Плакса

      — Я работаю один, — кинул Игорь, глядя на Прокопенко из-под козырька кепки.       — Я знаю, Игорек, но тут дело такое… Надо в паре. Он новенький, тут… как бы сказать. Сложно ему сначала сориентироваться здесь одному будет. Надо же как-то с кем-то познакомиться.       — И че именно со мной? С каких пор у нас тут вообще «сложные» работают?       — Послушай, Игорь, он из Москвы, майор ГУНК бывший, ясно же, что не дурак. Проблемы просто серьезные там были, помотала его жизнь, перевелся вот. Вчера говорил с ним, а он — взгляд в стену и будто вообще не здесь.       — Так а что вы так о нем печетесь?       — А как не печься? — удивился Фёдор Иванович, не договаривая, что его попросили. Игорь, наверное, и сам догадался, но Прокопенко и без просьбы бы Петьку не бросил, по нему сразу видно, что тяжело ему было, Фёдору Ивановичу по-человечески было пацана жаль.       — Это не тот, за которым «проследить» надо?       — Возможно, — уклончиво ответил Прокопенко.       — Ну ладно… Так а ко мне чего? У нас тут что, напарников мало?       — Ты один из немногих, кто заботится о своих напарниках, в обиду его не дашь.       Игорь тряхнул головой.       — Что-то я не понимаю… Пацан аж майор ГУНК, а о нем заботиться надо?       — Игорь, ты все поймешь. Носиться за ним не надо, просто… хотелось бы понять вообще, как он на работе. А так и ты подстрахуешь, и мне ясно все будет.       Игорь тяжело выдохнул, потерев затылок. Не нравилась ему вся эта история. Он считал, что если что-то такое с тобой плохое и случилось — иди на пенсию. Или переводись куда пониже, бумажки перебирай, а другим работать не мешай. Но раз Прокопенко просит…       Дверь проскрипела. Прокопенко тут же простодушно улыбнулся — он так всегда улыбался тем, кто ему нравился и кого он хотел расположить к себе. Игорь заинтересованно посмотрел через плечо и обомлел. На пороге стоял тот же самый нарик с огромными глазами, который вчера в него влетел так, что у Игоря полдня еще плечо болело. Парень тоже обомлел, посмотрев на Игоря таким взглядом, будто бомжа увидел. Игорю не привыкать. Он отвернулся.       — О, Петр Юрьевич, вы как раз вовремя. Я вам тут напарника вашего представить хотел временного…       Петя с Игорем переглянулись — оба в ужасе — и синхронно крякнули:       — Напарника?!       Прокопенко обомлел, не ожидав такой реакции.       — А вы что, познакомиться уже успели?       — О, ну, знаете, вчера я столкнулся со странным мужиком, который только из драки вылез, и подумал, что это кто-то из местных ваших постояльцев, а это оказался… — Хазин брезгливо оглядел Игоря, — мой партнер.       Игорь пораженно на него посмотрел. Его нелегко было задеть, да и на слова он внимания не обратил, но этот взгляд его задел за живое. И он решил ответить:       — Да, а я вчера наркомана вот встретил. Не думал, что мой напарник нынешний.       Тут обомлел уже и Прокопенко. Посмотрел на Игоря таким тяжелым взглядом, что Игорь тут же понял — сказал что-то не то. Но он только нахмурился, не считая, что его напарник такая хрупкая фиалка, которой можно вести себя, как свинья, а на него и взгляда косого кинуть нельзя, чтобы тот, оскорбленный, в обморок не свалился.       — Игорь, — нахмурился Фёдор Иванович. — Аккуратнее.       Игорь откашлялся, скрывая, что от возмущения воздухом подавился. Он чувствовал себя каким-то несчастливым старшим братом, где младшему все спускают с рук, а его по затылку хлещут каждый раз, когда он подышал криво. Игорь насупился и решил, что этот нарик ему не нравится и не понравится. Он так будет думать честных пять минут, в кабинете у Прокопенко, потому что пока ему удавалось отрицать, что он хоть и похож на нарика, но на крайне очаровательного нарика.       — Петр Юрьевич, и вы аккуратнее, — обратился к нарику Фёдор Иванович. — Это Игорь Гром, вы, наверное, о нем слышали…       Названный Петя (и имя у него тупое!) странно повел головой, а после, с трудом отведя пустой взгляд от стола, рассеянно моргнул. Игорь нахмурился. Неужели реально наркоман? Поэтому белый такой, взгляд пустой, и вообще будто не от мира сего.       — А… этот… Чумной Доктор, все такое… Ага, слышал, мне уже тут некоторые все уши прожужжали, какой Игорь Гром молодец, — сказал он совсем без интереса, кажется, абсолютно не впечатленный. Игорь и не собирался никого впечатлять, но если бы этот все-таки впечатлился — Игорю было бы приятно. Наверное. — Зачем мне напарник?       — Ну… Это называется «влиться в коллектив»…       Петя неоднозначно пожал плечами, будто на самом деле ему было все равно. Петя вообще очень отстраненным был. Наркоман, ей-богу…       — А что, Игорек, ты тоже по наркотикам? — усмехнулся Петя, снова оглядев Игоря, на этот раз без отвращения.       — Нет, — буркнул Игорь. — И от твоей компании я тоже не в восторге.       Петя дернул плечом.       — Ну ладно. Я вообще-то привык без напарников работать, — сказал он. — Дайте мне обычную работу и все. Я как-то привык на вызовы без группы поддержки ездить.       Игорь все еще хмуро осматривал Петю — на голову его ниже, тощий весь какой-то, такой нескладный, что аж смешно, омега к тому же. И он на рейды выезжал? Да его же первый торч в землю вобьет! Игорь тихо хмыкнул. Если выезжал — значит выезжал. Может он привык томно прятаться за своими коллегами, чтобы его от всего спасали, а потом хлопать глазками и улыбаться.       Прокопенко качнул головой:       — Я для вас уже и работку нашел. Вы как, Петр Юрьевич, поедете?       — Поеду, — хмыкнул он. — Почему не поехать?       Нет, — подумал Гром, — странный этот Петя какой-то.       — Ладно, — в итоге согласился и Игорь. — Давайте.       Забирая дело, он почувствовал, как Петя внимательно за ним следил, взгляда не отрывая, а когда Игорь резко к нему повернулся — дернулся испуганно. Игорь криво усмехнулся:       — Что, шуганый?       Петя внезапно помрачнел, посмотрел на него хмуро и выплюнул:       — Ты своей рожей детей пугать можешь.       Игорь глянул на него исподлобья и быстро пошел к двери, кинув через плечо:       — Пошли давай, принцесса.       Он не заметил, каким обвиняющим взглядом на него посмотрел Прокопенко, и как дико, будто взъерошенный зверь, Петя. Хазин вышел вслед за ним, громко хлопнув дверью. Игорь подумал: «истеричка». Петя подумал: «лучше бы я тогда и умер». И, засунув руки в карманы пальто, идя за Игорем, он подумал: «если бы с тобой сделали то же, что и со мной, ты тоже бы всего шугался». Последняя мысль в голове не задержалась. Несмотря на работу психотерапевта, Петя ощущал себя виноватым, и думал, что другие его тоже винят. Просто вслух не говорят. А так все думают одно и то же — сам обдолбался, сам виноват. Он поежился.       Гром грохнулся за один из столов. Петя сел напротив и тихо зашипел — внизу заныло, боль прошлась неприятным импульсом. Но так сильно, как раньше, уже не болело. Игорь поднял на него взгляд, вскинул бровь и даже спросил:       — Че ты?       — Хуй через плечо, вот че, — бросил Петя раздраженно. — Что за дело-то?       — Про нариков, кого еще, — усмехнулся Гром. — Тебе все твое родное, видимо, решили всунуть, как новенькому.       Петя фыркнул. Игорь на секунду задержал взгляд на его лице — красивый же. В самом деле — красивый. Хоть наглый, хабалистый, странный какой-то, но в целом… В Пете что-то было. Что-то, из-за чего Игорь на нем взгляд задержал, а после, облизав губы, резко его опустил.       