lyceum's lake

Неделя номер 1. Он привык бегать от проблем. Он вырастил себе длинные ноги, может надел ходули, но убегать умел. И бегал всегда очень быстро. Съезжать из этой комнаты Сяо не стал, ведь теперь смысла в побеге отсюда уже давно не стало, ибо куда? Ради кого и чего? Он окружен насмешками не с шести, с семи сторон, их оскорбления - толчки прямо к краю пропасти. А что там у нее внизу? Быть может, нет этих злых лиц, тишина и покой и только шум завывающего ветра. И в любом случае в пропасти лучше, чем здесь, поэтому Сяо покорно ждет, когда его столкнут. Сил бежать самому не находится. И Барбатос не съехал. Несмотря на угрозу избиения разбушевавшихся нариков, он не захотел оставлять одноклассника одного. Он метался в решении, как же он может называть Сяо? Подойдет ли мягкое слово "друг"? - ...И после этого ты ушел. Ты будто заблаговременно узнал, что деревня окажется под угрозой обстрела через десять минут, - Барбатос вздыхает и устало закрывает глаза. Ситуация сложилась неприятная. - Когда я услышал выстрелы и крики позади, я уже стал считать, что ты мертв. - И как скоро... когда ты смирился?.. - он спрашивает тихо, робко. - Ровно тогда, когда вернулся в лицей. Я вспомнил весь здешний ужас и снова почувствовал эту ауру.. Барбатос знает, что незаконченное утопление отразилось на душе его друга грязным шинным следом. То есть почти сломало психологически. - И что тут сказали? - Сначала они не верили своим глазам. Все, кого я встретил по пути в свою комнату, в удивлении раскрывали рты, но молчали. Никто так ничего и не сказал, и все стало таким, каким было пару недель назад... кроме того, что со временем задирки в мою сторону поубавились. Все были уверены, что после этого случая я осознал свою ошибку, но я просто стал постоянно молчать. Потом Скарамучча договорился со мной не трогать меня, если я буду так и дальше молчать, ну и вот.. Барбатос не знает, как поддерживать во время подобных разговоров. Хватит ли обычного "ужасно", а может стоит начать говорить о своем? Хотя о чем, если Сяо уже все известно. - А почему тогда ты назвал себя Алатусом, если на самом деле ты Сяо?.. - спустя некоторое время раздумий спросил он. - Я не Сяо, никогда им не был. Это было глупое прозвище. Не знаю, где они его выцепили. Вот до войны мне было обидно, когда меня так звали. Но со временем уже стало все равно... Барбатос закусил губу и стеснительно отвел взгляд. Ему все казалось, что спрашивает он только из долга. Будто бы это он виноват в том, что до и после попадания в деревню его другу было плохо. - То есть ты все-таки Алатус? Он коротко кивает, открывая шкафчик маленькой тумбы у кровати и доставая кипу писем. - Я так много раз просил родителей забрать меня отсюда... и посмотри, что они пишут. Барбатос неуверенно берет эти письма из рук, расслабляет веревочный бант и берет первую бумажку в руки. "Сегодня твой отец уплывает в Лондон на месяц. Может быть, потом". "У нас машина сломалась, в ближайшую неделю не сможем". "Чего ты там надумал про угнетение? Администрация говорит, что все прекрасно! Ты просто не хочешь учиться". "Вот когда война дойдет и до тебя, тогда и поедешь в город". "Тетя Карла сломала ногу, мы с отцом помогаем ей по дому и не можем оставить ее без присмотра". - На каждое мое письмо о просьбе вернуться они находили оправдания. Так что в скорем времени я перестал их отсылать. Барбатос смотрит в правый угод - датированно два года назад. - Мне жаль... - Да ладно. Я привык. Алатус ложится на бок, отворачиваясь от собеседника. Последнее время он чувствует усталость и хондру. Наверное, возможно, это норки стали причиной физического упадка, ведь Алатус уже неделю жует их под пристальными