Собирая из осколков

— Что он делает?..       Ванесса с непониманием смотрела на экран компьютера. Она серьёзно напортачила, причём она не могла этого предугадать. Девушка лихорадочно вспоминала всё, что происходило. Недавний инцидент с ребёнком был красиво засекречен, семья не могла даже претензий выявить, и он был ей доволен. Она сама была собой довольна, раз сделала всё идеально. Но это было не так хорошо. Совсем не так. Она нервно прикусывала внутреннюю сторону щеки, чуть ли не до крови. Ей было плевать. Она смотрела на экран. И ей не нравилось увиденное.       Ему тоже это не нравилось. На самой границе подсознания он тоже наблюдал. Он не издавал ни звука. Пытался понять. Или же он всё понял сразу же. Это не было бы таким уж поразительно. Компьютерный вирус явно мыслит в этом больше, чем подчинённая.       Этот аниматроник, ставший новой версией Фредди, с ним явно было что-то не так. Он не просто не выходил из комнаты, пребывая в жалком состоянии. И не просто не следовал заданной программе. Это не была её прерогатива - следить за состоянием этих железяк. Но он вёл себя как этот глупый сопливый мальчик: издавал звуки, похожие на рыдания, пытался спрятаться, и явно не понимал обстановку вокруг себя с взрослого взгляда. И если бы она была простой охранницей, то просто решила бы, что в нём неполадки с системой. Базовая проверка, перезагрузки, может быть, ввод в эксплуатацию.       Но ей начхать с высокой колокольни. Есть и есть, разницы почти ни какой. Нет. Он не просто вёл себя как ребёнок - прятался и боялся - нет, он и вправду был ребёнком. Это звучало бы смешно, честное слово, но это... сильно меняло некоторые планы. Она услышала, как он разочарованно вздохнул - точно мрачно наклонил голову - и она напряглась. Он не любил, когда что-либо шло не по плану. Сильно. Всегда наказывал, когда она разочаровывала хоть чуточку. Она прикрыла руками голову, словно этот лес из рук мог её спасти. Он был внутри неё - её тьма. Но он не сделал ничего из представленного. Вирус просто... ехидно засмеялся, словами и эмоциями расплескивая канистру с змеиным ядом. — Поздравляю, твоя первая жертва вселилась в аниматроника.       Она лоханулась перед ним.       Ванесса недоверчиво покачала головой. Такого точно не может быть. Нечто подобное могло произойти с теми, кто хоть как-то был с ним связан и кого он убил. Да и то там был замешан один аниматроник, что давно сгорел. А это был всего лишь семилетний мальчик, слабенький, вечно плакал ещё до встречи с ней. Но он каким-то (серьёзно, как?) вселился в тело сломанного аниматроника. Девушка задумчиво выпила ледяной кофе. Допустим, это возможно, и так всё произошло. Тогда какой-то это по счёту будет инцидент с одержимой душой? Когда она перешла на воспоминания о тех временах, когда были совсем другие аниматроники, то совсем запуталась. Эти существа были хоть немного, но жуткими. А этот почти что робот просто до приторности правильный. — Но почему именно этот мальчик? Я вам верю, правда, просто я не понимаю, почему именно он.       Судя по его вздоху, ему тоже не нравилась память о прошлом. Не та часть с убийствами. Они были заманчиво сладкими. Незабываемая часть того человека, кем он одержим. Не самой милой была другая. Мягко сказано. Та часть, где души детей мстили убийце. Да, все они были убиты одним человеком. Но она не равна силами с ним. Она вздрогнула от одной только мысли, что душа этого ребёнка и будущих жертв будут также её преследовать в одном адском месте. И выбора толком не было... у неё. — Этот мальчик напоминает мне жертву укуса аниматроника. Не думаю, что это одна и та же душа. Но связь между ними есть.       Девушка не решилась переспрашивать. Про этот инцидент были многие наслышаны. Инцидент, при котором голову ребёнка сдавили челюсти первого Фредди. Челюсти сомкнулись и... судьба ребёнка была печальна. Он попал в кому, боролся за свою жизнь, но всё равно умер. Хулиганам это явно не понравилось, как и то, что это был сын того жуткого человека. Цепочка последствий привела её сюда, хотя в то время она ещё даже не родилась. То, что она назвала бы периодом одержимых аниматроников. Шло время, времена менялись, вот и построено это большое красивое здание. Казалось бы, тут просто простор для убийств без последний. Но нет.       Вообще нет. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Душа ребёнка вселилась в тело аниматроника, имеющего свой уникальный интеллект. Это же вообще взрывная смесь. Она приоткрыла рот и он сразу же ответил (усталость и никакой толковой помощи, одни проблемы). — Ничего не нужно с ним делать. Я сам буду с этим разбираться.       