***
— Рейчел! Пожалуйста, можно не сейчас, а? — Я боялся остаться один! Мы же близнецы! Ванда всегда была рядом со мной, а я с ней. И я боялся. Потерять её. Но теперь всё позади. Подумать только!.. Боже, ну когда чужой восторг сделался для меня хуже пытки?.. — Ре… Рейчел! — на этот раз к своему восклицанию Скороход прибавил касание, обхватив пальцами запястье моей руки, и чуть приостановив, оказался впереди перегородив дорогу. — Я смотрю ты не рада, — черты его лица выразили нахмуренность и подозрительность. — В чём дело? Подняв глаза, всматривалась в него. В том, Пьетро, что ты мне нравишься, но у нас с тобой всё так сложно!.. И хотя эта мысль проносилась в моей голове очень отчётливо, но всё-таки не отражалась бегущей строкой в глазах, — потому что мутант продолжал смотреть на меня со всем возможным недоумением. Тяжело вздохнув, перевела взгляд с его лица на уровень его пальцев, сомкнувшихся на моём запястье. Ощущение тепла от его кожи было приятным, но мне по-прежнему слышался в ушах истошный предсмертный крик Джилл Фёрбс, а перед глазами то и дело представало её перекошенное гримасой лицо… — Пьетро, я… пойду с тобой, чтобы посмотреть на Ванду, но, пожалуйста… Не спрашивай меня ни о чём. Я не смогу внятно ответить… — произнесла, делая паузы между словами, а затем мягко, но уверенно отцепила чужие пальцы от своей руки. Пожалуйста, пусть он не будет задавать вопросов! Пусть вся эта круговерть событий хоть ненадолго замедлиться… Иначе я просто сойду с ума. Но всё ведь не могло пройти гладко, верно?.. — Рейчел? Эй! Я ничего не понял, — Максимофф не дал мне его обойти и на этот раз положил обе руки на мои плечи. Следы недавней радости испарились совсем. — Ты можешь объяснить внятно? Крик Джилл Фёрбс — отчаянный, полный злобы на несправедливость жизни, в которой её дети мертвы по вине брата и сестры, которые до сих пор живы… Лицо Джилл Фёрбс, перекосившееся за мгновение до того как застыть… Широко распахнутые глаза Джилл Фёрбс, в которых отражаются силуэты столпившихся вокруг людей и видна вся материнская скорбь, какая только возможно… Жалость, жалость, жалость… Мотаю головой. Мысли немного приходят в порядок. Но у горла собирается противный-противный комок, который нужно, нужно (!) сглотнуть. Вдыхаю и выдыхаю сквозь плотно сцепленные зубы. Затем передёргиваю плечами, показывая тем самым, что мне сейчас не приятны прикосновения. — Прости. Пьетро. Прости меня, правда, — виновато ухмыляюсь уголочком губ, не поднимая на него глаз. — Твоя сестра только что вернулась к тебе, пришла в себя, ты радостный и хочешь поделиться со мной этой радостью. А я… Я не могу эту радость воспринять как радость. Чёрт возьми! Правда ведь не могу! — запрокидываю голову слегка назад, мазнув расфокусированным взглядом кажется, по макушке мутанта. — Не могу, понимаешь? Потому что вон там, за дверью позади нас, на стуле сидит женщина. Сердце которой остановилось в тот миг, когда ты прокричал о Ванде. Она, безусловно, не была примером для подражания. Но… Эта Джилл Фёрбс была очень несчастна, с того самого дня, как ты и твоя сестра обрушили потолок на головы её детей. Она хотела отомстить, потому что у неё не было тех, ради кого хотелось бы жить. Ей было плевать на последствия, на мораль, на законы. Уничтожить безнаказанность, посеянную вами с Вандой — вот всё чего ей хотелось. Ты понимаешь, Пьетро? И она умерла зная, что твоя сестра пришла в себя! Этот факт уничтожил эту несчастную женщину! Пальцы Скорохода с силой сжали мои плечи, заставив невольно посмотреть в его глаза. Он был удивлён и даже казалось, растерян. — Но Рейчел, Рейчел, я же не мог всего этого знать! — возразил он, тряхнув головой. — Как бы я мог? Я же не могу предвидеть все последствия. Киваю, слегка-слегка улыбнувшись. — Знаю. Поэтому и говорю «Прости». — Так ты проведаешь Ванду? Или ты будешь её винить за то, что она невовремя очнулась? — в его тоне мне отчётливо послышалось раздражение. Прикрыла глаза. — Я же извинилась, не нужно было вообще ничего тебе рассказывать… — Рейчел, — брат Ванды вдруг обхватил моё лицо ладонями, заставив вздрогнуть и попятится, — я давно понял, что у тебя доброе сердце, очень доброе. Мне это очень нравится в тебе, я восхищаюсь такими как ты. Но я, — его взгляд сделался жёстким, почти стеклянным, — никогда не буду сожалеть о смерти этой женщины. Потому что речь идёт не о моём здоровье — эта сучка пыталась убить Ванду! А я такого не могу простить. Кивая, я пыталась осмыслить услышанное. И понимала, что моя возможная романтическая история закончилась не начавшись. Ну не получится у меня смириться с бессердечием того, кто мне нравится, даже если стопроцентно понятны и ясны его мотивы!.. Как не забудется и то, как он бил носками кроссовок по рёбрам пожилую женщину. Ну не могу! Это слишком. Мои чувства к Пьетро