взглядами нариков. А Барбатос уже не знает, что говорить. Он довольно долго сегодня пытался разговорить друга, но быстро осекался, когда тот начинал говорить о своем и быстро замолкал. Нормально они поговорили вот только что о возвращении обратно в лицей. Наверное, это были намеки на то, что Алатус не хочет сейчас говорить. Барбатос осторожно кладет бумажки ему в ноги и бесшумно выходит из комнаты. Пусть поспит. Он, идя по серому туманному коридору, вел пальцем по дощатой стене и собрал много пыли. Его взгляд искал в этом тумане тени и проблески ответов на его немые вопросы. Но ничего. Молчание. Половицы тяжко поскрипывали. Все это место поскрипывало, даже земля, издавая жалобные морозные стоны. Барбатос никогда не видел Алатуса таким. Он видел его веселым или грустным в деревне. Он видел его слегка слетевшим с катушек здесь. Но таким... какой он есть сейчас - еще ни разу. Поэтому искал ответы на его должное поведение. Он хотел ему помочь. Он чувствовал ужасную привязанность к этому человеку. Хотя, наверное, это была привязанность к воспоминаниям о нем. Барбатос прожил скучное детство в месте, где каждый чем-то болел и не хотел такого же своим детям, они не продолжали свой род, поэтому их деревня в своих кругах стала называться деревней конца. Однажды в ней бы осталась пара человек-стариков, доживающих свои последние дни в одиночестве и без детей. На улице тепло, именно поэтому встал непроглядный туман. И тишина. Оглушающая и дающая сознанию думать, что все вымерло. Ни крика воронов в высоте, ни выстрелов за полем, ни шума озера. Туман будто обволакивает все и не дает звукам просочиться сквозь свое тугое сито. И только промерзшая земля под ногами хрустела. Краем глаза Барбатос заметил движение и повернулся направо, заметив идущую в его сторону фигуру с длинными волосами. Та резко остановилась, охнув. - Кто это? - парень взглядывается в туман и аккуратно подходит ближе. - Венти, это ты? - насторожливо спрашивает девчачий голос. - Да. Эмбер? Девушка подтверждающе угукает и подходит ближе, чтобы увидеть собеседника. Сегодня она надела ужасно черные вещи. - Ты куда идешь?.. - А.. ты же не знаешь, что сирот из лицея хоронят на участке, да?.. Венти смотрит на нее непонимающе, а голова совсем не работает уже. Кажется, он слишком много думал об Алатусе. - Нет, я не знал. Это жутко.. - Ну при монастыре находится не только наш лицей, но и приют в городе. - Почему детей не отправляют в городские школы? Эмбер незнающе пожимает плечами и поворачивается в сторону леса. - Пойдешь со мной? Одной мне страшно.. я еле собралась с силами навестить Коллеи, а тут такой туман поднялся... Теперь Венти понимает. Он согласно кивает и девушка уводит его от дорма. Он не боится, ведь знает, что такой человек морально не сможет что-то подстроить или поучаствовать в каком-то зле. Наверняка если бы нарики попросили завести Венти в ловушку, то Эмбер бы отказалась на свой страх и риск, жертвуя чем-то своим. По крайней мере, такие были у парня догадки. - Вы с Коллеи были очень близки? - Да... еще с начальной школы. Я помогала ей здесь освоиться. Тогда еще таких ужасов не было.. - Тебя пугает происходящее? - он заглядывает ей в лицо и видит только застывшую скорбь. - Очень. Я бы хотела уехать домой поскорее. Численность учеников редеет, и мне очень не хочется быть в числе оставшихся. - Почему ты не попросишь родителей забрать тебя?.. - Я отправила им письмо почти сразу после смерти Коллеи. Они сказали, что могут забрать меня в любой момент, но я все думаю, а что будет с ней?.. Венти останавливается у старых воротец кладбища. Здесь тумана поменьше и видно редкое количество надгробий. Эмбер проходит внутрь и жестом