Д у ш
Всего три буквы. А как много в них всего, гм… спасительного для меня!
Закончив беседу с Пьетро, я перво-наперво запросила именно средства личной гигиены и путь до ближайшей ванной комнаты, поскольку у меня было чувство, что ещё немного и я просто зарасту грязью, а в моей растрёпанной и нечёсаной шевелюре итак можно было уже вить гнездо при желании. Моё желание было предсказуемо уважено Кэпом и одобрено Марией Хилл, которая лично проводила меня туда, где можно было привести себя в порядок. Кстати, проходы тут были настолько широкими, что даже коляска смогла проехать, из-за чего мне не пришлось ползти по кафелю. Душевая кабина, раковина, унитаз, тумбочки и полочки, уставленные тюбиками с кремами, бальзамами, шампунями… здоровенные и ароматно пахнущие куски мыла… Рай просто!!! Поблагодарив помощницу Ника Фьюри и приняв от неё длинное белое махровое полотенце, я попросила закрыть дверь на ключ и подождать меня снаружи, если это не затруднительно. Вообще, никогда это не любила — задерживать или удерживать окружающих только из-за того, что что-то не могла сделать сама, но Мария Хилл была всё-таки женщиной, и у меня было небольшое право обнаглеть и попросить помощи. — Итак-с, — присвистнула я, ставя коляску на тормоза и подаваясь на самый край сиденья. — Начнём движуху, что ли… После травмы спины длительность разных повседневностей стала неотъемлемой частью. Нравилось мне это или нет. В конечном счёте, ворчливость и досада на свою заторможенность, медлительность и немного жалкий вид со стороны, уступила место ироническому «предвкушению». Действия, которые обычные люди делали не задумываясь, отнимали у меня чуть ли не половину сил, и львиную долю времени. И если бы я до сих пор психовала из-за этого, то, наверное, сошла бы с ума… Поэтому, несмотря на медленное сползание на пол, настроена я была воодушевлённо. Наброшенное на плечи полотенце болталось из стороны в сторону. Раздеться решила прямо в кабинке, почти полностью прикрыв раздвижные дверцы, в проёме между которыми вытянула свои худые ноги; Поначалу думалось, что снять верхнюю одежду, учитывая некоторую сниженность моторики, будет самым сложным. Однако, пытаясь стащить с себя брюки, стараясь для этого приподняться и кряхтя, я поняла, что ошиблась… До гола разделась лишь спустя пятнадцать с чем-то минут. Кинула за пределы кабинки одежду (но не слишком далеко), с трудом согнула ноги в коленях, полностью оказываясь в замкнутом пространстве, и одним рывком захлопнула дверцы. — Фух… — по лицу катился пот, сердце билось быстрее обычного. Чтобы дотянуться до душа понадобился рывок вверх, опираясь на стенку. Причём и тут не обошлось без эксцессов: когда цель была достигнута, то душ-таки стукнул меня собой по голове, а его шланг длинной серебристой змейкой свил кольца на груди. Было больно макушке, но однако ж, цель я достигла. Первые полминуты я даже не настраивала воду и напор, наслаждаясь просто самим фактом того, что моюсь. Смеялась, когда водяные капли щекотали подбородок, фыркала, — когда попадали в лицо… Честно сознаюсь, игралась с душем как с игрушкой. И только когда эмоции более менее улеглись, вооружилась мочалкой, куском мыла, и не выключая воды (потому что для этого пришлось бы опять же тянуться вверх), принялась превращаться из трубочиста обратно во вполне чистоплотного человека… Мытьё всегда отнимало много сил. Потому что от воды я млела, расслаблялась. Так случилось и в этот раз: горячий водяной пар дурмана обволок меня, руки перестали слушаться и уронили мочалку, глаза начали слипаться… Уже давно перестал быть приятен напор, уже вода сделалась почти горячей, а я, вжавшаяся лбом в стенку душевой, тяжело дышала, не в силах заставить себя опять начать двигаться. Было так хорошо, как не было давно. Но