Петя вырвал бумаги и прошелся по ним взглядом.       — А что вдвоем только идем?       — Вчера наши, ну, в смысле уже ваши, осуществили задержание, а эти вроде уже неделю по всему Питеру ныкаются. Надо тихо, аккуратно, и еще кое-что узнать у них надо.       — Узнать кто главный? — уточнил Петя. Игорь кивнул. — Ясно. Поехали тогда.              Игорь рвано кивнул. Петя не казался хрупкой снежинкой, наоборот, Игорь как-то сразу понял, что не просто так тот до майора дослужился, хоть и сомнения были, Петя каким-то молодым слишком казался для такого звания. Впрочем, какая разница? Только почему Петя встал с тихим кряхтением оставалось для Грома загадкой. Суставы может болят? Ну понятно, давно ж не восемнадцать…       — Возьми служебку, — внезапно попросил Петя.       — А сам?       — Сам я тут нихуя не знаю. Дядь, ну хоть ты не выебывайся.       — Извини, не заметил, что это место тобой забито. Жди у входа.       Петя недовольно на него глянул, но паясничать не стал. Возвращаясь уже с ключами, Игорь внезапно остановился за углом, разглядывая Петю, думая о том, как, наверное, комично выглядят. Но рядом он все не находил сил с вызовом вглядеться в его лицо, потому что, ему казалось, если Петя заметит, что тот его разглядывает, то случится что-то очень плохое.       Петя стоял у двери, красивый такой, что аж жуть. Холеный и вылизанный с ног до головы. И прическа, и пальто, и ботинки такие чистенькие, будто бы он ими по земле и не ходит. И взгляд — снова уставленный в одну точку. Издалека Петя выглядел как красивая фарфоровая кукла. Где его оставили — там и стоял. А стоило подойти — сразу весь собирался, хмурился, ершился.       Странный зверек, — подумал Игорь, и сам удивился тому, как он его назвал. Выйдя из своего укрытия он поспешил к Пете. Коснулся его плеча, и Петя как ошпаренный отскочил, посмотрев на него дикими глазами. Игорь даже испугаться не успел, как Петя выплюнул:       — Че людей пугаешь?!       — Да я не собирался, — рассеянно сказал Игорь. — Это просто ты шуганый, — и тут же осознал: ненормальная у него реакция. Пуганый. Что же случиться могло? В ГУНК не забалуешься, там всякое может быть. Наркоманы народ буйный, но чтоб так, бывалого, к тому же. Надо попросить Диму, чтоб дело на него нашел. Или Пчелкину вон, она вообще все обо всех знает.       — Пошли, че встал? Сквозит у вас тут.       Игорь не понял, при чем тут сквозняк — на улице его не будет, что ли? И, звеня ключами, прошел вперед. Петя шел сзади, и Игорь сразу понял: боится подпускать со спины. Ясно. А вот что неясно, так это то, что сел Петя снова с неясным шипением сквозь зубы.       — У тебя что, кости больные? — спросил Игорь, абсолютно неловкий.       Петя уставился на него во все глаза.       — Ты чего, дядь? Мне ж не пятьдесят.       — Да ты ж сесть без матов не можешь.       Петя открыл рот. Закрыл. Открыл. Секунды две вот так и замер, а потом выпалил:       — На тренировке бедро потянул.       Игорь скептически его оглядел — это тощее нечто еще и на тренировку ходит? Игорь хоть и сам не был тяжеловесом, но как-то сразу по рукам, по движениям понял, что в Пете мало что есть от человека, который скрывает под водолазкой рельеф мышц. Да и вообще у омег с этим хуже — с мышцами. Ну это кроме того, что Петя бессовестно врал, и Гром все прекрасно понимал. Он пожал плечами и хмыкнул. Потом узнает, где он там бедро потянул… Травма может какая-то после неудачного задержания.       Ехали они сначала молча, и Грому делалось как-то неуютно. Он все думал, с чего бы начать, как бы к Пете подобраться, но Петя начал все-таки сам:       — Так ты главная звезда-пизда тут, да? Не зря ж тут все о тебе говорят, какой ты молодец-удалец.       — Наверное, — Игорь дернул плечом. — Это после Пчелкиной так все пошло.       — Юля которая?       — Ага.       — Подруга твоя?       — Да.       — Или ебетесь?       — Петь, — бросил Игорь хмуро.       — Ну ладно, мистер-хмурое-ебало, — Петя, однако, слабо улыбнулся. Гром не знал, что Пете почему-то очень понравилось, как он называл его имя. — Неплохие у тебя друзья.       — Ну… не жалуюсь. А ты?       — Что я?       — Успел с кем познакомиться?       — Я только вчера перевелся, дядь, какие друзья? Даже в квартиру толком заехать не успел, все и стоит так, в коробках.       — А… А что за дело такое?       — Какое дело?       — Почему ты перевелся. Ясно, что пиздец какой-то был. Какой?       — А ты прямолинейный.       — Есть такое.       — И имеешь очень длинный нос.       — Нормальный нос.       Петя тяжело выдохнул.       — Ага, очаровательный просто. Я про метафорический.       — Какой еще метафорический нос? — искренне не понял Гром.       — Да блин, Варвара, у которой нос оторвали за то, что много спрашивала.       — А-а-а-а, — дошло до Игоря, и на лице его было такое наивно детское понимание, что Петя не сдержал улыбки. — Ну ладно. Прости, не знал.       Петя только кивнул и снова включил тот самый странный взгляд, уставился в бардачок и вот так сидел. Игорь даже попытался что-то сказать, но Петя не среагировал. Игорь подумал: может головой сильно ударился тогда? Контуженный вообще? Но как его тогда взять могли? Может поэтому и Игоря к нему подставили, чтобы тот прям так где не помер, потому что в столб врезался и случилось кровоизлияние в мозг? Игорь очень много думал, очень старался, но так ничего и не понял. Кроме одного: Петя не был плохим, как ему с самого начала показалось. Этот вывод его, в общем-то, устроил. Он вжал тормоз в пол.       За задание Игорь немного переживал: вдруг этого не от мира сего реально хлопнут? Ну, просто потому, что Петя ничего не заметит и ему голову разобьют? Игорь поежился и даже попытался как-то выйти вперед Пети, чтоб за спину спрятать, но тот не давал себя обогнать, и шел впереди. Гром едва не на бег перешел, как Петя резко развернулся к нему и хмуро на него уставился.       — Мы тут че, на перегонки играем?       — Нет. Просто я не знаю, как ты работаешь, а тебя всунули мне под опеку…       — Меня не надо опекать, — нахмурился Петя. — Я без тебя как-то работал и нормально.       — Ладно, — сдался Игорь.       Петя кивнул и снова ускорился. Не поймешь этого Петю… То позади плетется, то вперед как ракета… Как Игорю за ним угнаться?       Как выяснилось, Игорь зря переживал за хрупкость его невольного напарника. Глядя, как тот уложил на лопатки бугая выше его на голову и в плечах шире, Гром как-то сразу успокоился. Вот тебе и слабый пол…       Гром помог повязать второго, и они оба выпрямились, отряхнув руки и переглянувшись.       — А ты неплох, — улыбнулся Игорь.       — А ты что думал, дядь, я в Москве в куклы играл?       — Почти, но… я меньше всего ожидал, что ты его уложишь.       — Локти, — сказал он очень глубокомысленно.       — Чего? — не понял Игорь.       — Локти, говорю, у меня острые. И колени. Ими больно очень бить можно, весь дух выбивают.       Игорь рассеянно кивнул.       — Вы че, голубки, долго там ворковать собрались? — зарычал лежащей на земле мужик.       Петя нахмурился и пнул его в ребро:       — Слыш, клоун, ебало завали, — а потом добавил, но уже Грому: — Надо телефоны их проверить, — и спустился на колени, чтобы порыться в поисках телефона. Мужик постарался ударить Петю головой, но тот ловко отпрянул.       