зовет с собой знакомого. - Думаю, ей самой хотелось бы, чтобы ты уехала отсюда и не тяготила себя ею. - Наверное, ты прав... Барбара тоже мне так говорила. Девушка достает из маленькой сумочки немного вялые, но свежие цветы и кладет их на одну из могил. Где-то справа взлетают, шумя взмахами крыльев, вороны и гогочут. - Но Барбара не была с знакома с Коллеи, как и ты... В ее голосе сомнение, но она стойко смотрит на имя надгробия и задумывается. Венти кажется, что такая мысль уже однажды появлялась у Эмбер в голове, но из принципов помощи всем она не могла с нею согласиться. Парень мало чего о ней знал, только то, что она зожник и очень добрая. - Родители за тебя беспокоятся. А у Коллеи наверняка новая жизнь. Лучше думай о тех, кто еще жив... - Но ведь не забывать мне ее? Кажется, она не до конца поняла. - Ты и не забывай, - Венти жмет плечами, обхыватывая себя за них. - Храни о ней память и рассказывай знакомым. Но пусть тебя это не тяготит. - Х-хорошо... - Эмбер закусывает губу и закрывает глаза, садясь на тропинку, и парень повторяет за ней. - А тебя это все пугает? - Меня?.. Пугает ли его? Вряд ли. Скорее он страшится вытекающих процессов. - Не знаю. Многие люди здесь и правда пугающие... и это место... мне от него просто не по себе. Тут скучно, и надо следовать чужим указаниям, тогда становится спокойно. А это скорее не пугает - раздражает. - А почему твои родители не заберут тебя отсюда? - Я сирота. - А... прости. - Ха, да ничего, - он случайно нервно посмеялся, сжимая в руке холодную горсть земли. Может, она холодная, потому что неродная? - То есть ты тоже из приюта? - Не знаю... мой дом разбомбили и просто отправили учиться сюда. Я до этого знания получал только от жителей своей деревни и матери. - Ого... ты только недавно пришел же сюда. Ты так быстро оправился. Хотела бы и я так... - Ну... грусть за прошедшее, мне кажется, останется навсегда. Тоска по дому и маме, по тетушке Изольде и дядюшке Ирвину... оно никуда не уйдет. Как бы то ни было, я всем этим дорожил, и просто так не забуду. Как и ты никогда не забудешь Коллеи. - Я просто не понимаю, почему она это сделала... если бы она передумала... все было бы хорошо... - Эмбер прячется лицом в свои колени, обнимая их и прижимая к груди. Очевидно, ей очень трудно. Нужно ли говорить что-то еще? Венти молчит и поворачивается в непроглядную часть кладбища. - Здесь не так уж много могил... но территория довольно большая. - Не всех сюда отправляют... раньше сирот спускали в реку. - Да... я в курсе. Конечно в курсе, как ему забыть те изуродованные тела бедных учеников, прибивающих к их плотине? Их искалеченные конечности и большие гематомы. - Но я почти не видел, чтобы кого-то избивали до такого состояния. Чтобы в принципе кого-то избивали, кроме как недавно вот в дорме... ни разу еще. - В последнее время все более-мнее спокойно. Атмосфера приближающейся войны не всем нравится, поэтому многие сидят смирно. В их числе и некоторые нарики. - Но точно не Скарамучча... Венти сокрушительно вздыхает и повторяет за Эмбер, утыкаясь лбом в свои колени и прячась от внешнего мира. - Почему? - Он часто ошивается рядом с Сяо... очень часто. Следит за ним прям. Мне иногда страшно его одного оставлять, только в комнате. *** По полу вновь тянутся лапища теней. Они хаотично цапают воздух своими когтями, пытаясь выхватить из него мысли. Они стали говорить. Шепчут что-то непонятное, от чего сердце в ожидании становится тише и бьется в ужасающем трепете. Становится жарче. Голова теряет вес наряду со всем остальным телом. Это что-то из разряда фантастики? Сяо остается только безразлично глядеть в потолок и ждать своей участи. Быть может, тени однажды