Прекрасное падение

      Я, конечно, подозревала, что Пьетро Максимофф поселяет, не в пятизвёздочном отеле на берегу моря и рядом с пляжем из белого песка, но это… это даже на трёхзвёздочный не тянет.       Коридор, по которому сейчас лежал мой путь, даже едва пролезала коляска. Стены давили причём, почти в прямом смысле. Потолок заметно просел, и если б мне пришло в голову, то приподнявшись, я смогла бы коснуться его поверхности макушкой. К тому же, всё здесь выглядело каким-то «взбухшим»: покрытие и металл выглядели покорёжено и неприветливо, а проведя один раз ладонью по ближайшей стене, я тотчас отдёрнула руку, почувствовав боль — на подушечке пальца выступила алая капля. — Что это за место? — щурясь, чтобы ни на что не налететь, спросила. — Мы не так давно его соорудили. Не слишком пока надёжно, конечно, но Старк над этим работает. По крайней мере теперь все те, кто может быть опасен, находятся вдали от гражданского населения, — спокойно объяснял шагавший позади Клинт Бартон. Именно он, как только Капитан Америка объяснил, куда мне предстоит отправиться, вызвался проводит меня. Мужчина освещал себе путь лучом какого-то репульсора. Вот только света от этого луча на дорогу впереди меня почти не хватало — коридор уходил слишком далеко вперёд. — То есть, сюда по идее должны были поместить и меня? Если бы мистер Стрэндж не вмешался, — сложила мысленно два плюс два я и хмыкнула. Потом поёжилась. — Жуть какая… — Не думаю, что тебе бы это грозило, честно говоря. Кэп слишком гуманен, — без упрёка, но со смешком отозвался лучник. — А Вы, — я вывернула колёса на повороте, задавая своему транспортному средству траекторию, — не слишком? Вы бы позволили упечь чуть живую меня в эти катакомбы? — а братишка-то мой младший ещё этим супергероем восхищался! Напрасно, выходит. — Не дави на жалость, девочка, я не зверь. Но и лишнюю угрозу держать на расстоянии вытянутой руки не стану. А мы все видели, на что ты способна. Да и не только мы.       Эти слова тотчас напомнили мне о разрушенном мной городе, и я прикусила язык, молча скользя руками по шинам коляски. В словах Клинта было много логики, причём эффективной, способной сохранить жизнь. — И всё-таки: держать брата Ванды здесь, при условии того, что вы вроде как хотите с ним договориться — не самая лучшая идея, — сменив тему, заметила. — Скорохода-то? Да не скажи, не скажи. Видела бы ты, как он тут чудил! Каких только фокусов не вытворял. Тут раньше, прям в блок встроенный, генератор был. Так вот он его три раза из строя выводил! Три! В конечном счёте Старк психанул и чинить больше не стал. Вот с тех пор тут всё в таком благоговейном полумраке, — голос лучника, пока он это рассказывал, очень быстро менялся: смешливые нотки сменяли спокойные, потом сменялись на весёлые, и опять становились спокойными.       Если бы у Тони Старка по каким-то, ему одному ведомым причинам, не было зуба на меня, то я бы обязательно пробурчала, что порой мистеру Старку следует держать свои эмоции при себе и не ухудшать качество чьей-то жизни только потому, что ему что-то не хочется делать. Но в сложившейся ситуации ляпнуть подобное — значило ненароком сделать этот зуб миллиардера ещё острее, а мне этого не хотелось. — Надеюсь, несмотря на отсутствие электричества, вы его хоть кормите? — А как же. Только он практически не ест ничего. Пьёт только много: никогда принесённые ему бутыли полными не оставляет, всю воду допивает. — Я бы на его месте, — заметила, вписываясь в очередной поворот, — уже не воду допивать начала. Если бы жила так.       Шорох шагов за спиной усилился, меня чуть задели плечом — и спустя секунду я поняла, что Клинт как-то умудрился вклиниться в расстояние между колёсами коляски и стеной, и теперь идёт рядом. — Слушай, я чего-то не пойму, — судя по всему, он наморщил лоб, хотя в мигающим свете красных ламп этого было не разглядеть. — Ты с чего так за него переживаешь? Не сахарный он, не растает. И не фарфоровый мальчик, не согнётся от немного небрежного обращения. Или вы что, там у Штрукера подружиться успели, а?       А кстати, вопросы неплохие. Хорошо бы на них и самой себе ответить.       