Best Friend's Brother/BFB

«Я действительно думала, что тебе конец», — говорит Айко, выходя из класса вслед за ним. «Что ты сделал, чтобы снова заслужить благосклонность шеф-повара Спраут? Она была в ярости из-за того, что ты испортил мероприятие».    Регулус морщится. — Я не…    Рука опускается ему на плечи, и Регулус сжимает челюсти, когда очень, очень раздражающий голос его очень, очень раздражающего брата небрежно произносит: «На самом деле, это многло бы произойти. Зачем успокаивать разъяренных женщин, когда у тебя есть старший брат, который может сделать это для тебя, не так ли?»    — О, — говорит Айко, медленно моргая.    — Айко, — выдавливает Регулус, закрыв глаза, — познакомься с моим братом, моим братом, который скоро умрет , Сириусом.    «Не знала, что у тебя есть брат. Ну, на самом деле я мало что о тебе знаю, но в любом случае сходство поразительное», — тепло говорит Айко. Когда Регулус открывает глаза, она улыбается ему с видимым удовольствием.    «Можно подумать, но некоторым действительно этого не хватает», — говорит ей Сириус, цокая языком и жестикулируя между собой и Регулусом. «В любом случае, я надеюсь, что мне не слишком сложно украсть у тебя моего брата. Было приятно познакомиться с тобой, Айко, но нам пора идти».   — О, конечно, все в порядке, — просто соглашается Айко. «Увидимся на следующем уроке, Регулус. Рада, что ты еще здесь».    — Спасибо, — тихо говорит Регулус и, как только она уходит, вырывается из-под руки Сириуса, резко разворачивается и смотрит на него. — Какого хрена ты здесь делаешь?    — Так можно ли разговаривать со старейшинами? — спрашивает Сириус, притворно хмурясь, уперев руки в бока, как неодобрительная бабушка.    "Что ты хочешь?" – рявкает Регулус.    — Какой ты вспыльчивый, — бормочет Сириус, затем закатывает глаза. — Прошло несколько дней. Ты еще не остыл?   Регулус выгибает бровь, глядя на него. "Что насчет тебя?"    — О, я воплощение спокойствия, — беспечно говорит Сириус, махнув рукой. — Быстрый вопрос, ты вообще видел Джеймса?    — Нет, — выдавливает Регулус.    Сириус улыбается. "Видишь? Спокойствие."    — Ты видел Ремуса? — спрашивает Регулус, сузив глаза.    — Нет, — признается Сириус, его улыбка спадает.    Регулус одаривает его острой фальшивой улыбкой. «Прекрасно. Спасибо за новость. Если больше ничего нет, я пойду сейчас».    Он поворачивается и сразу же разворачивается вокруг Сириуса, направляясь ко входу в здание. На секунду ему кажется, что Сириус действительно пришел сюда, чтобы убедиться, что его лучший друг (Джеймс, этот ублюдок) не улизнул, чтобы увидеть его младшего брата. Не то чтобы Регулус сказал ему, если бы это сделал Джеймс, а если бы Джеймс сказал, то Регулус… ну, он не совсем уверен, но понимает, что это было бы не очень красиво.    В любом случае Сириус пришел не только по этой причине, потому что через несколько минут он подбегает к Регулусу, чтобы догнать его. Когда Регулус бросает на него острый взгляд, Сириус поджимает губы, как раньше, когда Вальбурга заставляла его говорить то, чего он не хотел.    "Куда ты идешь?" — наконец спрашивает Сириус.    — Вон, — ровно отвечает Регулус.    Сириус фыркает. " Что? Ты не должен работать сегодня?"    "С меня хватит."    — Ты… что? Подожди, правда?   «Очевидно. Я работал с Ремусом. О, и Джеймс приходил каждый день. Я бы буквально умер с голоду и остался без крова, прежде чем вернусь туда», — кисло сообщает ему Регулус.    Сириус засовывает руки в карманы, закусывая нижнюю губу, а затем выпаливает: — Значит, у тебя теперь нет дохода?    «На данный момент нет».   — Но как ты собираешься…?    «Я разберусь с этим. Я всегда так делаю».    «Приходи работать со мной».    Регулус резко останавливается и медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на Сириуса, который моргает, выглядя таким же пораженным тем, что он только что сказал, как и Регулус, услышавшим это. «Пойдем работать с тобой? Что делать? Смывать краску с кистей? Опять же, я в прямом смысле лучше умру».    — Нет, — фыркнул Сириус. - Я просто имел в виду... Не... не со мной, точно. Я, э-э, продаю кое-какие вещи через магазин по соседству со студией. Им нужен кто-то, кто возглавит кассу, потому что миссис Делби отправила последнюю в виде газеты. ."    "Газета?"    — Шлепая его газетой всю дорогу до самой двери. Он воровал из кассы, так что я не могу ее винить. Я думаю, это те же самые часы, которые были у вас — если бы они были такими же, как у Ремуса — и у миссис Делби меня любит, она бы тебя точно наняла.    — Мне не нужна твоя помощь, Сириус, — прямо говорит Регулус.    Сириус морщится. «Нет, но тебе нужно есть, жить и все такое, и я знаю, что ты не возьмешь мои деньги просто так».    — Опять же, я бы буквально…    — …Лучше умереть, да, ты сказал. Просто… Это работа, Реджи, и миссис Делби она поможет больше, чем ты можешь представить, правда.    — Знаешь, у меня есть сбережения. Не похоже, что мне грозит опасность чахнуть прямо сейчас, — бормочет Регулус, поворачиваясь и снова идя вперед, приглушенно вздыхая, когда Сириус прыгает вперед, чтобы шагнуть рядом с ним. Он не упоминает, что его сбережения предназначены для покупки места, чтобы однажды открыть ресторан, а это означает, что он на самом деле зачахнет, прежде чем прикоснется к этим деньгам.    — Однако нет причин не идти напролом. Не ленись, Регулус. Просто… сделай мне одолжение? Миссис Делби действительно нужна помощь, — говорит Сириус. — Она наймет тебя, и ты будешь работать уже завтра.   Регулус со вздохом выходит на улицу. «Ты не очень хитрый, Сириус, никогда им не был. Зачем мне вообще работать по соседству с тобой?»    — Что, если я обещаю не беспокоить тебя?    «Я бы не поверил тебе, потому что ты лжешь».    — Хорошо, я вру, но…    «Почему ты хочешь, чтобы я работал рядом с тобой, на самом деле? Это лучший вопрос».    Сириус захлопывает рот, затем снова поджимает губы, затем бормочет: — Я… не надо. Честно говоря, это просто удобство. Я имею в виду, что это единственная свободная работа, о которой я знаю, вот и все.    "Действительно?" Регулус закатывает глаза и идет быстрее, но Сириус легко подстраивается под его темп. «Ну, я думаю, что исчерпаю все другие варианты в мире, прежде чем доберусь до этого. Это будет мое последнее средство, и даже тогда я могу просто погибнуть».   — Ты самый злобный человек, которого я когда-либо знал.   "Да спасибо."   — О, Господи, просто… — Сириус фыркает и хватает его за руку, останавливая. — Можешь просто перестать? Возьми эту чертову работу, Реджи. Неужели все настолько плохо, что ты…    "Что?" — спрашивает Регулус, сузив глаза в щелочки.    "Закрылся?" — бормочет Сириус, опустив губы.    