скажут что-то целое. Хотя бы одно слово, чтобы осознать их разум. *** Неделя номер 2. Сяо просыпается от дикой боли в животе. Он подскакивает на кровати и чувствует, как слезятся в обиде глаза. Он снова забыл поесть? Или был так избит? Непонятно, не помнит. Холод комнаты обволакивает тело и нежными миллионными касаниями кладет обратно на грязную от пыли подушку. Осматривается - никого. В комнате пусто и ни единого голоса снизу. Уже идут занятия? Хотя неважно. Уроков становится все меньше, поэтому ученики освобождаются раньше. Как бы то ни было, Барбатос должен скоро вернуться и рассказать, как прошел день. Обычно он делает это без просьбы, но сегодня Сяо хочет спросить об этом сам. Как по мимолетному желанию в коридоре раздаются легкие шаги. Сначала кажется, что звук в ушах двоится, но в действительности там идет двое, о чем-то тихо и активно перешептываясь. Нарики? Или нарики? Их перешептывания не кажутся чем-то злостным, они хихикают и шутят. Легкая тревога проходит, когда в спальню просовывается макушка и глаза Барбатоса. Он выглядит довольно активным. - Ты очнулся или не? Звучит весело и явно улыбается, наклоняя голову в бок. - Как видишь... - хрипит Сяо и покашливается в кулак. Чего он так осип? - Вода на тумбе. А еще в течение пары дней ты вроде просыпался, но был где-то не тут и молчал. Не слушал меня. - Да?.. в последний раз я разговаривал с тобой, - Сяо глядит на него недоверчиво, уже позабыв, что там есть кто-то второй. - Неправда. А вчера? Проснулся посреди ночи, лампу включил, глядел куда-то далеко и по-философски. Я тебя спрашивал "ты чего", а ты не слушал. - Не помню такого, - покачал Сяо головой, беря чистый стакан с водой и осушая его залпом. Это как глоток свежего воздуха, только воды. Сегодня ясный день на улице, и на ум приходит какое-то просветление. Непонятное и родное. - Эмбер подтвердит, - вдруг закивал Барбатос, оборачиваясь за дверь. - Эмбер?.. - Да, она со мной сейчас. Барбатос что-то шепчет ей, хихикая, и Сяо становится не по себе. Его словно намеренно делают третьим лишним. Но разве Барбатос способен на такое? - Разве девушкам можно в наш дорм? - находятся только такие слова в уставшей голове. - Ты думаешь, об этом пекутся? Если ты до сих пор не замечал, то к парням на первом этаже постоянно кто-то ходит. Сяо пытается заглянуть в его глаза и увидеть такие эмоции, похожие на смех от шутки. Но Барбатос поворачивается и смотрит на него как-то немного серьезно. Это не шутки? Что происходит? - Вставай, там что-то Скар тебя зовет... - Ты за этим сюда пришел? Обида немного обволакивает его, как туманы иногда. Но разве он должен обижаться на то, что Барбатос смог с кем-то подружиться? Сердце утвердительно покалывает. Да, должен. - Э... - Чего экаешь? Я и без тебя знаю. - Ну... ладно, извини, - Барбатос извиняется и взглядом, пожимая плечами. Он робко разворачивается, отходя в коридор, что-то тихо говорит Эмбер и уходит вниз. Еще и оставил... неприятно, что о ночных блужданиях Барбатос так открыто говорил при Эмбер. Как много он рассказал? От неизвестности даже руки схватил легкий тремор. Но что теперь поделать? В будущем говорить поменьше? Будет сложно. Сяо очень долго ни с кем не общался, отчего к разговорам со старым знакомым быстро привязался. Нет, он готов задыхаться от обиды! И он не скажет об этом Барбатосу, ибо хотя бы он сейчас немного радостен. Сяо не смеет влезать в его личную жизнь, а причины для обиды слишком незначительны. Он знает точно, где ждет Скарамучча. Выглядывает в окно - пасмурно, но тумана нет. Лишь только маленькие и редкие снежинки сыпятся на землю, проваливаясь в трещины. Сяо идет к озеру, надеясь, что сегодня там не будет наконец тумана.