вместе с тем я понимала, что нужно заканчивать водные процедуры и вылезать. Вылезти ещё кое-как представлялось возможным, а вот выключить душ — нет. Поэтому, отворив дверцы, я решительно встала на четвереньки, чувствуя, как ладони и коленки сильно погружаются в немного мыльную воду. Порог душевой, слава Богу был не таким высоким, как у меня дома, но выбравшись, наконец, наружу… я почувствовала, что силы покидают. Спать хотелось непреодолимо. В связи с этим вспомнился эпизод из прошлого, тоже связанный с моим мытьём в душе, но ещё и с участием моего старшего брата… Невольным, разумеется. Домашние выгнали меня в ванную комнату чуть ли не пинками! Ну, не знаю как насчёт мамы с отцом, а вот Робб точно был настроен решительно. И чего пристали?! Ну подумаешь, сижу почти не двигаясь вторые сутки. Ну подумаешь, не мылась уже дня четыре. Ну подумаешь, кожа вся уже зудит… Плевать. Мне наплевать. Мне — да. А этим всем доставучим — видимо нет. Ишь, какой кипишь подняли… Даже тяжёлую артиллерию в виде бабушки подключили! А та, представляете, вместо помощи… неожиданно встала по другую сторону баррикад — и заявила, что если я сама не приму ванну, то она сама, на свой страх и риск и наплевав на возраст, искупает меня как лялю!.. Ну как вам такое?!.. И вот меня — обмотанную с ног до головы «полотенечную мумию», папа сгрузил в душевую кабинку, проверил, что не завалюсь набок, прикрыл дверцы и вышел. Я от злости готова была скрипеть зубами. Какого хрена они все лезут в мою жизнь?! Может я так и хочу зарасти грязью! Какая теперь разница?! Я ведь теперь — никчёмная и ущербная инвалидка. Отброс общества… Но вряд ли бы меня отсюда по добру выпустили, да и сидеть надоело. Поэтому я с остервенением принялась выпутываться из полотенца-кокона… Н-да… сколько ни пререкайся, а водичка — это приятно… Хоть и горячая уж больно. А почему бы тут не остаться. Тепло, герметично, одиноко — как раз по мне!.. Взгляд сам собой упал на свои длинные, как шпалы, ноги. Эти чёртовы ноги!.. Подвели они меня… Сама не до конца отдавая себе отчёт в том, что делаю, направила на них горячую струю воды, забрызгав и часть дверцы и часть пола за пределами душевой. Если бы я не была парализована ниже пояса, то сейчас непременно чувствовала бы, что мне горячо, а не только видела бы как краснеет кожа. Была бы ПРЕЖНЕЙ. — Агхр!.. — невнятно и громко рычу, принимаясь щипать себя и не отклоняя душа. Потом в бессилии хлопаю свободной рукой по полу душевой, разбрызгивая воду. — Ну почему?! За что?!.. Неожиданно сквозь шум воды слышатся шаги. — Рей? Ты… Ты чё это творишь? Ану дай сюда! — Братец… А тебя не учили, что нужно стучаться? — собственный голос еле слышан за грохотом воды, но полон… ничего не полон, бесцветен. — Зачем ты щипаешь себя? А это что?.. Тебе же горячо, зачем поливаешь?!.. Ненормальная!.. — Робб так резко выдёргивает из моих пальцев душевой шланг, что становится больно. Кап, кап, кап. — Я думала, может начну чувствовать… Ну, если полью, — не знаю зачем ему это объясняю, ведь сама свою логику до конца понять не в силах. А веки уже будто свинцом налились… — Ты редкостная поганка, сестрица! Ни на минуту нельзя оставить тебя одну! — ругается старший, снова заматывая меня кое-как в полотенце. Потом взгляд его скользит по начавшим темнеть и набухать синякам. Он резко переводит на меня взгляд. Молчу, но это всё равно не прекращает его пламенное извержение фразами. — Дура. Блять, какая же ты дура всё-таки! — он рычит, проводя рукой по лицу. Мне эти крики надоедают и начинают даже вызывать головную боль. — Выйди отсюда, я не для того в ванной оказалась, чтобы и тут твой ор слышать… И маму с отцом позови, вылезти хочу. — Пап, мам! Рейчел закончила, можете её уносить! — громко кричит наконец Робб, и разворачивается