Прекрасное падение

      Сейчас 2012 год, и судя по тому, что в новостях говорят про «Stark Industries», я как-то переместилась… Да нет, это невозможно. А может, я просто за свою жизнь перечитала фанфиков и это первый звоночек, что пора с этим заканчивать?.. Так, а что со мной в реальности происходит, интересно?       Дышать стало тяжело. Очень тяжело. Горло сдавило будто тисками, и пытаясь произнести хоть одно слово, — чтобы услышать звук собственного голоса и немного успокоиться — я лишь сдавлено хрипела. Как зомбированная пялилась бездумно в экран телевизора, но даже не пыталась анализировать то, что там говорили.       Словно издалека услышала шаги, знала, что не одна, но чужого голоса не слышала — и отреагировала лишь тогда, когда моего плеча коснулись…       Затравлено подняла голову, встречаясь со встревоженными светло-ореховыми глазами. Но не была в силах даже открыть рот для начала объяснений. — Рейчел? Тебе плохо, девочка? Плывёт в глазах?.. Не бойся, как только ты окрепнешь, то я отвезу тебя на такси домой, обещаю. А пока можешь воспользоваться моим телефоном. Вдруг на этот раз получится? — озабочено говорил Чхён, протягивая мне свой сотовый, а перед этим ставя на тумбочку чашку с каким-то напитком, от которого исходил пар и запах трав. — Н-не нужно, уверяю Вас. Спасибо за заботу, но не нужно… — в носу защипало, и я опустила голову, отвечая глухо. — Похоже, мне не вернуться к себе домой. Никогда, — каждое слово произносила медленно, пытаясь смириться, но внутри набирала обороты подступающая истерика. — Почему? Я помогу тебе, девочка, будь уверена, — взволновано возразил мужчина, и я почувствовала, как он ласково сжал мою холодную ладонь в свою.       Поднимая на него глаза, я уже понимала, что плачу, а через несколько секунд — и вовсе разревусь, но необъяснимое чувство благодарности и теплоты к этому совершенно незнакомому человеку заставило меня не скрывать свои эмоции. — С-спасибо Вам, мистер Чхён, п-правда. Но Вы тут бессильны: н-никто не в силах мне помочь… П-простите меня… — губы искривились окончательно, из глаз брызнули слёзы и я поспешно отвернулась.       Давно мне не приходилось плакать так долго и сильно. Даже узнав о своей травме я плакала лишь украдкой, — чтобы не сыпать соль на рану родным (это было до того, как спустя неделю я перевоплотилась в стервочку, ага). А теперь плакала так, что меня трясло всю, а вместе со слезами уходила казалось, сама жизнь.       Скорчившись, сжавшись, стуча кулачками по покрывалу, я ревела навзрыд, бормоча какой-то бред, и надеясь, что когда выплачусь, всё это рассеяться как дым… Но когда меня обняли за плечи чужие, огрубевшие ладони, обладатель которых погладил меня вслед за тем по голове… пришло вдруг осознание, что… Всё. Это конец. Точка невозврата пройдена.       И я зарыдала ещё пуще.       Охватившая меня истерика схлынула спустя какое-то время, закономерно оставив после себя адскую головную боль. Так как я, обессилившая от слёз, даже не открывала глаз, то Чхён, видимо, подумал, что я отрубилась, — потому что уложил обратно, заставив принять абсолютно лежачее положение, подоткнул под головой подушку, плотнее укрыл, очень тяжело вздохнул и вышел. И я тотчас открыла глаза, обнаружив, что осталась одна, а дверь в комнату прикрыта.       Устремив взгляд в потолок, продолжала лежать. В душе было пусто, а тоска заставляла тихонько поскуливать. Неожиданно, голову пронзила мысль. Почти в буквальном смысле! Привстав на локтях (не без неприятных ощущений, надо сказать), я уставилась на свои ноги, также укрытые одеялом. Потом посмотрела на свои руки, подёргала за ткань свитера, дёрнула пару раз себя за тёмно-русые волосы.       А всё почему? Потому что почти в любых рассказах, где есть попаданки или попаданцы, они во-первых, обычно перемещаются не в своём родном теле, во-вторых, у них появляется какая-нибудь суперсила (которую они используют, разумеется, во благо и ради спасения всего мира — как же иначе-то?..), в-третьих, у них обычно у самих происходит чудесное «исцеление», то есть — ни тебе болячек, ни тебе поломанных рук и ног или других повреждённых конечностей…       До последнего надеясь, что на мне «законы шаблона» не прекратили вступать в силу, я осматривала себя. Наконец, с остервенением отбросила одеяло и… и ничего. Пощупала. Нет, чувствительность всё также отсутствует, а ноги как ноги — обтянуты моими джинсами.       