До того как изначально с Бартоном этот разговор завела, не представляла, что и впрямь так чувствую. Жалко мне было Пьетро. Понятен он мне был, что ли? В конце концов, нас обоих этот мир потрепал. Да и к Героям Земли, за исключением Марии Хилл, Вонга и Доктора Стрэнджа, отношение у меня сформировалось неоднозначное. — И вряд ли поймёте, потому что я сама не понимаю, — честно призналась. — Вы вроде вот правы во всём и возразить нечего… а всё-таки не согласна я с Вами. Но, возможно, дело в том, что брат Ванды сейчас своими врагами, как он думает, окружён. С сестрой разлучён. А… Вы ведь уже слышали, что я из другой реальности, да?.. Ну, а у меня там, дома, тоже два брата остались, и тоже я себя сейчас здесь не очень ощущаю. Да и потом…       Тут я запнулась.       А стоит ли такое говорить?       Лучник, конечно, более уравновешен, чем Железный Человек или Халк, но всё-таки. Не очень-то хочется стрелу в голову словить. — Что «потом»? — Бартон чуть сбавил шаг и на меня вопросительно посмотрел. — Ну, договаривай.       И я решилась: — Да и потом, — снова на вдохе начала, — дело ещё и в вас, Мстителях.       Клинт вдруг коротко-коротко рассмеялся, и я с облегчением поняла, что он похоже совсем расслабился в разговоре со мной. — Чем ж мы тебе-то не угодили?.. — не прекращая смеяться, задал вопрос мужчина. — Не то чтобы не угодили, — качнула головой, — просто вы… как бы это сказать… Вы слишком «завысили планку». Нравственную, моральную. И теперь всех под неё ровняете. Но мы, окружающие вас, люди! Мы не бываем идеальны. А вы теперь ищите только ровню себе, поэтому на таких, как брат и сестра Максимофф смотрите косо. И я этого не одобряю, потому что вы тоже не без демонов.       Лучник молчал весь оставшийся путь. Меня не пугало это молчание, но я не могла даже предположить, о чём он сейчас думает, и это нервировало. Коридор оборвался и резко расширился. Прямо перед нами появилась широкая дверь во всю стену. Мощная, гладкая, бронированная. — Ну ты и философ… — неожиданно хмыкнул Бартон, вновь напомнив о себе. — Вы просили — я рассказала. Никакой философии в этом нет, — передёрнула плечами, всё ещё не улавливая его настрой. — Да ты не ершись, девочка, я ж не в упрёк. Просто уже давно никто не рассуждал о нас так. Как… как о… — … как о людях? — тихо подсказала я и получила утвердительный кивок в ответ. — Когда ты особый, по тем или иным причинам, то забываешь, что лишь особый, но не избранный, что у тебя тоже полно «скелетов в шкафу» и того, за что бывает стыдно, — задумчиво говорил казалось, самому себе Бартон. Потом, вдруг повернув голову, встретился со мной взглядом, его лицо разгладилось. — Спасибо тебе, Рейчел. Что помогла об этом вспомнить. — Да п-пожалуйста, — слегка растерялась, а оттого запнулась, я. — А отчего работают эти лампы? Если электричества, как Вы говорите, здесь нет, — этот вопрос вырвался как-то сам собой, чтобы занять повисшую паузу в разговоре. — А они на батарейках, созданных Старком. Правда вот покрытие и оболочку на них не он делал, поэтому они время от времени ломаются, — объяснил лучник. — Гм… понятно. — Ну что, вперёд и с песней? — Ага, только я одна, пожалуй, туда въеду. — Не думаю, что это безопасно…       Фыркнула: — А я думаю, что раз приехала сюда, то поздно давать задний! — и тряхнула головой в знак твёрдости своего решения. — Можете подождать меня снаружи, если боитесь, что с Вас потом спросят за мою смерть. — Уже начинаю думать, что опасаюсь не из-за этого, — лёгкая улыбка тронула губы Клинта. Он извлёк из кармана куртки какой-то чёрненький квадратик, в центре которого мигал красный огонёк. — Держи. Это коммуникатор. Когда захочешь, чтобы я тебя забрал — просто нажми на вот эту выемку сбоку, и огонёк поменяет цвет. — Спасибо, — поблагодарила, кладя средство связи на коленки и устраивая ладони на шинах коляски. — Дверь мне откроете?       Лучник кивнул и отошёл куда-то к дальней стене, а я подъехала вперёд почти вплотную. Неожиданно стало так страшно, что перехватило дыхание и вспотели руки. Но, как я сама себе напомнила, давать задний было поздно…       С громким металлическим шелестом дверь медленно отъехала в сторону. Я услышала какой-то щелчок внутри — и огромная камера, до того пребывавшая во мраке, озарилась белёсым светом.       