в сторону двери. Оборачивается, уже держась за дверную ручку, качает головой и его губы опять шепчут то ругательство, от которого Тедди сейчас зажал бы ушки руками по маминой просьбе. Слушая удаляющиеся шаги брата, я закрываю глаза, озлобленно усмехаясь. На него… На них на всех… На весь несправедливый мир… Распахиваю глаза в последний момент, чувствуя перед этим, что готова растянуться ковриком прям на кафеле. Нет. Нельзя. Ползти надо. До коляски: к ней прислониться и обтереться. Теперь рядом нет никого из родных, нужно самой. И я доползаю. Правда к концу дистанции дрожь в напряжённых руках кажется страшной, чуть ли не нестерпимой. Добравшись до транспортного средства, тянусь вверх, пытаясь руками ухватиться за сиденье. Но толчок ослабевшими от воды ногами сделать не получается, и после неудавшейся попытки я опять сползаю назад. Фиаско. Машинально, не очень соображая почему и зачем делаю это вот конкретно сейчас, вяло вожу полотенцем ко коже, привалившись к коляске боком. И только успела подумать о том, что надо окликнуть Марию Хилл, пока есть ещё силы, — как раздался вопросительный стук в дверь и голос верной помощницы Ника Фьюри: — МакКей, у Вас всё хорошо? Может, помощь нужна? — Н-нормально. Входите, — сипло отозвалась, и не без облегчения услышала шорох открывшейся двери. — Рейчел, Вы… — В норме, мисс Хилл. Правда. Но если Вы поможете залезть, то… буду благодарна. — Конечно! Спустя десять минут я уже сидела в выделенной мне комнатке в Башне Старка. Одевалась полностью сама, несмотря на желание Марии Хилл если что помочь. Это заняло почти двадцать минут, но зато придало уверенности в собственной относительной независимости. Однако что ни говори, а после душа меня сморило гораздо сильнее, чем обычно смаривало. С принесённого помощницей Ника Фьюри подноса я успела съесть всего два яблока и половинку банана, прежде чем мои глаза закрылись и я завалилась набок, утыкаясь лицом в покрывало… Медленно открыв глаза, я тихо и умиротворённо вздохнула. Как же хорошо было наконец выспаться! Обрывки мыслей уже начали соединяться в моей голове в целые лоскуты мысленных предложений и предстоящих трудностей, но я не давала им «скроиться» окончательно. Не сейчас. Сейчас просто хочется понежиться. Словно мне опять десять, словно я ребёнок. Словно я… у себя дома и слышу, как в соседней комнате разговаривает с кем-то по видеозвонку старший брат… Кстати, ожидалось, что я почувствую неприятную боль в теле — это было бы естественно, учитывая в каком положении я отрубилась, даже не успев поудобнее вытянуться. Но ничего плохого не ощущалось, да и моё положение относительно кровати изменилось: я лежала на спине, вытянувшись в попытке потянуться, укрытая каким-то пледом как в кокон и с подоткнутой под голову подушкой. Кто-то позаботился, но вот кто? Ломать над этим голову не хотелось, а губы сами собой растянулись в благодарно-расслабленную улыбку. Хорошо-то как! Хорошо. Но всё хорошее не может длиться вечно. У меня были важные дела, и теперь, проснувшись, я чувствовала своим долгом начать их выполнять. Коляска была припаркована прямо у кровати, со специально опущенными подлокотниками, чтобы я могла просто-напросто пересесть в неё с края кровати. Так что на этот раз это не заняло много времени. Когда я выехала в коридор, то осознала одну существенную проблемку. Башня Старка была для меня территорией совершенно незнакомой. Кроме того, это были владения того самого миллиардера, который относился ко мне как к прокажённой, поэтому я, честно говоря, как-то опасалась одна ездить по всем этим коридорам. Вдруг нажму на кнопку лифта, а меня испепелит лазерный луч? Пока я размышляла обо всём этом, из левой развилки двух коридоров, около которой сейчас находилось моё транспортное