Разочарованный выдох сорвался сам собой с губ, отлетев от стен помещения. Ещё несколько секунд я тупо смотрела на свои задние конечности, а потом с яростным рыком принялась щипать их, делая себе больно. — Сволочь!.. Кто бы ты ни был!.. — эти хриплые выкрики, конечно, относились не к ногам, а к неизвестному обладателю зловещего голоса. — Что по-твоему я нашла, а?!.. — дыхание перехватило, и я уткнулась лицом в колени, мелко трясясь. — Т-так не должно быть… э-это нес-справедливо… — шептала как безумная, чуть слышно, чувствуя, что веки по-настоящему тяжелеют.       Да, определённо не так каждый из нас представляет своё попаданчество.       Чхён не тревожил мой покой несколько часов. За это время я успела проснуться, чувствуя себя совершенно опустошённой, но несмотря на это заставила саму себя выпить до последней капли тот напиток, что мне оставил этот добрый человек. Травяной чай (как я догадалась по вкусу) уже успел совершенно остыть, но это было неважно.       Вечером, когда мой новый знакомый всё же зашёл меня проведать и расплылся в улыбке, увидев меня более или менее спокойной, я решила, что стоит его снова поблагодарить. Теперь я сделаю это для себя привычкой — выражать благодарность тем, кто что-то сделал для меня хорошее, не принимать это как должное. Жаль, что своим родным я этого уже не скажу… — Спасибо, — тихонько проговорила, приоткрывая усталые веки, — за то, что помогли, спасли и приютили. Без Вас я бы пропала. И простите, что… вела себя так неадекватно.       Даже сквозь полумрак, озарённый светом настенной лампы, я видела, как заблестели глаза Чхёна.       Честно, никогда раньше не задумывалась: а хватило бы у меня широты сердца полюбить кого-то так за пару дней знакомства, как он по-отечески полюбил меня?.. (Позже оказалось, что в отключке я пролежала почти четыре дня, прежде чем очнуться, но сути это не меняет). — Не за что, дитя, — наконец, проморгавшись, ответил он, уже привычно сжимая мою ладонь. — Ты главное скажи: тебе уже лучше? — взволнованно взглянул.       Улыбнулась — очень-очень блёкло, но искренне. — Да. Да, мне лучше. Но скажите, — остановила его вопросом, когда он судя по всему собрался уходить, — почему Вы спасли меня? Изначально. Почему, оставив на скамейке, не ушли? Ну, допустим, тут ещё понятно… — запнулась, сообразив, что это могло быть оскорбительно для него. — Но зачем перенесли к себе домой? Могли же просто доставить в больницу, — вот теперь вопрос был сформулирован корректнее.       Он замер у дверей. — Мой покойный дед говорил: «Спасая кого-то мы в душе надеемся, что когда-нибудь он повторит это доброе дело, спасёт ещё кого-нибудь. Вымолит неосознанно нам место там, куда не всех принимают», — Чхён задумчиво, и как мне показалось грустно, улыбнулся. Потом посмотрел мне прямо в глаза. — Думаю, что он был прав. Да и потом, — выдержал паузу, — негоже таким обаятельным мисс ползти по дорогам, — подмигнул.       Снова улыбнулась, правда снова чувствуя комок у горла. — Несомненно, Чхён. Неудобно Вас стеснять… — но меня перебили. — Я уж найду себе местечко, не беспокойся! — заверил он меня. — Доброй ночи, Рейчел, — и прикрыл дверь. — Доброй… — как это отозвалась я, водружая голову обратно на подушку.       Ночь прошла не так плохо, как мне казалось, что будет изначально. Правда она могла бы пройти ещё лучше, если бы… если бы травяные отвары не имели бы одного всем известного свойства…       Думаю, вы догадались о чём я.       После случившегося со мной все гигиенические процедуры, включая мытьё и хождение в туалет, превратились в довольно сложное предприятие. Это была ещё одна причина, по которой моя самостоятельность снизилась — я теперь была зависима, и в первую очередь, от своей мамы, потому что, проводи я все эти… экзекуции сама на это уходило бы минут тридцать каждый раз и сильно влияло бы на качество жизни.       Но теперь мне НЕКОМУ БЫЛО ПОМОЧЬ. И осознание этой проблемы резко замаячило передо мной где-то часа в два ночи, оттесняя напрочь все мысли о потерянном доме. Это глупо, конечно, но поначалу я пробовала терпеть. Естественно, на долго меня не хватило — и спустя буквально пару минут пришлось спешно выпутываться из покрывала. Это было тем паче затруднительно, что ноги мне в этом помочь не могли. Наконец, поборов остатки ужасной сонливости (всё-таки прошедший день был перенасыщен волнениями), я догадалась зажечь настенную лампу. И тут же прислушалась. Такое поведение стало для меня привычкой — я вслушивалась в шумы за стеной, потому что обычно они извещали о том, что можно столкнуться с папой, братьями или мамой в коридоре, а мне до зубного скрежета не хотелось, чтобы они видели мои жалкие попытки доползти до цели. Так, для справки: коляска не во все проёмы могла пройти по ширине колёс, и как раз-таки в ванную и туалет она не проходила.       