Я обернулась на Бартона и невольно сглотнула. Он, чуть нахмурившись, неуверенно поднял кверху большой палец, словно спрашивая всё ли в порядке.       Пока — да.       Решив не тянуть время, я решительно направила коляску вперёд.       Всё шло гладко. Первые секунд семь.       До тех пор пока дверь не слилась со стеной, закрывшись за моей спиной. И я не осталась одна наедине с одним из самых непредсказуемых жителей нашей планеты.       Пьетро сидел на железном стуле. Его руки лежали на подлокотниках, но пальцы заметно подрагивали. Одежда была вся в пыли, грязи и кое-где изорвана. Голову он склонил куда-то себе на грудь, и его пепельно-серые волосы, мешали видеть его глаза. Я не понимала, почему он не двигается пока не подъехала ближе. Оказалось, что на том месте, где мутант сидел, находилась какая-то тёмно-фиолетовая плитка. Но не кафельная, а особая. В этом я убедилась, когда резко рванувшись в попытке дотянуться до меня, парень, словно налетев на стену, отшатнулся назад и его с силой впечатало в спинку стула.       Хриплый выдох сорвался с его тонких, чуть искусанных губ. — Вот же зараза… — как-то уныло и даже обижено прошептал он, сглотнув. Теперь я могла, наконец, видеть его лицо… и вздрогнула, разглядев на нём большое количество порезов, ранок и синяков, а под глазами тёмные тени. — Привет. Ты… меня узнал? — неуверенно и тихо заговорила я.       Максимофф медленно и как бы с усилием опустил запрокинутую голову — и взгляд его глаз прожёг меня. — Объект №27, — равнодушно прошелестел он, словно не заметив, как я дёрнулась от такого обращения, — да, я тебя узнал. Думал, ты уже на другом конце мира сейчас. Подальше от всего этого дерьма… — Рейчел, — поправила его, подъехав ещё чуть ближе. — Моё имя Рейчел.       Пьетро тряхнул головой, перебросив и без того перепутанные пряди волос себе на потный лоб. — Да мне плевать, — холодно обронил он, и не глядя на меня, спросил. — Что ты здесь делаешь?       Почувствовав, как от нервного напряжения вспыхнули кончики пальцев, ладонями провела по коленкам, словно стряхивая невидимую пыль, и ответила: — Я, кхм, выполняю дипломатическую миссию.       После этих слов острый взгляд Скорохода снова вонзился в меня. Он недоверчиво изогнул бровь. — Чью это миссию? — Мстителей.       Может быть, нужно было говорить не так сразу и не в лоб. Об этом я подумала почти сразу после того, как уже сказала. И, видимо, не ошиблась.       Лицо мутанта исказила неприязненная гримаса. Он вдруг громко хмыкнул. — А-а, понимаю… — с деланной живостью кивнул. — Эти недо-отомстители тебя спасли, ты завизжала от восторга и теперь думаешь, что обязана им по гроб жизни, и готова выполнить любое их поручение… Знаешь, а тогда, в плену, ты была интереснее, — он прикрыл глаза словно и вовсе не желал меня видеть. — Нет-нет, всё не так! — испугано воскликнула я, боясь того, что весь диалог оборвётся, толком не начавшись. — Ну то есть… не совсем так, — добавила уже тише. — Меня прислали, чтобы я озвучила тебе условия сделки. — Никогда бы не подумал, что сами Мстители побояться поговорить со мной лично, — презрительно фыркнул парень, не открывая глаз. — Что ж, видимо, мы их переоценили, хоть и ненавидели. — Послушай! Пожалуйста, послушай меня, — взмолилась я. — Эта сделка может быть выгодна обеим сторонам. — Слушать какую-то пигалицу недо-великаншу, пляшущую под дудочку кучки упрямых самовлюблённых эгоистов? Пф! Делать мне больше нечего.       Скажу честно, в этот момент мне глаза словно заволокло алым. Обидно стало за «пигалицу», а уж то, что он снова напомнил мне о том, кем я недавно была, придало мне ярости. — Ты… Язвительный и ворчливый тип! Ты хочешь, чтобы вы с Вандой жили дальше нормально или так и хочешь, чтобы она была в бегах?! Эгоист!       Вот этого точно не следовало говорить.       Но оно само как-то, честно!       