Черт. Ей не нравится, как это звучит. Он ей не доверяет. Но с другой стороны, ей самой было интересно увидеть, каковы будут последствия. Это означало не только то, что его трудно будет подчинить ему, но и то, что им можно было управлять. Дети же по своей природе слабые. А этот мальчик был слабым трусом.       «Хорошо, это звучит разумно и интересно. Да».       Понимающий смешок.       «Это не твоя игра, Вэнни, а моя. Поэтому будь паинькой и не мешай».       ...Чика не знала, что и как ответить на этот щепетильный вопрос. То есть, ну что такого в том, что она сидела здесь с лучшим другом и читала ему книгу? Что в этом такого криминального, чтобы задавать с обиженным тоном? Что?.. Она почувствовала, что эти мысленные вопросы больше звучали как оправдания. Это было открытие, от которого веяло противным привкусом лжи. Сказать, что с их медведем всё нормально - это просто выкинуть её волнение в мусорное ведро. Но и сказать, что тот считает себя ребёнком и, в общем-то, так оно есть, было волнительно. Удивительно, только недавно её не беспокоило значение слова «курица-наседка», а теперь она в полном смысле этого слова беспокоится за него. Она встряхнула головой, прогоняя столь отвлекающую мысль.       Бонни скептически взглянул на неё, когда она чересчур мило в ответ улыбнулась. Ох, в отличие от друга-медведя, она никогда не умела улыбаться искренне и при этом скрывать своё волнение. Не в её это было компетенции. Она для этого была чересчур эмоциональной. Да и врала из рук вон плохо, если не жалко. Он незаметно хихикнул. Это было зрелище, достойное спектакля. — Мы просто дружески сидим, Бонни. И кстати, почему ты вообще решил сюда придти?       То есть, он теперь не может навестить лучших друзей, волноваться за них и всё тому подобное? Ничего себе расклад. Кролик мысленно посчитал до десяти. Хорошо, ладно, они просто в шоке от того, что он спалил их маленьким романтичный секретик. Словно от этого что-то изменилось бы. Бедные глупышки. Он встал в позу героя - только плаща не хватало - и широко улыбнулся. От этого жеста курочка состроила кислую мину. Опять он не так всё понял. Как в тот раз, когда они просто вместе оказались около зоны с игровыми автоматами, держали букеты с цветами, и вообще не выглядели как парочка из фильмов. Но нет, он принял на свой счёт. Зато было высшим удовольствием наблюдать, как ему дарят эти цветы. Это его удивление и разочарование. Не меняется он.       Она слегка приподнялась, одновременно держа за руку впечатлительного медведя. Он оценил этот знак внимания. — Скажем так, мне стало скучно. А тут вы такие... кхм... милые вместе.       Чика почти готова была его придушить. — Мы. Читали. Книгу. Это совсем не так выглядит, Бонни!       Он не отставал в ответ, почти наваливаясь на неё. — Ой, да все так говорят, дорогуша. А потом такое начинается, м-м-м. Только почему он меня боится?       Снова вопросы.       Фредди вообще не обращал на них внимания, зачитавшись книгой. Он внимательно всматривался в буквы, складывавшиеся в целые предложения приключений. Сказка не совсем для детей маленьких, но для детей, что любят пищу для размышлений.       «Вообще-то, в ночь перед началом учебы, Коралина переживала и нервничала. Однако теперь она поняла, что больше ее ничто не испугает, даже школа. Ей почудилось, что где-то заиграла прекрасная музыка, какую могут издавать только крошечные серебряные инструменты – тромбоны, флейты, трубы – такие изящные и маленькие, что играть на них можно лишь крошечными пальчиками мышиных лапок. Коралина мысленно вернулась в тот сон, где она с двумя девочками и мальчиком сидела на лугу под дубом, – и улыбнулась. На небе появились первые звезды, и Коралина, наконец, уснула, а из окон третьего этажа лилась нежная музыка, оповещая мир, что лето подошло к концу».       Он посмотрел вверх и столкнулся с интересной картиной. Курочка очень раздражённо смотрела на кролика, что смотрел на неё с интересом и любопытством. Они вроде как и были в конфликте, но при этом и словно играли друг с другом. Что-то это ему напоминало. Фредди прикрыл глаза, пытаясь вспомнить мелькнувший в голове образ. Что-то такое знакомое... точно! Также ведь выглядели мама с папой, так вот ссорились, но мирились, тоже очень бурно. Потом снова и снова.       Выходит... — П-простите, м-м-м... вы женаты?       У Бонни от вопроса чуть голова не взорвалась. Чика же пребывала в прострации. Если они «женаты», значит... значит он считает их своими мамой и папой? Это как... ну нет!