Собирая из осколков

      Фредди брёл на звук, до ужаса похожий на плач ребёнка. Комплекс закрылся час назад. Видимо, один из детей заблудился, пока игрался на новом месте. Он пытался найти его через камеры видеонаблюдения, но их кто-то сломал — или же у аниматроников нет доступа к некоторым частям здания. На всякий случай, он приостановился и прислушался. Плач стал тише и чётче. Взгляд уткнулся на пятна крови.       Зона автоматов оказалась ближайшей к нему. По протоколу, он должен был отвести его к охраннику, вот только никого не видать поблизости. Днём их было больше. Незадолго до происшествия он видел и Ванессу, вот только она явно не была намерена общаться с ним. Она и так являлась странной девушкой, но с такой кислой миной даже Фокси не смел строить шутки.       Стук шагов по стеклянному полу вызывал у него неоднозначные мысли. Вот так вот, в одиночку исследовать и помогать пропавшим — для него это впервые. Всё, что нужно, есть в программе. Но... сейчас ему казалось, что ситуация словно повторяется по некой бесконечной спирали. Аниматроник невольно задумался о том, что было до Пицца-Плекса. Мысли, которых в принципе не должно быть, заставили его скептически покачать головой.       «Что за глупости. Я не мог бы знать, что было до этого здания».       Но судя же по вырезкам из газет, что он находил у охранников, здесь точно была пиццерия. Вскоре она то ли сгорела то ли простить закрыли из-за технических причин. Медведю вся эта информация казалась несколько надуманной. Сейчас же, пребывая в одиночестве, страшилки о призраках и злобных тварях уже не казались такими уж выдуманными. Он мысленно посчитал до десяти, пытаясь не ускользнуть в дебри кода программы. Мундроп слишком хорошо рассказывает страшилки... причём только его коллега и слушает их с удовольствием.       «Под нами есть пиццерия, что является началом всего. О, такие ужасы там происходили, никому из охранников здешних и не снилось. Да, Фокси, фыркай и дальше. Так вот. Там тоже работали такие же аниматроники, как и вы, только не такие блестящие, аж глаза режет. Днём тихие и покладистые, поют одни и те же песни. Ночью же выходят из убежища и пытаются поймать одного охранника. И кто знает, зачем этот юноша пошёл в охранники, раз там могут убить эти твари. Люди же на что угодно пойдут ради денег, знаете?       О-о-о, этот человек умирал. Много раз. Потому что вначале пугался каждого шороха. И не слушал ничего из того, что говорил ему парень по телефону. Но как-то раз пришёл конец его страданиям. Думаете, он убрался восвояси? Ха! Как бы не так. Этот горе-охранник решил вновь отыскать этих тварей. Замкнутый круг, говоришь? Возможно, Бонни, так оно и есть.       Да только те твари есть и в вас самих. Так что не говорите потом, что дети любят вас больше. Может быть, кто-то сильно хочет, чтобы дети любили именно тебя, Чика.       Или доброго здоровяка Фредди, что для них как звезда. Хах. Сгорят они или нет?..»       Фредди резко остановился, почти урча от перенапряжения. Ошибки забивали взор. Энергии осталось почти три процента. Аниматроник из последних сил пытался сделать хоть шаг, но куда уж там — его словно приковало к полу прямо у входа в зал. Ошибки как мухи забивали канал связи. Невозможно, просто невозможно именно сейчас связаться с товарищами. Но ведь только недавно было все девяносто. Куда могла пропасть вся энергия? Он покачнулся и упал вовсе, прислонившись к стене.       Это было не есть хорошо.       Плач стих.       «Может быть, за плач я принял помехи? В любом случае... мне не встать. А времени».       Ребенок возник перед его глазами. Глупенький раненный малыш. При всём желании, он не мог пошевелиться, всё онемело. Только мутная пелена перед глазами оставляла обзор. Шум становился всё сильнее. Что ребёнок хотел ему сказать, пока пытался обнять неживого аниматроника? Честно сказать, он не знал теперь точного ответа.       Глупенький ребёнок пытался... защититься или его прикрыть? Перед тем как отключиться, он заметил чистую улыбку ребёнка и слишком громкий шёпот.       Ты теперь мой друг?