Сильное дуновение спёртого воздуха — вот, что я почувствовала за мгновение до того, как мне больно ухватили за ногу, сдёрнув с коляски, а враз потемневшие глаза Максимофф оказались очень близко ко мне… Коммуникатор выпал и откатился в сторону. — Пь-Пьетро!.. — испугано взвизгнула я, ударилась об пол и задохнулась от нахлынувшей боли. Кажется, начинаю жалеть, что вновь чувствую ноги…       Худые сухие пальцы обвились вокруг воротника моей кофты, сдавив его до ощущения удушья — и мутант, резко дёрнув меня на себя, наклонился близко к моему лицу. Так близко, что я ощутила его неровное дыхание на коже лица. — Не смей шантажировать меня сестрой! Не смей называть её имя! — прорычал парень. — Если бы я предположил, что так всё обернётся, то дал бы ей поиграться с тобой, чтобы она потренировала свою магию… Жаль не позволил. Пожалел, — последние слова он будто выплюнул. — А я… т-тебе… благодарна… — хватая остатки воздуха, прошептала.       Хватка сделалась сильнее. — Не думай, что вызовешь жалость во второй раз… Ты заодно со Мстителями, — а к таким людям у меня нет никаких чувств. — До… допустим. Но ты же… хочешь её найти?.. Она далеко… один не справишься… А здесь — найдут, отыщут… — изо рта вырывались лишь короткие фразы. — Выпустить меня — вот лучшая помощь! Тогда бы я её сам нашёл, — в лихорадочно блестящих глазах парня я вдруг увидела страх: он понимал, что освобождению не быть, и боялся никогда больше не увидеть родного человека.       Собрав остатки воздуха, прошелестела: — П-Пусти, пожалуйста… Ты… душишь…       И почему-то он отпустил.       Разжал пальцы — и я с громким хрипом завалилась набок, начав кашлять. Это продолжалось где-то минуты полторы. Кое-как привстав на локтях и полусидя, я опять посмотрела на мутанта и увидела красные полосы от своих ногтей на чужом запястье: видимо, пытаясь вырваться, я поцарапала его. — Прости. Я не хотела, — Пьетро промолчал и я решилась задать вопрос, внезапно пришедший в голову. — А почему у тебя так пальцы дрожат и почему ты весь в порезах? Тебя били? — Нет, — коротко и не глядя отозвался парень, — но здесь, в этой плите, — пнул по ней ногой, — существует какое-то особое поле, которое снижает мою скорость и притупляет способности. Двигаться можно только если позволят. А я сопротивлялся и вот… это поле так останавливало меня.       Поражённая, я молчала.       А говорили, что в героях Земли нет жестокости. — Это ужасно… — Ха! Я бы сделал тоже самое, окажись на их месте. — Не стоит отвечать злом на зло. — Они — мои враги. — Вот, — я неодобрительно цокнула языком, — вот в этом твоя проблема. Ты жил местью и продолжаешь её жить. Черствеешь. Думаешь, что грубость поможет тебе быть сильнее, но поверь, она как шелуха.       Устало подняв на меня уже потухший взгляд, Пьетро дёрнул левым плечом. — Тебе-то откуда знать?..       Вздохнула. — Знать. Потому что я вела себя также. Со своими родными: мамой, папой, младшим братишкой, старшим. Знаешь, тогда мои обиды на мир и моё раздражение казались важнее всего, даже их. А теперь… чёрт, да я бы что угодно отдала, чтобы вернуться назад и все до единого свои грубости забрать назад.       Это была правда. Но до этого я не произносила её вслух. И сейчас говорила даже, наверное, не для брата Ванды, а для себя самой. Стало… словно бы чуть легче. Словно та частичка сердец моих близких, которая могла чувствовать меня на расстоянии, простила. — Л-а-адно, готов признать: ты, пигалица, оказывается, можешь быть убедительной, — судя по голосу мутант усмехнулся. — Что там со сделкой? Я готов попробовать выслушать. — Я — не пигалица! — оскорбилась до глубины души. — Хотя, конечно, не такая дохлая высокая макаронина как ты!       И тут Пьетро, запрокинув голову, отчётливо рассмеялся. Почему-то мне показалось, что его смех я готова слушать долго… — Прости, просто я… хм, никогда не видел твоего роста, ты ведь в коляске, — чуть осмеявшись, проговорил Максимофф. — Уж поверь, я не всегда в ней была.       Он, как мне показалось более заинтересовано, склонил голову к плечу. — А что случилось? — «перед тем, как ты в неё села»       Нет. Не готова. Не так, не урывками… И не затем пришла. — Сейчас неважно. Так ты выслушаешь суть сделки?.. — вопросительно вскинула на парня глаза. Получила в ответ утвердительный кивок и… принялась всё озвучивать.