Не верю

— У тебя же есть чувства к Санни? Кажется, тут даже сердце остановилось. На вопрос это не походило, скорее на утверждение. Неужели это было так очевидно? Тогда почему другие ничего не говорили насчёт этого? — Только не думай, что это какая-то предъява или осуждение, просто когда ты упомянул фотоальбом, то я вспомнил фото в нём, которые не так давно просматривал. Я сравнил, как ты смотрел на Санни и на кого-то другого, и заметил явные отличия. Вспомнил, как ты себя вёл с Санни и с кем-то другим, и в этих действиях тоже была разница. Раньше я не замечал чего-то такого, так как, ну… ты знаешь, как я относился к любви. Бэзил впал в ступор. Мысли мельтешили в голове, словно устроили соревнование, посему здраво не получалось мыслить. Чёрт, и что стоит ответить? Сказать, как есть? Вопросов у Кела появится ещё больше, а вспоминать лишний раз желания не было, уж слишком много боли приносило прошлое. Соврать? Это будет грубо по отношению к Келу. Он готов тратить своё личное время на охрану Бэзила, а второй будет в наглую врать? О нет, совесть не даст этого сделать. Может, попросить друга не защищать его? Хотя, он ведь так просто не отстанет, они же, как сам баскетболист сказал, друзья. — Э-э-эй, садовничек, ты чего застыл? — он помахал рукой около лица Бэзила. Тот чуть вздрогнул, вернувшись в реальность. — Я… могу не отвечать на этот вопрос? — смущенно проговорил он, заливаясь краской. — Конечно можешь, но какой смысл утаивать? Санни в любом случае нет. В том и дело, что его нет. Это не так просто принять за несколько дней. Спасибо, что напомнил об этом ещё раз и надавил на больное. Эти проклятые слёзы вновь хлынули из глаз, а грудная клетка будто сжала лёгкие настолько, что они вот-вот лопнут. — Чёрт, я честно не знаю, что говорить в таких ситуациях, поэтому давай проплачься и всё-таки расскажи всё. Я не верю, что ты в порядке, — Кел потрепал плачущего друга по макушке. А ведь точно, Кел не в курсе, что до недавних времён любитель цветов думал, что Санни жив. Кел не виноват в этом. Боже, какой же он тупой и эгоистичный. Сидит тут, нюни распускает. Келу же это вовсе не интересно. Всё же он достоин правды. Нужно успокоиться, в любом случае может прореветься дома, а сейчас вдох и выдох. Всё в порядке так же, как и было всегда, но теперь без Санни. Другие же продолжают жить обыденно, значит, и Бэзил сможет. Нужно лишь подождать. Как говорится, «время лечит». Бэзил тыльной стороной кисти протёр глаза. — Что ты хочешь услышать от меня? — шёпотом произнёс садовод. — Для начала ответ на вопрос, а после просто то, что на душе. Давай, я жду, когда ты начнёшь. Бэзил мялся ещё некоторое время, шмыгая носом. — Да, мне… нравится Санни… — неуверенно начал он, прочистив горло. — Где-то с 12 ле- — Ты такое количество времени хранил ему верность, но он в итоге самовыпился, ты как вообще живёшь? — оборвал Кел друга. — Блять, извини, продолжай. — И я не знаю, что со мной случилось, но… вот примерно до того дня, когда я рассказал тебе о… — он замолк, впившись ногтями себе в ладонь, отпечатывая формы полумесяцев, дабы не разреветься вновь. — Да-да, я понял о чём ты, — пояснил Кел, подталкивая садовода продолжить. — Мне казалось, что Санни всё ещё жив. Я до сих пор не могу принять, что не смогу с ним хотя бы поговорить, — с каждым словом его голос потихоньку затихал. А что если Кел теперь посчитает его сумасшедшим и ненормальным? Заявит об этом другим, и Бэзила запрут в психушке? Возможно, там ему самое место. Как-никак он в младшем возрасте уже успел думать о суициде и научился завязывать петлю, повесил сестру лучшего друга, идеализировал этого же друга, иногда видит нечто, взял всю вину за зачеркнутые фотографии на себя, видел Санни, когда тот уже почил. И как он до сих пор на свободе? Увы, Бэзил не поверит в то, что он действительно нужен другим, и что они его не сдали ни в психушку, ни в полицию. Для самого себя он просто ужасен, ему следовало умереть вместо Санни и Мари! Но прямо сейчас надо собраться с силами. — Что? Тебе казалось, что Санни жив? Извини, конечно, но это пиздец. Ты поэтому не шёл с нами на контакт после выписки? — Кел был явно ошарашен услышанным, что аж челюсть отвисла. — А как это связано? — Честно, не знаю. Ну, вдруг это как-то переплетается, вот и задал вопрос, — Кел неуверенно почесал затылок. — Тогда лучше скажи, почему с нами не общался? — Понятия не имею… в воспоминаниях только остались моменты, которые мы проводи вместе, когда Санни уже… умер. Но вот лицо Санни будто вырезали оттуда, — какое-то время они молчали, каждый обдумывая информацию, но Бэзил кое-что вспомнил. — Точно, а ты не мог бы принести фотоальбом, пожалуйста? — А, да, конечно. Совсем забыл, — он хлопнул себя по лбу и удалился. Бэзил повернул голову в сторону всё ещё шумящего телевизора. Кажется, там идёт какой-то романтический, но ужасно клишированный фильм. Вот она ревёт, что она вся такая простушка, а влюбилась в богатенького мужичка, и он в её сторону даже не посмотрит. В конце же они сыграют свадьбу, пройдя через все трудности вместе. Ну, может, кому-то и нравится подобное, у всех разные вкусы. Бэзил взял пульт и полистал каналы, дабы отвлечься от тревоги. Страшно всё-таки, что ты достаточное количество времени провёл со своим лучшим другом, и мало того, что ты влюблён в него, так потом забыл, как он выглядит, это же абсурд! Тут из прохода вылетел баскетболист, из-за чего любитель цветов вздрогнул, уронив пульт себе на колени. — Я его нашёл! Правда, он за несколько дней пылью покрылся, но я уже смахнул её, — радостно он фотоальбом вручил. Кел взглянул на экран телевизора. — Как всегда ничего интересного, лучше выключи его. — Спасибо, Кел, — Бэзил покрутил в трясущихся руках вещь, словно видя её в первый раз. Нажав на кнопку отключения на устройстве, он несмело раскрыл его на одной из страниц. И… стоп, что? Лицо Санни на всех фотографиях замазано, а других видно отлично. Что за жесть? Обри же очищала их. — Что с тобой? А, ты же забыл лицо Санни. — Не в этом дело, с фотографиями всё в норме? — дрожащим голосом произнёс он, указывая рукой на альбом, что лежит на его бёдрах. — Вроде да.