Регулус какое-то время смотрит на него, а потом говорит: — Да, вообще-то, это ужасно. Если я вообще смогу этого избежать, я…   — Послушай, это не подачка, ты будешь работать, чтобы заработать свои деньги. Твое драгоценное самолюбие не будет посягано. Я даже обещаю — нет, я не шучу, обещаю , что не буду беспокоить тебя. ...так часто, - говорит ему Сириус, говоря быстро, торопясь. "Я только-"    "Что?" — требует Регулус.    Сириус делает такое же лицо. Это выражение «мне не нравится то, что меня заставляют говорить» означает либо то, что ему неудобно, потому что это правда, либо то, что это так ужасно говорить, что неудобно в принципе. — Ты мой брат, Реджи. Прошло уже восемь лет, но я все еще… я имею в виду, я все еще хочу знать, что с тобой все в порядке.    Так что ничего ужасного сказать не могу, просто неприятная правда.    Регулус понятия не имеет, что с этим делать.    — Похоже, тебе было неинтересно знать, был ли я в порядке, когда ты уходил, — замечает Регулус, и он даже не говорит, что это жестоко; он говорит это, потому что это правда.    — Регулус, я думал, ты в порядке, — нахмурившись, говорит Сириус, сдвинув брови. «В том-то и дело. Я не знал, что ты не в порядке».    Регулус моргает, пораженный этим. Он действительно делает шаг назад и смотрит на Сириуса, действительно смотрит на него, и дает себе одну чертову секунду, чтобы увидеть, как это видел Сириус. Конечно, он увидит это так, как видел, потому что Регулус никогда не позволял ему видеть ничего другого. Так захваченный тем, насколько он был зол, и как сильно он думал, что ненавидит Сириуса, как сильно он этого хотел , и он никогда не давал Сириусу понять, что с ним не все в порядке. Ни разу. — спросил Сириус. Сириус был единственным, кто это сделал.    — Я подумаю об этом, — бормочет Регулус. «Я имею в виду работу. Я осмотрюсь, но если я решу попробовать по соседству с твоей студией, я получу работу самостоятельно, без твоих разговоров с миссис Делби».    — Ага, ладно, — соглашается Сириус, его губы дергаются, явно очень довольный этим — и, вероятно, забавляющийся упрямством Регулуса. «Хочешь дать мне свой номер, чтобы я мог послать тебе адрес моего…»   — Ты давишь, — прерывает Регулус, разворачиваясь, чтобы уйти, в то время как Сириус фыркает позади него.    — Так, правда, куда ты идешь? — настойчиво спрашивает Сириус, снова догоняя Регулуса. «У тебя должно быть свободное время, не работающее и все такое. Едешь домой? Собственно, где ты живешь?»   "Я не скажу тебе это."   "Что, почему? Ты знаешь, где я живу!"   «Да, знаю, и я никогда ничего не сделаю с этой информацией. Ты, напротив, сделал бы абсолютно все, если бы знал, где я живу... насколько это возможно».   — Это немного драматично. Я бы не…    Регулус выгибает бровь, глядя на него. "Ты бы не..?"   — В лучшем случае я бы вломился и напугал бы тебя до смерти несколько раз, когда ты войдешь, вот и все, а случайный стук в любом случае полезен для сердца, — защищаясь, бормочет Сириус.    «Я просто не согласен», — сообщает ему Регулус. "Теперь иди прочь."   «Ты знаешь, что я просто пойду за тобой, верно? Типа, я действительно просто пойду за тобой домой, чтобы узнать, где ты».    «Какого хрена…»    Сириус прерывает его с удивлением: «Ну, я должен знать, что с тобой все в порядке, не так ли? Что, если ты упадешь и сломаешь себе шею, вставая с постели? Кто бы нашел тебя до того, как ты сгнил, если не я? Ремуса и Джеймса сейчас, очевидно, нет дома, так что…    «Помимо Ремуса у меня есть и другие друзья», — огрызается Регулус.    «О, это так? Только не говори мне, что ты имеешь в виду Эвана и Барти. Что за друзья просто верят, что их друг мертв, не видя тела? Если бы это был Джеймс, я бы буквально никогда не переставал его искать, и если бы Я действительно нашел тело, я просто сойду с ума и убью любого, кто виноват, а затем окажусь в тюрьме, пока либо не умру, либо не найду причину, чтобы сбежать». Сириус делает паузу, затем гримасничает. — Ну, это было… раньше.   Регулус закатывает глаза. "И сейчас?"    — О, теперь? Теперь я проявляю похвальную сдержанность, не будучи виноватым в его мертвом теле, — ворчит Сириус, хмурясь.    — Так ты… видел его? — спрашивает Регулус, сжимая губы в тонкую линию. Он бросает взгляд на Сириуса, который сглатывает.    — Вообще-то нет, — говорит Сириус. «Его не было в квартире с тех пор… В любом случае, я думаю, он остановился у Эффи и Монти. Если не у них, то, может быть, у Лили. У нее есть свободная комната».    Регулус останавливается. Просто доходит до полной остановки. Это происходит так внезапно, что Сириус делает несколько шагов вперед и ему приходится развернуться. Что бы он ни увидел на лице Регулуса, его брови взлетели вверх. Регулус проводит языком под верхней губой, по зубам и молча хочет, чтобы напряжение покинуло его тело, но этого не происходит. Ни капельки.    — О, держу пари, что да, черт возьми, — выдавливает Регулус.    Брови Сириуса опускаются, но одна из них резко поднимается вверх, осуждая. — Ты… ревнуешь, Реджи?    — Нет, — яростно говорит Регулус, буквально кипя.    "Верно." Сириус медленно сужает глаза. «Правильно, потому что если бы ты ревновал, это указывало бы на чувства. К моему лучшему другу. Чувства к моему лучшему другу, которые тебе не позволено иметь».   «О, в таком случае, они у меня есть. Все и даже больше. На самом деле, я прямо сейчас попрошу его сбежать со мной, сбежать и никогда не возвращаться. Каковы шансы, что он согласится?» — бормочет Регулус, снова двигаясь, и, хмурясь, проходит мимо Сириуса.    А Джеймс остается с Лили? Ну, он свободный человек, не так ли? Может быть, близкое окружение может разжечь их пламя, и они стали старше; брак менее страшен для большинства в возрасте двадцати лет, чем в возрасте девятнадцати. Кто знает? Может быть, они продолжат и снова влюбятся. Кто такой Регулус, чтобы стоять на пути Джеймса?   Только технически они не видели друг друга, чтобы расстаться или что-то в этом роде, так что, если это так, то Регулус, вероятно, может сойти с ума на преступлении на почве страсти, когда он, черт возьми , убьет его.    «Я бы выследил вас обоих, как гребаную собаку, и убил бы вас обоих, так что даже не пытайтесь», — говорит Сириус. «Но это верно, ты встречался с Лили, не так ли? Она сказала, что ты ей нравишься».   — О, держу пари, что она, черт возьми, это сделала, — огрызается Регулус.    «Она действительно милая, ты не можешь этого отрицать. Она та, с кем должен был остаться Джеймс, если ты спросишь меня».   "Я не спрошу."    "Я просто говорю-"    "Ну, не надо."    «Может быть, они снова сблизятся», — размышляет Сириус. "Может быть-"   Регулус поворачивается к нему и шипит: «Заткнись».   "Ага!" — вырывается у Сириуса, указывая на него. «У тебя все еще есть чувства к Джеймсу! Да, нет, это должно прекратиться. Например, сейчас».    — Прошло три дня, Сириус, я же не гребаный камень, что бы ты ни думал, — рычит Регулус. — Как будто ты только что закончил Ремуса. Правда? Тогда продолжай.    Сириус открывает рот, потом закрывает. Он резко сглатывает и прочищает горло. «Да, хорошо, я… понимаю, что ты имеешь в виду. Но это нормально. Нет, на самом деле это хорошо.    «Мы не сближаемся».   «О, мы определенно сближаемся».   Через два часа они уже в квартире Регулуса и сближаются. Слушай, это не вина Регулуса. Пандора позвонила ему, чтобы отменить заказ выпивки, потому что в лаборатории произошел несчастный случай, с которым ей пришлось разобраться, в чем он не может ее винить, и они договорились встретиться позже. После этого Регулус просто решил пойти домой (ему больше некуда идти, некого больше видеть, больше нечего делать), а Сириус просто последовал за ним. Регулус действительно пытался заблокировать его, но Сириус пробрался внутрь менее чем за две минуты, так что весь будущий покой Регулуса рушится.    Впрочем, на данный момент он на самом деле не возражает. Они оба уже на пути к тому, чтобы разозлиться, и Сириус не ошибся. На самом деле они лучше всего сближаются из-за боли.    — Он пролил кофе на мою любимую рубашку. Моя любимая чертова рубашка, этот придурок, — жалобно говорит Регулус. «Я должен был убить его тогда. Должен был знать, что от него не будет ничего, кроме неприятностей. Вместо этого я потратил на него  три года ».   «Три года? Попробуй знать кого-нибудь больше гребаного десятилетия. Двенадцать лет, Реджи!» — заявляет Сириус.    «По крайней мере, ты получил двенадцать лет», — возражает Регулус. «Я получил только три года, и разве это не хуже? Я должен был знать, что это плохо кончится. Я должен был ждать этого».    «Я ждал! Двенадцать лет! В отрицании!» — рявкает Сириус, поднимая бокал и немного капая на запястье. Он просто слизывает его и чихает. «Я никогда не думал, что он сделает это со мной. Я никогда не думал, что он сможет. Мой лучший друг — как он мог? Заложил свои грязные руки на моего младшего брата, этот придурок».    — Он тоже был так хорош в этом, — стонет Регулус, наклоняя голову вперед, чтобы несколько раз ударить ободком стакана по лбу. Пусто. Он должен пополнить его.    Сириус издает тихий звук недовольства. — О, не говори так . Я не хочу этого слышать. Я слышал достаточно.    — А ты? Наверняка Джеймс мало что тебе рассказал, когда узнал, что я твой брат, — бормочет Регулус, наклоняясь вперед, чтобы нащупать бутылку и долить им обоим.    «Ну, до того, как он узнал, он не особо боялся делиться подробностями, не так ли? Типа, я знаю, что ты сосал его член на работе. Зачем мне это знать? Почему, почему, почему?» — говорит Сириус в отчаянии. Он качает головой и вздыхает. «Но да, после того, как он узнал, он внезапно почувствовал очень важным дать мне понять, что он испытывает только чистые, уважительные чувства к своему парню».    «Ну, он не делал чистых, уважительных поступков, позволь мне так сказать», — говорит ему Регулус, и Сириус стонет, как будто ему больно.    «Я, черт возьми , знал , что он лжет».   — Он лгал. Он солгал тебе прямо в лицо. Ты знаешь, однажды он прижал меня к стене. Это было прекрасно.    «Пожалуйста, перестань», — хрипит Сириус, глядя в свой стакан так, словно вот-вот расплачется (снова).    Регулус опрокидывает бутылку, делает глоток из стакана, шипит сквозь жжение и икает: — С Ремусом было то же самое. Он менялся, я имею в виду. "Я остановился. Зачем мне знать, что ты любишь кусаться, а тебя дергают за волосы? Как это справедливо? Но, знаешь, он даже не пытался солгать и сказать, что у него уважительные, чистые мысли. Я бы заподозрил. Я намного умнее тебя, Сириус.    — Нет, ты не такой. Просто признай, мы оба такие глупые. Они играли с нами как с дураками, Регулус, а мы даже не заметили, — говорит Сириус, затем выдыхает, — И мне понравилось , когда он дернул меня за волосы», прежде чем он сразу же начал плакать (снова).    «Джеймсу нравилось, когда я дергал его за волосы, — грустно говорит Регулус. По какой-то причине это заставляет Сириуса плакать сильнее. «Боже, мы идиоты . Но… но у них было преимущество! Они были друг у друга. Они буквально работали вместе! Кто это делает ?»    "Правильно! Им понадобилась целая вечность , чтобы понять это, а нам понадобился всего, сколько, час?" Сириус останавливается в слезах, чтобы выпить еще, затем неловко вытирает лицо насухо рукавом.    — Они идиоты, — резко заявляет Регулус, затем почти мгновенно сдувает воздух и делает еще один глоток.   «Нет, Реджи, это все еще мы», — говорит Сириус.    «Я ненавижу их. Я ненавижу их, я ненавижу их, я ненавижу их», — скандирует Регулус, и какое-то время не перестает повторять.    В конце концов Сириус обрывает его: «Ты знаешь, где мой мобильный? Я хочу включить Оливию Родриго», затем находит свой телефон и оплакивает предателя, а Регулус держится, пока не наступает более счастливый , а затем заканчивается тоже плачут, и они оба напевают и рыдают, совершая любимое преступление.    — Пропусти это, — шипит Регулус, когда появляются первые нотки ревности, ревности , и он чуть не толкает Сириуса, пытающегося добраться до своего мобильника. «Выключи это. Блять, выключи это ».    — Ладно, ладно, просто… а, этот, — говорит Сириус, все еще немного всхлипывая, но умудряясь включить «Don't Speak by No Doubt(Не говори без сомнения)», и Регулус в ужасе уставился на него. Сириус затуманенно щурится на него, затем бормочет: «You and me, we used to be together. Every day together, always. I really feel that I'm losin' my best friend. I can't believe this could be the end. It looks as though you're lettin' go(Ты и я, мы были вместе. Каждый день вместе, всегда. Я действительно чувствую, что теряю своего лучшего друга. Я не могу поверить, что это может быть конец)». ...Похоже, ты отпускаешь. А если это правда, ну, я не хочу знать.    «Я ненавижу это. Я ненавижу тебя. Я ненавижу их», — злобно заявляет Регулус, затем допивает остатки своего напитка, а затем повышает голос, чтобы тоже подпевать. "Молчи, я знаю, что ты скажешь. Так что, пожалуйста, перестань объяснять. Не говори мне, потому что это больно. Молчи, я знаю, о чем ты думаешь. Мне нужны твои причины. Не говори мне, потому что это больно. (So please stop explainin'. Don't tell me 'cause it hurts. Don't speak, I know what you're thinkin'. I don't need your reasons. Don't tell me, 'cause it hurts." )   «Ты говоришь так по-американски», — замечает Сириус с шаткой улыбкой, а затем издает влажный смешок.    «Это американская группа», — фыркает Регулус, и Сириус, черт возьми , сходит с ума, кудахча, как сумасшедший. «О, отвали. По крайней мере, я могу говорить с американским акцентом. Знаешь, как ты говоришь, когда пытаешься? Как будто у тебя варенье прилипло к нёбу».    "Я не знаю !"    «Сделай тоже».   — Если ты думаешь, что я плохой, ты должен выслушать Джеймса , когда он… — Сириус замолкает, его лицо падает. «О, черт возьми».    Регулус вздыхает. «Я не буду. Я больше никогда не услышу Джеймса. Иди на хуй. Я ненавижу , что он твой лучший друг».    — Как, по-твоему, я отношусь к Ремусу? Сириус бормочет, хмурясь. "Он мой Муни. Как ты мог получить его первым?"   «Ну, теперь у меня его нет вообще. У тебя все еще есть Джеймс. Конечно, у тебя, черт возьми, есть. У тебя всегда будет все».    «Похоже, что у меня есть Джеймс в данный момент?»   «Нет, но он будет у тебя».   Сириус морщится и отводит взгляд. — На самом деле не уверен, что это правда. Я… может… испортил это. Возможно.    — Сириус, — медленно говорит Регулус, — что ты сделал?   — Гм. Ну… — Сириус прикусывает нижнюю губу, затем допивает свой стакан и откидывает голову на край дивана Регулуса. Они сидят на полу перед ним, бутылка между ними почти пуста — она была почти полна — и далекий звук No Doubt играет на заднем плане. Сириус тяжело сглатывает. «Я ударил его».    "Ты что?!" – вырывается у Регулуса, бросаясь вперед, чтобы посмотреть на него широко открытыми глазами. "Ты-"   — Ударил его, — вздыхая, повторяет Сириус. — Один раз ударил его по лицу, а потом продолжал бить по голове, а я кричал на него, как мама на нас ругалась. Он, блять , плакал, Реджи.   Регулус протягивает руку и сильно пихает его, глядя на него со стиснутыми челюстями. «Какого хрена, Сириус? Зачем тебе это? Никогда больше так не делай».    — Я просто… я был так зол, и я… — Сириус фыркает, затем выпрямляется и цокает языком. — Кто ты такой, чтобы говорить мне…   — Он мой парень, — рявкает Регулус, впиваясь пальцами в руку Сириуса, щипая кожу и извиваясь , пока тот не вскрикивает. «Блять, больше так не делай».    — Ой! Ладно, блять, отпусти меня, — выдавливает Сириус, потирая руку, как только это делает Регулус. «В любом случае, я не собирался делать это снова. Теперь я чувствую себя плохо из-за этого ».    — Тебе никогда не приходилось сильно стараться быть похожей на Мать. У тебя это всегда получалось так естественно, — резко говорит Регулус. «Меня не волнует, что сделал Джеймс. Он этого не заслуживает».    Сириус бросает на него взгляд. — Если кто- то из нас от природы похож на Мать, так это ты, так что даже не начинай. И — да, ладно? Я знаю. Ты думаешь, я не знаю, какой это был пиздец? Я никогда раньше его не бил. Не так. Знаешь, мы никогда не ссорились, это просто не мы. Чувствовалось, что… — Сириус сглатывает и смиренно смотрит на свои колени. «Полагаю, мне было немного похоже на смерть».    — Я знаю, ты сказал ему держаться от меня подальше, — бормочет Регулус, и Сириус вскидывает голову.    "Откуда ты это знаешь?"    — Потому что я сказал Ремусу то же самое.    "Ты?" Сириус долго смотрит на него, затем его глаза расширяются. — Подожди, что ты сделал?    "Ни то, что ты имеешь в виду."   — Ремусу. Ты что - то сделал. Что ты…    — Ну, я его не бил , — ворчит Регулус, но Сириус все еще выглядит взволнованным, что… справедливо. У него есть все основания быть. «Я просто заехал к нему в квартиру, потом мы поиграли в шахматы, поговорили о книгах, а потом я его покормил и ушел».    "Почему я не верю в это?" — спрашивает Сириус. — Дело не только в этом, Регулус. Что ты сделал?    Регулус долго колеблется, затем переводит взгляд на спутавшиеся на коленях пальцы. Он глотает. «Хорошо, значит, мы могли бы… немного поспорить. Веришь или нет, мы спорили раньше. Тогда я…» Он прочищает горло, его лицо сморщивается, когда он слегка морщится. «Возможно, я убедил его, что я отравил его, подмешав пенициллин в его еду — у него, видишь ли, аллергия, — поэтому я заставил его думать, что убиваю его, а потом я как бы просто… оставил его там». Он делает паузу, затем спешит уточнить: «Я не убивал его, однако, чтобы было ясно. Я на самом деле не отравлял его. Он не мертв. Я просто заставил его так думать, вот и все».    — Реджи, — изумленно выдыхает Сириус, — какого  хрена ?   — Конечно. Я ведь Блэк, — бормочет Регулус, бросая на него взгляд. — Ты должен знать все об этом.    «Боже мой, это ужасно», — говорит Сириус, широко раскрыв глаза. «Он, должно быть, был в такой панике. Ты, наверное, напугал его до смерти! Ты… я должен тебя за это побить!»    — Почему ты  должен…   — Я его парень, если ты забыл. Это не нормально, Реджи. Это чертовски плохо. Ты не можешь… ты не можешь делать такие вещи, особенно с ним. Никогда.    — Да, ну, не буду, — тихо говорит Регулус, хмуро глядя на свои руки. Надувшись, в основном. «Когда я сжигаю мосты, я делаю так, чтобы урона было достаточно, чтобы ничего нельзя было построить снова. Ремус не стал бы приближаться ко мне, чтобы я мог сделать это снова. мы зашли слишком далеко».    Сириус недоверчиво смотрит на него. "Ты думаешь?"    — Ну, он… сделал то, что сделал, так что. Регулус кусает внутреннюю часть щеки, сдавливает грудь и качает головой. «Вот и все, я полагаю. Мы хороши в этом, не так ли? Разрушаем вещи».    — Никогда не знал никого лучше, — торжественно говорит Сириус, с тяжелым вздохом беря бутылку.    "Ты думаешь…?" Регулус замолкает и не может договорить. Он боится идти по этому пути мышления. Это маленькое ворчание — это задним числом мысль о том, что, может быть…   «Лучше вообще не думать об этом. Это то, что есть». Сириус протягивает ему бутылку, больше не заботясь о стаканах. На данный момент Регулуса тоже нет. «Да ладно, мы все еще связаны и топим наши печали».    «И чем больше я пью, тем больше я это чувствую. Поэтому я тоже пью. Я стараюсь найти сочувствие и чувство в выпивке… Я пью, чтобы страдать вдвое больше»("And the more I drink the more I feel it. That's why I drink too. I try to find sympathy and feeling in drink.... I drink so that I may suffer twice as much,"), — со вздохом цитирует Регулус.    "От куда это?"    «Преступление и наказание(Crime and Punishment). Ремус бы узнал».    — Джеймс не стал бы, — возражает Сириус так, будто он чертовски опечален, и Регулусу жаль, что он не понимает это чувство так близко. Он делает глубокий глоток из бутылки, чтобы почувствовать ее в два раза сильнее.    Регулус протягивает бутылку, затем подбегает и кладет голову Сириусу на плечо, как только берет ее. Он пьян и прилипчив, просто хочет, чтобы его утешили, а Сириус… ну, это было давно, но Сириус всегда был так хорош в этом. Регулус до сих пор помнит источник утешения, которым когда-то был Сириус, и теперь он отчаянно нуждается в нем. Он зажмуривает глаза. «Я ненавижу их так же, как ненавижу тебя».   — Ты хочешь сказать, что любишь их? — тихо спрашивает Сириус.    — Ага, — шепчет Регулус.    — Я тоже, Реджи, — говорит ему Сириус. Он склоняет голову над головой Регулуса, кладя ее туда. "Я тоже."      Сириус продержится еще два дня, прежде чем решит снова побеспокоить Регулуса. Эти два дня мы потратили на то, чтобы выговориться в студии (сердито шлепая вокруг глину, сосредоточившись на гончарном деле, потому что это очень практично и катарсически), избегая письма от Минверы, которое он до сих пор не открыл (слишком боялся), избегая любых и все просьбы или предложения провести время вместе от друзей (никто не знает, что происходит; они просто беспокоятся, потому что он ненадолго пропал), и сидеть в его квартире, делая вид, что не ждет возвращения Джеймса (кроме того, что он , а Джеймс еще нет).    В любом случае, Регулус - гораздо более предпочтительная проблема, чем... буквально все остальное, что, возможно, является одной из самых ироничных вещей, которые когда-либо случались с Сириусом. Одна из главных вещей, которую он избегал последние восемь лет, и вдруг это единственный способ, которым он сейчас справляется. Он может честно сказать, что не ожидал этого.    В каком-то смысле он и не против. Чрезвычайно разозлиться на Регулуса было для них чем-то вроде сближения; они никогда не делали этого раньше. Сириус вовсе не ожидал, что Регулус станет милым, когда напьется по-настоящему, но он это сделал, и это было все равно, что увидеть очаровательного, невинного ребенка, которым он когда-то был давным-давно. В какой-то момент он пробормотал, что ему нравятся волосы Сириуса, затем потерял сознание на его плече и почти мгновенно начал пускать на него слюни. Внезапно Сириусу показалось, что Регулусу снова пять лет.    Конечно, Регулус с похмелья похож на демона из ада, и на следующее утро он трижды вымещал свой гнев на Сириусе, прежде чем выгнать его и заявить, что на самом деле, искренне убьет Сириуса, если тот подойдет ближе чем на пять футов. его когда-нибудь снова. Сириус понял, что ему нужно немного места, что справедливо, потому что, честно? Как и Сириус. Как оказалось, связь с Регулусом эмоционально утомительна. Из-за этого чувства и мысли Сириуса путаются и противоречат друг другу, потому что иногда он не может понять, хочет ли он быть рядом с Регулусом все время или никогда больше его не видеть.    Между ними все сложно. Учитывая их историю, Сириус как бы ожидает этого. Но, что ж, Сириус еще и очень настойчивый подонок, поэтому, когда он приходит к выводу, что просто будет избегать своих проблем и отвлекать себя, беспокоя брата, он именно так и поступает.    Или он начинает , во всяком случае.    Буквально в тот момент, когда Сириус открывает дверь, чтобы выйти из своей квартиры, он обнаруживает, что Лили стоит с другой стороны, ее рука готова постучать, но на самом деле у нее нет шанса. Она моргает, и он моргает в ответ, а затем она критически смотрит на него.    — Сириус, — начинает Лили.    — Извини, мне пора идти, — быстро прерывает Сириус, готовый проскользнуть мимо нее и улизнуть. Он не хочет этого делать. Он так отчаянно не хочет этого делать.    Лили на самом деле не дает ему выбора, протягивая руку, чтобы заблокировать его поразительно сильной жесткой рукой в ​​​​его грудь, которую она использует, чтобы толкнуть его обратно в квартиру. Ее глаза сузились. — О, я не буду тебя задерживать. Как дела, Сириус? Ничего о тебе не слышно.   — О, знаешь, просто занят, — бормочет Сириус, фыркая и маршируя, чтобы плюхнуться на диван. Он знает, что от нее не убежать, когда она такая.    — Я уверена, — ровно говорит Лили, присоединяясь к нему на диване. Она рассматривает его в течение длительного момента. — Где Джеймс?   — Не знаю, — бормочет Сириус, отводя глаза.    «Ты не знаешь». Лили продолжает смотреть на него, пока он не смотрит на нее, и тогда ее губы сжимаются в тонкую линию. «Сириус, что происходит? Вы с Джеймсом больше не заходите в групповой чат, и Питер позвонил мне, потому что беспокоился, что сделал что-то не так, так как вы с Джеймсом его практически игнорировали. Ты нужен Касу для фотосессии, но она видимо тоже не может получить от тебя прямого ответа.Фрэнк попросил Джеймса прийти и сыграть в покер, и Джеймс сказал ему нет, за исключением того, что Джеймс никогда не отказывается играть в покер с Фрэнком.И теперь ты не знаешь где твой лучший друг?"   «Послушай, Лилс, я обожаю тебя — правда, обожаю — и говорю это с такой любовью, как только могу, но будь добр, отвали», — говорит ей Сириус, и она поднимает обе брови. «Без обид, но я не хочу об этом говорить, и это вообще-то не твое дело».   «Ты и Джеймс — мои друзья. Я думаю, что твое и его счастье — это немного мое дело», — огрызается Лили, затем делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Она складывает руки на коленях и качает головой. "Нет, извини, ты прав. Если ты не хочешь об этом говорить, то я не буду тебя давить. Я просто хочу, чтобы ты знал, что мы все волнуемся. Что бы это ни было, что бы ни случилось, мы тоже твои друзья. Не забывай об этом, да?"   — Я не слышал. Это просто… сложно сейчас, вот и все, — признается Сириус, тяжело вздохнув.    «Если бы я могла чем-то помочь…» Лили закусила губу, выглядя так, словно ей действительно хотелось бы все знать, только воздерживаясь от требования, чтобы он сказал ей. По крайней мере, она пытается. «Но ладно. Я здесь, если ты хочешь поговорить, Блэк, ты знаешь это, верно?»    — Ты говорил с Джеймсом?    «Я пытался, но он не отвечает на мои звонки и сообщения, и я не знаю, где он, поэтому я не могу добраться до него и вытянуть из него всю историю».    Сириус хмыкает. — Хулиган для тебя, я думаю.   — Не будь придурком, Сириус, — резко говорит Лили, и он хмурится, пока ее лицо не смягчается. — Все особенно беспокоятся о тебе с тех пор, как ты пропал, знаешь ли. С тех пор никто из нас тебя не видел. Это… это как-то связано с этим? ты в порядке? Что бы это ни было, Сириус, если тебе нужна помощь — если тебе нужно что угодно, деньги или  … или…   — Лили, — мягко говорит Сириус, кладя руку ей на колено и сжимая его. Она делает все так яростно, даже беспокоясь о тех, кого любит. Он не сомневается, что может попросить ее о чем угодно, может попросить ее о чертовой Королеве, и Лили сделает все, что в ее силах, чтобы получить то, что ему нужно. Честно говоря, это обычная тема в их группе друзей; это одна из вещей, которые он любит больше всего во всех них. «Я в порядке, обещаю. Или, в основном. Это была очень плохая неделя. Что случилось той ночью… Ну, я впервые за восемь лет увидел своего брата, и после этого все как бы… развалилось. "    — Ты… — Лили моргает, глядя на него, затем ее лицо немного сморщивается. Она выглядит явно растерянной. «Подожди, что? Твой брат? Сириус, у тебя нет брата ».   — Да, знаю, — легкомысленно отвечает Сириус. — О чем ты? Ты знаешь Реджи. Я уже говорил тебе о нем раньше.   — Твоя сестра, — поправляет Лили.    «У меня нет сестры». Сириус поднимает брови, глядя на нее так, словно она не в своем уме. — Ты в порядке, Лили?    — Да, я в порядке, — хмурится Лили. «А ты? Потому что у тебя есть сестра. Я отчетливо помню, что у тебя была сестра. Я знаю это, потому что мы сблизились из-за того, что у нас были ужасные сестры».    — Нет, у меня ужасный брат. У меня всегда был ужасный брат. Ты недавно ударилась головой или…   "Я не ударялась головой! У тебя всегда была сестра!"   «Мм, нет, не было. Мой брат… у меня буквально был брат всю мою жизнь. Как ты собираешься сказать мне, что у меня его не было? — настаивает Сириус, а Лили не позволяет этому уйти, поэтому он фыркает. «Лили, честное слово, как ты могла этого не знать? Ты называешь меня лгуньей? Ты даже встречалась с ним!»   Лили щурится на него. — Что? Я никогда не видел вашу сестру…   "Брат."   — У тебя нет …   — Да, — перебивает Сириус, цокая языком, — и ты встречалась с ним. По-моему, недели две назад. Ты встречалась с моим братом, Регулусом Арктуром Блэком. У него мои глаза, помнишь?   — Я — Регулус? Регулус Джеймса? Подожди, Регулус — твой брат? Регулус — это Реджи? Глаза Лили вылезают из орбит, рот приоткрывается от шока. «Боже мой. Вот дерьмо».    Сириус хмурится. — На самом деле не Джеймс. Но да, Регулус — это Реджи. Мой брат. Я же говорил тебе, что у меня всегда был брат. Как ты могла это пропустить, Лили? Это один из тех Эффектов Манделы?   «Я… я действительно думала…» Лили, несмотря ни на что, хмурится, и в ее глазах появляется облако сомнения. Она медленно качает головой и привыкает к этой новой информации, затем ее глаза снова расширяются. «О, черт возьми. Джеймс встречается с твоим братом? Нет . Он правда?»   — Был, — уточняет Сириус, сжимая челюсти. «Он встречался с Реджи. Теперь с этим покончено».    Лили долго смотрит на него, очевидно, ей нужно больше времени, чтобы все обдумать, а затем шепчет: «О, он, должно быть, был опустошен , когда узнал об этом. Это ужасно».    "Извиняюсь?"    "Ну, очевидно, он не знал. Он бы никогда не стал преследовать твоего брата, если бы знал, что это он, особенно зная, как ты к нему относишься. Должно быть, он сразу же оборвал это. вы сейчас? Он, вероятно, не хочет, чтобы ты видел, как он убит горем.   — Лили, он знал , — поправляет Сириус, и Лили в искреннем удивлении отшатывается. «Ну, сначала он этого не сделал , но потом… Потом, когда он решил это с Ремусом, он решил продолжать делать это за моей спиной».   — Он… что? Нет, подожди, отойди назад. Ремус? Как он в этом замешан?    «Ну, оказывается, Ремус — лучший друг Регулуса. Был им последние три года. Как и Джеймс, он не осознавал, что трахает брата своего лучшего друга . понимать."   — Я… хорошо, конечно, да, — говорит Лили, покачивая головой, глаза становятся все шире, затем она замирает и начинает трясти головой. — Нет, ладно, ты меня потерял. Ты хочешь сказать, что они оба?.. Итак, подожди, та неделя, когда Ремус только что исчез, а ты был убит горем — тогда они узнали, не так ли? Джеймс тоже расстроился».    «Права, как всегда, Эванс».   «Правильно, но потом они решили… все равно продолжать это делать».    "Ага."    — О, Джеймс.    Сириус издает резкий смешок. «Поверь мне, Регулус и я тоже были ошарашены этим. Никогда не ожидали, что это произойдет».    — Я… — Лили закусила губу. — Ну, это просто… в этом есть смысл, не так ли?    "Чего?"    «Я не буду утверждать, что знаю Ремуса очень хорошо, но я легко увидел, как сильно он любит тебя, и ты должен был видеть Джеймса рядом с Регулусом. Он абсолютно, трогательно, безвозвратно влюблен в него. Я полагаю, в паники, они бы удвоили ставку и сделали бы все, что могли, чтобы не потерять ни одного из вас. "Все снова будут счастливы, особенно Джеймс. Ты знаешь, как он относится к тому, что люди, которых он любит, счастливы. О, и они, должно быть, все время чувствовали себя такими виноватыми, не зная, что делать, потому что единственное, что они знали наверняка будет работать то, что уже работало раньше Это было так невероятно глупо с их стороны, и в то же время, Я прекрасно понимаю, почему они это сделали».   "О, хорошо, я рад , что кто-то это сделал. Так это была любовь, не так ли? Это большое, большое оправдание для всего? Простите, это должно иметь значение?" — требует Сириус.    Лили хмурится. "Конечно , это имеет значение, Сириус. Это любовь , разве ты еще не понял? В этом вся жизнь. И я имею в виду не только романтическую любовь. Но также и любовь между друзьями, между семьями, между незнакомцами на улица, которая может превратить плохой день в хороший с помощью такой простой вещи, как улыбка. Вот в чем смысл жизни — в этой любви. Потому что, в конце концов, деньги и имущество не имеют большого значения. Вы не найдете счастья и мир в этом, вы найдете его в любви. Как вы думаете, что они так отчаянно пытались удержать?   — Ты оправдываешь  …   "Нет я не."    — Ты буквально делаешь это, Лили, — шипит Сириус.    «Нет, потому что они были неправы. Они были, — твердо говорит ему Лили, — но я не буду притворяться, что люди не способны делать неправильные вещи по правильным причинам. Возможно, и по эгоистичным причинам тоже. Наверное, тоже из-за страха. Это не черное и белое, очень мало вещей».    Сириус скрипит зубами. «Ну, если честно, меня мало волнуют причины . Меня волнует то, что они сделали».    «Если бы нас заботило только то, что делают люди, тогда никто бы не был счастлив, Сириус», — мягко говорит Лили. Когда он отводит взгляд, она вздыхает и накрывает его руку на своем колене своей, слегка поглаживая ее. «Я знаю, ты так думаешь, но Джеймс не гнушается иногда ошибаться, дорогая. Ты всегда находила в нем безопасность, как будто он непогрешим, но он человек. Он здесь не только для того, чтобы что-то исправлять и жертвовать своими потребностями ради всех ». чужое, и я знаю, как легко это забыть, потому что иногда мне кажется, что он хотел бы , чтобы мы забыли об этом Он отдал бы самое сердце из своей груди, чтобы те, кого он любит, были счастливы, но Сириус — почему он должен? Он не должен.    — Ты думаешь, я эгоист.   Я думаю, что, может быть, в первый раз Джеймс позволил себе немного эгоизма. Я думаю, что ты зол, и тебе больно, и тебя предали. И я знаю, что, несмотря на все это, вы двое все еще любите друг к другу так, как никто другой в этом мире никогда, никогда не будет чувствовать себя так же, как вы двое. Я также думаю, что вы двое в конце концов снова будете в порядке, потому что я совершенно уверен, что шов вселенной просто разорвется, если ты не был».   «Я не знаю», — это все, что говорит Сириус, потому что он ничего не знает и предпочел бы проигнорировать это.    Лили сжимает его руку. "Можно вопрос?" Сириус только хмыкает в знак подтверждения. «Что бы ты сделал? Скажем так, с тем, как ты относишься к Ремусу, если бы роли поменялись местами, и Джеймс и Ремус были бы братьями с историческими конфликтами с осложнениями, и ты случайно оказался в этой ситуации, что бы ты сделал?"    Сириус пытается подумать об этом меньше секунды, но его внутренняя завеса опускается так быстро, что он даже не успевает сделать вдох во время смены. Он просто отключается. Он делает это так быстро, что его тело реагирует еще до того, как его разум берет верх, заставляя его вырвать свою руку из руки Лили, когда он вскакивает на ноги. Иногда это просто происходит; Занавес опускается без предупреждения, и он обнаруживает, что крепко спрятался за ней, даже не совсем понимая, почему.    «Не важно. Это не то, что произошло. Это не гребаный мысленный эксперимент , о котором люди могут спорить, Лили, это моя жизнь», — рявкает Сириус, глядя на нее. «Теперь, как я уже сказал, мне пора идти. На самом деле у меня сегодня были планы».    — Сириус, — пытается Лили.    — Закрой, когда будешь уходить, — резко говорит Сириус, делая паузу только для того, чтобы сурово взглянуть на нее. — О, и уходи. Не приходи сюда, когда я вернусь.   С этим он ушел.    Сириус отдалённо знает, что будет расстраиваться из-за этого позже, когда снова поднимется занавес. Он хотел бы сказать, что это не обычное явление, но это то, с чем знакомы все, кто его знает. Он отступает и набрасывается, и он будет говорить и делать вещи грубые, резкие, даже жестокие; безразличен к себе и всем окружающим. Они все это знают; все к этому привыкли. Девочки обычно говорят, что он просто задумчив, и они редко нянчатся с ним в этом, либо отдают столько, сколько получают, либо просто держатся подальше от него, пока он не успокоится.    Мэри с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, говорила, что ему нужно пойти на терапию, совершенно убежденная, что у него какая-то форма биполярного расстройства или что-то в этом роде, но он не особенно задумывался о том, чтобы исследовать что-либо из этого. Сама мысль о том, чтобы сесть перед человеком, который хочет выяснить, что с ним не так, буквально вызывает у него рвоту. Мысль о том, чтобы рассказать о своем детстве, заставляет бунтовать каждую клеточку его тела . Он, блять, отказывается.    Он знает, что у него… проблемы. Он очень осведомлен. Он справляется с этим, как может, и особенно ненавидит, когда не может; это не значит, что ему нравится быть таким. Те, кто в его жизни прекрасно понимают и любезны, прощают его снова и снова, одно плохое настроение сразу за другим, и все равно любят его. Если бы он мог быть идеальным для них — даже больше, чем просто вести более легкую жизнь — он сделал бы это в мгновение ока.    — Думаешь, нам нужна терапия? — спрашивает Сириус, когда Регулус открывает дверь своей квартиры.    Моргая, Регулус говорит: «Вот это. Вот что я имел в виду, говоря, что ты разрушил мой покой. Ты пришел сюда, чтобы спросить меня об этом?»    «Я думал по пути сюда», — объясняет Сириус, мягко проскальзывая мимо Регулуса, но останавливается, когда видит блондинку, сидящую на диване Регулуса. "О, привет."    — Привет, Сириус, — говорит она, улыбаясь. "Приятно видеть тебя снова."    Сириус моргает. — Прости, мы встречались?    — Не совсем. Я видела тебя однажды, когда ты пришел забрать Регулуса из школы, но это было почти десять лет назад. Я Пандора, — говорит она ему, и глаза ее блестят от удовольствия. — О, и я думаю , вам обоим нужна терапия.    «Подожди, ты ходила в школу Реджи? Вы были друзьями?» Сириус вытягивает голову, наблюдая, как Регулус проскальзывает мимо него и идет на кухню, где он явно готовит. — Я не знал, что у тебя раньше были друзья.   «На самом деле это новая разработка, — сухо говорит Регулус, — и сейчас я ее пересматриваю».   — Не дуйся, Регулус. Пандора закатывает глаза и встает с дивана, встает и практически скользит на кухню, тяжело приподнявшись на прилавке рядом с плитой, наклоняет голову и поднимает брови, глядя на Регулуса. «Вам не обязательно нравиться мое мнение, мы не обязаны соглашаться. Я просто говорю вам, что я об этом думаю».    — Ну, ты ошибаешься, и слезай, или я тебя сожгу, — рявкает Регулус, подняв лопатку так, словно собирается это сделать, но Пандора даже не дергается.    "Конечно, вы будете." Губы Пандоры скривились. «Я не ошибаюсь только потому, что ты не согласен со мной, и у меня есть ощущение, что ты со временем согласишься со мной. Я никогда не ошибаюсь в таких вещах, знаешь ли. Я это чувствую».   — Ты и твои чувства можешь отвалить, — ворчит Регулус.    Пандора усмехается и протягивает руку, чтобы украсть кусочек овоща со сковороды, кладет его в рот и одобрительно мычит, а Регулус тяжело вздыхает. Пандора качает плечами и подмигивает Сириусу. — Не обращай на него внимания, Сириус. Он просто ворчлив, потому что я сказал ему, что, по моему мнению, он должен и простит Ремуса. Как ты себя чувствуешь?   — О, я… в порядке, — бормочет Сириус с гримасой, и Регулус ухмыляется ему через плечо. Сириус корчит ему рожицу и идет на кухню, чтобы тоже забраться на стойку рядом с плитой, только с противоположной стороны, так что Регулус оказывается между ним и Пандорой. Он заглядывает в кастрюлю. "Что ты делаешь?"   «Тыквенные ньокки с рикоттой, панчеттой и обжаренным радиккио, а у меня в холодильнике лежит клубника с шоколадным чизкейком», — говорит Регулус.    Сириус немного откидывается назад, глядя на него, и Регулус бросает на него взгляд краем глаза, прежде чем отвернуться, его щеки медленно краснеют, когда он краснеет. Это первый раз, когда Сириус чувствует прилив привязанности к своему младшему брату и действительно может признать, что это такое. Правда, он не знает, что с ним делать, но тем не менее оно есть.   «Ты говоришь как настоящий повар, Реджи. Почему бы тебе не надеть один из этих поварских колпаков?» — дразнит Сириус, и Пандора ахает.    — Нет, — шипит на него Регулус.    "Да!" — заявляет Пандора, брыкаясь ногой, в полном восторге. О, Сириусу нравится этот, решает он. — Ты должен , Регулус. Я думаю, ты будешь прекрасно выглядеть. Блестящая идея, Сириус.    Сириус усмехается ей и снимает воображаемую шляпу. "твое здоровье."   — Ненавижу, что вы двое встретились, — бормочет Регулус, глядя на кастрюлю. «Это ужасно».    — Держу пари, теперь ты скучаешь по Ремусу, не так ли? Пандора поет песни.    — Ты хочешь есть или нет? — резко спрашивает Регулус.    — Да, еда, пожалуйста. Пандора поднимает руки, сдаваясь, затем лукаво улыбается Сириусу, когда Регулус отводит взгляд.    Регулус фыркает и прищуривается, глядя на Сириуса. «Ты действительно зашел, чтобы спросить о своих психических проблемах? Очевидно, мне не нужна терапия…»    — Да, — поправляет Пандора.    — …но ты, несомненно, знаешь, — продолжает Регулус, как будто она даже не произнесла ни слова.    Сириус поджимает губы. — Ну, если я, то и ты точно. Мы буквально выросли в одном доме, Регулус. В основном. Ты никак не мог выйти из этого невредимым.   «Он этого не сделал», — подтверждает Пандора.    — Я не пойду к незнакомцу и не позволю ему ковыряться в моей голове только для того, чтобы сказать, что я облажался. Я и так это знаю , — прямо говорит Регулус, закатывая глаза.    — Видишь ли, я тоже так думал, — соглашается Сириус, с облегчением всплеснув руками. Наконец-то кто-то понял.    Пандора крадет еще два кусочка со сковороды, не обращая внимания на взгляд, который Регулус бросает на нее, и протягивает руку Сириусу, который украдкой берет его. «Знаете, это не совсем так. Я имею в виду, что они узнают о вас и о том, с чем вы боретесь, но это нечто большее. Ваш терапевт — если вы нашли хорошего — не просто незнакомец. Они становятся важными для вас, и они здесь, чтобы помочь вам. Это ничем не отличается от того, если у вас есть физическая травма; вы бы не продолжали страдать, если бы вам могли помочь. Это глупо».    — Ты ходишь на терапию? — с любопытством спрашивает Сириус. Он знает, что у некоторых из его друзей есть или есть (по крайней мере, у Питера, Элис и Лили, но они не часто говорят об этом).    «Да, да», — легко говорит Пандора. «Это на самом деле не так плохо, как думают некоторые люди. Терапия не всегда связана с худшими вещами, которые с вами случались. Ваш терапевт также готов помочь и с хорошими вещами. заставлять вас делать то, чего вы не хотите, так, например, даже если они рекомендуют лекарства, чтобы помочь вам, но вы не хотите, вы не обязаны. Хороший терапевт найдет другие способы помочь любым способом, которым они могут. Это того стоит, я обещаю. Если вы думаете об этом, я говорю, попробуйте ».    Регулус наклоняется вперед, чтобы выключить плиту, откладывает кастрюлю в сторону и приподнимается на цыпочки, чтобы покопаться в шкафу в поисках какой-нибудь специи. Слегка встряхивая его над кастрюлей, он бормочет: «Однако не все терапевты хороши».    — Верно, — соглашается Пандора, хмурясь. «Мне очень повезло, что у меня есть психотерапевт. Некоторые из них могут быть по-настоящему ужасными. Знаете, у меня был психотерапевт до этого, к которому я ходила с мамой перед ее смертью. Это была семейная терапия, но когда я начала Идя один, она порекомендовала меня терапевту, который у меня есть сейчас. Если вы двое хотите пойти вместе, вы всегда можете пойти к тому, к которому я ходил со своей мамой».    «Я и он? На терапии? Вместе, в одно и то же время? Миру придет конец». Регулус даже не смотрит на Сириуса, но фыркает сардоническим смехом и качает головой.    «Мама была бы в ужасе», — весело говорит Сириус.    — Боже, она бы так и сделала, — соглашается Регулус, смеясь на этот раз чуть более искренне, протягивая специю, даже не глядя, словно задним числом, которую Сириус хватает на автопилоте и кладет обратно туда, откуда взял ее Регулус.    Сириус кусает внутреннюю часть губы, затем пинает ногой, чтобы толкнуть Регулуса в бедро. «Мы должны это сделать».   — Нет, Сириус, мы абсолютно не должны.   "Почему бы и нет?"    — Потому что я не хочу, вот почему. Ты вообще хочешь? Регулус бросает вызов, выгнув бровь.    — Не совсем, — признает Сириус, и он не говорит, что думает, что мог бы сделать это, если бы ему не нужно было быть одному, и он определенно не говорит, что думает, что это было бы хорошо для Регулуса, может быть, для они оба. «Но мы все еще должны. Прошло восемь лет».   «Ты продолжаешь говорить это так, будто это должно что-то значить, но на самом деле это не так. Да, прошло восемь лет. Что из этого? Время прошло, вот что делает время».    «Да, но все изменилось. Многое».   «Ну, изменение — единственная постоянная».    — Реджи, давай, я просто…    Регулус выгибает бровь, глядя на него. "Ты только что?"    Сириус какое-то время борется, расстроенный и сбитый с толку. Какая-то часть его хочет схватить Регулуса за плечи и встряхнуть, крича, я здесь, я пытаюсь, чего еще ты хочешь от меня? Другая часть его хочет спрыгнуть с прилавка, умыть руки от всего этого беспорядка и уйти, не оглядываясь. Потому что это проще. Это было проще, и именно поэтому он сделал это в первую очередь, не так ли? Но так ли это? Он больше не знает, не знает ничего, кроме этой безжалостной вины, праведного гнева и постоянной боли просто… просто попробовать. Это не оставит его в покое, как сильно он хочет, чтобы они попытались.    Он не знает, что чувствует большую часть времени, кроме множества, и не знает, как выразить это словами. Есть что-то ужасное в неуверенности, в незнании того, что делать или что сказать, но в осознании того, что что-то должно произойти. Он не знает, что правильно, но что-то должно дать. Он должен.    Сириус просто хочет, чтобы эта вещь перестала быть чертовски сложной. Так было восемь лет, и он получил представление о том, что могло бы быть, если бы это было проще, так как же он может просто отпустить это? Регулус - его брат. Они братья.    — Я просто думаю, — осторожно говорит Сириус, — что было бы неплохо, если бы у нас был хотя бы один серьезный разговор о… вещах с кем-то, кто мог бы посредничать, может быть.    «Ты хочешь, чтобы кто-то держал нас за руки во время разговора?» — прямо спрашивает Регулус.    — Может быть, и что в этом плохого? Сириус фыркает и лениво щелкает пальцами. «Может быть , было бы легче говорить, если бы кто-то вел нас через это. Кроме того, мама ненавидела бы это, и для меня этого достаточно, на самом деле».    — Регулус, — мягко говорит Пандора, подталкивая его коленом, пригвоздив долгим, испытующим взглядом, полным значения.    — Я… — Регулус хмурится, затем переводит взгляд на Сириуса, задержав взгляд на мгновение. "Я подумаю об этом."    "Ага?"    — Только что сказал, не так ли?   — Достаточно хорошо, — бормочет Сириус, кривя губы. Он знает, что это все, что у него есть на данный момент, но это лучше, чем ничего. Он узнает, что многие вещи таковы.    "Хочешь немного?" — спрашивает Регулус с легким вздохом, кивая на сковороду на плите, и в его глазах мелькает недовольство.    Сириус усмехается. "Да, давай."