Игорь смотрел на эти копошения и, взяв Петю за плечо, заставил встать.       — Не нашел? Теперь дай я поработаю, у меня свои методы.       Петя хотел возмутиться, но решил не спорить. У него вообще-то тоже свои методы есть разговорить людей, но ему стало интересно, как это делает Гром. Петя всегда использовал для этого психологическое давление, и пара новых трюков не повредит. Но Петя не знал, что с ними Гром собрался не говорить. Раньше он бы смотрел на это с большим удовольствием и интересом. Но теперь… Гром и так производил впечатление мужика, который может в углу тебя зажать и руку в трусы засунуть, не слушая, а методичное наблюдение за тем, как Гром на протяжение двадцати минут доводит мужиков до криков, скулежа и кровавых соплей… Петя не знал, как реагировать.       С момента выписки он ни разу не наблюдал насилие — даже в фильмах. Не мог. Его коробило, пугало. А смотреть на это в реальной жизни… Петя ощутил спазм в горле, головную боль. Перед глазами пронеслись флешбэки — когда-то он так же лежал, и его держали за голову и за бедра, его, избитого и окровавленного, и он чувствовал, как по бедрам стекала чужая сперма вперемешку с кровью. Пете поплохело. Его затошнило, дыхание сперло, он спешно отвернулся и пошел к выходу.       Гром заметил это и выпрямился, глядя в удалявшуюся спину Пети. Надоело, наверное… Гром вернулся к своему занятию.       Петя остановился возле машины и похлопал себя по карманам. Одернул. Он не пил, не курил, не употреблял… Чистый хороший мальчик, который стоял и трясся от ужаса. Гром напугал его до усрачки. Не так менты работают, не так… Петя, на самом деле, никогда ничего не имел против таких методов, но теперь… Теперь все совсем по-другому. И этот Гром… а если он и ему въебет? Ну так, Петя скажет что-то не то (он часто говорит что-то не то), и Игорь решит его избить? А потом изнасиловать. Петя тряхнул головой. Мысли были похожи на фантазии сумасшедшего, но иррациональный страх никуда не делся.       Позади раздались шаги, Петя, напуганный, обернулся. Гром стоял перед ним, растерянный его внешним видом: бледный, с бешеными глазами.       — Что с тобой? — рассеянно спросил Гром.       Петя быстро подсобрался:       — Ну я ж торч по твоему мнению, вот, наверное, ломка или еще че… Да?       — Я не думаю, что ты торч.       — Ну вот и славно. Отравился, наверное. Ходил проблеваться. Вот и трясет…       — Ясно… Я все сделал, Петь. Можем ехать. Ща упакую только.       — Отлично, я на заднем.       — Чего? — не понял Гром.       — На заднем поеду, говорю, что непонятного?       Игорь стоял, сбитый с толку, ничего не понимая. Петя снова врал, никакого отравления не было у него, но Игорь не понимал, что с ним. Неужели и вправду торч?       — Почему на заднем? — попытал снова удачу Гром.       — Какая тебе разница, где я буду сидеть? Ты меня что, за коленку лапать собрался?       Гром тряхнул головой и нахмурился. Ладно, пусть так.       Усевшись, Гром заметил, что Петя сел ровно позади него — хорошая поза, чтобы в случае чего напасть. Омегам советуют так садиться, когда едут поздно ночью в такси, а водитель ведет себя неадекватно. Гром неуверенно рассказал, что все выяснил, сегодня возьмет ордер на обыск и сходят в гости к кому надо. Петя только мычал и, по приезде, кинул, что зайдет к Прокопенко. Игорь рассеянно кивнул. Он понимал, что сделал что-то не так, но что — не знал. Он не грубил ему, пальцем его не тронул. По громовскому мнению он с ним вообще ласков был! А тот как от кипятка от него шугается.       Петя тем временем вбежал в кабинет Прокопенко и едва не взмолился:       — Я не буду работать с ним в паре!       