не так глубоки, чтобы это вынести. Я воспитана по-другому: в нашей семье всегда презирали жестокость, и я не смогу выбрать себе в качестве парня человека, который способен на такие поступки… Даже, если он всего лишь мстит за боль, причинённую своим родным. Не. Смогу. — Знаешь, — облизнув нервно губы, сказала, — а я ведь собиралась в скором времени сказать, что ты мне тоже нравишься. Да-да, это правда. Но сейчас… чёрт, наверно у меня просто едет уже крыша… Мне даже радостно, что не сказала. Ведь началась бы новая страница жизни. А я к ней не готова. — Рейчел… Мотнула головой. — Нет, дослушай! Всё равно я уже всё для себя решила… Ты классный, Пьетро, очень классный. И ближе всех мне по возрасту. И способности твои мне нравятся. В общем кажется, что всё нравится… До недавнего времени я думала, что в свою родную реальность не вернусь. Что на всегда застряла здесь. А человек такое существо, которое ко всему привыкает. И я смирилась. Подумала, что раз так, то, наверное, стоит тебе признаться… Но… нет… не стоит. Знаешь почему? П-Потому что сейчас, разговаривая с тобой и глядя на тебя, я не чувствую ничего. Перегорела. Ошиблась. Во мне понимание твоих мотивов. Правда, поверь! Но во мне и жалость к несчастной Джилл Фёрбс. Я так уж воспитана, пойми! Эта жалость… перевесила мотив, — замолчала, закусив щёку изнутри и сдерживая слёзы, наворачивающиеся на глаза. — А может дело просто банально в том, что я… тебя не люблю. Симпатизирую, но и только. Воцарилась тишина. У меня, честно говоря, уже жутко болела голова. И я ТАК УСТАЛА, что знала: проснувшись завтра утром, не захочу открывать глаза. Это предел… На Пьетро я не смотрела — зажмурилась, потому что иначе зрительный контакт был бы неизбежен. Но окончив свою длинную исповедь, отчётливо почувствовала как дрожат чужие ладони на моих щеках. И поняла, что вот-вот заплачу. Хотелось громко вскрикивать, чтобы разорвать безмолвие, и одновременно — не хотелось ничего. Только лечь. И притвориться мебелью. Сделать так, чтобы меня ни что не качалось. Ни на что не влиять и ни за что не отвечать… — Ты даже… — голос парня оборвался и ему пришлось заговорить снова, — не поинтересовалась люблю ли я тебя. Почувствовала первую слезинку, покатившуюся вниз по щеке, но слабо улыбнулась. — Зато ты говорил, что я тебе нравлюсь… — Это не одно и то же. — Ага… Теперь это неважно. — Ты уверена?.. — в голосе Максимофф звучала надежда. Открыв глаза, посмотрела на него, вздохнула… а потом подалась вперёд и поцеловала. И достаточно напористо, сминая чужие шершавые губы, стремясь быть чуточку ближе, привставая на цыпочки… Пьетро ответил мне, но я не позволила этому продлиться долго: потому что от этого ничего не могло измениться. Отстранившись, но не открывая глаз, зарылась пальцами в чужие серебристые волосы, перебирая прядки. И уловила чуть прерывистый вздох. — Мне жаль, что это лишь симпатия, а не любовь. Правда жаль, Пьетро! — Сейчас мне ещё трудно нормально реагировать, но я пойму. Когда-нибудь. Постараюсь… Ты очень хорошая, Рейчел МакКей. Почувствовав, что всё-таки расплакалась, порывисто обняла Скорохода. Эти объятия лишь наполовину были дружескими, поэтому не могли быть полностью комфортны, но такой исход — однозначно лучше, чем просто уйти, не оборачиваясь. В конце концов, я не хотела нарочно причинять боль. И думаю, это взаимно. — А ты один из лучших людей в этой вселенной для меня… — Ты, — Пьетро говорил куда-то мне в макушку, но я слышала, — говорила всё это так, словно… прощаешься. — Так и есть. — Но как? Как ты вернёшься в свою реальность? — он был искренне удивлён. — Это тебе лучше спросить у мистера Стренджа. Только учти: он завалит тебя кучей непонятных терминов из какой-то квантовой физики и молекулярной химии! Мутант смешливо фыркнул. — В таком случае, обойдусь твоим объяснением. Отстранилась. — Я вернусь домой. К своим родным. Благодаря мистеру Стренджу для моих родных разлука со мной продлиться не так долго, как на самом деле продлилась… В общем, всё классно. В ответ парень улыбнулся. Хотя, скорее выдавил улыбку. — Я рад за тебя, Рейчел. Сморгнула влажную пелену, вновь проступившую перед глазами. — Единственное… Единственное за что я благодарна всей этой ситуации с попаданием в другой мир — так это за то, что удалось изменить канон и ты останешься жив. Однажды встретишь ту, которую полюбишь. И которая полюбит тебя в ответ. Не сомневаюсь в этом! Пьетро кивнул, медленно пятясь и отходя в сторону. — Я желаю тебе не терять природную доброту, Рейчел. И найти счастье в родном мире. Ты его заслуживаешь. Заморгав, кивнула. — Можно проведать Ванду или лучше не стоит, учитывая этот наш разговор? Скороход улыбнулся ярче, услышав упоминание близняшки. — Как сама посчитаешь нужным. Но она будет рада. — Тогда зайду. И мы разошлись в разные стороны коридора.***