. Обычная, но какая-то не такая. Картинка стала ярче, отчетливее. Глаза и в самом деле блестели сильней. Маша будто проявилась на картине после реставрации, избавившись от старого лака и вернув себе настоящие краски. Может, это именно потому, что она была окружена любовью и излучала её? Её прапрабабушка рассказывала, что с ней было так же: она на несколько лет перестала быть собой, перестала чувствовать свет, перестала чувствовать жизнь. Яков Платонович не заменил собой весь мир, разумеется, но забрал с собой ту его часть, которая давала стимул к действию, которая придавала жизни вкус и яркость. Все стало возвращаться к нормальному виду только после того, как они снова обрели друг друга. Мир не изменился, но рядом с любимым человеком изменилась сама Анна, перестав смотреть на окружающую действительность через серый фильтр. Так, видно, и сама Маша переживала сейчас то же самое. Обретенная любовь поменяла в ней настройки. Тумблер переключился, и жизнь заиграла другими красками. Как она сможет пережить то, что её ожидает? Разве будет теперь возможно обрезать ту нить, что связывает их с Юрой? Разве можно будет жить, зная что он её презирает? А он будет её презирать, она знает это, сны не врут. Может, и вовсе не нужно было сюда приезжать? Может, лучше было бы все оставить, как есть? Нет, нет! Она не могла не приехать! Иначе все было бы стократ хуже. Какая польза была бы от её мнимого покоя, если бы он был мертв? И Юля тоже пострадала бы куда больше! И еще много чего пошло бы наперекосяк! Не зря Николай Васильевич передавал ей поклон. Никто, кроме неё, не мог ничего исправить. Иногда судьба знает лучше, для чего ты пришел в этот мир. Ты можешь жить обычной жизнью и не знать, что однажды ты не дашь пожилой даме шагнуть на дорогу раньше светофора и спасешь ей жизнь. Или дашь нищему ту самую монетку, которая не позволит ему умереть от голода. Или возьмешь с улицы несчастное животное, дав ему приют и человеческое тепло. И никогда так и не узнаешь, что именно ради этой петельки на полотне мироздания ты пришел на землю. Машину жизнь обычной было не назвать, но она точно знала, что нельзя противиться провидению. Её родители, как пояснил ей когда-то Яков Платонович, тоже сделали свой выбор. Они могли избежать аварии, свернув в другую сторону и оставшись в живых. Ценой такого поступка стали бы жизни почти пятидесяти человек, ехавших в автобусе той ночью, и людей в двух машинах за ними. Тяжкое бремя — знать, что тебя ждет, если ты сделаешь тот или иной выбор. Её родители сделали свой, и Маша не могла судить их за него. Да, они с братом не узнали их любви в сознательном возрасте, но они и не остались в одиночестве. В их распоряжении была огромная семья, которая сделала все, чтобы Мария и Витя были любимы. У них были Анна Викторовна и Яков Платонович. Это больше, чем есть у большинства детей по всему миру, так что нечего и горевать. А вот как жили бы её родители, зная, что заплатили за свое счастье жизнями почти шестидесяти человек — большой вопрос. И Маша не хотела знать на него ответ. Пожалуй, стань она перед таким выбором, она сделала бы так же. Теперь она сама вновь подошла к перепутью. Это будет нелегкая дорога, куда бы ни пришлось сворачивать. Она знала, что Трегубов не потерпит лжи. Все, что угодно, но только не её. А она все это время умалчивала об очень многом. Скоро все откроется, и последствия будут катастрофическими. Как они выкарабкаются из-под обломков их жизней — Маша не знала. Знала, что попытается сделать всё, что от неё зависит, чтобы помочь ему разобраться во всем, но понимала, что впереди у них нелегкие дни.