М-да, закон жизни… или подлости.       Элегантно слезть на пол не получилось — и я с громким шлепком просто свалилась вниз. Руки болели не так сильно, но было очевидно, что мышцы негодуют от того, что я пытаюсь на них удержать вес своего тела. Колени заболели бы неминуемо, но по счастью, на полу был расстелен коврик, который, если не приглушил звук падения, то хоть его немного смягчил.       Ползла до двери я долго. Но, наконец, цель была достигнута, но оказалось, рано я обрадовалась. Вскинув голову вверх, почувствовала как лёгкая улыбка победы сменяется кислой миной поражения — до дверной ручки было так высоко! У нас двери вообще перестали запирать, помня о моём существовании, но тут, конечно, было по-другому… Собравшись с духом, я рванулась вперёд и вверх, — пытаясь в своеобразном броске дотянуться до цели. Со второго раза мне это удалось. Спину пронзила очень неприятная ноющая боль, потому что она была в неестественно выгнутом положении, и я рыкнула от неприятных ощущений. Сдаться было нельзя… Собрав все силы, я надавила вниз и — о, счастье, — дверь щёлкнула.       Рухнула я вниз как мешок, но довольная собой. Из коридора повеяло ночным холодом, заставив кожу на руках покрыться мурашками. Потом я двинулась дальше — проползла в образовавшийся проход и огляделась.       Всюду было темно, но очертания предметов разглядеть было можно. Прямо перед моим лицом виднелась дверь, а рядом с ней виднелись уличные сапоги — значит, входная; чем были увенчаны два других ответвления я не знала.       Замерев на несколько секунд, продолжила свой путь, наугад свернув налево. Несколько раз натыкалась на какие-то предметы, но не останавливалась, опасаясь, что иначе будет не избежать конфуза.       На моё счастье, дверь в туалет оказалась не захлопнута и я открыла её без особого труда. Теперь нужно было включить свет. Повиснув одной рукой на дверной ручке и перенеся свой вес кое-как на бесполезные ноги, я вытянула другую руку вперёд и вверх, шаря по стене, в поисках выключателя. Находится в таком положении тяжело — я чувствовала, что ещё чуть-чуть и рука так или иначе соскользнёт, я упаду, а дверь громко стукнет о стену… Но вот, пальцы что-то нащупали. Да! Получилось!       Облегчённо выдохнув, осела обратно на пол. Капельки пота струились по лицу, руки и спина были пронизаны болью. На восстановление сил ушло всего пару секунд — дальше снова предстояла борьба. Оставалось только от души порадоваться, что здесь, совсем рядом, была ещё и раковина, за которую можно было уцепиться.       Уже спустив за собой (и, естественно, к этому моменту натянув брюки и кое-как оправив свитер), я внезапно услышала шевеление где-то за стенкой, а затем шаги. В мозгу загорелась красная лампочка тревоги, я засуетилась… и как можно догадаться, ни к чему хорошему это не привело. А привело к тому, что моя ладонь, которой я изначально вцепилась в гладкий край раковины, соскользнула — что привело к потере равновесия. Вдобавок к этому, пытаясь удержаться я, освободив одну руку, попыталась перехватиться удобнее, но не смогла и сбила, стоявший на небольшом приступочке стакан…       В общем, грохот получился не слабый. Ударилась я, надо сказать, сильно, и на этот раз локти прошибло болью от удара об кафель. Глухо застонав от боли, я прикрыла глаза, уткнувшись чуть ли не подбородком в холодный пол и понимая, что сил даже приподняться просто нет.       Дверь растворилась спустя секунду — Чхён выглядел сонным, а его седые волосы на макушке были растрёпаны.       Я почувствовала, как у меня горят кончики ушей: я ведь не хотела его разбудить. Да и в целом, мысль о том, насколько жалко я сейчас выгляжу, оптимизма и удовольствия не прибавляла.       Но кинув извиняющийся взгляд на мужчину, вдруг заметила, что он ничуть не выглядит раздражённым или растерянным. Взгляд его был всё таким же умиротворённым и спокойным как и всегда. — Надо что-то придумать… — задумчиво, словно сам себе произнёс, прежде чем шагнуть ко мне, привычно хватая под-мышки и вынося из комнаты.