Фёдор Иванович уставился на него во все глаза, смутно понимая, что произошло, но в случае Пети осознал, что могло и ничего не произойти. Узнав краткую историю, он хотел было спросить, не стоит ли тогда Пете пойти на другую работу? Что-то менее стрессовое? Но понимал, что вряд ли Юрий Хазин одобрит такую идею. Да, он любил своего сына, но упорно видел в нем только полицейского на хорошей должности. А Прокопенко пообещал быть хорошим временным опекуном, хоть сам Петя лишь догадывался, что Фёдор Иванович с ним не просто так добр.       — Что случилось? Он вас чем-то обидел? — аккуратно спросил Фёдор Иванович, зная, что Гром мог, но уж явно не так, чтобы задеть чувства кого-то вроде Хазина.       Петя мотнул головой.       — Нет. Все отлично. Я просто хочу работать один. Извините за неудобства. Знаю, что свалился как снег на голову, строю тут кого-то, требую чего-то, короче, как мудак себя веду, но это последняя просьба. Я просто… один буду, ладно?       Прокопенко помрачнел: что ж Игорь утворил?       — Но почему? Вам не легче будет с кем-то в паре?       — Нет. Это лучший вариант. И какое-то время лучше, наверное, в бумажках покопаться. На выезды тоже буду ездить, без проблем, я ж оперативник, в конце концов, тут я неприхотливый.       — Знаю, — тяжело выдохнул Фёдор Иванович и решил пока Петю не трогать. Он видел, что ему очень тяжело. — Хорошо. Пока значит с бумагами поработаете, пока не решится вопрос с твоим местом в отделе по контролю за оборотом наркотиков…       — Спасибо.       — Не за что, Пётр Юрьевич. Вы, если что, то обращайтесь. У нас принято помогать друг другу.       Петя только кивнул. Прокопенко хотел попросить, чтобы он позвал Игоря, но решил не дергать. Хазин был весь бледный, сам не свой, лучше его было не трогать. Наверное, придет в себя и тогда поймет, что ему и работы-то не дали никакой, придет за поручениями. Пока пусть походит, в себя придет…       Игоря ждать не пришлось. Он зашел почти сразу же после Пети, казалось, под дверью ждал, и посмотрел на Фёдора Ивановича. Куртку невольно оттянул — не в своей тарелке себя чувствовал. Помялся немного и попытался начать отчитываться по работе, но Фёдор Иванович его перебил:       — Не надо, знаю, что справился. Ты мне лучше вот что скажи: ты Петю обижал как-то?       Игорь вздрогнул и уставился на него во все глаза. И этот туда же!       — Я его и пальцем не тронул!       Прокопенко покачал головой.              — Что ж, так и знал…       — А что, он жаловался?.. — настороженно спросил Гром.       — Кто, Петя? — усмехнулся Прокопенко. — Петя никогда ни на что не жалуется. Сказал, что не хочет с тобой работать, решил пока один… Вот я и спрашиваю.       Гром недовольно нахмурился таким новостям. Он только придумал план, как Петю к себе расположить, а Петя уже сделал от ворот поворот! Не то чтобы Игорю нужно было это расположение… Он потер переносицу. Ладно, нужно было. Сам не знал, зачем. Просто нужно.       — Что с ним не так?       — Все с ним так. Просто не трогай его. Я по глупости решил, что ему нужна работа в команде, но, вероятно, лучше оставить его одного.       — Он что, боится меня? — озвучил Игорь ту догадку, о которой и думать не хотелось, не то что вслух говорить.       — Нет, Игорек, ты что, — ласково сказал Прокопенко, и Игорь понял: он и вправду его боится. Но Федор Иванович быстро добавил, отчего к Игорю снова вернулись сомнения: — Не тебя.       Игорь помрачнел. Значит, ему кто-то угрожает, кого-то он боится… Значит, — внезапно даже для самого себя решил Гром, — ему надо помочь.       Но вот как помочь человеку, который его шугается, уже совсем другой вопрос.