средство, послышались явно приближающиеся шаги. — Рад, что вам уже лучше, мисс МакКей. От звука этого знакомого голоса уголки моих губ невольно подпрыгнули вверх, а несколько напряжённые плечи расслабились. — Мистер Стрэндж! — резко крутанула коляску, поворачивая её куда надо и подъезжая ближе. Маг усмехнулся. Впрочем, беззлобно. — Кто бы мог подумать, что когда-нибудь вы будете мне так рады! — Кто бы мог подумать, что когда-нибудь вы будете так заботливы! Сказав это, я запоздало прикусила язык. Хранитель Времени был не из тех, кто любит говорить о своих чувствах или афишировать их. Но вопреки моим опасениям мужчина коротко рассмеялся. — Да уж. Нехватка явного проявления заботы и нежности — вот та причина, по которой я до сих пор не женился. Я заинтересовано наклонила голову: — А есть на ком? Моя интонация была в общем-то весёлой, но он напрягся. — Вам эта информация зачем, позвольте узнать? Пожала плечами. — Просто интересно, кто та несчастная, что чуть не согласилась терпеть вас всю жизнь. Дура! Ну что я такое ляпнула? Это уже явный перебор Несмотря на с силой сжатые кулаки, Доктор через силу ухмыльнулся. — Сейчас это уже не интересно, а скучно, поскольку она всё равно не согласилась. Я совсем стушевалась. — Простите… простите меня, просто… -Ничего, просто не затрагивайте эту тему больше, мисс МакКей, — голос мага звучал очень тихо. Я отчаянно закивала. — Славно. Вы, я так понял, не знали сейчас куда вам ехать? — перевёл тему. — Угадали. — А куда вам нужно? Я в нерешительности закусила губу. — Нужно… или хочется? Стивен пытливо вгляделся в меня. — А есть разница, я полагаю?.. Быстро кивнула и ответила: — Хочу проведать одного нашего общего знакомого. Не продиктуете мне адрес больницы? Стрэндж фыркнул, хотя кажется, повеселел. — Больницы… Право, логика вам порой отказывает. Ну зачем вам туда ехать, если можно просто воспользоваться порталом?! Замялась. — Видите ли, мне не думается, что Мстители отпустят меня по таким… «пустяковым» делам сейчас. Я им слишком важна. — Но для вас это не пустяк. Или да? — Перестаньте, Доктор, я просто не хотела ставить вас в ещё более неудобное положение… Мужчина вопросительно изогнул бровь. Я коротко усмехнулась. — Ну, это ж получается, что вы меня похищаете отсюда… как бы. Пробурчав что-то невнятное и, по-моему, саркастическое, маг быстро и молча наколдовал золотистый круглый вход в портал. Затем сам покатил мою коляску вперёд. Громкое шипение и приглушённый хлопок оповестили о том, что мы на месте, а портал закрылся за нашими спинами. Мы были не просто в больнице, а сразу в палате. В просторной, светлой, чистой одиночной палате. И мой взгляд, в первое мгновение заметавшийся по стенам, потолку и зашторенному окну, быстро наткнулся на человеческий силуэт. И поняв, что не ошиблась, я шмыгнула носом. Полулежащий на больничной койке человек приподнялся, открыв сонные глаза, сощурился, приглядываясь к неожиданным посетителям, вошедшим таким странным способом. — Я создал особое временное поле с помощью Камня, — подал голос где-то рядом Стрэндж. — Теперь, пока вы не закончите, время для всех, кто может сюда заглянуть, застынет. Они не увидят того, чего не должны. — С-спасибо, — подрагивающим от напряжения голосом, ответила. — Я, кхм… вас оставлю, конечно же. И — с приглушённым повторным хлопком Стивен растворился в ярких кругах портала… Мои руки сделались влажными и липкими, когда я положила их на колёса, перемещаясь вперёд. Шины поскрипывали. В голове было столько мыслей, хотелось столько всего сказать… А вырвалось только сиплое, неуверенное даже: — Мистер Чхён?.. Морщинки на лице китайца разгладились, глаза увлажнились. Широко улыбнувшись, он протянул мне свою шершавую большую ладонь. — Здравствуй, дитя. Как же я рад тебя видеть…